Гори оно

Фото: Андрей Порубов

6

В течение нескольких следующих дней огненная стихия будто задалась целью продемонстрировать уральцам, на что способна. 7 февраля в малярно-сдаточном цехе производственного объединения «Уралвагонзавод» (Нижний Тагил, Свердловская область) вспыхнули пары краски: выгорела площадь в 600 кв. метров. В тот же день в Тюмени загорелся ангар торгового дома «Юпитер»: причина — нарушение правил безопасности при обращении с огнем.

В ночь на 9 февраля в поселке Горный Щит Свердловской области огнем уничтожен столярный цех на территории автобазы № 1 (причина — замыкание электропроводки; площадь возгорания — 400 кв. метров). 10 февраля в Екатеринбурге в здании ТРЦ «Антей» загорелся боулинг-центр (повреждено 200 кв. метров). 12 февраля в Екатеринбурге сгорел автосервис, находящийся на первом этаже трехэтажного особняка. Лишь по счастливой случайности все эти пожары обошлись без жертв.

Для одной недели — многовато. Настораживает, однако, не только большое количество пожаров на единицу времени, но и их характер. Мы уже привыкли к тому, что зимой (особенно в морозы) изза нагрузки на электропроводку и использования кустарных способов обогрева резко увеличивается количество возгораний в жилых домах. Но теперь заполыхали промышленные и общественные здания. Это тревожный симптом: такие пожары обычно бывают более тяжелыми и «кровавыми». Кроме того, в этих зданиях противопожарной безопасности по идее должно уделяться больше внимания. Если система предотвращения пожаров дает такие сбои, есть ли она вообще?

Если и есть, то по большому счету — формальная. Такой вывод следует из общения с собственникамипогорельцами, пожарными, представителями бизнеса и контрольнонадзорных органов. Причем главная причина недееспособности системы пожарной безопасности — человеческий фактор: наплевательское отношение властей, собственников и топ-менеджеров бизнеса и отчасти сотрудников. Как в сердцах бросил один из высоких чинов Управления ГО и ЧС, «главная причина — раздолбайство». Добавим: со смертельным исходом.

Горячая точка

Огонь в злополучном мебельном цехе вспыхнул в самый разгар рабочего дня — около 15 часов. На тот момент в здании находилось 90 сотрудников. Сильнейший пожар (второй категории сложности) удалось локализовать только к семи вечера, а окончательно потушить — к шести утра следующего дня.

По версии, высказанной 8 февраля на брифинге первым заместителем начальника МЧС Свердловской области Владимиром Агапитовым, причиной возгорания скорее всего стал разряд статического электричества: «В помещениях находилось много тканевых, поролоновых изделий. Пройдет разряд — вспышка и мгновенное распространение огня».

Топ-менеджмент фабрики, видимо, желая откреститься от ответственности, активно муссирует тему поджога, не уточняя, правда, кому и зачем он выгоден. По мнению директора НП «Союз арендаторов» и члена НП «Мебельщики Урала» Александра Потапова, версия не выдерживает критики: «Если поджог был — криминалисты его выявят. АСМ — очень крупное предприятие, у него все конкуренты как на ладони. Проблем у поджигателей может появиться не меньше, чем у пострадавших. Я не верю в поджог и изза масштаба произошедшего. Нельзя средь бела дня поджечь здание, полное людей, только для того, чтобы смести конкурента. Такой ценой рынки не завоевывают».

В причинах возгорания предстоит разбираться следствию. Уголовное дело уже заведено по ст. 219 УК РФ «Нарушение правил безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц» (лишение свободы на срок до десяти лет). Но для нас сейчас важны причины не столько самого пожара, сколько того, почему число жертв оказалось так велико. По единодушному мнению всех экспертов, с кем нам довелось побеседовать, их могло быть значительно меньше. Топменеджмент фабрики будто бы поставил себе целью нарушить все основные требования противопожарной безопасности, а контролирующие органы — не заметить этого.

Во-первых, по словам начальника Главного управления МЧС РФ по Свердловской области Василия Лахтюка, «в 2005 году на мебельной фабрике незаконно надстроили второй этаж, при этом ни в каких документах не упоминалось о его существовании». Злополучный этаж был построен с многочисленными нарушениями противопожарных норм. В частности лестница, ведущая на него, была слишком узкой, что затруднило эвакуацию людей. Один из бывших сотрудников пожарной инспекции сказал на условиях анонимности: «Пожара на “Агроспецмонтаже” удалось бы избежать, если бы соответствующие службы не закрыли глаза на перепланировку здания в 2005 году. Каким образом было получено разрешение на эксплуатацию второго этажа, достроенного к складу без соблюдения требований пожарной безопасности, не понятно. И подобных сооружений в Екатеринбурге немало».

Во-вторых, на мебельном производстве, одном из наиболее пожароопасных, не было даже специального помещения для хранения мебели. Готовые изделия стояли в том же цехе, причем ближе к выходу: это должно было облегчить погрузку. А в итоге — отрезало пути к эвакуации. Здесь же, в цехе, в большом количестве хранились легковоспламеняющиеся вещества (ткань, поролон и т.д.). Индивидуальных средств борьбы с огнем оказалось недостаточно. Внутренняя система пожаротушения отсутствовала. На вопрос, была ли пожарная сигнализация, а если была, то сработала ли, в управлении ГО и ЧС 14 февраля нам заявили: «В этом мы и сами пока разобраться не можем».

И еще один примечательный факт: по установленным нормам, плановые проверки пожарная инспекция на предприятиях проводит раз в два года. Сгоревшую фабрику проверяли в 2004 году. Доподлинно выяснить, проводилась ли проверка в 2006м, нам не удалось. По одной версии, ее не было, по другой — нарушений она не обнаружила.

А нам все равно

По словам пожарных, они приступили к спасению сотрудников цеха и ликвидации пожара через несколько минут после вызова, но сам вызов пришел поздно. Сотрудники фабрики и очевидцы (или люди, выдающие себя за таковых) на форуме городского екатеринбургского портала описывают ситуацию иначе: «Пожарных вызвали сразу… Вызывали все кому не лень: проверить бы количество вызовов — раз пятьдесят, точно! Естественно, что люди начали самостоятельно тушить, ибо пожарные машины прибыли через пятнадцать минут, и то — две! Это на такуюто территорию!

А эти якобы 30 единиц техники появились, когда тушить уже бессмысленно. От дыма все, кто был (внутри), и погибли».

По информации с того же форума, огонь и дым распространились практически мгновенно, и большинство сотрудников оказались отрезаны от выходов: «…Они выпрыгивали из окон прямо на голый асфальт и стекла. Только в 24ю больницу обратился 21 человек. Почти у всех переломы, смещение позвонков, разорваны связки. У меня мама сломала обе ноги в трех местах, будут делать операцию. Она рассказывает: услышали хлопок, потом почувствовали запах дыма, бросились к одному выходу, а там уже все в дыму, ничего не видно, потом к другому — там то же. Когда поняли, что деваться некуда, стали выбивать стекла и прыгать. Это все произошло минут за 5 — 7».

Позже в СМИ появились комментарии пожарных, в которых говорится: распространению пожара способствовали сами сотрудники, выбив окна второго этажа — это создало в здании дополнительную тягу. А на брифинге для прессы 8 февраля управляющий фабрикой Антон Филатов и вовсе попытался переложить ответственность на погибших. По его словам, многие сотрудники вышли на улицу, когда пожар только начался, но позже, «недооценив сложности происходящего, вернулись в горящее здание — кто за документами, кто за вещами. Часть из них не успела выйти». Это его заявление вызвало бурю негодования. Все на том же форуме несколько человек утверждают одно и то же: люди действительно возвращались в здание, но не за вещами, а пытаясь вытащить своих. По их словам, усилия пожарных по спасению оставшихся внутри были недостаточны.

Пожар — в головах

По сравнению с трагедией, разыгравшейся на мебельной фабрике, происшествие в «Антее» выглядит курьезом. Руководство торгового центра не раз упоминало о том, что «Антей» построен по принципу «умного здания», не имеет аналогов по уровню инженерной инфраструктуры и абсолютно безопасен. Хвалили и автономные системы пожаротушения и дымоудаления.

А во время пожара случился почти анекдот: «Сыграл роль человеческий фактор, — рассказывает учредитель ТРЦ “Антей” Андрей Гавриловский. — Приезжают пожарные, говорят: отключайте электричество. Представляете: приходит пожарный начальник в полковничьих погонах и дает приказ нашему испуганному инженеру. Инженер не сообразил, что не должен все вообще выключать, что необходимо оставить под током системы пожаротушения. И отключил. Пожарные дают такой приказ везде, потому что зданий, подобных “Антею”, мало. Надо работать над тем, чтобы пожарные в таком случае таких приказов не давали, а инженеры — их не воспринимали».

Все это было бы смешно… Очевидцы рассказывают: материалы, которыми отделан боулинг-центр, разгорелись быстро, при этом выделяли много удушливого дыма. При отключенной системе дымоудаления помещение практически мгновенно оказалось в плотной завесе. А если бы боулинг загорелся не в пять утра, а субботним вечером, когда залы полны народу?

Тут упорно прослеживается аналогия со злосчастной фабрикой, и ключевое слово все то же — раздолбайство. Тот самый инженер, любой другой сотрудник, ответственный за соблюдение техники безопасности, должен на уровне «ночью разбуди» знать, что отключать, а что включать в случае пожара. И делать это на автомате, еще до приезда пожарных, а не пугаться полковничьих погон. Пожарные, которые дали «такой же приказ, как везде», поскольку таких зданий мало, — не лучше. Именно потому что мало и конструкция  нестандартна, они должны были как минимум знать, чем отличается с точки зрения ликвидации пожара подобный объект от всех остальных. И отдать адекватное распоряжение.

Пожарные и пожарники

Рассмотренные нами примеры отвечают общей тенденции — с противопожарной безопасностью все хуже.

Хоть какуюто систему можно обнаружить только на крупных промышленных предприятиях. Этому две причины. Во-первых, здесь выше производственная дисциплина, более серьезное отношение к технике безопасности и профилактике различных ЧП. Во-вторых, как ни странно это прозвучит, сказывается опыт. Небольшие пожары на крупных промышленных предприятиях не редкость — такова специфика производственного процесса. Как правило, они ликвидируются собственными силами. Так, пожар 7 февраля в малярно-сдаточном цехе УВЗ обошелся без жертв и нанес минимальный ущерб (обгорела только краска). «Мы сохранили собственную пожарную охрану, у нее отработаны маршруты во все точки большой заводской территории. На последний пожар наши огнеборцы приехали через 3 —4 минуты после поступления на пульт сигнала о возгорании», — отмечает начальник управления информации и связи с общественностью Уралвагонзавода Борис Минеев.

Но если уж и металлурги горят покрупному… Самый страшный пример последнего времени — пожар в травильном отделении листопрокатного цеха № 5 Магнитогорского металлургического комбината (ММК, Челябинская область), произошедший 28 ноября 2006 года и унесший жизни восьми рабочих. Предположительно, причиной аварии мог стать «человеческий фактор», например, незатушенный окурок. Но найти следы сгоревшей сигареты под завалами на огромной территории, конечно, нереально.

Человеческий фактор — главный враг противопожарной безопасности, и он все больше дает о себе знать и на крупных предприятиях, подтверждает президент группы компаний «Городской центр экспертиз» (Санкт-Петербург) Александр Москаленко:

— Его пытаются минимизировать, проводя какие-то сертификации, аттестации, обучение. Но система обучения несовершенна. Мне, в прошлом офицеру-подводнику, приходилось готовить личный состав, и наша система обучения была поставлена на три порядка выше, чем на предприятиях. Как это делают на флоте? Рассказ, показ и тренировка. Важнейший пункт — тренировка, чтобы любой «с закрытыми глазами» знал, что отключить, кого предупредить и куда бежать. Как обучают персонал на предприятиях? Формально: почитайте, послушайте, распишитесь. Выдается корочка — рабочий прошел обучение. Запланированные в таких случаях тренировки на большинстве предприятий не проводятся. Результат: сотрудник не готов к экстремальным ситуациям, не знает, что делать, а если и делает, то только хуже.

По данным Свердловскстата, в 2005 году предприятия Свердловской области всех форм собственности выделили на охрану труда одного работающего в среднем 3111,2 рубля (для сравнения: в странах Евросоюза ежегодно тратится 5 — 7 тыс. евро). Когда мы попытались выяснить, сколько конкретно вложено средств на мероприятия по охране труда на крупнейших промышленных предприятиях Уральского региона, ответы представителей пресс-служб были практически схожи: «Для нас это очень больная тема. Можно мы не будем отвечать на этот вопрос?».

Если в секторе крупных предприятий ситуацию с безопасностью, в том числе противопожарной, можно оценить как не самую лучшую, но стабильную, то на предприятиях малого и среднего бизнеса — просто бардак. По мнению не назвавшего себя бывшего инспектора пожарной службы, большинство малых предприятий Урала не готовы к экстренным ситуациям: в арендованных помещениях нет не только пожарной сигнализации, но даже банального плана эвакуации. Для отвода глаз на видном месте приколачивается «дореволюционный» красный стенд с ведром и топором. Огнетушитель — один на несколько помещений. Все дополнительные выходы заварены или заделаны кирпичом, на окнах — решетки. Подъездные пути завалены мусором. Проверки соблюдения норм пожарной безопасности на малых предприятиях проходят не чаще раза в год. Те, кто допускает нарушения, откупаются (стоимость лицензии безопасности для малого предприятия — от 10 до 20 тыс. рублей). Часто фирмы заранее предупреждаются о проверках и устраняют нарушения только на время инспекции.

То, что контроль над противопожарной безопасностью окончательно выродился в инструмент выколачивания взяток, говорит и сам малый бизнес. Председатель НП «Комитет 101» Дмитрий Головин:

— Пожарные проверки — формальность. Они никак не помогают делать предприятия безопаснее. У инспекторов есть план по штрафам. Они его отработают и успокоятся. К тому же бизнесменам заплатить этот штраф гораздо легче, чем устранить нарушения. Все понимают, что решетки с окон все равно никто не уберет, вентиляцию перестраивать не будет и пластиковые стеновые панели отдирать не станет. После каждой проверки пожарные составляют акт, в котором прописаны все нарушения. Пожарные этими бумажками тыл всегда прикроют. Я уверен, что и сейчас они машут своими актами: «Мы же предупреждали». Но и ответственности с бизнеса Головин не снимает:

— Нужно периодически проводить учения на предприятиях. Но представьте, как из «Антея» или большого офисного здания по учебной тревоге будут эвакуировать сотрудников с посетителями. Никто такого делать не станет. Всем надо деньги зарабатывать, а не бегать тренироваться. Наконец, посмотрите на наших работников. Стоят, курят и похихикивают: «Ой, там в Америке дурачки, запретили курить в общественных местах, во Франции запретили курить на рабочем месте». А рядом опилки летят. И кто дурачок? Идет своеобразная игра: пожарные — как бы проверяют, бизнесмены — как бы принимают меры.

Два сакраментальных вопроса

Будем надеяться, что расследования по заведенным уголовным делам проведут как должно, виновных найдут и накажут. Это важно: погибли люди. Но вряд ли будут найдены все виновные. Уголовное расследование в лучшем случае способно выявить «самого виноватого». Между тем причина, по которой рушатся мосты и горят фабрики, не в действиях одного человека, а в системе. В системе, где одни берут взятки и отделываются формальными предписаниями, другие разрешают эксплуатировать заведомо небезопасное здание, третьи не хотят потратиться на лишние квадратные метры для склада или хранения горючих материалов, четвертые согласны работать в помещении, где все рядом — и ацетон, и поролон, и курилка.

Отсюда и ответ на второй вечный русский вопрос. Нужно с чистого листа, заново создавать систему безопасности и профилактики пожаров на предприятиях взамен вконец прогнившей.

Пересматривать нормативную противопожарную базу, касающуюся строительства и реконструкции. Сегодня она настолько обширна и противоречива, что ни одно здание невозможно построить, строго следуя букве закона. Поэтому проектировщики, пожарные и бизнесмены вынуждены самостоятельно вырабатывать компромиссные решения, и они далеко не всегда удачны.

Ужесточать наказания за злостные нарушения противопожарных норм. И одновременно бороться с коррупцией в органах пожнадзора и тому подобных организациях. Увеличивать финансирование пожарных, поскольку сложно требовать от них работы на высоком уровне, когда потребности в технике, оборудовании закрыты едва наполовину.

Увеличивать количество пожарных депо (оно в последнее время сокращается) и пожарных инспекторов, которых сейчас — три человека на крупный район.

Повсеместно внедрять системы пожарной сигнализации, а лучше — внутреннего автономного пожаротушения, и следить за тем, чтобы они поддерживались в работоспособном состоянии.

Нужно в конце концов делать что-то с дорожными пробками и несанкционированными парковками, которые физически не позволяют приехать быстро (а иногда и в принципе приехать) на вызов.

Все это и многое другое — нужно. Но главное — чтобы и пожарные, и инспекторы, и особенно собственники и топ-менеджеры предприятий поняли: речь идет не о предписаниях, штрафах, нормах, их выполнении или невыполнении и прочей казенщине. Речь — о жизни и смерти людей. Один из наших респондентов вспомнил историю военных лет: «Когда в город привозили эвакуированных, в нем резко возрастало количество пожаров. Они сырые дрова кидали в печку, и те “стреляли” угольками. Так пожарные в то время без всяких штрафов и бумажек ходили по домам и приколачивали перед печкой железный лист. И количество пожаров уменьшилось в десятки раз. Так должны работать пожарные»…

И последнее. Самый большой груз ответственности лежит именно на директорах и собственниках предприятий — работодателях. Пожарные борются в основном с последствиями, работодатели — могут предотвращать пожары. Позаботиться о безопасности собственных сотрудников можно и без стимуляции со стороны пожарного надзора. Если не ради совести, то хотя бы из корыстных интересов — для сохранения бизнеса и имиджа.

В подготовке материала принимали участие Артем Коваленко, Юлия Кабакова, Вера Морозова, Сергей Ермак и Павел Кобер

Трудовой коллектив журнала «Эксперт Урал» выражает глубокое соболезнование семьям и близким погибших в пожаре мебельного цеха предприятия «Агроспецмонтаж».

Дополнительные материалы:

На хромой кобыле

Пожарному управлению Свердловской области не хватает финансирования, говорит начальник главного управления МЧС РФ по Свердловской области Василий Лахтюк

Василий Лахтюк

В прошлом году из российского бюджета отчисляли, например, 42 тыс. рублей в месяц на ремонт всей автотехники. Сами понимаете, что это крайне мало. Самой техники тоже не хватает.

В прошлом году у нас в парке было 475 единиц — 45% от потребности. При этом 80% машин эксплуатируются уже 15 лет при нормативном сроке службы 6 — 7 лет. На противопожарное оборудование (дыхательные маски, костюмы, пожарные гидранты и пр.) выделили всего 3,4 млн рублей, и мы не смогли закупить все, что нам необходимо.

Подготовил Сергей Ермак

Пять основных причин возгораний

• Короткое замыкание, перегрузка электросетей.

• Самовозгорание легковоспламеняющихся жидкостей: хранение горючесмазочных материалов вблизи от источников теплового воздействия.

• Нарушение режима эксплуатации производственного оборудования.

• Несоблюдение правил пожарной безопасности при сварочных, окрасочных работах.

• Неосторожное обращение с огнем, в том числе курение в неположенном месте.

Пять основных причин гибели людей на пожарах

• Неисправные пожарные сигнализации и системы оповещения.

• Отсутствие средств пожаротушения и индивидуальной защиты: огнетушителей, песка, противогазов.

• Загромождение запасных выходов. Применение на путях эвакуации горючих материалов для отделки, окраски стен и потолков.

• Несанкционированное изменение конструкции здания: надстройка дополнительных этажей, перепланировка помещений.

• Незнание элементарных правил пожарной безопасности: отсутствие информации о борьбе с огнем, эвакуации из зоны ЧП.

Подготовил Артем Коваленко