Беслан повсюду

Фото - Андрей Порубов

Теперь 1 сентября для школьников России начинается с лекций по безопасности. По приглашению сотрудников главного управления ГО и ЧС по Свердловской области на одной из таких лекций побывал и я. Планшеты «Терроризм — угроза обществу» были, конечно, выразительны, но урок оказался скучноват. Вряд ли дети осознают, что могут стать жертвами террора. Это они и подтвердили в наших с ними разговорах. Некоторые с трудом вспомнили о событиях в Беслане. Хотя какой спрос с тех, кто пребывает в блаженном детстве…

Между тем в середине лета президент самопровозглашенной Ичкерии Доку Умаров заявил о создании Уральского и Поволжского фронтов — «в связи с необходимостью наращивания усилий по противодействию вооруженной агрессии России и расширением зоны военных действий» (см. «С чувством удовлетворения и тревоги»).
Пока не до нас

Чтобы понять, имеют ли угрожающие обещания Умарова реальную основу, следует проанализировать, насколько в принципе важна Россия для террористических организаций.

Как считает Андрей Солдатов, главный редактор сайта www.agentura.ru (объединившего журналистов, пишущих о проблемах безопасности и борьбы с терроризмом), сегодня главный фронт джихада — Ирак, второй по важности — Афганистан. Россия пока, к счастью, в приоритеты не входит, хотя захват российских дипломатов в Ираке — тревожный знак. Более того, в самой Чечне международный терроризм последовательно сдает позиции уже несколько лет, с тех пор как война в Ираке привела к уходу арабов с Северного Кавказа. Об этом говорит и характер террористических атак: сегодняшняя тактика — диверсии, принятые в партизанской войне, но не теракты с использованием смертников, характерные для «Аль-Каиды». 

Игорь Баринов, депутат Госдумы РФ и бывший начальник группы специального назначения по борьбе с терроризмом «Альфа» управления ФСБ России по Свердловской области, подчеркивает: «Чеченское террористическое движение не действует обособленно, а является частью мирового террористического сообщества. К примеру, четверо иорданцев, участвовавших в терактах 11 сентября в Америке, проходили специальную подготовку в лагерях боевиков в Чеченской республике. Боевики бандформирований Чечни зачастую выезжают для подготовки и переподготовки в лагеря на территорию Афганистана».

По мнению Баринова, говорить о полном затухании терроризма на Северном Кавказе не приходится: «В результате действий местных властей и федерального центра террористы переместились из Чеченской республики в соседние Ингушетию и Дагестан. И потому Северный Кавказ продолжает требовать повышенного внимания». Андрей Солдатов подтверждает: «На фоне слабеющего чеченского террористического движения развиваются группировки в других регионах Северного Кавказа, потенциально вполне способные устроить новую кавказскую войну».

Ресурсные ограничения

Итак, Россия остается в прицеле международного терроризма. А значит, и Урал?

Оценивая серьезность заявлений Умарова, Андрей Солдатов заявил «Э-У»: «Шамиль Басаев действительно активно занимался расширением плацдарма — в мае 2005 года был образован Кавказский фронт для организации военных действий на территории всего Северного Кавказа, в том числе в Краснодарском крае и на Ставрополье. В феврале бои между боевиками и спецподразделениями МВД выплеснулись на территорию села Тукуй-Мектеб Нефтекумского района Ставропольского края. Потом Басаев грозился летом “перейти за Волгу”. После его ухода со сцены (приходится использовать такую формулировку, потому что пока мы не получили документальных свидетельств его гибели) эта вероятность, безусловно, снизилась. Июньское заявление Умарова об открытии Уральского и Поволжского фронтов — продолжение стратегии Басаева. Однако сам Умаров — фигура не такого масштаба, как Басаев. Во время второй войны он был командующим так называемым Юго-Западным фронтом, в который входила Ингушетия. И мы видим, что сейчас теракты происходят именно в этой республике, то есть там, где Умарову все знакомо и понятно».

Игорь Баринов считает: реальных ресурсов для совершения диверсионно-террористических акций на территории Поволжья и Урала у террористов немного, особенно после ликвидации главарей некоторых бандформирований и нормализации обстановки в Чеченской республике. Но тут же уточняет: «Уральский федеральный округ ввиду геополитического и экономического положения представляет и будет представлять повышенный интерес для террористических организаций. Угроза проникновения в регион террористов не только исламского толка существует. Компетентными органами выявлены каналы доставки в УрФО взрывчатых веществ, а также попытки проникновения проповедников исламских террористических организаций. Неоднократно правоохранительными органами предотвращались призывы к разжиганию расовой, межнациональной и межрелигиозной вражды».

Невидимые эмиссары

Другими словами, мы далеки от Северного Кавказа, этнических и религиозных войн, и проявление международного исламского терроризма в Урало-Западносибирском регионе маловероятно. Однако это не гарантирует, что он не коснется нас в будущем. Промышленный Урал весьма уязвим для террористических атак (см. Альбертом Козловым, заместителем начальника главного Управления гражданской защиты и пожарной безопасности Свердловской области ).

8 августа «Российская газета» опубликовала список экстремистских организаций, активно действующих на территории России, в том числе Урала, Поволожья и Западной Сибири. Это «Аль-Джихад» (Священная война), «Джамаати-Ислами» (Исламская группа), «Исламская партия Туркестана», «Джамият Ихья ат-Тураз аль-Ислами» (Общество возрождения исламского наследия), «Исламский джихад — Джамаат моджахедов». Штаб-квартиры этих сообществ располагаются на Ближнем Востоке и в Южной Азии. Цель у всех одна — установление исламского правления во всемирном масштабе, свержение светских правительств. В российских регионах ими ведутся пропаганда религиозной вражды и вербовка террористов.

В прошлом году в Тюменской области был вынесен приговор девятерым членам запрещенной в России исламской религиозной организации «Хизб-утТахрир аль-Ислами» (Партия исламского освобождения), полагающей строить единый исламский халифат, где будет один язык — арабский. Она была создана в 1953 году в Палестине и зарекомендовала себя как террористическая. Ее запретили во многих странах, в том числе и мусульманских. На территории России ее деятельность запрещена решением Верховного суда РФ 14 февраля 2003 года.

По версии правоохранительных органов, в Тюменской области структуры «Хизб-утТахрир аль-Ислами» начали действовать в 1999 году. Тогда в Нижневартовске (Ханты-Мансийский автономный округ) появилась первая ячейка организации. Затем ее деятельность распространилась на Тобольск и Тюмень. В 2003 году в результате совместных действий областных прокуратуры, УВД, УБОПа и УФСБ большинство участников «Хизб-ут-Тахрир» были задержаны и признаны судом виновными в создании ее регионального отделения и вовлечении в его деятельность новых сторонников. Лидеров тобольской ячейки Марата Сайбаталова и Дмитрия Петриченко приговорили к шести годам, остальным дали от года до пяти с половиной лет. В Приволжском федеральном округе в 2005 — 2006 годах осуждено более сотни функционеров «Хизб-ут-Тахрир», в том числе трое бывших «узников Гуантанамо». Взятые в плен американцами в Афганистане, через год они были отпущены из тюрьмы за отсутствием доказательств причастности к терроризму и, поскольку назвались гражданами РФ, доставлены в Россию. Здесь установили их причастность к сотрудничеству с организациями, признанными террористическими, и арестовали.

Никто не застрахован

В то же время нужно помнить: в мире существует не только «исламский» терроризм. Даже новейшая история России содержит примеры ультралевого и ультраправого терроризма. Левый терроризм направлен в основном на представителей власти: так, в 1999 году левые радикалы взорвали приемную ФСБ в Москве. Ультраправый — против мигрантов, национальных меньшинств и тех же «левых». Последний наименее опасен для подавляющего большинства российского населения: взрывать бомбу в местах скопления представителей своего этноса (супермаркетах, общественном транспорте и т.д.) правые радикалы не будут.

21 августа прогремел взрыв на Черкизовском рынке в Москве. Одним из его организаторов следствие называет молодого человека ультраправых взглядов из удмуртского города Глазова Олега Костарева. 31 августа Мосгорсуд приговорил к 19 годам лишения свободы члена леворадикальной организации «Реввоенсовет» Игоря Губкина, совершившего в Москве и Подмосковье несколько взрывов. В начале сентября правые из Движения против нелегальной иммиграции отметились в карельской Кондопоге, уже после побоища между русскими и чеченцами распаляя националистический жар местного населения.

На какие поступки может спровоцировать взрыв на Черкизовском рынке таджиков, узбеков, азербайджанцев, китайцев, вьетнамцев? Где еще аукнется резня в Кондопоге? Не исключено, что и на Урале. В таких мегаполисах, как Екатеринбург, целые кварталы заселены мигрантами из стран Азии. Как показывает опыт Великобритании, отнюдь не все иммигранты из азиатских стран интегрируются в европейское общество, несмотря на десятилетия проживания там. Предотвращенные в августе теракты в Лондоне намеревались совершить британские подданные, чьи предки приехали из Пакистана (см. «Конец мультикульти»). А провокаторов и просто заблуждающихся вокруг хватает. Стоит напомнить, что вначале лета в Верхней Пышме (Свердловская область) за разжигание межнациональной розни были осуждены трое скинхедов.

Нам остается рассчитывать на счастливое стечение обстоятельств и собственное благоразумие. А еще — соблюдать меры безопасности. В таком мире и в таком веке мы живем.

В подготовке материала принимал участие Артем Коваленко

Дополнительные материалы:

Семь признаков защищенности образовательных учреждений от терроризма

• Обеспечение мероприятий антитеррористической и противодиверсионной защиты возложено на заместителя руководителя образовательного учреждения

• Разработаны и согласованы планы действий администрации школы и органов внутренних дел

• Разработаны должностные инструкции для персонала школы

• Организована охрана объекта (службой безопасности, ЧОП, сотрудниками вневедомственной охраны управления внутренних дел)

• Оборудован контрольнопропускной пункт (место досмотра, вахта), организован пропускной режим: ученики и сотрудники школы могут пройти в здание только при наличии специального документа

• По периметру территории, здания, помещений установлены ограждения, наружные входные двери и окна оборудованы в соответствии с требованиями МВД

• Налажена система технических средств охраны — телевидение, освещение, охранная сигнализация и металлоискатели

По нормативноправовым документам, разработанным МЧС и региональными властями

Виновата Москва

21 августа на Черкизовском рынке в Москве прогремел взрыв, унесший жизни десяти человек (в том числе двоих детей), более 50 получили травмы. Погибшие — люди разных национальностей: китайцы, узбеки, таджики, белорусы, русские. В изготовлении взрывного устройства по рецепту, взятому из интернета, обвинен 20летний Олег Костарев, уроженец удмуртского города Глазова, студент 4го курса Российского химикотехнологического университета им. Менделеева. Ему грозит от 20 лет тюрьмы до пожизненного заключения.

Три года назад Олег Костарев окончил физикоматематический лицей. Отец Владимир Валерьевич — директор городского «Водоканала», депутат муниципального образования «Кожильское» (Глазовский район), мать Галина Васильевна — преподаватель физикоматематического лицея. Старший брат Александр — студент вуза в Петербурге.

Елена Тимкина, заведующая по воспитательной работе глазовской школы № 3, где учился Олег, рассказывает: семья Костаревых дружная, «только позавидовать можно». «Не верю, что у таких хороших людей сын бомбы делал и людей убивал», — говорит она. О том, что семья Костаревых была благополучной, в том числе финансово, говорят все, знакомые с ней.

В расовой ненависти Олег никогда замечен не был, а в московском общежитии жил в одной комнате с узбеком. Друзья и знакомые Костаревых считают, что Олег не причастен к взрыву. Они с трудом опознали его, избитого, на телевизионном экране: считают, что парня заставили взять вину на себя.

Преподаватели лицея рассказывают, что работу в Глазове найти почти невозможно, поэтому толковые выпускники школ уезжают в столицу: «Москва перемалывает наших детей, только косточки хрустят. Их, робких провинциалов, там сразу берут в оборот, втягивая в сомнительные организации. Многие поддаются пропаганде — им хочется реализоваться хоть в чем-то. Через год-два они возвращаются совсем другими, чужими».

Подготовила Ольга Евсеева

Упор на идеологию

Бороться с терроризмом надо, развивая патриотизм, считает Игорь Баринов, депутат Госдумы РФ, бывший начальник группы спецназа по борьбе с терроризмом «Альфа» управления ФСБ РФ по Свердловской области, участник антитеррористических операций в Чечне

Игорь Баринов

— Психологи выделяют две группы террористов — фанатиков и наемников. Последние составляют более половины. К сожалению, социальное и материальное положение подавляющей части российского населения служит предпосылкой для выступления на стороне террористических групп. И Урал не исключение. В Чечне, например, остро стоит проблема безработицы, и осуществление терактов стало одним из основных способов заработка для местного населения. Поэтому территория Чечни хоть и подконтрольна федеральной власти, но об общественной целостности региона пока говорить сложно. Что касается фанатиков, то сомневаюсь, что на Урале это явление распространено, и терроризм может найти здесь опору в их среде.

— Как не допустить выступления местных жителей на стороне терроризма?

— Это не исключительно уральская проблема. Над ней думает весь мир. Однозначного алгоритма действий не выработал еще никто. В российских нормативных документах, на мой взгляд, недостаточное внимание уделяется сущности борьбы с самой идеологией террора. Необходимо развивать в обществе патриотизм, но при этом отделять его от национализма, не допускать проявлений национальной розни.

— Взрыв на Черкизовском рынке в Москве показал, что терроризм в нашей стране может быть и «белым», по мотивам расовой ненависти. Причем ему симпатизирует та часть общества, которая поддерживает лозунг «Россия для русских». Терроризм в России меняет идеологический вектор?

— Скорее это исключение из правил и проявление личных амбиций отдельных представителей нынешней молодежи, стремящихся к реализации антисоциальных замыслов. Подозреваемые будут направлены на медицинскую экспертизу, результаты которой прояснят ситуацию и позволят судить о мотивах трагедии. Известно одно: ни один из преступников не является членом какой-либо террористической организации. Значит, речь идет скорее об экстремизме, чем терроризме. Терроризм сегодня — это глобальные сети. Теракты готовятся долго и серьезно.

— Какие меры предосторожности вы посоветуете предпринимать уральцам в целях предотвращения терактов и чтобы не оказаться их жертвами?

— Меры предосторожности — традиционные: бдительность и помощь правоохранительным органам. После взрывов домов в Москве сами жильцы организовывали круглосуточное дежурство в подъездах и около домов. О малейшей опасности сообщалось в органы правопорядка. Хотя жить в атмосфере постоянного страха сложно, но и считать, что «такое со мной не случится», тоже не стоит. (Подробнее см. сайт www.antiterror.ru. — Ред.)

— Какие шаги необходимо предпринять государству, чтобы снизить угрозу терроризма?

— Панацеи от терроризма не существует. Но я бы выделил несколько условий борьбы с ним. Обязательное всестороннее нормативноправовое обеспечение антитеррористических действий. Проведение превентивных мероприятий, позволяющих выявить мотивы осуществления террористических акций. Согласованность усилий силовых ведомств, спецслужб и органов власти всех уровней на основе четкого определения их компетенции. Неотвратимость законного наказания за террористические преступления. Эти меры прописаны в принятом в этом году федеральном законе «О противодействии терроризму», но постоянно будут требовать ужесточения и доработки в силу объективных обстоятельств. В Госдуме разрабатываются несколько поправок к нему, Уголовному кодексу и закону о СМИ. Но пока рано о них говорить.

— Возможно ли введение смертной казни за террористические преступления?

— Это идет вразрез с основными демократическими принципами. Нельзя допустить, чтобы государство позволяло убивать своих граждан. Если такое вдруг произойдет, то не следует ожидать от общества всплеска патриотических настроений и социального спокойствия. Вернувшись к смертной казни, наше государство вряд ли когда-нибудь сможет полноценно функционировать на международной арене.

Интервью взял Евгений Сеньшин