Загон для страховщика
Социальная политика властей приводит страховой рынок к дисбалансу и жестко тормозит развитие добровольных видов. Чтобы изменить ситуацию, нужен орган, который донесет до высоких чинов позицию страховщиков, и волевое решение властей двигать рыночный сектор
Неделю назад журнал «Эксперт-Урал» опубликовал рейтинг страховых компаний (СК) по итогам работы в 2012 году (подробнее см. «Обязательство счастья» , «Э-У» № 16 от 22.04.13). Кратко: чудес не случилось. Сборы на Урале приросли на 26%, основными драйверами были банкострахование и обязательные виды. Добровольный сегмент по-прежнему незаметен.
По словам замруководителя отдела рейтингов страховых компаний «Эксперт РА» Натальи Данзурун, базовый прогноз на 2013 год — снижение темпов прироста взносов до 16% относительно 2012-го (в негативном сценарии — до 6%).
Отрасль находится в поисках стратегии. Чтобы обсудить будущее отдельных видов и всего рынка в целом, «Эксперт-Урал» организовал круглый стол, за которым собрались аналитики, представители власти и ведущих страховых компаний, работающих на территории Урала.
Серпом по анализу
Самая оживленная дискуссия развернулась вокруг автострахования. Оно понятно: добровольный сектор этого сегмента обладает огромным потенциалом: по статистике на 1 тыс. жителей Урала приходится 291 полис ОСАГО, но всего 30 каско и 55 ДСАГО. Одновременно все хуже и хуже дела обстоят в обязательной автогражданке. С нее и начнем.
По словам директора екатеринбургского филиала ОСАО «Ингосстрах» Натальи Вагиной, например, в Оренбургской, Курганской, Челябинской областях убыточность по этому виду превышает 100%. Свердловская область пока держится на уровне 75 — 85% (но это без учета некоторых затрат, например, отчислений в РСА или судебных издержек, которые прибавляют 10 — 15% к убыточности).
При этом обыватели и, что гораздо хуже, власти видят ситуацию в несколько извращенном виде.
— При экономическом анализе деятельности страховщиков СМИ и даже иногда профессиональные участники рынка оценивают отношение премий страховщика к уровню текущих выплат, что никак не отражает реальное положение дел в компании, — комментирует председатель Союза страховщиков Уральского региона «Белый соболь» Олег Цыпулин. — На мой взгляд, сравнивать надо прибыль, полученную по окончании предыдущего финансового года, уровень текущих выплат плюс сформированные страховые резервы. Полученные данные будут более или менее соответствовать действительности. Это особенно касается ОСАГО.
Власти, пользуясь простым анализом, видимо, посчитали, что убыточность по автогражданке невелика, а потому можно серьезно повышать лимиты. Госдума в первом чтении уже приняла поправки в закон об ОСАГО, согласно которым максимальная сумма по ущербу «железу» увеличится до 400 тыс. рублей (сегодня — 120 тысяч), здоровью — со 160 до 500 тысяч. Кроме того, планируется с 25 до 50 тыс. рублей повысить сумму выплат для ДТП, оформленных без участия ГИБДД (по европротоколу). При этом парламентарии уверяют, что взносы существенно не прирастут. Хотя страховщики подсчитали, что нововведения в закон об автогражданке в зависимости от того, что войдет в окончательный текст, потребуют повышения тарифа на 20 — 70% (в среднем до 12 тыс. рублей).
Ситуацию ухудшает неурегулированность в сфере независимой экспертизы и бесконтрольность юридических фирм.
— Вы видели хоть одного независимого оценщика, — задается вопросом директор екатеринбургского филиала Московской акционерной страховой компании Владимир Невзоров. — Если человек платит ему деньги, то он автоматически становится зависимым. И сговор между потребителем и оценщиком сегодня совершенно очевиден. Закон об экспертизе давно устарел. Никаких стандартов нет. Посадите рядом пять экспертов, у каждого будет своя калькуляция. А где контроль за «столбовыми» юридическими агентствами? «Столбовые» они, потому что рекламируются на столбах. При этом все, что напишут подобные конторы, суд воспринимает как 100-процентную правду. Тот есть урегулирование ущерба сегодня по сути отделено от страховой компании.
Такая госполитика в сегменте ОСАГО может привести к тому, что компании начнут сворачивать в самых неблагоприятных регионах бизнес по автогражданке.
О подобных намерениях уже официально заявил Росгосстрах. «Ни один уважающий себя страховщик на таких условиях по ОСАГО работать не будет, — уверена Наталья Вагина. — Останутся только те, для кого остановка автогражданки равнозначна смерти».
Пусть это несколько лукавое заявление (сами страховщики признаются, что вход в ОСАГО стоит рубль, а выход три, плюс они до сих пор отчисляют агентские в размере 10%, значит, запас есть), но тренд оно задает довольно четко.
Директор екатеринбургского филиала компании «СОГАЗ» Кирилл Селезнёв предлагает компромиссный вариант выхода из тупика: «Установление жестких тарифов — порочная практика. Чрез пять-семь лет они снова устареют. Пусть правительство нам даст нижнюю планку, условно, 3 тыс. рублей, но позволит самостоятельно регулировать потолок — при помощи допуслуг, страховых сумм, коэффициентов, сервисов. В конце концов, это окажется полезным для самого клиента. Когда я сейчас прихожу за выплатой по ОСАГО, например, в компанию виновника, я там никому не нужен. Дайте возможность заплатить чуть больше и получать качественную услугу. Такое решение мне видится наиболее цивилизованным».
За каждую царапину
С ДСАГО, на наш взгляд, все более-менее просто: его уральские страховые компании не умеют продавать. Стоимость подобного полиса невелика (в большинстве случаев около тысячи рублей), соответственно при должном маркетинге спрос на него может резко вырасти.
Каско — совсем другая песня. Главный барьер для развития этого вида страхования — цена вопроса. Полис слишком дорог (по подсчетам «Эксперт РА», в Европе каско в два-три раза дешевле). Наталья Вагина замечает, что в 2011-м на уральском рынке работал ряд компаний, предлагавших очень дешевое каско.
В 2012-м практически все они тарифы подняли и подтянулись к лидерам рынка. Это говорит о том, что страховщики стали больше задумываться о рентабельности, а не строительстве пирамид.
— Дороговизна каско в первую очередь обусловлена поведением страхователей, — уверен директор филиала компании «Росгосстрах» в Свердловской области Вадим Каточиков. — Любая царапинка — и человек бежит за возмещением. В Европе за мелкие повреждения никто не заморачивается. У нас же машины пока еще любят, соответственно издержки по каско значительно выше, чем на Западе.
По этой же причине крайне мало страхователей заключают договоры каско с франшизой (франшиза — часть ущерба, которую страхователь возмещает самостоятельно).
Психологию россиян поддерживает и Верховный суд. Страховщики сетуют: его постановления ведут к тому, что СК будут возмещать потери, даже если за рулем был нетрезвый или невписанный в страховку водитель или если владелец оставил ключи в автомобиле.
Еще один фактор, влияющий на цену, — высокий уровень мошенничества как бытового (человек, купивший каско, считает, что обязательно должен что-то получить от страховой), так и организованного.
— И третий, пожалуй, самый важный момент — неадекватные тарифы по
ОСАГО, — продолжает Вадим Каточиков. — Если мы повысим стоимость автогражданки, я вас уверяю, цена каско тут же упадет.
В этом случае страховое покрытие увеличится и в подавляющем большинстве случаев при предъявлении суброгационных исков к причинителю вреда за ним будет стоять его страховая компания. Подобную практику мы наблюдаем на Западе, где автогражданка стоит в разы дороже, а каско — дешевле.
Страховщики уверены: если ничего не изменится, то тарифы по каско еще вырастут. Никаких заоблачных прибылей здесь нет уже сегодня.
Добро и воля
— Порядка в автостраховании не будет. Потому что это миллиардные обороты, проходящие мимо СК, — считает генеральный директор страховой компании «Северная казна» Александр Меренков. — Давайте посмотрим, кто сегодня на этом рынке наживается — страхователи-мошенники (но их меньшинство), юристы, автодилеры, оценщики. Все, кто в цивилизованном мире считаются обслуживающим персоналом, у нас диктуют правила игры. Одновременно у СК сегодня нет человека или органа, который бы занимался защитой их интересов. Нет никого, кто бы общался с президентом. Все это мне сильно напоминает игру «поймай меня, если сможешь»: страховые компании пытаются минимизировать свои убытки за счет увеличения тарифов и снижения выплат, юристы стремятся на этом зарабатывать, страхователи жаждут меньше заплатить вначале, больше получить потом. Победитель тот, кому больше повезло в конкретном страховом событии.
В принципе аналогичная ситуация может сложиться и в других обязательных видах, например в страховании перевозчиков (норма вступила в силу с 1 января 2013-го). Тариф здесь отрегулирован борьбой двух лобби (пока непонятно, достаточен он или нет), страховщики уже рисуют картину будущего: появятся «профессиональные» пассажиры, которые начнут зарабатывать на законе, активно долбясь головой о поручни.
А суд будет вставать на их сторону.
В бесконечных боданиях с законами, государством и обслуживающим сектором страховые компании всегда останутся в проигрыше.
— Чем же заниматься страховым компаниям? Что позволит им выйти из тупика, может принести реальные доходы и даст ресурсы, благодаря которым они дотянутся до уровня западных коллег? — рассуждает Вадим Каточиков. — Только страхование жизни и пенсионные фонды. Аналитики говорят: «жизнь» так себе растет. Но этот сегмент с 2009-го увеличивается минимум на 50%. Да, растем из рубля. Но все же. Сейчас главная задача — донести этот продукт до населения. Все уже забыли, что такое накопительное или инвестиционное страхование жизни, зачем оно нужно, какая в нем выгода. СК без какой-либо помощи государства могут стать строителями рынка, selfmade-драйверами.
Опять же заявление несколько лукавое.
И хотя «Эксперт РА» прогнозирует самую мощную динамику в 2013 году как раз в сегменте страхование жизни (до 60 — 65%), Наталья Данзурун полагает, что для кардинального прорыва в этой сфере помощь государства все же необходима. Нужны льготы по подоходному налогу и вовлеченность в пенсионную реформу. И тогда население, слабо доверяющее государству, не понимающее на что уходят его налоги, вероятно, понесет деньги страховщикам.
Второе направление — страхование имущества. Но тут страховщики снова упираются в государство, точнее его социально ориентированную политику. Взорвался дом в Астрахани — жильцов переселили в квартиры, которые строились на бюджетные средства для пограничников. Зачем в таком случае страховаться? В период пожаров 2010 года люди сами жгли свои дома, чтобы получить от властей компенсацию. Никакой дифференциации между застрахованными и рисковыми в стране нет.
Мы не относимся к разряду оголтелых оптимистов и прекрасно понимаем барьеры, стоящие перед развитием добровольного страхования: низкий уровень доходов населения, недоработанное законодательство, отсутствие лояльности и доверия к страховым продуктам (подробно мы это обсуждали год назад, см. «Несчастный случай» , «Э-У» № 17 от 30.04.12). Но это не отменяет поиск новых драйверов.
— В преддверии выборов (а они происходят перманентно) наше социальное государство никакой дополнительной нагрузки на избирателей возлагать не будет. Это надо четко и ясно понимать, — уверен советник генерального директора страховой компании «Екатеринбург» Александр Хромаков. — Не станут власти повышать тарифы по ОСАГО, не согласятся вводить обязательное страхование ЖКХ и прочего, просто потому что люди за них голосовать перестанут. Нам четыре года не удавалось получить лицензию по ОСАГО, мы не работаем ни по одному обязательному виду. Бог отвел. И только благодаря этому мы спокойно работаем. Наша стратегия — и дальше развиваться в тех традиционных добровольных видах, где прописаны более-менее четкие механизмы и порядок возмещения ущерба. Качественного страхователя можно получить только в этой области. Да, нам придется каждый день ему что-то разъяснять, но именно так мы настроим его на минимизацию рисков. Государство в ближайшие несколько десятков лет (если вдруг не сменится власть) останется социально ориентированным, и нагрузка будет увеличиваться только на бизнес.
Ряд экспертов, конечно, придерживается обратной точки зрения и считает, что в среднесрочной перспективе страховой рынок будет наверняка крутиться вокруг тех сфер, которые определит государство (например, обязательное страхование имущества от пожара) и банкострахования (несмотря на огромные комиссии).
Но в глобальном плане обе стороны сходятся — неплохо было бы разработать стимулы, двигающие добровольный сектор. Это может иметь долгосрочный позитивный эффект.
Возможно, это будет звучать неправдоподобно, но в США все пристегиваются, не потому что боятся штрафов, а потому что на пять-десять лет обрекут себя на повышенные взносы. Нам вспоминается история, рассказанная одним страховщиком. Один его хороший знакомый пять лет назад ехал с таксистом по трассе, проходящей через пустыню, — ни одного полицейского, ни одной камеры. В один момент между пассажиром и водителем состоялся следующий диалог:
— Поехали быстрее.
— Не поеду.
— Почему? Штраф большой?
— 150 долларов.
Знакомый достает деньги и кладет на приборную панель.
— Поехали.
— Нет.
— Почему? Вот же деньги на штраф.
— Понимаешь, я попадаю в базу данных, которой пользуются все СК. У меня увеличится автогражданка, каско, тарифы за жилье, жизнь, медуслуги. В сумме — 5 — 10 тыс. долларов в год, и так в течение десяти лет с постепенным снижением. С точки зрения страховщиков я стану человеком, который не подчиняется правилам. Они не могут быть уверены в том, что я однажды не начну пилить себе ножовкой палец, или делать барбекю в квартире.
— Так ты не страхуйся.
— Тогда меня не пустят за руль, не будут лечить и никто не заплатит за дом, если с ним что-то произойдет.