Канал не канает

Евгений Сеньшин

Что мы слышали про работу ОП за первые несколько месяцев ее существования? Члены палаты Анатолий Кучерена и Николай Сванидзе приезжали в Челябинское танковое училище, на место трагедии, случившейся с рядовым Андреем Сычевым. По итогам поездки Сванидзе «отчитался» телепередачей. А комиссия под председательством Кучерены первоочередными задачами сочла: «создание системы общественного контроля в Российской армии; формирование атмосферы уважения прав и человеческого достоинства российского солдата; разработку совместно с заинтересованными ведомствами и общественными организациями комплекса конкретных мер, направленных на оздоровление обстановки в Вооруженных силах».

В другой истории вмешательство Анатолия Кучерены принесло более конкретный результат: оправдан осужденный на четыре года Олег Щербинский, автомобиль которого роковым образом столкнулся с «мерседесом» алтайского губернатора Михаила Евдокимова. Однако подключение к процессу Кучерены (как и другого «действенного канала связи общественных организаций и государственных органов» — «Единой России») произошло спустя почти две недели после вынесения обвинительного приговора и за неделю до оправдательного. Остальное время за судьбу Щербинского бились «праворульные» автомобилисты. 

Что еще? Секретарь палаты, академик Евгений Велихов предложил законодательно запретить публичное употребление наименований иностранных валют. Но это некогда комментировать: у страны есть дела и поважнее.  

Недавно член ОП челябинец Анатолий Макеев признался: «К сожалению, за эти месяцы Общественная палата так и не сделала знакового шага в общественно-политической жизни страны». Однако после второго пленарного заседания ОП, прошедшего 14 и 15 апреля, Анатолий Иванович решил, что поторопился с выводами: по его мнению, рекомендации, сделанные по результатам работы заседания, это хоть какой-то сдвиг вперед.

На сайте палаты (www.oprf.ru) я прочитал небольшой отчет об этом заседании. Обсуждались два вопроса: противодействие ксенофобии и экстремизму; права человека в армии и социальные аспекты военной реформы. Прозвучали дельные предложения: ввести курсы толерантности для школьников, учителей, госслужащих и в армии; поднять призывной возраст с 18 до 20 лет. Евгений Велихов призвал СМИ не допускать к своим страницам и эфиру лиц, проповедующих расовую, этническую и религиозную вражду, призывающих к насилию. А председатель комиссии по вопросам социального развития Александра Очирова заявила: чтобы повысить престиж армейской службы, следует запретить «уклонистам» занимать посты в законодательных и исполнительных органах власти.

И вот я спрашиваю: когда председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль утверждает в интервью (www.nakanune.ru), что «муфтии являют собой щупальца федерального бюрократического аппарата, не имеют никакого отношения к реальному мусульманскому сообществу», — это разжигание религиозной вражды или проявление заинтересованности в модернизации исламской общины? Кто и на основании каких индикаторов это будет определять? А если критика журналистов обратится к православной бюрократии? Жутко представить, какие проклятья обрушатся на их незадачливые головы. Кто и на основании чего будет отбраковывать «уклонистов», если армейская верхушка не может объяснить, как Андрей Сычев с приписываемым ему самими военными тромбофлебитом угодил в Вооруженные Силы?  Положим, эти и пригоршня других вопросов будут отработаны в специальных комиссиях. Но как скоро предложения ОП найдут практическое применение, если палата собирается «не реже двух раз в год»?

У нынешнего созыва палаты есть еще год и девять месяцев, чтобы добиться доверия россиян. Но пока, будем честны, «канала связи» не получается. Скорее ствол: постучишь снизу — наверху раздастся глухой звук. Согласно опросам «Ромира», половина россиян ничего не знает об Общественной палате, а 40% осведомленных полагают: ОП «изначально была создана как «декоративный орган» и реально не сможет воздействовать на органы власти в России».

В Челябинске группа предпринимателей, притесняемая администрацией города, отчаянно борется за свои права посредством митингов, обращений в суды и прокуратуру. Я напомнил им про ОП: может, заручиться поддержкой Анатолия Макеева? Но они даже не поняли, о чем я. Предприниматели из екатеринбургского некоммерческого партнерства «Комитет101» политически подкованы лучше, но никому из них и в голову не пришло обратиться в ОП. Илья Шкоп: «Никакого толку от этой палаты нет. Я от депутатов гордумы решений добиться не могу, хотя их граждане избирали.

А здесь вся палата избрана сверху». Андрей Русаков: «Сегодня ОП не представляет из себя влиятельного актора. Я не вижу, чтобы у ее членов было желание работать. Могу вспомнить только приезд Кучерены в Челябинск». Исключение составил Сергей Торопов, помощник депутата Госдумы РФ: «Мы иногда общаемся с членами ОП. По нашей просьбе они подписали обращение к главе Екатеринбурга сохранить в городе уникальный музыкальный лицей. Но на мэра этот никак не повлияло. ОП приятна тем, что это очень красивая декорация. Там умные и влиятельные люди, которые изо всех сил стараются понять, зачем они собрались».