Покажи на деле, что ты русский

Aссоциация экономического взаимодействия «Большой Урал», Ассоциация выпускников президентской программы подготовки управленческих кадров и фонд «Русские университеты» представили в Екатеринбурге проект «Уроки русских мастеров». Замысел его состоит в знакомстве аудитории (прежде всего предпринимателей) с опытом выдающихся профессионалов России и русского зарубежья - политиков, бизнесменов, ученых, общественных лидеров, деятелей культуры и искусства. Открылись «Уроки» лекцией психолога Вячеслава Летуновского: недавно он выпустил книгу «Наука побеждать. Менеджмент по Суворову», в которой переработал наследие великого русского полководца применительно к задачам корпоративного управления.

«Тяжело в учении - легко в бою»

- Вячеслав Владимирович, почему именно Суворов?

- По двум причинам. Во-первых, все крупные управленческие системы основаны на национальных духовных и ментальных традициях: американская - на идее первопроходчества, японская - на стремлении к совершенству и верности выбранному пути, китайская - на представлениях о должном, уходящих корнями в конфуцианство. А мы заимствуем приемы и манеру управления с Запада и Востока, забывая о собственном национальном опыте. Между тем Суворов еще более 200 лет назад сформулировал и испытал модные в наши дни принципы «самообучающейся системы» и «бережливого производства».
Во-вторых, Суворов уникален в мировом масштабе. За 40 лет активных военных действий - более 60 крупных сражений и ни одного проигранного. При этом он всегда побеждал с минимальными потерями: на одного убитого суворовского солдата приходилось от четырех до 70 солдат противника.

- И какими основными управленческими решениями обеспечивались такие результаты?

- Схематично их можно изобразить так. Первое и базовое - глазомер, оценка ситуации в тактическом и стратегическом планах. Например, потрясает подробный суворовский анализ военно-политической обстановки в преддверии войны с Наполеоном. Второй этап - сценарное планирование последующих событий: Суворов рисовал возможные сценарии в воображении сначала крупными мазками, в нескольких вариантах, затем детализировал, решительно останавливался на одном и начинал действовать. Скажем, во время итальянской кампании у него было как минимум три плана наступления на Париж, и лишь явный саботаж со стороны австрийцев и англичан воспрепятствовал их реализации. Как и только нерешительность Потемкина остановила Суворова на прямом пути к Стамбулу во время турецкой кампании.

Третье - процесс постановки задачи. Суворов настаивал на подробнейшем разъяснении задач солдатам. Разводы длились по 3 - 3,5 часа, инструкции зачитывались по нескольку раз. Принцип «каждый солдат знай свой маневр» означал не только понимание своей задачи на поле боя, но и задач взвода, роты, батальона, полка, дивизии, армии, вплоть до кампании в целом. Зато даже отрезанные от основных сил, оставшиеся без связи суворовцы четко понимали замысел происходящего и свое место в нем.

Постановка задач венчалась эмоциональной, духоподъемной подготовкой.

И уже через считанные минуты следовали молниеносное выполнение намеченного плана, действие. Между анализом ситуации, сценированием, подготовкой и действием у Суворова не было зазоров. Неприятель не успевал опомниться, как суворовцы уже громили его. При этом генералиссимус исходил не из ответной реакции на действия противника, а навязывал ему собственную инициативу.

Быстрее суворовских солдат тогда не двигался никто. Быстрота, натиск и доведение задуманного до конца - вот основа неизменного успеха на поле боя. «Недорубленный лес вырастает», «не закончил дела - не сделал ничего» - это суворовские поговорки. Разбить вражескую армию без остатка - таков итог сражения по-суворовски.

После боя - подробнейший «разбор полетов», когда а) все получали по заслугам, б) учились и совершенствовались на опыте. Александр Васильевич был настоящим мастером обратной связи, как позитивной, так и негативной. Так хвалить, поощрять и порицать подчиненных, как это делал Суворов, любя, не унижая и не отторгая, у нас, пожалуй, не умел никто.

В суворовских подразделениях существовала особая культура постоянного профессионального и личностного развития, которая обеспечивалась многоуровневой системой обучения. Наш генералиссимус был не только гениальным полководцем, но и великим педагогом. «Ученье свет, а неученье тьма» - тоже его поговорка.

- На чем строилась педагогическая система?

- На пяти положениях: учить постоянно и непрерывно; только тому, что необходимо; просто; условия обучения максимально приближать к реальности; обучать до автоматизма.

Офицеры учились на картах древности и современности. Солдаты - на марше. Суворов мог неожиданно отдать приказ форсировать речку или «взять штурмом» стены встретившегося на пути монастыря. Многим это казалось чудачеством. Но Суворов оправдывал свои действия знаменитыми «тяжело в учении - легко в бою», «За одного ученого трех неученых дают».

Перед взятием Измаила он соорудил модель крепостного рва и до автоматизма отработал на нем маневр подразделений. Итог: все боевые задачи были выполнены в срок и полностью, хотя неприятелей было на 10 тысяч больше наших. На одного погибшего русского солдата пришлось шесть-семь турок. По всем канонам военного дела такого не бывает: нападающих погибает больше обороняющихся. Но Суворов чужих правил не признавал, творил собственные.

«Мы русские, мы все одолеем»

- Вы упомянули о психологической подготовке. После обучения действию и организации самого действия это, вероятно, третий элемент управленческой доктрины Суворова?

- Совершенно верно. Примечательно суворовское обращение к армии перед взятием Измаила: «Сегодня молиться, завтра учиться, послезавтра - победа или смерть».

Вкус к победе культивировался даже на языковом уровне. Слово «поражение» было запрещено к употреблению. Тренировки отступления Суворов называл «упражнением для ног». Ежедневные разводы заканчивались речевкой: «...Бодрость, смелость, храбрость, победа! Слава, слава, слава!». Еще до сражения отдавались приказы, в которых детально прорисовывалась картина будущей победы: куда расставить пикеты, как будет устроен отдых и обед.

Высочайший моральный дух, который Суворову удавалось формировать и поддерживать вокруг себя, наверное, вообще самое удивительное его достижение на стыке трех пересекающихся сфер - нравственности, религиозности и патриотизма. Именно в этом вся соль позитивного суворовского национализма, который отличает его управленческую систему от прочих.

Нравственному воспитанию личного состава Суворов уделял даже больше внимания, нежели профессиональному. За проступки, позорящие честь русского солдата и офицера, Суворов, в целом не слишком суровый в наказаниях, карал очень строго. Известен случай, когда в ходе итальянской кампании два офицера русской армии обокрали пленного французского генерала. Суворов приказал обоих разжаловать в солдаты и прогнать сквозь строй.

Будучи очень религиозным человеком, он также развивал религиозное чувство у своих подчиненных. Ни одно крупное сражение у него не начиналось без церковной службы, неграмотных солдат он учил молитвам.

Беспощадный к врагам на поле боя, полководец был милосерден к ним после их поражения. Пленных поляков отпускал домой, французам возвращал шпаги: казакам приказано было кричать по-французски «бросай оружие». Суворовский солдат четко осознавал: Бог - главный помощник в бою, но не помощник убийцам, предателям и мародерам.

Наконец, колоссальное значение придавалось развитию национального достоинства русского солдата. Оно базировалось на чувстве человеческого достоинства. «Ты русский» было высшей похвалой в устах Суворова. Своих солдат он называл «чудо-богатырями». Суворов безгранично верил в несокрушимую мощь русского духа. Вот несколько высказываний, демонстрирующих эту веру: «Мы русские, мы все одолеем»; «Природа произвела Россию только одну. Она соперниц не имеет»; «Попробуйте сдвинуть этот камень. Не можете? Так и русские не могут отступать»; «Покажи на деле, что ты русский!».

Как быстро мы растеряли эту драгоценную веру в свою непобедимость... Но еще жива память, и в наших жилах течет суворовская кровь. Суворов - это напоминание нам, что мы русские и мы сильны. Нам не хватает свершений, мы впали в уныние, бичуем себя, подмечая лишь плохое. А Суворов находил в русском самое лучшее, возвышал его и благодаря этому одерживал блестящие победы.

- Но помимо замечательных качеств русского характера есть и хорошо известные «темные стороны». Например, склонность к лени, безответственность. Как Суворов справлялся с ними?

- Собственным примером дисциплинированности, трудолюбия, честности, скромности, мужества, оптимизма. Он вставал в два часа утра, непременно обливался холодной водой, никогда не надевал теплой шинели, пока в зимнюю форму не переодевался последний солдат. Избегал почестей и подношений. «Роскошь губит дух», - цитировал Александр Василь­евич любимого Цезаря. Во времена, когда к солдату было принято относиться как к неодушевленному предмету, он с гордостью называл себя солдатом. Он был со своими «чудо-богатырями» в бою и в походе, ел с ними из одного котла, спал на сене, часто носил простой солдатский мундир. В самые критические минуты, например, при штурме Измаила и Чертова моста, Суворов первым поднимался в атаку.
Австрийские генералы говорили: «Достаточно этого чудака в белой рубашке просто возить и показывать войскам - и победа будет обеспечена».

Глядя на главнокомандующего, подтягивались и солдаты. Там, где появлялся Суворов, сразу устанавливался порядок, прекращались пьянки, кражи и драки, солдаты переставали болеть. Да суворовскому солдату и некогда было лениться: он находился в состоянии постоянного обучения, тренировки. Личное и профессиональное развитие, инициативность и самостоятельность, проявления честолюбия (мы бы сказали - конкурентоспособности) всячески приветствовались и поощрялись. В суворовских войсках был запрещен ответ «Не могу знать», на поставленный вопрос всегда нужно было отвечать четко и определенно.

Вот несколько живых историй. Во время польской кампании один офицер, возглавлявший разведгруппу, ошибся с численностью поляков и напал на них, в результате группа была разбита. Но Суворов не только не наказал его, а, наоборот, похвалил при всех: «Где бы ни увидел врага, всегда атакуй! Пусть боятся».

В ходе той же польской кампании начальникам укрепленных пунктов при обнаружении противника категорически запрещалось спрашивать разрешения старших по званию, следовало наносить удар немедленно, «чтобы неприятелю нигде и никогда не было покоя». Вспоминается невозможное для военных порядков того времени - «Если я сказал налево, а ты видишь направо, меня не слушать! Местному всегда виднее».
Суворовцы знали, за что старались. Известны случаи, когда солдаты дослуживались до полковников, получая от императрицы по ходатайству самого Суворова дворянские звания.

«До издыхания служить государю и Отечеству»

- И все же трудно представить, чтобы в войсках обходилось без проступков...

- Суворов не оставлял без внимания ни одну мелочь. Но сперва давал провинившемуся «выговориться». Таким образом, он достигал сразу нескольких целей: как говорят сейчас, мониторил ситуацию, назначал адекватное наказание, тем самым, повышая дисциплину и управляемость подчиненных и склоняя их к обучению. Наказания не были изощренными: не суровость, а адекватность - бог генералиссимуса.

В старом фильме «Суворов» есть сцена, где Александр Васильевич отчитывает опоздавшего фуражира: «Ты где ж это, павлин пучеглазый, ошивался с кашами да фуражом? Солдат после боя приустал, а тебя нет. Смотри мне, еще раз запоздаешь - повешу на первой осине. И ты мне верь: я тебя люблю, но слово свое сдержу». Вряд ли после таких слов, в которых угроза выражена отеческой интонацией, провинившийся снова допустит оплошность. По моему мнению, именно такая интонация близка и понятна рус­скому человеку.

- Почему?

- В западной педагогической традиции человек предоставлен сам себе, он является центром мироздания. Западная антропология эгоцентрична - как на уровне отдельной личности, так и на уровне стран и идеологий. Торжество универсальных глобалистских представлений о смысле жизни, связанных с потребительством, материальным успехом, славой и богатством, камуфлирующихся под демократию, гуманизм и так далее, привело к разрушению института семьи и нации. Глобализм - это путь в небытие. Недаром Мартин Хайдеггер говорил, что помещение человека в центр бытия и есть источник всех бед современности и будущего.

Суворовская отеческая интонация - не патернализм, избавляющий от ответственности. Это участие в людях ради общего дела. А дело немыслимо без армии (в буквальном смысле этого слова) единомышленников. Поэтому в суворовских войсках каждый рядовой мог обратиться к начальнику любого ранга, вплоть до главнокомандующего. И наоборот, обязанностью каждого руководителя было постоянное взаимодействие со всеми уровнями служебной иерархии. Все взаимодействовали со всеми. Такой подход сделал из армии Суворова мощный единый организм, по уровню внутренней интеграции превосходящий любые другие армии.

- А что для Суворова - общее дело?

- Соборный смысл бытия по Суворову - «до издыхания служить государю и Отечеству». В центре не человек, а целостность страны и нации, высшее проявление любви к человечеству - любовь к Отчизне. Именно в служении Родине может состояться, без нее человек растворяется в небытии, становится никем.

- Но есть в этом что-то вассальное. Да и государя никакого нет.

- Для Суворова служение - не слепое исполнение долга. Служить - значит не предать, не солгать, быть рядом в тяжелую минуту. Нет государя - но есть близкие тебе люди: дети, жена, друзья, коллеги. Только преданно служа ближнему, человек может состояться. Вспомните пушкинское: «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы, мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы»... Сегодня большинством русских эти слова воспринимаются с сарказмом. Им кажется: есть я - а где-то есть страна, нация, государство. И пока мы не избавимся от этого шизофренического раскола, ничего к лучшему у нас не изменится.