Музейный комплекс в Тюмени

В Тюмени заработал огромный музейный комплекс, который строили более двадцати лет. Открыли его выставкой современного искусства, о котором прежде в городе мало кто знал. Но региональная власть уверена: Тюмень давно ждала именно такой проект

9 ноября в Тюмени открылся музейный комплекс имени И.Я. Словцова*. Событие крупное и многогранное. Во-первых, здание музейного комплекса возводилось с 1996 года; за двадцать лет долгострой в центре города оброс слоями слухов, скандалов и легенд, и сам факт окончания строительства и ввода помещений в общественный оборот воспринимается с привкусом чуда. Но здание примечательно и без пре­дыстории: общая площадь комплекса — 29 тыс. кв. м, что просто много: Михайловский дворец (основное здание Русского музея) — чуть менее 25 тыс. кв. м, Зимний дворец (Эрмитаж, один из крупнейших музеев мира) — около 60 тысяч. Комплекс Словцова разделен на семь зон, есть мультимедийный амфитеатр на триста мест. Отдельный большой вопрос, правда, — чем и кем заполнять выставочные площади: Тюмень вам не Петербург. Зато сами музейщики особенно рады 10 тыс. метров, специально спроектированным под фондохранилище; организация запасников — вечная головная боль хранителей, особенно острая, если музей квартирует в историческом здании.

Вторая грань события — коренное реформирование музейной сферы региона, слияние едва ли не всех музеев области в Тюменское музейно-просветительское объединение (ТМПО). Напомним, ситуация вокруг реформирования стала накаляться в декабре прошлого года, когда губернатор области Владимир Якушев подписал распоряжение о вхождении в ТМПО строящегося комплекса Словцова, Ялуторовского музейного комплекса и Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника — масштаб слияния для постсоветской России небывалый. Целесообразность реформирования, эффективность и жизнеспособность объединения сразу вызвали немало вопросов. Тогда же главой ТМПО назначили Светлану Сидорову, до этого она вела музейную реформу в Тобольске. Затем к ТМПО с шумом был присоединен Тюменский музей изобразительных искусств (ТМИИ). Во-первых, недовольство не могло не вызвать то, что слияние проводилось в ускоренном темпе и приказном порядке: город собирался с размахом отпраздновать 60-летие ТМИИ, но вдруг музей фактически перестал существовать. Во-вторых, массу нареканий вызвал спешный переезд фондов ТМИИ в еще неготовое здание комплекса Словцова. (Здание, где размещался ТМИИ, освобождали для реконструкции под гигантский мультимедийный парк «Россия — моя история», он открылся 1 ноября и тоже стал структурным подразделением ТМПО; подробнее см. «Живой учебник истории») Поэтому полноценный запуск комплекса Словцова, который теперь стал штаб-квартирой ТМПО, и открытие его богатых и обустроенных фондохранилищ для экскурсий, по замыслу реформаторов, должны показать мощь и разнообразие объединенных музеев.

Масштаб, действительно, впечатляет: в некоторых комнатах комплекса Словцова организованы мини-выставки (однако это не полноценная система открытого хранения), всего в хранилища свезли около 30 коллекций: от археологических находок и самурайских доспехов до собрания традиционных тюменских ковров и перворазрядной отечественной живописи XVIII — XIX веков.

Есть и третья, пожалуй, самая неожиданная грань знаменательного открытия — инаугурационной выставкой для музейного комплекса Словцова стал спецпроект «Работа никогда не завершается», подготовленный Государственным центром современного искусства в составе РОСИЗО (ГЦСИ-РОСИЗО) в рамках четвертой Уральской индустриальной биеннале современного искусства (подробнее о биеннале см. «Экспансия индустриальной рефлексии» и «Сад.Воздух»). Подчеркнем: до этого в Тюмени не проходило ни одно крупное мероприятие в сфере современного искусства, в регионе нет институций, которые бы его поддерживали, с современным искусством не связано ни одно из вошедших в ТМПО подразделений, кроме того, в Тюмени нет профессионального художественного образования. Почему открытие бесспорно символического для всего региона музейного комплекса отдано ГЦСИ, как город отреагирует на принципиально новую выставочную стилистику — таковы были самые острые вопросы тюменской культурной среды начала ноября.

Посыл

Запрос на современное искусство сформирован сверху — от региональной власти. Первый заместитель губернатора Тюменской области Наталья Шевчик:

— 2017 год в Тюменской области проходит под знаком музейной революции. Но сегодняшнее открытие [комплекса Словцова] — это событие из ряда вон: более двадцати лет строилось здание, и, конечно, у всех тюменцев была большая мечта, чтобы это оно когда-то приняло посетителей. Почему современное искусство? Почему хотелось привезти неожиданный для Тюмени проект? Потому что это глоток свежего воздуха, это очень актуально, дает повод к новому осмыслению привычных вещей, к новому просветительству. Вы говорите, что нужно иметь большую смелость, чтобы открывать новый музейный комплекс таким проектом, а мне думается, что Тюмень готова к этим проектам, она ждала именно такого проекта. Поэтому ГЦСИ — это самый надлежащий партнер, о котором мы бы только могли мечтать для открытия нашего музейного комплекса. И мы очень рады, что на биеннальной карте России появляется наш город.

Такую постановку задачи приветствует директор по региональному развитию ГЦСИ-РОСИЗО Алиса Прудникова:

— Я очень рада видеть изменения в риторике. Если раньше современное искусство понималось как оппозиция [к магистральной культуре], то в последние годы оно воспринимается как язык современности, на котором можно и нужно говорить на всех уровнях. Поэтому Уральская биеннале современного искусства — это глобальный, максимально открытый к экспериментам формат, позволяющий нам не замечать границ регионов и говорить именно о сути вещей. В Тюмени мы постарались применить наш излюбленный метод, когда мы берем идентичность места и предлагаем работать с ней внешним людям — художникам и кураторам, которые в итоге предъявляют внешний взгляд на внутренние процессы. Неотъемлемая часть любого проекта в современном искусстве — образование. Поэтому для выставки здесь мы тоже разрабатываем большую образовательную программу: стараемся сделать так, чтобы все основные темы, которые поднимаются в пространстве выставки, стали поводами для лекций, семинаров, воркшопов со специалистами в этих областях, чтобы у посетителей сложилась полноценная картина.

О высоких целях и непростой работе по их достижению отзывается Светлана Сидорова:

— Очень хочется порадовать всех нашей необычностью. Музей, который так долго строился, должен быть действительно новым. Чтобы можно было любому человеку увидеть все новое и все современное именно здесь. Всем было сложно, но нам, музейщикам, — особенно. Иван Яковлевич Словцов и работники первого губернского музея называли себя профессиональными консерваторами. Для чего? Чтобы все сохранить и передать. Отсюда происходит то сложное состояние, когда с одной стороны нам хочется быть актуальным и современным, а с другой — нужно сохранять и передавать [ценности]. Мы очень благодарны команде ГЦСИ: они потратили на нас много времени и сил и, как мне кажется, не разочарованы: мы перестраиваемся с каждым днем и с каждым часом. Поверьте, то, что мы открываем сегодня — это только начало.

Сообщение

Сама выставка совсем не пафосная и не эпатажная, а вдумчивая и рассудительная. И, хотя примерно половина из 26 худож­ни­ков-участников — мужчины, очень женская: полное название инсталляции, давшей имя экспозиции, — «Работа женщины никогда не завершается» (фото и видео англичанки Элизы Беннетт, ломающие стереотипное представление о том, что «традиционный женский труд» — это легко). «В различных мифологиях сюжеты, связанные с нитями и прядением, занимают особое место. Все богини Судьбы и Времени — прядильщицы и ткачихи. В древнегреческой мифологии это мойры, среди которых Клото, прядущая нить человеческой жизни, в римской — парки. В этом же ряду стоят мифы о спасительной нити Ариадны, о вечно ткущей Арахне, о распускающей и вновь ткущей саван Пенелопе. Время для них останавливается, и работа никогда не завершается», — говорит в кураторском тексте Светлана Усольцева (Уральский филиал ГЦСИ, Екатеринбург). Рассуждения о Судьбе, Времени, Истории (личной, семейной и общественной), о наследовании и потерях, отчетливо и чисто звучат в работах Леонида Тишкова, Тани Ахметгалиевой (на фото ее работа «Клото»), Евгении Мачневой, Варвары Кузьминой, Алисы Горшениной; почти все работы этих художников связаны с рукоделием и тканью — хранителем тепла и памяти. Короче говоря, размышлений о вечности на выставке куда больше, чем разговоров об актуальной современности.

Отправной точкой для создания выставки, рассказывает куратор, стало самобытное тюменское ковроткачество. Это промысел родом из XVIII века, с тех пор технология почти не изменилась; во многих районах области и сейчас есть свои мастера, в Ишиме работает Сибирская ковровая фабрика. Тюменский махровый ковер легко узнать: длинный ворс, черный фон, в центре — цветочная композиция и растительный орнамент с преобладанием желто-зеленых и красно-розовых оттенков. «Современные художники часто обращаются к рукоделию и ковру в частности. Для кого-то ковер — универсальный символ традиции, которую они стремятся переосмыслить или деконструировать — либо на уровне формы, либо на символическом уровне, где заложены архетипы места. Для кого-то ковер обозначает границы между личным и общественным пространством, которые художники ставят под сомнение и пытаются сдвинуть», — поясняет Светлана Усольцева. Тонко и остроумно с переосмыслением традиций рукоделия и мастерства работают азербайджанские художники (Фаиг Ахмед, Фарид Расулов, Фархад Фарзалиев) и итальянец Микеле Джангранде; о традициях и эпохах — работы Романа Мокрова и классика отечественного современного искусства Тимура Новикова.

К тому же выставка очень вежлива и учтива. Работы, социально острые даже на самую малость («Безымянная» Тишкова, «С праздником! Всех Прав!» творческого объединения «Наденька» и инсталляция Беннетт), запрятаны в самый дальний угол большого выставочного зала. В экспозиции отчетливо просматривается связь с тюменской идентичностью как по «традиционно-ковровой», так и по ресурсно-индустриальной линии (о последней — Ольга Субботина и Михаил Павлюкевич, Владимир Логутов). При этом хорошо соблюден баланс работ «задумчивых» (тот же Тишков, арт-группа «Провмыза», Светлана Спирина и многие другие), иронично-сатирических (Тимофей Радя, Субботина и Павлюкевич) и интерактивных с элементом баловства («Скрип» Алексея Трегубова, «Плоды» Дмитрия Цветкова). Отчетливо видно, что Светлана Усольцева чутко отнеслась к восприятию неподготовленных тюменских зрителей, филигранно вписывая работы как в конкретное выставочное пространство, так и в непростой тюменский контекст.

Прием

— Интересно, что бы сказал Иван Яковлевич Словцов, глядя на современный музейный комплекс его имени? — риторический вопрос ведущего пресс-конференции.

— Да плевался бы! — гневный шепоток за спинами журналистов. — В Европе сейчас на голубых мода, нам что, тоже надо будет? (Заметим, кстати, что тюменские СМИ не задали ни одного вопроса на пресс-конференции по поводу открытия выставки и запуска музейного комплекса, обращались к спикерам только московские и екатеринбургские журналисты да представитель местного общественного движения.)

— А я подумал, что это они как бы свечки держат… И ведь правда, смартфоны — это сейчас почти как религия! — рассуждения одного из охранников о видеоинсталляции Александры Митлянской «FACE BOOK». Двое смотрителей с неподдельным интересом изучили все работы еще во время монтажа: их распаковку, размещение в пространстве выставки. Они обращались с расспросами к сотрудникам ГЦСИ и приехавшим художникам, а затем с удовольствием разъясняли смысл произведений растерявшимся журналистам.

— Поймите, вообще-то мы краеведы, историки. Классическую живопись за годы работы в музее изучили, но с этим вашим искусством нам трудно, — признаются некоторые экскурсоводы. И добавляют: за день до открытия привели на выставку ГЦСИ компанию семнадцатилетних — из своих детей и их друзей. Тем, на удивление, выставка очень понравилась и вовсе не показалась непонятной: «А раньше ведь не затащишь! Может, и правда, это мы устареваем»…

Курс

Зачем Тюмени все это? Богатый город — центр большого нефтегазодобывающего и перерабатывающего региона; один из крупнейших инвестиционных магнитов страны. В общем, и так все хорошо, для чего эти «неожиданности»? Возможно для того, что Тюмень всеми силами стремится перейти из разряда города-в-котором-зарабатывают в категорию города-где-потребляют. А для этого в городе должно быть интересно. Путь, видится, не близок: несмотря на то, что в регионе одни из самых высоких в стране доходов, по развитости (продвинутости) потребительского сектора, интеллектуального досуга и сферы культуры Тюмень сильно отстает и от соседних уральских мегаполисов, и, разу­меется, от Петербурга и Москвы (с которыми вполне может тягаться уровнем зарплат). С одной стороны, Тюмень — молодежный город, здесь много студентов, с другой — после девяти вечера улицы пусты, разыскать открытое кафе для позднего ужина крайне непросто. Тюмень — частый лидер многих отечественных рейтингов по показателям комфортности городской среды и открытости муниципального управления (и небезосновательно), но при этом социальная урбанистическая ткань здесь слишком тонка.

Поможет ли в тюменских устремлениях современное искусство? Очевидно, что не стоит воспринимать его в духе просвещения или формирования нового человека (а-ля культурная политика СССР). Оно, скорее, нацелено не переосмысление и критику, чем на формирование идеалов. Оттого «порадовать всех» точно не получится. В то же время, на решение указанной задачи современное искусство работает лучше, чем мультимедийные патриотические истории или экспозиции классической живописи и народных ремесел. Это вовсе не означает, что последние не нужны, совсем наоборот: современное искусство должно живо им оппонировать. Потому как оно остро диалогично — неминуемо провоцирует споры и дискуссии, запуская вихрь социального движения, способствуя оформлению и активизации локальных сообществ. А без их конструктивной полемики жизнь современного города немыслима.       

* Иван Яковлевич Словцов (1844 — 1907) — ученый-этнограф, исследователь Сибири, первый директор (1879 — 1905) Тюменского Александровского реального училища, при котором был основан Тюменский краеведческий музей.