Почему буксуют нацпроекты

Задержка в старте нацпроектов  во многом связана с особенностями перераспределения бюджетных средств   — полагает  директор Института реформирования общественных финансов, завкафедрой РАНХиГС Владимир Климанов

Одним из разочарований со стороны бизнеса в этом году стала задержка старта финансирования национальных проектов. Директор Института реформирования общественных финансов, завкафедрой РАНХиГС Владимир Климанов на конференции «Российские регионы в фокусе перемен» рассмотрел проблему с позиции финансовых аспектов реализации национальных проектов.

— Напомню, что идея появилась 7 мая 2018 года, а уже в конце мая были озвучены предельные суммы финансирования за счет бюджетов разных уровней и внебюджетных средств. В итоге в рамках 12 нацпроектов и плана развития инфраструктуры разработано 76 федеральных проектов. И это новая практика. В новейшей истории России не было модели, при которой для финансирования конкретных проектов сразу были бы определены потолки бюджетных расходов, вместо традиционного первичного сбора объемов финансовых ресурсов исходя из запросов конкретных получателей и исполнителей. Уже после этого определялись действия, которые и должны были бы стать содержательной частью самих нацпроектов.

Самые масштабные проекты связаны с развитием разного рода инфраструктуры, прежде всего это «Комплексный план развития и модернизации магистральной инфраструктуры» и национальный проект «Безопасные и качественные автомобильные дороги». Действительно это наиболее бюджетоемкие проекты.

Но велика доля финансирования других направлений, например, демографии, в которых содержится большой объем инвестиций, но они просто переупакованы с расходов текущего характера. На самом деле в структуре расходов федерального бюджета национальные проекты занимают около 10%, но это лишь точечное направление удара, своего рода концентрация сил и средств на решении задач по отдельным направлениям. Да, статистика говорит о том, что доля национальных проектов в разных отраслях совсем не велика. Она максимальна в науке, где четверть, а в последующие годы даже больше, расходов по этому направлению будет связана как раз с реализацией национальных проектов. В то же время, если мы посмотрим на образование и культуру, то там всего лишь небольшие проценты от всех расходов, связанных с финансированием этих отраслей, завязаны на национальные проекты. В этой связи то большое внимание, которое мы уделяем проектам, создает некоторый риск того, что в стороне останется основной объем расходов и деятельности, связанных с поддержанием и развитием тех или иных отраслей, которые выпадают из-под влияния нацпроектов.

Важным является вопрос внедрения новых форм межбюджетных трансфертов. Всего в 2019 году трансферты регионам из федерального бюджета распределяются по 188 направлениям, 78 из которых связаны с национальными проектами.

Интересно посмотреть, как выстроена цепочка перераспределения бюджетных средств в нашей стране. Нередко в отчетности о финансировании мероприятий в рамках национальных проектов видно, что деньги ушли. Однако на самом деле они еще не дошли до конечных получателей средств, а это был только какой-то трансферт из федерального бюджета субъекту федерации. Понятно, что уход денег в таком случае не означает получение результата, ожидаемого от реализации данного мероприятия. Это мы должны понимать при такой конструкции, которая складывается с обеспечением и реализацией национальных проектов. Складывается совершенно новая практика, содержание которой мы еще до конца не осознаем.

В 2019 году произошла некоторая задержка в старте нацпроектов, которую многие чиновники и эксперты как раз обосновывали тем, что не вовремя доводились бюджетные ассигнования. Ответ на вопросы, кто виноват и что здесь произошло, можно искать и обсуждать долго. На федеральном уровне сложилась позиция, что возник даже некий саботаж со стороны региональных органов власти в части запуска нацпроектов. Регионы в свою очередь указывают  на сложности процедур, связанные с получением бюджетных средств через систему Федерального казначейства, или технологические ограничения электронных систем. Но факт оказался очень интересным: мы создали в рамках нацпроектов новый объем документов — тысячи соглашений, подписанных региональными органами исполнительной власти с федеральными министерствами и ведомствами при получении соответствующих субсидий. Представьте себе, что если по каждому федеральному проекту идут отдельные виды субсидий и это с каждым регионом подписывается, то мы получаем огромный массив таких соглашений. По моей информации, речь идет о 5,5 тысячи соглашений, по которым предоставляются межбюджетные трансферты в виде субсидий или иных трансфертов.

Статистика соотношения по регионам целевых трансфертов, идущих по линии нацпроектов, и общего объема целевых трансфертов без дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности дает очень интересую картину. Для некоторых регионов, в том числе для Свердловской области, значимость целевых трансфертов, идущих в рамках нацпроектов, крайне велика в общих объемах финансовой помощи из федерации. То есть для региона это действительно некая зона новой ответственности. Для других регионов, например, для Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов, как раз наоборот; они получают очень мало целевых трансфертов, в том числе и по линии нацпроектов. В числе регионов, для которых роль национальных проектов в системе взаимодействия с федеральным центром оказывается ключевой, — Москва, Самарская, Ивановская, Костромская, Новгородская, Томская Смоленская, Астраханская области, Республика Дагестан, Чеченская Республика.

Регионы с минимальной долей расходов на национальные проекты в субсидиях — Калининградская область, Республика Крым, ХМАО, Сахалинская область, Чукотский АО, ЯНАО, Севастополь, Московская область, Хабаровский край, Камчатский край.

В последние 2 — 3 года состояние региональных бюджетов улучшается, отмечается общий профицит региональных бюджетов, госдолг субъектов федерации снижается. Но существуют риски реализации амбициозных целей и стратегических задач, которые как раз и поставлены в рамках нацпроектов, так как появляются риски сокращения финансовых возможностей регионов на другие цели.

Подготовила Ирина Перечнева