Институт антикризисного управления нуждается в реформировании
Правовых коллизий столько, что корректировка законодательства о банкротстве уже не спасет, нужно садиться и переписывать все нормативные акты заново
Две сотни арбитражных управляющих, представителей и руководителей СРО со всей страны третий раз собрались на форум в Екатеринбурге, чтобы обсудить проблемы развития института оздоровления и банкротства.
Казнить нельзя помиловать
Состояние института банкротства считается одним из показателей уровня развития страны: чем больше здоровых компаний, тем устойчивее бизнес-среда. Не случайно снижение издержек в процедуре банкротства вошло в перечень мероприятий по продвижению России в рейтинге Doing business (мы уже писали о том, что премьер-министр РФ Дмитрий Медведев утвердил «дорожную карту» реформирования института банкротства, разработанную Минэкономразвития). http://www.expert-ural.com/archive/nomer-38-615/o-bankrotstve-i-nesostoyatelnosti.html
Во всем мире процедура банкротства применяется для того, чтобы восстанавливать платежеспособность компаний. Если не получается, проводится ликвидация с удовлетворением требований кредиторов. Заетим, что вернувшихся к жизни значительно больше умерших.
В России складывается обратная практика: приоритет отдается ликвидации должника, а не восстановлению его платежеспособности. Посмотрим статистику Высшего арбитражного суда. В 2013 году в суды поступило более 31,9 тыс. заявление, 27,35 тыс. дел рассмотрено, по десяти тысячам принято решение о введении процедуры наблюдения. И только в 3% случаев она закончилась процедурой финансового оздоровления или внешнего наблюдения.
По мнению руководителя представительства НП СРО НАУ «Дело» по Свердловской области Владимира Рождественского, основная причина низкой эффективности — слишком позднее обращение собственников компаний, кредиторов к институту банкротства.
— У нас нередко возникают ситуации, когда на предприятии не не выдается зарплата зарплата и не осуществляются обязательные платежи. И ничего! Компания, как ни в чем не бывало, продолжает жить только ему известной жизнью и рассчитываться только с нужными ему кредиторами. При этом от имени государства собираются многочисленные комиссии, должника часто и неоднократно привлекают к административной ответственности, но нормы, устанавливающие наказание за несвоевременную подачу заявления в суд, у нас применять не принято.
Арбитражные управляющие считают, что в отдельную главу закона необходимо выделить специальные положения о предупреждении банкротства. Например, дать возможность вводить процедуру признания предприятия временно неплатежеспособным на четыре-пять месяцев. В этой ситуации арбитражный управляющий может провести финансовый анализ, и при необходимости разработать план финансового оздоровления.
Другой уровень проблем связан с проведением самой процедуры. Ее фундамент — закон о несостоятельности. Однако на практике арбитражные управляющие вынуждены постоянно руководствоваться огромным количеством правоприменительных актов (пленумы ВАС, информационные письма ВАС, судебная практика), которые изменяют, дополняют, расширяют нормы закона о банкротстве. Все это сказывается на сроках проведения процедур.
— Наша жизнь во многом зависит не от того, как и что написано в законе, а от того, как правоприменитель истолкует ту или иную норму, — сетует арбитражный управляющий Михаил Сачев. — Мы не можем заранее предугадать, какой будет результат, несмотря на наличие судебных решений. Приведу пример. Есть статья 133, которая регламентирует наличие счетов предприятий-банкротов, согласно ей должно быть два счета: основной и залоговый. Но правоприменитель посчитал, что должно быть еще два. Получается, арбитражный управляющий должен объяснить кредиторам, которые читают законы и не читают решения пленумов суда, почему вместо двух счетов, должно быть четыре. И я не исключаю ситуации, если какой-нибудь кредитор начнет судиться и докажет, что открытие еще двух судов законом не предусмотрено.
Нередки случаи, когда управляющие вынуждены лавировать между законом и давлением со стороны власти. «Так, один арбитражный управляющий Свердловской области, поддавшись давлению администрации, выплатил зарплату сотрудникам предприятия-должника, а потом один умный кредитор взял и в судебном порядке доказал, что прогибаться под власть не правильно, потому что нарушается очередность удовлетворения требований. По понятиям чиновников, управляющий сделал все правильно, а по закону — нет», — продолжает сыпать примерами Михаил Сачев.
Все в ваших руках
Безусловно, в неэффективности процедур банкротства есть и доля вины самих антикризисных управляющих: из-за относительно легкого доступа в профессию в ней появилось слишком много некомпетентных и недобросовестных людей.
Формой контроля в институте банкротства является саморегулирование, сегодня на рынке действует 50 СРО. Конкуренция за членов высокая, поэтому недобросовестный управляющий всегда может перейти из одной организации в другую. Участники форума считают, что, помимо сдачи теоретического экзамена, желающие работать в профессии должны проходить стажировку в качестве помощника арбитражного управляющего не менее трех лет. Кроме того, есть предложение запретить в течение трех лет принимать в другую СРО управляющего, который был исключен из саморегулируемой организации за плохое исполнение своих обязанностей.
Все эти предложения были внесены в резолюцию. Но о формате изменений участники форума договориться не сумели. Руководитель российского союза СРО арбитражных управляющих Игорь Липкин считает, что вполне достаточно внести попарвки в существующий закон о банкротстве. Владимир Рождественский (и его мнение поддерживает большинство коллег в регионах) уверен, что корректировать главный нормативный документ бессмысленно, нужно садиться и переписывать его заново. Для этого отрасли нужна дискуссионная площадка, которой пока нет. Возможно, такойо станет Уральский форум.