Стагнирующий рост

Макропрогноз-2020

В этом году российская экономика будет буксовать из-за сокращения мировой торговли и распространения вируса в Китае. Поддержать отечественный ВВП способны только внутренние инвестиции

На днях российский Минфин уточнил макропрогноз на 2020 — 2022 годы. По оценкам ведомства, в текущем году российская экономика вырастет на 1,9% вместо ранее заложенных 1,7%, прогноз на 2021-й сохранился на уровне 3,1%, на 2022-й — 3,2%. На улучшение динамики ведомство рассчитывает, опираясь на возможный рост реальных доходов населения и расходов федерального бюджета. В то же время Банк России на совете директоров 7 февраля, снизив ставку, в прогноз на 2020 год корректировки вносить не стал: слишком много факторов неопределенности.

Долг в доме

Опорой российской экономики в прошлом году стало потребление. Статистика зафиксировала снижение динамики оборота розничной торговли с 2,8% в 2018 году до 1,6%, но даже она опережает рост ВВП, составивший, по предварительной оценке Росстата, 1,3%. Именно расходы домохозяйств поддержали ВВП в положительной зоне, полагает главный экономист Альфа банка Наталия Орлова. При этом, по ее оценке, индикатор показал незначительное ускорение с 0,1% в 2018-м до 0,8% в 2019-м, а реальные зарплаты — и вовсе замедление с 8,5% до 2,5%. По всей видимости, потребление в основном опиралось на розничное кредитование: «Несмотря на частые обсуждения рисков перегрева и предпринимаемые меры ЦБ, рынок розничного кредитования показал сильный рост на 18,5%, что очень близко к 22,4% по итогам 2018-го».

На высокую долю приращения потребительских расходов за счет расширения долга указывает и главный аналитик ПСБ Денис Попов: «По предварительным оценкам Росстата, реальный рост конечного потреб­ления домохозяйств составил 2,3% против 3,3% в 2019 году. При этом стоимостной прирост потребления населения достиг 3,6 трлн рублей, прирост задолженности населения по банковскому потребительскому кредитованию — около 1,5 трлн рублей, в целом же долг домохозяйств по банковским кредитам вырос за год почти на 2,8 трлн рублей». Аналитик ИК QBF Ксения Лапшина ожидает продолжения роста потреб­ления и в 2020 году, возможно, чуть более низкими темпами.

Непогода за забором

Промышленная статистика сюрпризов не принесла: по итогам года Росстат отчитался о росте выпуска на 2,4% против 2,9% годом ранее. Минэкономразвития ожидало роста промпроизводства на уровне 2,3%: «Динамика от месяца к месяцу была достаточно волатильной, взлеты и падения не связаны, на наш взгляд, с серьезными структурными изменениями. К примеру, показатели первого полугодия-2019 почти полностью обусловлены колебаниями в нефтепереработке», — обращает внимание аналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов.

По мнению Ксении Лапшиной, о нестабильности в производственном секторе также свидетельствует динамика индекса деловой активности: «С мая 2019 года индекс находился ниже отметки 50 пунктов, что указывает на негативные ожидания производителей и возможное ухудшение конъюнктуры. В ноябре был зафиксирован минимальный с 2009 года уровень индекса — 45,6 пункта».

Слабость внешнего спроса и падение экспорта продолжат ограничивать рост ВВП и в этом году

Денис Попов считает основным фактором замедление промышленного выпуска ограничения внешнего спроса, что прямо сказалось на торможении темпов роста добывающей промышленности (3,1% против 4,1% в 2018 году). Старший экономист аналитического управления «Открытие Research» банка «Открытие» Максим Петроневич связывает снижение добычи полезных ископаемых с выполнением российских обязательств в рамках сделки с ОПЕК: «Россия ограничивала добычу нефти, что помогло удерживать мировые цены на нефть на комфортном уровне, однако негативно сказалось на промышленном производстве».

Кроме того, провалился рост в обеспечении электроэнергией, газом и паром (0,4% против 1,6% в 2018 году) за счет слабости совокупного спроса и погодных аномалий. Обработка просела не сильно (2,3% против 2,6% в 2018 году). Денис Попов главную причину замедления выпуска в обработке видит в спаде большинства отраслей машиностроения. Производство транспортных средств (авиа- и прочие суда и т.д.) сократилось на 12,1%, машин и оборудования — на 2,4%, автотранспорта — на 1,9%. Негативная динамика в машиностроении обусловлена проблемами с внутренним спросом, в частности сокращением продаж авто (подробнее см. «Не заводит», с. 16), низкой ритмичностью бюджетных трат, снижением заказов на авиатехнику, а также сохраняющимися проблемами с замещением импортных комплектующих.

Главный экономист Банка Уралсиб Алексей Девятов полагает, что помимо торможения в мировой экономике, на динамику выпуска повлияло и увеличение налоговой нагрузки — повышение ставки НДС в начале прошлого года и усиление администрирования.

Кроме всего прочего, промышленность не получила ожидаемого импульса из-за запаздывания реализации приоритетных национальных проектов в прошлом году.

Национальный проект как идея

Все опрошенные нами эксперты считают, что в этом году экономику могут поддержать только меры по наращиванию финансирования национальных проектов. Наталия Орлова: «Основная задача нового правительства заключается в том, чтобы обеспечить реализацию инвестиционных планов и создать условия для перехода к инвестиционной модели роста экономики». Если мероприятия будут выполнены, прогноз Райффайзенбанка допускает небольшое ускорение промышленности до 3%.

Активизация внутреннего спроса необходима еще и в силу того, что на экспорт рассчитывать не приходится: по итогам 2019 года впервые за последние десять лет он просел на 2,1%. «Именно сокращение экспорта стало наиболее важным фактором торможения российской экономики», — полагает Алексей Девятов. Так проявилась сильная зависимость российской экономики от внешней конъюнктуры энергоносителей: средняя цена нефти марки брент составила 64,2 доллара за баррель против 71,7 доллара в 2018 году. Второй фактор — сокращение физических объемов поставок на ряде экспортных направлений из-за торможения экономики европейских стран и загрязнения нефти в трубопроводе «Дружба».

Максим Петроневич обращает также внимание на сокращение физических объемов ненефтегазового экспорта на фоне продолжающихся торговых войн и общей слабости мирового экономического роста: за 11 месяцев 2019 года мировая торговля сжалась на 0,5%, это прецедентный масштаб с 2008 — 2009 годов.

Слабость внешнего спроса и падение экспорта продолжат ограничивать рост ВВП и в этом году, считает Денис Попов.

Прежде всего это связано с распространением коронавируса в Китае. Оценки вклада этого фактора пока противоречивы (см. «Технологический и финансовый оптимизм», с. 10), но в то, что экономика перенесет пандемию без осложнений, похоже, не верит никто.

Прежде всего пострадает экономика Китая. По мнению главного аналитика ПСБ Екатерины Крыловой, в первом квартале «плата» страны составит 1 п.п. ВВП и падение динамики до 5%, в целом по году — до 0,5 п.п. ВВП.

Наиболее значительным и вероятным риском для российской экономики будет сокращение мировых цен на экспортируемую продукцию — нефть, газ, металлы, считает Максим Петроневич: «Падение промышленного спроса в Китае уже вызвало падение цен на металлы до уровней, близких к 2016 году. Отрицательная динамика цен на газ усиливается еще и фактором теплой зимы, и существенными запасами в хранилищах».

На России скажется активность экономических связей с Поднебесной: «В последние десять лет торговля с Китаем выросла с 8% до 16% в совокупном внешнеторговом обороте, — акцентирует Наталия Орлова. — Россия закупает в Китае товаров на 50 миллиардов в год, примерно половину этой суммы составляет импорт машин и оборудования, по 10% приходится на химическую продукцию и одежду».

Денис Попов считает, что риски для РФ могут быть купированы стимулирующей политикой властей. Тем не менее последствия могут оказаться продолжительными и значимыми.

Распространением вируса геополитические риски не ограничиваются. Торговые войны никто не отменял: «Несмотря на заключение торговой сделки первого этапа между США и КНР, введенные ранее пошлины сохранились и продолжают наносить ущерб мировой торговле, — отмечает Алексей Девятов. — Это приведет к дальнейшему торможению мировой экономики и, следовательно, к сокращению доходов от экспорта».

Состояние стагнирующего роста — так описывают некоторые экономисты нынешнее положение российского ВВП. Мы видим остаточно хорошие отдельно взятые макропоказатели, но очень слабую общую динамику. И переломить тренд возможно только за счет снятия структурных ограничений, а это прежде всего — низкий уровень инвестиций. По данным Дениса Попова, за счет стимулирования внутреннего спроса возможно добиться ускорения роста ВВП с нынешних 1,3% до 1,9%. По мнению аналитиков банка «Открытие», если государству удастся обеспечить рост инвестиций и реализовать анонсированные меры социальной поддержки, можно ожидать ускорения темпов роста ВВП до 2 — 2,5%.

По расчетам Валерия Миронова (НИУ ВШЭ), представленным в последнем обзоре «Комментарии о государстве и бизнесе», для выхода в ближайшей перспективе на темпы роста ВВП выше 3% необходимы как придание экономическому росту первичного импульса за счет комплекса мер бюджетно-налоговой, денежно-кредитной и структурной политики, так и поощрение роста мультифакторной производительности (темпами гораздо более высокими, чем «историческая средняя» для России):

— При этом находить удачную комбинацию мер экономической политики в условиях очень высокого уровня неопределенности весьма непросто, кроме того, многие из них оказывают противоречивое воздействие на экономическую конъюнктуру и ожидания. В частности, вероятное смягчение новым российским правительством в 2020 году бюджетной политики может дать косвенный эффект в форме частичного вытеснения экспорта за счет гораздо более динамичного внешнего спроса. При этом возможности активизации денежно-кредитной политики со стороны Банка России имеют свои жесткие ограничения в условиях сильной зависимости российской экономики от нестабильного рынка нефти и все еще неустойчивых инфляционных ожиданий.