Глобальный студент
О влиянии бизнес-сектора экономики на образовательную деятельность вузов
При росте неопределенности в социально-экономической среде абитуриенты выбирают наиболее широко конвертируемые направления обучения
С вопросом о том, как изменение ландшафта спроса на кадры отражается на образовательной деятельности вузов, мы обратились к проректору Уральского федерального университета по экономике и стратегическому развитию и директору Высшей школы экономики и менеджмента (ВШЭМ) Даниилу Сандлеру.
— Даниил Геннадьевич, какова ситуация в сфере взаимодействия вузов и коммерческого сектора экономики?
— Сегодня на кадровом рынке есть сильный долгосрочный тренд. Компании с длинным горизонтом планирования (а их становится все больше) стараются закрепить за собой лучших студентов уже на втором-третьем году обучения. Для этого представители бизнеса используют широкий ряд инструментов: от банальных стипендий до преподавательской деятельности, собственных спецкурсов и мастер-классов, которые должны заинтересовать молодых людей не только будущей профессией, но и работой в конкретной компании. Мы всячески приветствуем интерес предпринимательского сообщества к процессу образования студентов.
— Влияет ли на этот тренд нынешняя неблагоприятная экономическая конъюнктура?
— Конечно, происходящее в экономике накладывает отпечаток. Описанная тенденция грозила бурно развернуться еще год-два назад. Мы предполагали, что объем внимания со стороны предприятий и суммы выделяемых средств для работы со студентами и выпускниками университета вырастут. Но текущая экономическая ситуация немного заморозила этот процесс, и ожидаемого качественного скачка не произошло. Мы наблюдаем просто эволюционное увеличение затрат времени и средств предприятий на ранний рекрутинг.
— С какого момента вы отсчитываете тенденцию роста вовлеченности бизнес-сектора в процесс обучения студентов?
— Могу прокомментировать на примере ВШЭМ УрФУ: пять-шесть лет назад количество компаний, плотно сотрудничающих с факультетом, выросло с двух-трех до двухзначных цифр. Важно отметить, что если раньше это были преимущественно компании сферы финансовых услуг (Ситибанк, Райффайзенбанк и подобные), то сейчас зачастую — предприятия реального сектора (такие как Unilever) и высокотехнологичных отраслей (например, СКБ Контур).
— Несколько удивительно видеть представителей информационного сектора…
— Да, у нас отчего-то принято считать, что ИТ-компании заинтересованы в привлечении только программистов. Это не так: им нужны также выпускники экономических специальностей, которые могут вести бизнес в электронной сфере как экономисты, управленцы и, что самое важное, как члены их гибких и быстрых проектных команд. Так, во ВШЭМ есть программа обучения международному электронному бизнесу. Есть формы взаимодействия, когда мы проводим для других институтов УрФУ, например ИРИТ-РТФ, программы повышения уровня знаний в экономической и управленческой сферах при базовом техническом образовании. Эти образовательные формы востребованы высокотехнологичными и инновационными компаниями, и они поддерживают нас временем, знанием и финансами.
— Вы говорите, что много сотрудничаете с международными компаниями. Как это соотносится со звучащими сегодня заявлениями о том, что Россия движется к экономической изоляции?
— Я считаю, что семьи оценивают происходящее по-другому, чем это делают многие СМИ: они смотрят намного дальше в будущее. Сегодняшний первокурсник закончит бакалавриат по программе «Мировая экономика и международный бизнес» только через четыре года, с магистратурой, если она его заинтересует, и вовсе через шесть лет. Знания, которые можно конвертировать в компетенции в разных точках нашего мира, — именно то, что понадобится молодому человеку в глобализующемся мире. Это сделает человека мобильным, застрахует его от рисков, которые несет постоянное изменение окружающей экономической и социальной среды.
— Поэтому спрос со стороны студентов растет?
— Он становится более осознанным и требовательным к качеству образования. К тому же мы сознательно не увеличиваем набор на эти специальности и не берем всех, кто просится: ежегодно принимаем около ста абитуриентов. Мы понимаем, что нужно учить тех, кто может обучаться и реально приобретет компетенции. Поэтому мы ограничиваем набор, в том числе за счет введения минимальной границы в результатах единого госэкзамена выше, чем это требует государство. И государство, кстати, поощряет наши действия.
Если говорить о спросе на выпускников, то его, что очевидно, предъявляют либо международные компании, либо фирмы, которые активно работают на международном рынке. Им требуется наиболее качественный человеческий капитал. При этом компании вовсе не ждут, что выпускники ВШЭМ будут подробно знать конкретную технологию их производства. Они понимают, что выпускник в течение нескольких месяцев должен адаптироваться к новому месту работы и «достраивают» специалиста под себя. Но чтобы это удалось, выпускник университета должен хорошо знать иностранный язык, свободно ориентироваться в мировом бизнесе, разбираться в подходах к управлению, владеть финансовой математикой и т.п.
И мы обеспечиваем нашим студентам получение этих базовых глобальных знаний и навыков. Так, на программе «Мировая экономика и международный бизнес» работает много выпускников европейских университетов; часть курсов читается на английском языке, что облегчает использование передовых научных и учебных материалов, которые еще не переведены на русский язык. К тому же в рамках этой программы действует особая система управления качеством — ее мы собираемся аккредитовать в Европейском фонде развития менеджмента. Этого немногие в России сумели достичь, а в регионе примеров вообще почти нет. В результате все наши студенты на этой программе к четвертому году обучения разобраны компаниями-кураторами — это лидер по востребованности среди специальностей ВШЭМ.
Таким образом, нынешний ландшафт спроса поощряет стремление молодого человека иметь знания, навыки и компетенции, которые не будут зависеть от внешней конъюнктуры и обеспечат их носителю готовность к любой ситуации.
