Александр Мещеряков: Apple за рубеж мы пока не поставляем, но некоторые комплектующие для них уже начали

Российский экспорт

По данным Минэкономразвития, в первом полугодии 2016 года российский экспорт в долларовом выражении упал более чем на четверть по сравнению с тем же периодом 2015-го. А положительное сальдо торгового баланса рухнуло почти наполовину. Причиной этого стало снижение нефтяных цен, которые в конце января достигли многолетних минимумов. Но все ли так плохо, как может показаться на первый взгляд? О том, что происходит сегодня с российским экспортом и о нюансах взаимодействия российских компаний с зарубежными партнерами, «Эксперт-Урал» беседует с Александром Мещеряковым, заместителем руководителя корпоративного блока ПАО «Промсвязьбанк»

— Александр, официальная статистика по экспорту неутешительная. В чем сегодня главная проблема российских экспортеров?

— Я бы в качестве основной причины назвал падение внутреннего спроса. Как правило, предприятие с внешнеэкономической деятельностью, в лучшем случае, только треть продукции поставляет на экспорт, две трети идут на внутренний рынок. Если внутренний рынок падает, кредиты дорожают, компаниям очень тяжело только за счет экспортной продукции удерживать производство на прежнем уровне. Девальвация сделала российские продукты конкурентоспособными. Но для того, чтобы этот потенциал реализовать и увеличить поставки на экспорт, выйти на новые рынки, необходимо время, необходимы инвестиции в новые контакты, в новых партнеров. То есть эффект от этого мы будем видеть, я думаю, в перспективе следующих двух-трех лет.

— Александр, основу российского экспорта по-прежнему составляют нефть, газ и минеральное сырье. Помогла ли девальвация рубля российским предприятиям выйти на внешние рынки с несырьевой, высокотехнологичной продукцией?

— Скажу так, Apple за рубеж мы пока не поставляем, но некоторые комплектующие для них уже начали. Это один из примеров. На экспорт идут оптика, автотранспорт и автозапчасти, оборудование. Общая статистика действительно плохая, но если копнуть глубже, то можно найти и первые позитивные сдвиги. Во-первых, существенно замедлил свое снижение экспорт машин и оборудования. Если в первом квартале было падение на 27%, во втором квартале снижение замедлилось до 15%, думаю, что в третьем квартале мы увидим остановку падения. Ряд игроков — машиностроительный сектор, обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, химическая отрасль — производители удобрений и т.п. — довольно уверенно себя чувствуют. У них высокая доля себестоимости продукции из российских компонентов, импорта мало и выгодами девальвации они пользуются.

— Традиционные российские партнеры — рынки СНГ. Есть ли изменения в работе с компаниями на этих рынках?

— Рынки СНГ сейчас, как и раньше, — это производная от российского рынка. Кризис на них приходит чуть позже, чем в Россию, но его последствия обычно тяжелей для экономики этих стран. Это мы сейчас и наблюдаем — Беларусь, Казахстан, Узбекистан, Азербайджан — во всех странах мы видим падение спроса как в целом, так и на российскую продукцию. Новые рынки, такие как Ближний Восток, Латинская Америка, Азия и Африка, — мы видим переговоры наших клиентов с покупателями из этих стран и перспективы там открываются очень неплохие. Но рынки относительно новые — есть проблема взаимного доверия, тяжело согласовываются контракты, часто нужно финансирование на зарубежного клиента с не самым высоким кредитным качеством. Мы во многих случаях активно участвуем в этих процессах — помогаем согласовывать клиентам расчетные условия контрактов, вовлекаем зарубежные банки, разрабатываем варианты финансирования поставок, такие как кредит поставщику, кредит покупателю или экспортный факторинг. В целом идет тяжелый процесс выхода на новые рынки — не быстрый, но прогресс заметен и экономический эффект будет существенный. В статистике мы это увидим через год-два.

— Насколько российский бизнес сейчас конкурентоспособен на мировых рынках?

— Наши производители за счет девальвации получили определенное преимущество в ценовой конкуренции, у многих есть шанс занять ниши на мировом рынке. Себестоимость ряда компонентов — таких как рабочая сила и электроэнергия в РФ — сейчас ниже, чем, например, в Китае. Но бизнесу постоянно приходится доказывать свою конкурентоспособность, подтверждать качество продукции, подстраиваться под зарубежного партнера.

— Иностранные компании всегда работают со своими поставщиками на условиях отсрочки платежа?

— По-разному. Обычно для сырьевых товаров действует правило — оплата по отгрузке. На технологичные товары часто требуется отсрочка или финансирование покупателя (напрямую или через банк покупателя). У банка есть достаточно большой спектр инструментов финансирования любого контрагента на любой стадии экспорта, и мы предлагаем решения, которые подходят под конкретный проект.

— На что могут рассчитывать экспортеры при работе с российскими банками?

— Отмечу, что в большинстве своем предэкспортные и экспортные кредиты обходятся российским предприятиям дешевле, чем кредиты на обычное пополнение оборотных средств. Это первый важный момент. Мы поддерживаем клиентов при выходах на новые рынки — для финансирования и закрытия рисков неисполнения обязательств с обеих сторон есть целый комплекс банковских продуктов, таких как аккредитивы, гарантии, экспортный факторинг. Есть сделки по новым для наших клиентов странам, где мы с нуля выстраиваем систему расчетов для защиты их интересов. Второй важный момент — это финансирование транзакции. У нас накоплен опыт по финансированию экспортных поставок, все продукты мы уже не один раз отработали на разных рынках. И третье — консультации и часто — прямое участие в переговорах. Мы помогаем клиентам в процессе переговоров с заказчиками, разрабатываем схемы расчетов и финансирования, тексты аккредитивов и/или гарантий.

— Расскажите, пожалуйста, о банковских продуктах, которые востребованы сейчас у российских экспортеров?

— Я бы поделил продукты для экспортеров на две части. Предэкспортное финансирование включает в себя кредит на производство и поставку продукции за рубеж, гарантийный лимит, гарантию возврата аванса, гарантию исполнения контракта, сервисную гарантию. Вторая часть — это непосредственно финансирование сбыта продукции. Предприятие может произвести продукцию, поставить ее с отсрочкой платежа и получить финансирование у нас под залог этой дебиторки. Есть еще вариант: предприятие может просто продать нам эту дебиторку. В случае, если происходит неплатеж, мы опять же самостоятельно разбираемся. Мы можем напрямую профинансировать зарубежного покупателя или его банк, который в свою очередь прокредитует покупателя на оплату российской продукции.

— С какими странами сложнее работать?

— Промсвязьбанк поддерживает отношения с более чем 100 зарубежными финансовыми институтами и увеличивает их количество, в том числе и в развивающихся странах. После кризиса 2008 года у торгового финансирования появилась дополнительная специфика: многие контрагенты идут на сделки только с участием своих клиентов. Поэтому у нас так много банков-партнеров, а нужно еще больше. Из-за санкций и продовольственного запрета доля товарооборота России с традиционным партнером — Европой — падает, и мы выстраиваем отношения с финансовыми институтами из других регионов, на тех рынках, куда выходят наши клиенты. Так, в 2015 году мы расширили формат сотрудничества с китайскими банками, запустили фондирование сделок там, где невозможно использовать аккредитивы. Начали работать с финансовыми институтами Тайваня, Сингапура, Бангладеш и Вьетнама. Доля сделок, которые Промсвязьбанк финансирует через банки из стран азиатского региона, постоянно растет.

— Александр, агентство Moody's Investors Service ожидает роста экономики России в 2017 году на 1,5% после снижения на 1% в текущем. Получается, что в скорый выход нашей страны из рецессии поверили на Западе. Вы делаете какие-то прогнозы, когда ситуация с российским экспортом начнет улучшаться?

— Российский экспорт начнет расти, скорее всего, вместе с выходом всей экономики страны в рост. Думаю, что пресловутое дно мы уже прошли, и в следующем году уже увидим положительные результаты.