Кошмар на улице строителей

Рейтинг строительных компаний Урала и Западной Сибири по итогам 2014 года

В удовлетворительном финансовом состоянии на строительном рынке находится лишь четверть компаний. О светлом будущем речи пока не идет

АЦ «Эксперт» представляет рейтинг 100 крупнейших строительных компаний Урала по итогам 2014 года (результаты прошлого исследования см. «Стремление к нулю»). Можно констатировать: рынок остановился. Суммарная выручка всех участников упала на 4,5%. Правда, если очистить результаты от данных Стройгазконсалтинга и Стройтрансгаза (оказывают слишком мощное влияние на итоговую цифру; здесь и далее, говоря о холдингах, мы имеем в виду совокупность их уральских активов), то результат получится более позитивным — плюс 4,8%. Но все это без учета инфляции, которая в 2014 году составила 11,4%.

Крушение титана

Главным событием 2014-го, безусловно, можно назвать стремительное пике Стройгазконсалтинга (СГК). Его выручка в прошлом году снизилась сразу на 62% по сравнению с 2013 годом. Проблемы у компании начались еще в 2012-м (тогда ее доход относительно 2011 года упал почти на треть). Представители холдинга объясняли: это связано с усилением конкуренции в сегменте нефтегазстроя и сокращением инвестпрограмм главного заказчика — Газпрома. Но за официальной формулировкой скрывалась драма: Зияд Манасир, владевший на тот момент СГК и на протяжении десяти лет выстраивавший взаимоотношения с властьимущими и топ-менеджментом газового гиганта, потерял их расположение.

В тендерах Газпрома все чаще побеждали две другие компании — Стройгазмонтаж Аркадия Ротенберга и Стройтрансгаз Геннадия Тимченко (его выручка в 2014 году, к слову, на Урале выросла в 2,2 раза). В 2013-м Манасир получил от «национального достояния» подрядов только на 32 млрд рублей. Это мизер по сравнению с парой сотен миллиардов, которые СГК имел до разрыва.

В 2014-м — начале 2015-го Стройгазконсалтинг не выиграл ни одного крупного газпромовского тендера. В конкурсах на строительство участков Южно-Европейского газопровода Починки — Анапа на 14,2 и 8,9 млрд рублей победил Стройгазмонтаж. Также Ротенберг обошел Манасира в получении заказа на реконструкцию газопровода-отвода Оханск — Киров за 9 млрд рублей. Стройтрансгаз опередил СГК при розыгрыше трехмиллиардного тендера на возведение базы по ремонту электрооборудования и базы сервисного обслуживания на ГП-2 Бованенковского месторождения. Компания Тимченко также забрала подряды на строительство инфраструктурных объектов для «Газпром добыча Ноябрьск» на 18 млрд рублей и участка Южно-Европейского газопровода на 16 млрд рублей.

Зияд Манасир пытался диверсифицировать бизнес и спастись с помощью привлечения инвесторов. В 2013-м он получил первый крупный дорожный подряд и участвовал в строительстве обхода Одинцова стоимостью 32,4 млрд рублей. В конце того же года он продал 30% СГТ Руслану Байсарову.

В апреле 2014-го СГК выиграл право построить первую секцию ЦКАД стоимостью почти 49 млрд рублей, но не смог получить банковскую гарантию и приступить к работам, поэтому контракт был передан «Крокус Интернешнл» Араса Агаларова. Той же весной Тувинская энергетическая промышленная корпорация Байсарова признала СГК победителем тендера на строительство железной дороги к своему Элегестскому угольному месторождению. Проект оценивался в 144,3 млрд рублей. Предполагалось, что для его реализации будут привлечены средства Фонда национального благосостояния. Но деньги не выделили.

Летом 2014-го Байсаров якобы стал контролирующим акционером СГК, правда, к декабрю сделка так и не была завершена. В итоге 100% Строгазконсалтинга отошли Газпромбанку и инвестфонду UCP Ильи Щербовича.

Кроме СГК в верхней части рейтинга есть еще один крайне любопытный представитель — ООО «Стройактивтрейд». Компания создана в Нижнем Тагиле (Свердловская область) в самом конце 2012-го. В 2014-м ее выручка составила 34,6 млрд рублей (sic!). Информации о фирме почти нет. Ее директор — некий Сергей Добрынин (ему же принадлежит 17% в ООО, еще 83% — доля самого общества), основной вид деятельности — подготовка строительного участка. По единственному доступному телефону (сотовому) молодой человек ответил «я уже давно не работаю в этой компании» и бросил трубку.

После падения СГК первое место в рейтинге отошло Уралэнергострою с выручкой в 45,4 млрд рублей. Здесь стоит оговориться: ранее мы разделяли два предприятия — УК «Уралэнергострой» и одноименный холдинг (об этом нас просили представители компании, ссылаясь на то, что это два разных юрлица). Нам такое строгое следование букве закона кажется излишним.

В пятерке самых динамичных компаний рейтинга Стройтехцентр, Альфастрой, «Альтаир», ПМК-98 и «Регион». Их доходы приросли на 230 — 790%.

В стане главных «неудачников» (помимо СГК) — тюменские Нефтьмонтаж и Севертрансстрой.

Неустойчивый оловянный

Рассмотрим другие финансовые показатели сотни крупнейших компаний. По чистой прибыли они (за вычетом тех, у кого нет данных для сопоставления) приросли в 2014 году относительно 2013-го на 12,1%, по валовой — на 10,5%. Убыточных компаний по каждому показателю — по десять.

Рентабельность участников по чистой прибыли в 2014 году чуть выросла, но не добралась до планки в 1%. Удивительную для рынка маржинальность (12 — 15%) показали жилые застройщики СУ-10, Стройтэк и Тюменская домостроительная компания. Из предприятий, специализирующихся на промстроительстве, аналогичными цифрами может похвастать только «Шале».

Рентабельность сотни компаний по валовой прибыли в 2014-м по сравнению с 2013-м поднялась незначительно — с 5,4% до 6,2%. Безоговорочный лидер по маржинальности с показателем почти в 40% — Тюменская домостроительная компания.

Краткосрочная кредиторская задолженность участников рейтинга в 2014-м увеличилась на 7%. Сильнее всего — у ЛМКстроя и РСУ-37: в 25 и 23 раза соответственно. Активно наращивали показатели компании из топ-10. Так, у Уралэнергостроя кредиторка прибавила 35%, у Салаватнефтехимремстроя — 27,5%, у Стройтрансгаза — 44%, у ФГУП «ГУССТ № 8 при Спецстрое России» — 32%. В семь раз кредиторская задолженность снизилась у стройкомпаний Уралкалия, втрое — у треста «Уралтрансспецстрой». Суммарная дебиторка у участников рейтинга увеличилась на 3,3%. Хуже всех с ней поработал Связьстроймонтаж (увеличение в 7,8 раза).

В прошлом году кредиторская задолженность сотни стройкомпаний приросла на 12%, дебиторская — почти на 20%. То есть можно констатировать: игроки стали финансово дисциплинированнее.

Для более точного определения финсостояния отрасли выведем несколько коэффициентов. Первый — уровень текущей платежеспособности. Он показывает, сколько месяцев понадобится предприятию для расчета по краткосрочным обязательствам при сохранении сложившегося уровня выручки без осуществления других платежей. Рекомендуемое значение этого показателя — три месяца и меньше (в противном случае компанию можно назвать неплатежеспособной). Взглянем на рейтинг. Заданному жесткому условию удовлетворяет только 26 участников. Налоговики обычно проводят водораздел на шести месяцах. Эту планку не превысили еще 35 игроков. Итого — 61. Самым угрожающим выглядит положение Стройгазконсалтинга (20 месяцев) и Связьстроймонтажа (24 месяца).

Посмотрим на соотношение дебиторки и кредиторки. В теории значительное превышение первой над второй может привести к отвлечению средств из хозяйственного оборота и в дальнейшем — к необходимости займов для обеспечения текущей деятельности. Существенное превосходство второй над первой создает угрозу финансовой устойчивости предприятия.

Возьмем диапазон 0,8 — 1,2. В него попадают только 14 компаний. К идеальной единице ближе всего расположились Арктикнефтегазстрой и Стройуниверсал. Дальше всего от гармонии — корпорация «Маяк» и «Комрат». Причем ситуация в них полярна: у первой дебиторка больше кредиторки в 55 тыс. раз, у второй — дебиторка меньше кредиторки в 92 тыс. раз.

Последний показатель — текущая ликвидность (поделим оборотные активы на краткосрочные обязательства). Опять-таки обратимся к теории: нормальным считается интервал от 1,5 до 2,5. Значение ниже 1 говорит о высоком финансовом риске, связанном с тем, что предприятие не в состоянии стабильно оплачивать текущие счета, более 3 — может свидетельствовать о нерациональной структуре капитала. В заявленном диапазоне — 26 компаний. На опасно низком уровне — корпорация «Маяк (0,55), на слишком высоком — трест «Магнитострой» (7,7).

В этот раз мы отказались от функционального деления участников рейтинга (на строителей промышленных, дорожных и жилья). Во-первых, это разбиение слишком условно. Во-вторых, у компаний слишком разные показатели. Так что не будем читателя лишать удовольствия поводить пальцем по таблице.

Тяжелые времена

В очередной раз мы получили мизерное количество ответов на экспертные вопросы (наиболее активны, как всегда, застройщики в жилищном сегменте). Тем не менее, на наш взгляд, совершенно исчерпывающе положение дел в промстрое описал директор по стратегии Стройтрансгаза Александр Смольников:

— Негативная макроэкономическая ситуация 2014 — 2015 годов отразилась и на строительной отрасли. Произошли существенные сокращения инвестпрограмм основных заказчиков — как компаний с госучастием, так и частных промышленных групп. Девальвация рубля привела к снижению рентабельности ранее анонсированных проектов (в первую очередь тех, где высока доля импортного оборудования и материалов). Заказчики оказались не готовы разделить со строителями риски, возникшие в связи с изменившимися условиями (рост цен и процентных ставок по кредитам и страховому обеспечению, отсутствие возможности и желания кредитных организаций реструктуризации возникших ранее обязательств). Множество подрядчиков вынуждены были брать контракты заведомо убыточные или на заведомо невыполнимых условиях для обеспечения оборотного капитала и выполнения реализуемых проектов. Как следствие, ряд крупных компаний находится в предбанкротном или банкротном состоянии. В условиях ограниченного финансирования со стороны заказчика все более востребованным становится привлечение средств частных инвесторов (государственно-частные партнерства). Однако в настоящее время рост частных вложений в строительную отрасль сдерживается недостаточными гарантиями их возврата со стороны государства.

В секторе дорожного строительства, полностью зависимого от госвложений, оптимизма тоже мало. Финансирование постоянно сокращается. По данным «Ведомостей», например, в федеральном бюджете на 2016 — 2018 годы на ремонте дорог предложено сэкономить 83,6 млрд рублей, на строительстве трасс — еще 50 миллиардов. Очевидно, что идеология, заданная сверху, спустится на регионы и муниципалитеты.

В жилье тоже неладно. В 2014-м рынок бил рекорды за счет двух волн ажиотажа — весенней (из-за санкций) и зимней (из-за мощной девальвации рубля). Но теперь реальные доходы, а вместе с ними покупательная способность населения падают. По оценкам большинства девелоперов, спрос в 2015-м будет меньше показателей 2014-го на 40 — 45%. Ипотека с господдержкой превратила ситуацию из критической в драматичную, но не более. К тому же программа закончится весной 2016-го, но вряд ли через полгода экономическая ситуация в стране нормализуется (к слову, выручка двадцати крупнейших жилых застройщиков Урала в 2014-м приросла всего на 3%).

Больное место, касающееся все строительных сегментов, — саморегулирование. Закон о нем был принят больше шести лет назад, год-полтора велись ожесточенные дискуссии о том, имело ли смысл менять лицензии на допуски. Но затем споры утихли. Четыре года тишины закончились после принятия в ноябре 2014-го 359-ФЗ, позволившего Национальному объединению строительных СРО (НОСТРОЙ) инициировать процесс лишения партнерств и ассоциаций статуса саморегулируемых организаций в досудебном порядке. Право принимать окончательное решение возложили на Ростехнадзор.

— Изменения в законодательстве привели к волне проверок саморегулируемых организаций, — констатирует генеральный директор СРО «Региональная Строительная Ассоциация» Иван Степанов. — В результате был выявлен ряд негативных моментов действующей системы СРО. Проблемы четко обозначились, но решений по их устранению не принято.

Среди основных «узких мест», как и шесть лет назад, — функционирование коммерческих СРО, которые торгуют допусками. Они дискредитируют саму идею саморегулирования (создавалась для усиления контроля за стройкомпаниями и повышения качества их работ).

Следующая проблема — порядок размещения средств компенсационных фондов СРО. Деньги должны работать, однако закон позволяет хранить их только на депозитах или в депозитных сертификатах российских банков. А эти инструменты не позволяют покрыть даже инфляционные потери.

— Чтобы избежать нарушений, многие СРО вынуждены писать запросы в вышестоящие органы, но из-за «дыр» в законе удовлетворительные ответы получить они не могут, — продолжает Иван Степанов. — Несовершенство нормативных актов позволяет манипулировать ситуацией, провоцировать внеплановые проверки надзорных органов и ведомств, что обостряет конкурентную борьбу между СРО.

Забавно, но не урегулированным остается даже вопрос о судьбе стройкомпании в случае лишения ее саморегулируемой организации официального статуса. Законодатель говорит: вы потеряете все выданные допуски и возможность работать, однако вы вправе написать заявление о приеме в другую СРО и перевести туда средства, внесенные в компенсационный фонд почившей. Но на деле механизм не работает: лишенное статуса объединение начинает оспаривать решение Ростехнадзора, судиться, подавать апелляции. В итоге страдает главный участник СРО — строитель.

Дополнительные материалы:

Не контролируем, но отвечаем

Саморегулируемые организации создавались с целью повышения качества строительства. Однако из-за несовершенства законодательства достичь ее так и не удалось, уверен генеральный директор НП СРО «Региональная Строительная Ассоциация» Иван Степанов

— Иван Олегович, какие проблемы в области функционирования СРО вы бы назвали ключевыми?

— На мой взгляд, основных проблем четыре. Первая — несоответствие объема полномочий и ответственности СРО. Саморегулируемая организация не имеет права вмешиваться в хозяйственную деятельность своих членов, однако обязана отвечать (в первую очередь финансово) за вред, причиненный их действиями.

Вторая проблема — несовершенство и противоречивость нормативных актов. Зачастую изменения, вносимые в законодательство, не закрывают существующие «дыры», а создают новые. Инициаторы поправок работают на узкие, сиюминутные задачи, часто не понимая ни смысла, ни целей СРО.

Третья проблема связана с контролем деятельности самих саморегулируемых организаций. Его система излишне бюрократизирована и не позволяет эффективно отслеживать нарушения. Кроме того, власти перманентно пытаются распространить механизмы проверок, характерные для бюджетно-финансовой сферы, на некоммерческие организации.

Наконец, четвертая проблема — систематические попытки монополизации саморегулирования.

— Какие изменения, на ваш взгляд, позволили бы сделать работу строительных СРО более эффективной?

— Я думаю, необходимо двигаться сразу в нескольких направлениях. Во-первых, законодательно установить границы полномочий СРО в сфере контроля хоздеятельности своих членов и строительного контроля (или включить специалистов саморегулируемых организаций в комиссии Госстройнадзора). Во-вторых, продумать и внедрить механизмы внешнего финансирования этой контрольной деятельности (на мой взгляд, расчет нужно осуществлять исходя из числа реально работающих членов, а не их общего количества).

В-третьих, нужно вменить в безусловную обязанность организаторов тендеров и аукционов информирование СРО об участии их членов в торгах. Возможно, имеет смысл предусмотреть право саморегулируемой организации налагать вето на подписание явно убыточных контрактов или контрактов с нереальными сроками выполнения работ.

Только в этом случае СРО будут иметь стимул для наведения порядка в рядах своих участников, смогут помочь заказчику и отстоять права исполнителя. Саморегулируемые организации будут точно знать: если они сегодня не проконтролировали деятельность какой-либо подозрительной строительной фирмы, завтра им совершенно обоснованно предъявят претензию.

Кроме того, сфера саморегулирования отчаянно нуждается в приведении к единому знаменателю законодательства: Градкодекса, закона о СРО, закона о некоммерческих организациях. Я уверен, что стоит ввести мораторий на изменение правовых норм. Иначе мы просто не успеваем реагировать. Признаться честно, надоело «смотреть в рот» и угадывать вектор мысли различных инстанций.

— С момента вступления в силу закона о СРО в строительстве прошло больше шести лет. На ваш взгляд, внедрение механизма саморегулирования себя оправдало? Спор о том, что лучше — допуск или лицензия — все еще актуален?

— Беда в том, что ни старая, ни новая система выдачи разрешительных документов не влияла и не влияет на качество строительства, так как ни у СРО, ни у лицензионного центра не было и нет возможности контролировать деятельность организаций.

Если проанализировать самые громкие скандалы и катастрофы последних лет, в том числе с человеческими жертвами (обрушение зданий, уничтожение памятников и т.д.), можно сказать, что сегодня система СРО с поставленными задачами не справляется. Но не потому, что сама идея саморегулирования плоха, просто нет полномочий, нет возможности, нет законов, чтобы влиять на ситуацию.

Мы хотим более эффективно участвовать в градостроительной политике, быть проводником государственных задач, мостом, соединяющим строительные компании с заказчиками всех уровней.