Есть ли жизнь в Карабашке
У российской деревни нет будущего только в одном случае — если ее жители не справятся с собственной ленью. В остальных за него можно и нужно бороться
Карабашка — самый восточный населенный пункт Свердловской области. Он должен был прожить тридцать лет: за столько леспромхоз, вокруг которого вырос рабочий поселок, планировал освоить вверенную территорию. Но люди обманули и время, и себя. Предприятие кануло в лету в конце 90-х, проработав чуть больше положенного, а те, кто приехал в Карабашку во время ее расцвета, остались.
Вместе с леспромхозом поселок лишился дороги до ближайшего города — Тавды: ее перестали обслуживать, и 34 километра бетонных плит быстро стали непроезжими. Добраться до центра городского округа на легковушке реально только в холодное время года — по зимнику, в прочие сезоны остатки дороги поддаются лишь «Уралам». Дважды в день из Карабашки до цивилизации ходят поезда. Но на тот, который идет до Екатеринбурга, на станции не продают билеты, а до Тавды поезд отправляется почти в час дня — ни к врачам, ни к другим жизненно важным специалистам успеть без ночевки не получается, говорят местные жители. До прошлого года здесь не было сотовой связи, бензин запасают зимой, вместо скорой помощи за больными приезжает тепловоз. Карабашка вполне могла занять место в пословице «на Урале три дыры», если бы попадала в рифму.
По данным последней переписи населения, в России 126 тыс. сельских населенных пунктов с населением до тысячи человек (в Карабашке — чуть больше семисот жителей). Мы едва ли ошибемся, если скажем, что в существовании большинства из них с экономической точки зрения нет никакого смысла. Но устроить жизнь, уверены в Карабашке, можно и без него.
Достучались…
2014 год станет знаковым в летописи поселка — здесь построили новую школу. Старая сгорела десять лет назад, дети занимались в административном корпусе бывшего леспромхоза, но и оно в прошлом году подвело — провалилась крыша. Стоимость школы (точнее, школы и детского сада — они совмещены в одном здании) — почти 189 млн рублей. Для Карабашки с годовым бюджетом чуть больше миллиона — мегапроект.
— Мы несколько лет назад задались целью построить новое здание, начали ходить по кабинетам. Но в прошлом году — не было бы счастья, да несчастье помогло — обвалилась крыша в одном из помещений, — рассказывает глава Карабашской сельской администрации Оксана Артемьева. — Сразу же позвонили в службу спасения, чтобы там зафиксировали происшествие, побежали к депутатам, главы округа присоединились. Министр строительства Свердловской области Виктор Киселев помог. Был момент, когда нам хотели отказать, но он не дал. В общем, достучались.
Во дворе администрации, здание которой зимой отапливают дровами, гуляют козы, а в полусотне метров красуется новая школа. С видеонаблюдением, автономной котельной, новыми компьютерами и первым в поселке (!) цивилизованным туалетом. Картина удивительная. Поначалу местные жители ходили в школу на экскурсию.
— Если есть проблема, нужно ее озвучивать. Ходить, писать, звонить, ездить — как еще? Только просить. У меня нет ответа на вопрос, как избавиться от бюджетной зависимости. Нужно делать максимум в тех условиях, в которых мы находимся. Если сидеть и молчать, тебе никто ничего не принесет, — формулирует принципы работы Оксана Артемьева.
Технолог деревообработки по образованию, она пятнадцать лет проработала мастером погрузки в местном леспромхозе. В 2009-м была выдвинута его руководством на место главы Карабашского сельского поселения (должность назначаемая), кандидатуру утвердили. Как говорит Оксана Анатольевна (для местных — мэрша, Анатольевна, а иногда и просто Оксанка), «решила попробовать, смогу ли что-то сделать».
«Что-то» помимо школы вылилось, например, в 40 млн рублей на проектирование дороги до Тавды (сама дорога, если будет построена, обойдется областному бюджету в миллиард). А еще — в пожарный пост: раньше его не было. И в первую квартиру, попавшую в программу капитального ремонта. Жилье в Карабашке старое, при этом муниципальное, приватизированных квартир единицы: задерживаться здесь никто не собирался. Теперь, по окончании первого ремонта, дело надеются поставить на поток. За каждым достижением — масса бумаг, сил, а главное — людей, превращенных в единомышленников. Та же школа — во многом заслуга директора Татьяны Носковой, возглавившей ее два года назад и начавшей эту работу.
«Если провести опрос, сколько человек из семисот скажут, что довольны жизнью?» — спрашиваю главу. «Процентов пятьдесят, если не меньше. Проблем достаточно. У нас много пенсионеров, они работали в леспромхозе и жили хорошо. Им тяжело смотреть, как все вокруг разваливается, они не могут понять, что время изменилось. Остальные довольны, если есть работа и настрой», — говорит Оксана Артемьева.
«Остальные» четко делятся на две категории: первая ищет работу, вторая — оправдания. Комфортно себя чувствуют учителя: средняя зарплата в школе — 31 тыс. рублей. Мужчины, работающие вахтовым методом в соседней Тюменской области и ХМАО: они привозят домой минимум в два раза больше. Даже сотрудник пожарного поста, зарплата которого «шесть с копейками» (за эту сумму ему, например, приходится зимой круглосуточно топить печь в гараже, чтобы не замерзла вода в машинах), не жалуется: «Подрабатываю в лесничестве, плюс грибы, ягоды собираю. Нормально». Одна семья, говорят, в прошлом году продала дикоросов на 110 тыс. рублей. Деньги, учитывая, что тратить их особенно некуда, неплохие. «Что вы все стонете? Проблем от этого меньше не станет» — примерно так, по словам руководителя сельского клуба Елены Пайскер, звучит девиз этой категории.
…Не до всех
Вторая категория карабашкинцев заслуживает отдельного внимания. С работой в поселке, конечно, проблема. В особенности для мужчин. Однако новую школу строили исключительно узбеки. Целая история: кровати и домашнюю утварь для 80 человек собирали по всему поселку (свободного жилья много, в былые времена в Карабашке жило больше двух тысяч человек, сейчас втрое меньше), строители заметно оживили развлекательные мероприятия в сельском клубе, а местные девочки даже пришли на станцию их провожать. Как пошутил местный житель, «главное, чтобы школа нам рождаемость не повысила».
— Наши мужчины на стройке не прижились, — рассказывает Оксана Артемьева. — Подрядчик был готов их взять. Но из двадцати человек, изъявивших желание, в итоге осталось два — отец с сыном. Остальные не выдержали. Говорят, 25 тысяч за такую работу не деньги. Считают, им 50 должны платить.
Оценка своей стоимости на рынке труда некоторых местных жителей поражает. «Вот съездил я на вахту. Месяц там, месяц дома. Привез 60 тысяч. Это что, деньги?» — возмущается один безработный. А вот пенсионер, подрабатывающий частным извозом на старой «шестерке» (железнодорожная станция находится в нескольких километрах от поселка, поэтому услуга пользуется спросом), рассказывает про свои доходы: «В день через нас проходит четыре поезда. До Тавды, до Екатеринбурга, они же обратно до Устье-Ахи. Вожу людей туда-обратно. Получается тысяч 15 — 18». Тоже недоволен. Разговор о причинах такой жизни со всеми представителями этой категории сводится к одному: «Что раньше было — похерили, а хозяина, который бы все устроил, нет».
Способов прожить без работы несколько. Первый — пособие по безработице, максимум 5630 рублей в месяц. Распространена такая схема: на остатках леспромхоза в Карабашке работает частная компания. Основной объем заготовки приходится на зиму: только в это время года получается добраться до мест вырубки, да и вывозить лес по зимнику дешевле, чем железной дорогой. Мужчины устраиваются сюда на полгода, потом увольняются и встают на учет. Когда пособие снижается до минимума (его размер зависит от срока выплаты), снова ищут работу… на полгода. Второй способ — дети. Самый выгодный вариант — родить трех и стать многодетной матерью-одиночкой. Набрать пособий в этом случае получится тысяч на двадцать. Третий — родители-пенсионеры. «Откладывают, помогают нам, куда деваться».
— Работать люди разучились, чего говорить. Живем в деревне, можем всем себя обеспечивать. А некоторые не то что скотину не держат, картошку не садят. Огороды пустые. Зачем ими заниматься, если можно сходить в магазин и все купить? — рассуждает учитель Надежда Денисова.
— В одной семье у нас семь детей. Женщина не пойдет работать, будет рожать и жить на пособия — это позиция. Мужчины на работу не идут, даже если им предлагают. Говорят, сяду лучше по безработице, — откровенничает жительница Карабашки. — Странное у многих отношение к жизни. Не понимают в упор, что все от нас самих в ней зависит. И здесь, и в Тавде, и в Екатеринбурге вашем.
Дорога жизни
Первая категория жителей Карабашки называет поселок шестнадцатой республикой и связывает его будущее с дорогой. Для второй, куда более многочисленной, Карабашка — зона доживания, и судьба ее предрешена.
— Будет дорога, и поселок будет жить. С потребительской точки зрения наша оторванность от цивилизации — это кошмар, из-за нее в основном люди и уезжают, — говорит Оксана Артемьева. — Дорога до Тавды может стать частью нового транспортного коридора в ХМАО, о заинтересованности в нем говорила губернатор округа Наталья Комарова, там ждут действий со стороны Свердловской области. По зимнику через нас на Урай идет приличный поток грузовиков, так ближе получается, чем через Серов. Если проект состоится, мы как минимум сможем говорить о развитии придорожной инфраструктуры.
Дорога, возможно, привлечет и более серьезный бизнес. По крайней мере, по словам главы, торфяниками рядом с Карабашкой интересовались в части производства брикетов, земли смотрел некий предприниматель, занимающийся сельским хозяйством. Попробовать извлечь выгоду можно из организации рыбалки и охоты — сегодня любители этих видов отдыха сюда просто не доезжают.
В прошлом году в Карабашке впервые в ее новой истории зафиксировали естественный прирост населения — плюс два человека. Уехало из поселка существенно меньше, чем в предыдущие годы. Школа и проект дороги дали надежду. Но кардинально ничего, конечно, не изменили. «Сколько детей, которые учатся сейчас в школе (53 человека), останутся в Карабашке или получат образование в городе и вернутся?» — задаю вопрос учителям. «Нисколько, наверное. Вон, у одиннадцатиклассника нашего спросите».
— А мне здесь нравится. Я не люблю большие города, даже Тавду не люблю. Но если голову включить, надо уезжать. За образованием, за работой, за будущим. Хотя, если Карабашка будет развиваться, я бы хотел сюда вернуться, — неожиданно по-взрослому отвечает собеседник.
Так есть ли у поселка будущее? Судя по последним событиям в его жизни и настрою администрации, найти выход можно даже в очень сложных ситуациях. Главное, чтобы это нашло отклик у населения. Но если его настрой не изменится, Карабашку не спасет и нефтяная вышка.