Молоко не для всех

Социально-трудовые отношения

Введение спецоценки условий труда на предприятиях пока вызвало только сокращение социальных гарантий для работников

Минтруда РФ готовит поправки в закон о специальной оценке условий труда (426-ФЗ), вступивший в силу в январе прошлого года. Принятию документа предшествовала многолетняя острая дискуссия между работодателями, профсоюзами и государством: речь идет не просто о замене постсоветской системы аттестации рабочих мест, а о масштабной реформе устаревшего компенсационного института охраны труда. Закон приняли, чтобы стимулировать переход к рыночному механизму защиты здоровья работников на основе оценки реальных профессиональных рисков. Компании либо платят дополнительные взносы в Пенсионный фонд (ПФ) и фонд соцстраха, чтобы обеспечить социальные гарантии работникам, либо вкладывают в модернизацию производства, чтобы сделать рабочие места более безопасными.

— Ключевой посыл закона — работодатель должен инвестировать не в возмещение ущерба от профзаболевания или смерти работника, а в сохранение его здоровья, — подчеркивают в Минтруда. — Только так можно создать превентивную систему управления профессиональными рисками. Больше денег в охрану труда — ниже тариф страховых взносов в ПФ. Снизится класс условий труда, станет меньше компенсационный пакет работнику, меньше отпуск.

Размер компенсаций определяется с помощью специальной методики оценки рабочих мест и классификатора вредных и (или) опасных производственных факторов. По итогам аттестации, которую могут проводить только аккредитованные Минтрудом организации, местам должен быть присвоен один из четырех классов условий труда: оптимальный, допустимый, вредный, опасный (см. таблицу). Если вредные и (или) опасные факторы выявлены, работодатель должен перечислять дополнительные страховые взносы в ПФ для формирования досрочной пенсии работников.

Раньше выплаты были привязаны к Списку производств, цехов, профессий и должностей с вредными условиями труда (утвержден постановлением Госкомтруда СССР и ВЦСПС от 25.10.1974 года). Считалось, что работа на упомянутых в Списке должностях (например, сталевара или шахтера) априори относится к разряду вредных и предусматривает предоставление соответствующих компенсаций, включая дополнительный отпуск, бесплатные медосмот­ры, профилактическое питание и молоко.

Институт аттестации рабочих мест существует с 1986 года. Но, по мнению специалистов Минтруда, он превратился в профанацию из-за отсутствия санкций и экономических стимулов. Кто-то из работодателей не делал аттестацию, а кто-то делал ее за деньги. Сейчас санкции прописаны даже для инспектора, который подписывает документы об оценке условий труда.

Поводом для поправок в 426-ФЗ стали итоги мониторинга практики применения законодательства о спецоценке условий труда. По состоянию на 1 марта, спецоценка прошла в чуть более чем 18 тыс. организациях (506 тысяч из 46,5 млн рабочих мест) — это всего 0,4% от количества действующих в России хозяйствующих субъектов. Почему так мало?

Во-первых, разгорелась дискуссия о методике проведения спецоценки. За год поступило более двух тысяч предложений об ее изменении. Во-вторых, у предпринимателей есть надежда отсрочить спецоценку из-за кризиса. Например, тюменские законодатели предложили отложить действие 426-ФЗ для малого и среднего бизнеса до 2017 года. Но профильный комитет Госдумы посчитал, что будут нарушены права доб­росовестных работодателей, которые могут снизить тарифы на обязательное соцстрахование от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний. «Скидок на кризис не будет, — предупредил начальник отдела надзора за соблюдением гостребований охраны труда Роструда Алексей Лебедев. — В период экономических сложностей нужно усиливать контроль за предприятиями. В противном случае бизнес может попытаться сэкономить на безопасности ценой человеческих жизней, в частности, используя более дешевые средства индивидуальной защиты (СИЗ)». В-третьих, закон активно критикуют профсоюзы: половина работников лишатся компенсаций за работу во вредных условиях труда — дополнительного отпуска, доплат и льготных пенсий. Их главный аргумент — бизнес заинтересован в понижении подклассов вредности, чтобы сократить издержки на персонал, при этом условия труда принципиально не меняются.

Как сделать новую систему более эффективной и прозрачной, обсудили участники круглого стола Комитета ГД по труду, соцполитике и делам ветеранов, который прошел на базе Уралэлектромеди (УГМК) в Верхней Пышме Свердловской области.

Каждому по вредности

22 млн человек в России — около трети трудоспособного населения — ежедневно сталкиваются с неблагоприятными производственными факторами. Примерно пять миллионов человек имеют право выйти на пенсию досрочно.

— Это серьезный звоночек, чтобы стимулировать работодателей вкладывать деньги в улучшение условий труда, — считает первый заместитель министра труда и соцзащиты РФ Сергей Вельмяйкин. — 426-ФЗ уже дал результат. Если в 2013 году от несчастных случаев на производстве в России умерли 2,7 тыс. человек, то в 2014 году таких было уже 2 тысячи. При этом максимальное число погибших, около четверти всех случаев, приходится на строительную отрасль. Количество производственных травм также сократилось с 9,2 тыс. в 2013 году до 7,6 тыс. в 2014 году. Работодатели стали считать, что дешевле: заплатить государству и работнику или вложиться в улучшение условий труда. До 2018 года все российские работодатели обязаны организовать на предприятиях аттестацию рабочих мест.

— Преимущества новой системы по сравнению со списочным подходом неоспоримы. Яркий пример — два цеха электролиза на Уралэлектромеди, — рассказала глава комитета ГД по труду Ольга Баталина. — Первый работает по технологии 1930-х годов, а тот, что введен в строй в 2012-м, отличает высокий уровень автоматизации, здесь установлена современная система вентиляции и очистки воздуха. По результатам спецоценки в старом цехе превалирует химический фактор вредности, в новом же он практически сведен к нулю. Записывать во вредное производство профессии исключительно по списку, не анализируя детально условия труда, — это непрофессионально и не мотивирует работодателя к развитию новых предприятий.

— Спецоценка в компании стартовала в июле 2014 года, результаты появились в декабре, — детализировал заместитель директора по персоналу УГМК-Холдинга Дмитрий Малышев. — До аттестации на вредных условиях труда было занято 56 тыс. человек, после их количество сократилось до 53 тысяч. В целом в компании мы не получили какого-то серьезного снижения классов. Сэкономили только на страховых взносах, но для рядовых сотрудников почти ничего не изменилось. Средние показатели по зарплате даже улучшились, на некоторых участках договорились монетизировать дополнительные отпуска (закон позволяет монетизировать часть допотпуска, превышающего семидневный минимум, предоставлять денежную компенсацию за увеличение сокращенной рабочей недели: прежде такой практики не существовало. — Ред.). Всего на мероприятия по охране труда в 2014 году направлено почти 2,4 млрд рублей. За последние десять лет фактические удельные затраты на эти цели в пересчете на одного работника выросли в 2,5 раза. Чтобы новый институт заработал в полную силу, не должно быть односторонней трактовки законодательства, нужно обеспечить баланс интересов.

Профсоюзы выражают недовольство: несправедливо лишать людей компенсации, которая давно воспринимается как часть зарплаты, и досрочных пенсий, когда за спиной уже 10 — 15 лет вредного стажа в рамках прежней системы координат. Это чревато ростом социальной напряженности. По мнению профсоюзных лидеров, в законе (статья 13) сокращены показатели, связанные с напряженностью и тяжестью труда, изменена оценка и классификация некоторых факторов производственной среды. То есть при проведении спецоценки, которая определяет уровень отклонения фактических значений вредных факторов от гигиенических нормативов, класс условий труда может быть снижен. До 426-ФЗ показатели для оценки экспертами содержались в Руководстве по гигиенической оценке факторов рабочей среды и трудового процесса (Роспотребнадзор, от 29 июля 2005 года).

— Документы санитарного законодательства десятилетиями вырабатывали профессора медицины. Многими из этих документов Роспотребнадзор продолжает руководствоваться, но они противоречат методике проведения спецоценки, — объясняет технический инспектор труда Горно-металлургического профсоюза России (ГМПР) по Свердловской области, зампред профкома «СУАЛ» филиала «УАЗ-СУАЛ» Алексей Григорьев. — То есть по критериям Роспотребнадзора условия признаются вредными с последующими штрафами и предписаниями, а по критериям спецоценки могут быть вполне допустимыми. Растет число работников, для которых произошло снижение классов (подклассов) условий труда в связи с необоснованным исключением из методики некоторых вредных производственных факторов (микроклимата, освещенности, ионизирующих излучений, напряженности трудового процесса), а также повышением гигиенических нормативов других факторов (шума, вибрации). По последним статданным, в Свердловской области с превышением по уровню шума работает половина занятых в горно-металлургической отрасли, по уровню вибрации — 11%, в нагревающем и охлаждающем микроклимате — 20%. Для многих из этих работников произойдет снижение трудового класса без реального улучшения условий труда. Если говорить о нашем предприятии, спецоценке подверглись 150 рабочих мест, в результате на 80% мест произошло снижение итогового класса на один-два подкласса. Сейчас процедура спецоценки не позволяет получить надежную информацию об условиях труда и, следовательно, разработать адекватные мероприятия по их улучшению.

У работника есть право на достоверную информацию об условиях труда на своем рабочем месте

— Есть абсолютно бредовые противоречия, — рассказали на предприятиях. — Например, оценка микроклимата. Для горячих участков работ это сверхактуально. Эксперт при оценке руководствуется классификатором, где говорится: микроклимат измеряется на рабочих местах, расположенных в закрытых производственных помещениях, на которых имеется технологическое оборудование, являющееся искусственным источником тепла. И точка. Как быть с барильетчиком, работающим на верху коксовых печей, или машинистом экскаватора на отгрузке горячего шлака? Температура летом 46 — 50 градусов. Это класс вредности 3.4. По логике эксперта, раз нет закрытого помещения — нет и измерений. Или рабочее место оператора поста управления. Летом здесь ад, класс 3.4. Зимой же значительно прохладнее — класс 3.1. Предприятие торопится, ставит график замеров на декабрь, в итоге — почти комфортные условия труда. По всем примерам дополнительный отпуск работникам уже не светит. Несложно догадаться, какие при этом ощущения возникают у работников, когда практически на ровном месте с них снимают дополнительные дни к отпуску или доплаты за вредные условия труда.

— Происходит массовое сокращение вредных производственных факторов, и мы не можем получить вразумительного ответа ни от наших представителей, ни от работодателей, что же было улучшено на этих рабочих местах, какая работа была проведена, — подчеркивает первый заместитель председателя ГМПР Андрей Шведов. — Раньше план мер по улучшению условий труда являлся обязательным не только для разработки, но и исполнения работодателем. Мероприятия из него, как правило, входили в соглашение по охране труда, которые являлись приложением к коллективным договорам. Теперь такой план стал лишь одним из документов, который просто прикладывается к материалам о спецоценке. Обязанность по его реализации в законе не прописана. Мы настаиваем на внесении изменений в ФЗ об обязательной реализации мероприятий по улучшению условий труда после проведения спецоценки.

По мнению Алексея Григорьева, сейчас все как на пороховой бочке — ждут судебной практики:

— Неужели нельзя сработать на опережение?! Члены комиссии, которые принимают решение по компенсации для работников на вредных условиях труда, должны анализировать проведенные в период, предшествующий спецоценке, мероприятия по улучшению условий труда: что сделано, достигнут ли желаемый эффект по снижению показателей вредных факторов? При ознакомлении с материалами надо анализировать результаты измерений вредных производственных факторов. И по итогам этого анализа уже устанавливать компенсацию дифференцированно по каждому рабочему месту.

— Некоторые нормы закона необходимо приостановить, — настаивает Андрей Шведов. — Например, положение о том, что класс условий труда устанавливается с учетом эффективности применяемых работником СИЗ (ранее в ходе аттестации оценивалось лишь наличие сертифицированных СИЗ и их соответствие отраслевым нормам бесплатной выдачи, сам факт наличия или отсутствия СИЗ не влиял на установление класса условий труда. Теперь п. 6 ст. 15 426-ФЗ позволяет снижать его в случае применения работником эффективных СИЗ. — Ред.). Мы категорически против такого подхода. Применение СИЗ любой эффективности не делает условия труда безопасными и не должно приводить к снижению размеров компенсаций. Эту норму надо изъять или существенно поменять. Кроме того, нужны глубокие медицинские исследования о влиянии на состояние человека вредных производственных факторов. Сегодня нам предлагают ориентироваться на параметры работы импортного оборудования. Если мы используем в производстве зарубежные станки, это ведь еще не означает, что условия труда у нас те же, что и в Европе. Мы спецоценку и проводим, чтобы измерить условия труда работника на его месте, а не определять их с помощью импортных сертификатов. И дальнейшие изменения закона нужно обсуждать, учитывая медицинские исследования в области труда. Сейчас мы встречаемся с комическими ситуациями, когда предлагается установить доплаты и допотпуска всем, чтобы не допустить социального взрыва. Работодатель стремится предоставить компенсации за что угодно, только не за работу во вредных условиях.

От каждого по болезни

— Работодателей пугает желание социальных партнеров в лице профсоюзов приостановить действие отдельных положений 426-ФЗ. Если мы дергаем один кирпичик, который был положен в основание закона в результате компромисса, то другая сторона этого переговорного процесса имеет право потребовать выдернуть другой кирпичик, — высказывает позицию крупного бизнеса исполнительный директор Ассоциации промышленников горно-металлургического комплекса Алексей Окуньков. — Этот закон нельзя подвергать кардинальным изменениям хотя бы на пару лет. Впервые на уровне ФЗ установлена классификация условий труда, ранее она содержалась в документе, который по юридическому статусу носил рекомендательный характер. Мы не против, чтобы в закон вносились технические изменения, но не более. Иначе мы не получим реальную картину. Пока она такова: серьезного снижения расходов на охрану труда не будет, судя по бюджетам на следующий год. Государство определило минимум, который нужно компенсировать работнику за вредные условия труда. В отраслевых соглашениях мы очертили льготный коридор — практически всегда он выше рекомендованного уровня. Например, на одном из предприятий Свердловской области понизили класс риска для 23 человек, а увеличили для трехсот. За последние 10 — 12 лет многое в промышленности изменилось. Только в металлургию вложено 1,3 трлн рублей, сегодня страна имеет современную, конкурентоспособную отрасль. Соответственно, изменились и условия труда.

— Вот и получается, что улучшением условий труда у нас считается любое снижение классов риска, — парируют профсоюзы. — Это не выдерживает никакой критики: реального улучшения не произошло, просто изменились показатели вредного производственного фактора.

— Когда мы говорим про условия труда, наверное, стоит рассматривать их улучшение относительно тех законодательных норм, которые в свое время были приняты с целью определения льгот и гарантий, предоставляемых работникам, — объясняет директор департамента компенсаций, льгот и оргразвития дирекции по персоналу компании «Русал» Алексей Мицик. — Улучшились технологии, средства труда и индивидуальной защиты.

При этом Алексей Мицик признает, что методика спецоценки позволяет снижать классы вредности, не улучшая условия труда в конкретный момент: «Не будем лукавить, она разработана таким образом, чтобы учитывать определенные факторы».

Прямые затраты и выплаты работодателя по результатам спецоценки составляют в среднем около 10-15% от фонда оплаты труда

Сергей Вельмяйкин соглашается с участниками дискуссии:

— У новой системы есть детские болезни, но их можно вылечить. Предстоит обеспечить стыковку 426-ФЗ с методиками Рос­потребнадзора, используемыми при проведении аттестации условий труда. Я о напряженности труда и других вредных факторах. Для этого предстоит искать компромисс между всеми сторонами. На самом деле даже у науки до сих пор нет общего мнения, что правильно, а что нет — по уровню освещенности, да и по другим показателям тоже. Для полноценного диалога понадобятся научные исследования. Кроме того, у всех участников спецоценки есть вопросы к готовности так называемых аттестаторов к масштабной оценке рабочих мест в России.

— Ажиотаж по проведению аттестации придется на 2017 — 2018 годы, то есть в последние установленные законом годы, когда все хозяйствующие субъекты должны будут провести у себя спецоценку, — прогнозирует заместитель руководителя Федеральной службы по труду и занятости Иван Шкловец. — Не исключено, что нас будет ожидать многочисленная фальсификация результатов исследования условий труда.

Оценим как-нибудь

Чтобы система заработала, на рынок должны выйти профессиональные оценщики условий труда.

— Учитывая, что сегодня спецоценкой занимаются те же организации, которые вчера занимались аттестацией, нам необходимо ответить на вопрос — насколько они готовы к объективному исследованию, — рассуждает Ольга Баталина. — Важно, чтобы работник в этих условиях был защищен от субъективного подхода оценщиков. Даже думать не хочется о сговорах между теми, кто проводит аттестацию, и работодателями, но закон должен регулировать и такую ситуацию. При этом сильно давить на рынок нельзя: чем меньше игроков, тем выше тарифы.

— На момент вступления закона в силу в РФ было более 900 организаций, которые занимались аттестаций условий труда, — рассказывает Сергей Вельмяйкин. — Мы понимали, что среди них есть добросовестные организации и однодневное жулье. Поэтому Роструд провел внеплановые проверки, по итогам которых мы приостановили или отозвали разрешительные документы у 151 компании. Часть из них устранили нарушения и восстановились в реестре.

— Перечень выявленных нарушений был настолько велик, что мог свидетельствовать о неких мошеннических действиях со стороны оценочных организаций, — продолжает Иван Шкловец.

По данным Минтруда, сейчас право проводить спецоценку имеют 823 организации:

— Идет аттестация экспертов на основании новых требований закона к опыту работы и профессиональной квалификации. Минтруда уже выдал 790 аттестатов. Штаб-квартиры оценщиков в основном расположены в Москве, Санкт-Петербурге и нескольких крупных промышленных центрах, таких как Екатеринбург и Тюмень. А вот на Дальнем Востоке работает только одна такая организация.

— На качество спецоценки жалоб немного, — делится Иван Шкловец. — Это говорит либо о невысокой пока степени заинтересованности работников в ее результатах, либо о том, что с результатами оценки коллектив не торопятся знакомить.

Участники стола привели в пример коллективную жалобу профсоюза летчиков на одну из авиакомпаний, где при проведении спецоценки для всего летного экипажа уменьшили класс вредности. Были выявлены грубейшие нарушения аттестации рабочих мест — замеры были проведены ненадлежащим оборудованием с нарушением методики.

— Защитить работников от непрофессиональной оценки призван институт экспертизы качества аттестации, который проверяет достоверность проведенных исследований и правильность установления итогового класса условий труда, — сообщил замдиректора департамента условий и охраны труда Минтруда Петр Сергеев. — Экспертиза проводится по представлениям территориальных органов Роструда в связи с осуществлением контроля, заявлениями, которые поданы органами исполнительной власти, работниками, профессиональными союзами, а также работодателями, их объединениями, страховщиками. Если экспертиза выявит нарушения порядка проведения спецоценки, работодатель вправе потребовать компенсации затрат от организации, проводившей ее, в судебном порядке.

По мнению представителей профсоюзов, юридическая чистота проведения спец­оценки еще далека от идеальной:

— Эксперты совершенно забыли такие понятия, как отраслевые соглашения и коллективные договоры. А эти документы не позволяют снизить компенсации ни при каких условиях. Справедливости ради надо сказать, что и эксперты поставлены в трудное положение. Многие нормы закона противоречат не только друг другу, но и требованиям других нормативных актов. Получается, выполняешь один закон — нарушаешь другой. Например, после получения работником травмы надо проводить внеочередную спецоценку, а оценка травмоопасности исключена. Что оценивать?

Институт аттестации переживает настоящую революцию, победят в ней те, кто сможет поэтапно и аргументированно отстаивать свою позицию. Шансы есть — и у работодателей, и у работников.

Дополнительные материалы: