Дороже денег

Рейтинг банков Уральского региона по итогам 2014 года

Главным спусковым крючком нынешнего кризиса стал не отток вкладов, а резкий рост стоимости денег. При этом основными вызовами для банковской системы остаются ликвидность, капитал и рентабельность

Традиционный итоговый рейтинг банков Урала и Западной Сибири АЦ «Эксперт-Урал» готовил в условиях крайней неопределенности. Колебания цен на нефть, давление на рубль, сложный геополитический фон вкупе с неожиданными решениями национального финансового регулятора — все это осложняло построение более-менее достоверных прогнозов на основе анализа совокупных показателей банковской системы.

Сдержанно 

Формально банковские активы страны в 2014 году выросли на 34%: рублевые — на 22%, валютные (в рублевом эквиваленте) — на 78%, при этом рубль обесценился на 72%. Если исключить переоценку валюты, то рост активов достиг 18% (годом ранее — 15%). То есть с количественными параметрами все в порядке. Посмотрим, однако, на качество. Если на начало года доля краткосрочных активов (сделки репо, дебиторская и кредиторская задолженности по валютообменным операциям) составляла 6%, то к его концу уже 10%, причем у крупных банков, активно занимающихся операциями на финансовых рынках, еще больше. Многоступенчатая девальвация рубля с пиком в декабре повлекла за собой отток частных вкладов, перебои с ликвидностью и очередные «заморозки» кредитования.

Частные банки, особенно региональные, уже с начала осени кредитовали бизнес и население весьма сдержанно, а теперь и вовсе сократили портфели. Если в 2013 году корпоративный кредитный портфель регионалов вырос на 12%, то в 2014-м — всего на 2%. Это следствие проблем с ликвидностью. Крупные государственные банки, имеющие больше возможностей для использования ресурсов ЦБ, наращивали задолженность. Тем более что спрос на ресурсы из-за санкций в части доступа к западному рефинансированию резко поднялся. В итоге корпоративный портфель в рублях у Сбербанка за год увеличился на 20%, у частных банков на 10%. Это позволило в целом по системе показать результат даже лучше, чем в 2013 году: 16% роста рублевых кредитов корпоративному сектору против 14,6%.

А вот в сегменте потребительского кредитования ситуация обратная: за 2014 год портфель вырос на 12% против 29,6% в 2013-м, причем львиную долю обеспечил тот же Сбербанк (21%) и госбанки (19%). Результат региональных банков — плюс 3%, у розничных монолайнеров мы зафиксировали минус 7%.

Основным драйвером потребкредитования оставалась ипотека как наименее рискованный продукт: рост задолженности составил здесь 32%. Кредиты, выданные через банковские карты, показали плюс 18%, прочие, как правило, необеспеченные, — 6,9%, автокредиты — минус 2,6%.

В самой сложной ситуации оказался малый и средний бизнес: впервые после спада 2008 года мы зафиксировали сокращение кредитования МСБ на 3,7%, ИП на 0,8%.

Успокоили

Затухание кредитной активности обусловлено как возросшими рисками, так и изменениями в структуре ресурсной базы. В условиях падения инвестиционной активности предприятия предпочитали размещать свободные деньги на счетах. Причем самая привлекательная часть этого ресурса плавно мигрировала в Сбербанк и госбанки: там средства на счетах предприятий выросли за год на 20%, у всех прочих — уменьшились на 9%. Депозиты юрлиц показали прирост на 25% (у Сбербанка и госбанков плюс 46%, у остальных — только 6%). Особенно острая борьба развернулась в конце года, когда ЦБ резко поднял ключевую ставку с 10,5 до 17%. Считается, что именно крупные банки тогда разогрели рынок депозитов юридических лиц. По словам члена правления банка ВТБ Чабы Зентаи, клиенты начали просить ставки по депозитам под 30% годовых, и отдельные банки были вынуждены согласиться на эти условия.

Региональные банки могли бы рассчитывать в основном на частные вклады, однако помешала политика регулятора: ЦБ еще в начале прошлого года искусственно ограничил ставки по вкладам. На фоне ползучей девальвации население потеряло интерес к этому способу сбережений. В итоге срочные вклады в целом по системе впервые за много лет не выросли вообще. Не помог даже ажиотаж, возникший после резкого, до 17%, повышения ключевой ставки 16 декабря. Тогда банкиры в поисках ресурсов быстро подняли ставки по вкладам. В основном этим воспользовались старые клиенты: они разрывали действующие договоры и перекладывали средства на новых условиях. Это вылилось в мощный виток передела клиентской базы. Охладить пыл удалось лишь после небольшого, буквально на 2 п.п., снижения ключевой ставки в январе этого года. «Это повлекло уменьшение ставок по вкладам и депозитам. Передел денежных ресурсов почти прекратился. Банки, которые сразу заняли агрессивную позицию на этом рынке, выполнили задачи формирования ресурсной базы, а те, кто по каким-то причинам не вступил в борьбу сразу, не стали поднимать ставки, так как рынок успокоился. Основные объемы свободной денежной массы уже так или иначе размещены, и нужно выждать как минимум несколько месяцев, когда начнут истекать сроки депозитов и вкладов, размещенных в декабре — январе, чтобы предлагать новые условия», — оценивает этот эффект председатель правления банка «Нейва» (Екатеринбург) Павел Ефремов. «Мы расцениваем январское решение ЦБ как сигнал о дальнейшем изменении его политики и запуске кредитования экономики и допускаем, что в ближайшее время ключевая ставка вновь будет снижена», — прогнозирует заместитель председателя правления банка «Кольцо Урала» Константин Богатырев. Отголоски декабрьских событий, тем не менее, будут звучать еще долго. В этой связи нам кажется интересным посмотреть на ситуацию в ретроспективе.

Скачкообразно

Банковская система России переживает четвертый большой кризис (1995, 1998, 2008, 2014). Причины у всех разные, и все — вне банковской системы. Проявления во многом схожи. Падение курса национальной валюты приводит к оттоку частных вкладов, проблемам с ликвидностью, все это усугубляется возникновением недоверия и крахом рынка МБК. Далее следует рост стоимости денег и снижение маржинальности банковского бизнеса. Восстановление начинается с роста в реальном секторе. При этом банки чуть выигрывают на том, что инфляция обесценивает плохие долги. Банки, ведущие наиболее рискованную политику, как правило, в этот период покидают рынок.
Нынешний кризис во многом разворачивается по тому же сценарию, хотя и имеет отличительные черты. Прежде всего он перманентный: не было «черных понедельников», девальвация рубля происходила в несколько этапов, что не вызвало такой паники вкладчиков, как в 1998 и 2008 годах. В 1998 году рубль за один месяц обесценился на 100%, а за год — более чем на 200%. Отток рублевых вкладов составлял 10% в первый месяц, всего банки потеряли 19% вкладов. Но их восстановление началось достаточно быстро. В 2008 году девальвация составила 44%, максимальный отток рублевых вкладов — 9%. Сейчас за последние пять месяцев рубль обесценился на 87%, однако отток вкладов был существенно меньше: за «горячий» декабрь в целом по системе всего 2%.

Вместе с тем ни один кризис не проходил через такой внезапный скачок стоимости денег, как в декабре 2014 года. Уже на следующий день после решения ЦБ о поднятии ставки на 6,5% банки пересмотрели условия по вкладам. Между тем срок оборачиваемости пассивов значительно меньше, чем активов, через несколько месяцев банки столкнутся с необходимостью выплачивать вклады и проценты по ним, что усилит давление на капитал. Естественно, банки начали пересматривать условия по уже выданным ссудам в сторону повышения.

Резкий рост ставок и ужесточение условий кредитования вылились в еще одну особенность кризиса — уровень плохих долгов. Сейчас проблема выглядит намного серьезнее. Если в начале 2009 года просроченная задолженность по юрлицам составляла 2,4%, по физлицам — 3,7% (без Сбербанка — 2,6% и 5,0% соответственно), то на начало 2015 года официальный уровень просрочки по кредитам юрлицам достиг 5,1%, по потребкредитам — 5,9% (без Сбербанка — 6,5% и 8% соответственно).

Выживаемость банков в любой кризис определяется тем, с каким качеством активов они подходят к моменту спада в экономике. И хотя «жертв» меньше, управление рисками в российской банковской системе оставляет желать лучшего. Причем крупные банки подвержены тем же болезням, что и малые: недостоверная отчетность, утеря капитала, низкокачественные активы, нарушение закона о легализации. В нынешнем кризисе «проблемными» признаны семь банков из первой сотни (отзывы лицензий и проведение санаций), в кризис 2008 года таковых было 10, в 1998 году — 22.

Таким образом, банковская система и на этот раз столкнулась с тремя основными вызовами: ликвидность, капитал и рентабельность. В предыдущие кризисы банки спасались средствами населения, нынешний спад развивается так, что на этот ресурс сильно рассчитывать не приходится. Поэтому банки смотрят на ЦБ и Минфин, которые взяли на себя роль конечных кредиторов: их доля в рублевых обязательствах составляет 17% в целом по системе. Просьбы банков к ЦБ сводятся к увеличению финансирования, в том числе под залог кредитов, предоставлению инструментов докапитализации, ослаблению требований прежде всего в части капитала (норматива Н1 и резервирования) и самое главное — постепенному снижению ключевой ставки. В этом случае появится ликвидность и возможность наращивать активы. Тогда и маржа восстановится сама собой.