На лизин

Тюменский агрохолдинг "Юбилейный" реализует инновационный проект

Тюменский агрохолдинг «Юбилейный» реализует инновационный проект и рассчитывает выйти с новым продуктом на зарубежные рынки

Агрохолдинг «Юбилейный» строит в Ишиме (Тюменская область) завод глубокой переработки пшеницы для производства 30 тыс. тонн лизина в год. Общий объем инвестиций в инновационный проект превышает 5 млрд рублей. Одновременно со сдачей первой очереди запускается мукомольная мельница мощностью 400 тонн продукции в сутки. Тюменское производство лизина обещает стать вторым в России после реализации проекта на 70 тыс. тонн компании «Приосколье» в Белгороде. На заводе будет производиться высокоэффективная аминокислота лизин-сульфат, а также глютен, спирт и кормовой концентрат, поясняет президент агрохолдинга «Юбилейный» Николай Мамонтов.

Чьи будут тапки

— Николай Тихонович, как у вас возникла идея создать производство лизина?

— Появилась возможность развивать бизнес дальше. А как, куда вкладывать деньги? Много было поисков. Я изучал различные новые направления, анализировал путь холдинга. Завод заложили три года назад, а прежде чем появились финансы на этот проект, мы много лет работали. Отстроили агрохолдинг замкнутого цикла, от поля до прилавка так, что он начал работать устойчиво, рентабельно, на европейски высоком технологическом уровне. Активно развивали растениеводство, лет десять уже как полностью обеспечили себя кормами. Расширяли производство зерна. Но постепенно уперлись в проблему год за годом растущих тарифов на железнодорожные перевозки: зерна в регионе избыток, продавать его становилось некуда. Лет пять-шесть назад это стало особенно ощущаться. Куда деть зерно? Комбикормов в Тюменской области везде теперь полно, муки тоже, рынки заполнены, конкуренция высокая. Я думал: что еще из зерна делать? Так постепенно в холдинге возникла тема глубокой переработки зерна пшеницы в лизин. Ездили в Германию, в другие страны, изучали производство. Кстати, никто не спешил раскрывать секреты успеха технологий. Опыт обретался сложно. Новое производство не имеет аналогов в России, никогда таких заводов в стране не было.

— Как выглядит рынок  лизина?

— Производства лизина в России на сегодняшний день нет, 100% — импорт. С развитием животноводства в стране потребность в нем стала возрастать, все активнее стали покупать его сначала во Франции, Америке, затем у Китая, который закрывает 70% потребностей.

— Вы доверяете китайскому?

— Лизину из Поднебесной понадобилось, конечно, время, чтобы завоевать рынок. Но за десять лет это случилось. Китайцы отслеживают цены на российском рынке и демпингуют — их продукт на 20% дешевле, чем у западных производителей: 1 кг стоит от 80 рублей, если довезти его сюда. В Центре России примерно столько же.

— Не дешевле ли для вас было продолжать покупать дешевый китайский лизин, чем строить дорогой завод?

— Не дешевле. Хотя проект действительно дорогой, в него уже вложено почти 4 млрд рублей. Свои и заемные (ВТБ и Сбербанка) в соотношении 50% на 50%. Проектный срок окупаемости — 4,5 года.

Мы производим более 100 тыс. тонн зерна в год. Половина идет на корм животным, часть на семена, расчет за аренду земли, остальная часть будет перерабатываться на лизин. Для выхода производства на полную мощность нам понадобится докупать зерно: будем приобретать в регионе, расширять производство собственного.

— Не портят ли вам китайцы выход на рынок своим дешевым лизином?

— Конкуренция, куда деваться… 50% будем реализовывать в России, 50% повезем за рубеж. У нас априори есть конкурентное преимущество: нет такого транспортного плеча, как у китайцев. Это 20% в себестоимости. А далее предстоит работа по снижению себестоимости.

— В чем была поддержка проекта правительством Тюменской области?

— Субсидирование при покупке оборудования, процентной ставки по банковскому кредиту. Административный ресурс все время нужен: есть нерешаемые вопросы.

— Какие продукты будет выпускать завод?

— Из тонны пшеницы планируется производить 250 килограммов лизина, 100 кило глютена, 170 литров спирта, 200 килограммов кормового концентрата. Глютен делают в Тульской области и 60 — 70% реализуемого на внутреннем рынке завозят извне. Востребованность в глютене в России, в мире как добавке к пищевой промышленности тоже очень большая. Спирт у нас будет выпускаться как побочный продукт.

Глютеновый и спиртовой цеха достраиваем, они заработают к середине 2016 года. Сейчас запущен только элеватор на 60 тыс. тонн зерна и мельница, которая может молоть пшеницу. Есть складские помещения: надо всегда иметь запас. В стадии окончания строительства энергоцентр мощностью 18 МВт, который будет вырабатывать электроэнергию и 65 тонн пара в час, водоочистные сооружения. В течение двух-трех лет энергоцентр окупится. И к началу 2017-го будет запущен цех на 30 тыс. тонн лизина в год.

— Где видите ваш потенциальный рынок?

— АПК нужно 70 тыс. тонн лизина в год. Белгородское «Приосколье» строит производство на 70 тыс. тонн, да мы — 30 тыс. тонн. С лихвой закроем потребности рынка, но не факт, что все начнут покупать только у нас. Поэтому рассматриваем варианты экспорта. Белгородцы года на два раньше начали заниматься, вероятно, выйдут на рынок раньше нас. Мы — на год позднее.

— Тапки будут у того, кто выйдет первый?

— У того, кто сделает ниже себестоимость и сможет дешевле продавать.

— А можно влезть в себестоимость дешевле китайцев?

— И можно, и нужно. Для этого требуются хорошая технология и дешевые ресурсы.

— Но как конкурировать? Технологии везде усредненные.

 — Пшеница у нас своя, электроэнергия своя, вдвое дешевле, чем на рынке. У нас его нет. Также важны организация труда, кадровое обеспечение.

— За счет этого вы их обойдете?

— Зачем обходить, мы пойдем им навстречу. Планируем выход за рубеж, как я уже отметил. Изучаем рынок, руку набиваем: китайский лизин покупаем и перепродаем. Мы готовы к здоровой конкуренции. Запланированный экономический эффект должен быть достигнут.

Меняй портфель

— Какие проекты в портфеле компании кроме лизина? Сейчас многие крупные агрохолдинги создают и развивают селекционные центры, это приоритет года в АПК, Минсельхоз РФ уделяет этому большое внимание.

— У нас селекционный центр появился еще десять лет назад, когда мы завезли породистых свинок из Дании и Канады. С тех пор сами занимаемся селекцией, имеем большой опыт, набили руку. Границы закрыты, завозить возможности нет — но для нас это не представляет проблемы, мы давно к этому готовы. Наше поголовье, 100 тысяч, обеспечено собственной селекцией. Посмотрите сравнительные таблицы привесов свиней ряда крупных агрокомплексов — мы среди лидеров.

— Будете ли наращивать мощности в свиноводстве?

— Свиноводством сейчас выгодно заниматься, потому что мясо дорого продаем. Когда-то в 90-е Борис Ельцин открыл границы, оттуда дешевое мясо к нам повезли, а у нас свое кончилось. Потому что в России такую же низкую себестоимость не могли получить. И это продолжалось очень долго. Теперь ситуация изменилась, развитие отрасли нормально регулируется.

Многие наращивают сейчас поголовье, вкладываются. И у нас графики в гору шли. Но последние три года свиноводство не развиваем, потому что появились большие риски. Другое направление избрали.

— Почему?

— Рынок почти насыщен и все зависит от того, как дальше правительство себя поведет. Если завтра границы откроет — свинина упадет. Но мы не боимся этого, потому что у нас своя кормовая база, своя селекция и своя переработка мяса.

— Но пока цены реализации вас устраивают?

— Устраивают.

— А как вы считаете?

— Себестоимость сравниваем и рыночную цену. В магазинах цены на переработанную продукцию не падают. Спрос, правда, несколько уменьшился.

— Какова себестоимость производства килограмма свинины?

— У нас дешевое мясо, потому что у холдинга собственные корма, собственное селекционное стадо, отработана технология его содержания.

— Вы не назовете цифру?

— Я других производителей не хочу шокировать. В продуктовом портфеле компании продукты мясопереработки составляют 90%, а зерновые продукты — 10%.

— То есть зерновая часть бизнеса пока не такая большая, несмотря на всю глобальность проекта по лизину?

— Мы до этого не развивали зерновое производство: ставили цель обеспечить себя кормами и достигли ее, а потом столкнулись с проблемой насыщения рынков зернопродуктами в регионе. При пуске производства лизина примерно 50% зерна из необходимых 120 тыс. тонн используем своего, а остальное будем закупать. А дальше посмотрим, какая будет вырисовываться себестоимость продукта в зависимости от закупочных цен на зерно. И возможность расширения зернового производства у нас рассматривается. Для увеличения количества собственного сырья — пшеницы, которую будет перерабатывать новый завод, агрохолдинг уже сегодня ведет работу по расширению посевных площадей: сейчас у нас 50 тыс. гектаров в Ишимском и Бердюжском районах, в планах добавить еще 15 — 20 тысяч.

— Пришлось ли вам заниматься специальными сортами пшеницы для производства лизина?

— Естественно, хотя мы давно с зерном работаем. Требуются сорта с повышенным содержанием клейковины. Мы научились их производить.

У нас есть различные районированные тюменские сорта пшеницы, раннеспелые, среднеспелые, длительного срока созревания. Сорта подбираются разные для разных целей. Тюмень не Кубань, где можно кол вбить, и он растет. Здесь просто так ничего не получается.

— Как вы намерены выстраивать дистрибуцию для реализации лизина, что для этого необходимо?

— Мы в свое время в холдинге несколько ошибок сделали. Колбасу 15 лет назад начинали сами продавать в розницу, полагая, что так дешевле продадим. В Тюмени открыли ларьки. В итоге один сожгли, другой ограбили и так далее. Не пошла собственная розница. Это отдельный самостоятельный вид бизнеса, требующий больших затрат, специализации. Предпочитаем отдавать товар оптом для реализации через отлаженные дистрибьюторские сети, федеральные сети и 50% товара продаем сами.

Мяса мы не продаем ни килограмма: у нас глубокая переработка. Пельмени, колбасы, мясные полуфабрикаты в упаковке реализуем через сети: половину — в Тюмени, 30% в области и 20% за ее пределами, из них 10% уходит на север региона, в ХМАО и ЯНАО, там у нас есть представительства. Мясокомбинат после модернизации выдает более 50 тонн продукции в сутки.

— Кроме лизина куда и сколько реализуете зерновой продукции?

— Пшеницу выращиваем на комбикорм свиньям, остатки товарной пшеницы третьего класса реализуем на муку в соседних регионах. На экспорт не ориентируемся даже: мы далеки от морей и портов, да и объемы у нас для экспорта не те. Также на комбикорм выращиваем ячмень, горох и рапс. Корма мы производим только для собственного скота. Реализовывать их некуда, рынок в каждом уральском регионе сейчас наполнен, устоялся, никто ни с кем не конкурирует — у всех крупных агропроизводителей свои комбикорма.

Участь монстра

— Как кризис отражается на проектах компании?

— Никак.

—То есть вы такой устойчивый монстр, которому все нипочем.

— Держим удар. Хотя, конечно, лизиновый проект стал дороже на 30 — 40% из-за подорожавшего импортного оборудования для завода. С частью оборудования мы успели проскочить до скачка валют, но не со всем. Кредитов побольше возьмем, а что делать… Срок окупаемости проекта, возможно, увеличится до шести лет. У нас свиноводство работает рентабельно. За счет основного производства кредиты погасим. Мы и рассчитываем, что у нас основное производство окупит этот проект на первых порах. А далее по мере разворачивания проекта завод будет окупать себя. Вообще мы ранее кредитами никогда не пользовались, они понадобились только на этот крупный инвестиционный проект.

— Вы прошли не один кризис. У кого больше шансов сейчас выживать, развиваться в АПК: крупных агрохолдингов или малых предприятий?

— В Европе, например в Дании, прекрасно работают небольшие компании. Они очень удивляются, когда видят у нас такие огромные свинарники. А Россия большая. Климат везде очень разный. Инфраструктуры, аналога европейскому АПК, нет. Где возьмет оборудование маленькая ферма? Кто ей даст кредит и подо что? Кто будет обслуживать ферму, где и на какие средства ветеринары возьмут препараты, где найти бойню? Нерешаемых вопросов тьма, ответ один: нет инфраструктуры для малых форм, которая позволяла бы фермерам опираться на нее. Конечно, фермерство на Западе прекрасно развивается, у него меньше риска, чем у нас тут со 100 тысячами голов свиней. И все сами, сами. Электричество свое, все свое, чтобы ни от чего не зависеть и нигде не прогореть. Мы большие, у нас есть снабжение, коммерческий отдел, инженерная служба, прочее. Где нет государства — все сами делаем. В таких условиях мелкий не выживает. Приходится быть монстром.

— Если рассматривать вопросы капитализации, во сколько сегодня оценивается агрохолдинг «Юбилейный»?

— Если миллиард рублей прибыли можем в год получить, во сколько можно нас оценить? Годовой оборот реализации мяса и зерна составляет 3 млрд рублей.

— Где рентабельность выше, на зерне или на мясе?

— На мясе, конечно, до 30%. А по зерновой части в пределах 20%.

— А с запуском производства лизина она вырастет?

— Пока есть только предположение. Это будет отдельное предприятие, которое будет покупать зерно по рыночной цене и перерабатывать его. Как это отразится на конечном результате работы всей компании, покажет время.

В холдинге работает 1400 человек, средняя зарплата в пределах 30 тыс. руб­лей. В Ишиме работы нет, ряд производств закрылись, сейчас уже многие идут к нам — «на лизин».