Интересное кино

Фото: Андрей Порубов

официальное открытие крупнейшего торгово-развлекательного комплекса «Горки», включающего восемь кинозалов, супермаркеты, рестораны, развлекательные заведения и прочее (владельцы — «ПрофМедиа» Олега Потанина и «ТриТэ» Никиты Михалкова). Он разместится на площадях бывшего завода «Строммашина» в центре города. Такая же судьба постигла завод измерительных приборов «Калибр», расположенный в лесопарковой зоне: теперь там огромный торговый центр с тем же именем. Еще один гигантский торговый центр планирует запустить в этом году предприниматель Артур Никитин на площадях часового завода «Молния» — прямо напротив администрации губернатора.

— Валерий Васильевич, вызывает ли опасения такая тенденция?

— Безусловно. И больше всего — в машиностроении. Основная беда этой отрасли в Челябинской области заключается в том, что она у нас не просто «завязана» на ОПК, а сориентирована на производство боеприпасов. Думаю, ни для кого уже не тайна: производством боеприпасов были заняты Златоустовский машзавод, «Станкомаш» и челябинский АМЗ. Все три предприятия, некогда очень большие, находятся в глубоком многолетнем кризисе.

Немногим лучше обстоят дела там, где производится продукция «двойного назначения». Если УралАЗ в 1991 году произвел 28,5 тыс. грузовиков (не слишком сильный показатель в расчете на 30 тыс. работников), то АЗ «Урал» никак не может подняться выше 12 тысяч. В 1991 году ЧТЗ произвел 24,7 тыс. тракторов, а «ЧТЗУралтрак» в 2004м — лишь 1756. Это так несерьезно, что Минэкономразвития области даже перестало ставить этот вид продукции в свои отчеты. А ведь когда-то он был профильным для региона.

— И все-таки за последние два-три года отрасль стала демонстрировать признаки жизни. В 2004 году рост производства машин и оборудования на Южном Урале составил 7,7%, в 2005м — около 10%, в электротехнике — 17%. Результат девяти месяцев 2006 года — 12,4% к соответствующему периоду 2005го, в сегментах электротехнического, электронного и оптического оборудования — 12,3%, транспортных средств — 20,6%.

Валерий Алешкин

Но поскольку в качестве условия для вступления в ВТО нам предлагают поднять внутренние цены на газ (правительство РФ уже приняло такое решение), такому своеобразному посредническому бизнесу скоро придет конец. Поэтому от вступления в ВТО не проиграют только те предприятия, которые за время существования льготных тарифов успели (или еще успеют) перестроить свою работу так, чтобы не нуждаться в тарифной «форе».

— Как должна быть выстроена работа машиностроительного предприятия, чтобы оно не стало легкой жертвой открытого рынка?

— Мировой опыт показывает: наиболее эффективными локомотивами инновационной экономики становятся небольшие венчурные инжиниринговые фирмы. Сегодня на их долю при 4 — 6% общих затрат на НИОКР приходится более половины всех технологических инноваций. Не отрицая необходимости крупных затрат на фундаментальные разработки, мы должны учесть этот неоспоримый факт и принять меры для радикального увеличения количества малых предприятий, работающих в инновационной сфере. Создание мощных машиностроительных объединений (в автостроении, авиации) только тогда даст эффект, когда в тесном сотрудничестве с каждой из суперкорпораций будут вести созидательную творческую деятельность десятки и сотни инжиниринговых компаний. Однако пока малые инновационные предприятия и крупная индустрия у нас разобщены и продвигаются едва ли не в противоположных направлениях.

— Почему это происходит, если эффект в мировом масштабе очевиден?

— Вина лежит преимущественно на крупных предприятиях. Уверен, что при каждом гиганте машиностроения можно создать не один десяток инжиниринговых фирм из ИТР этого предприятия. Нужно лишь небольшое содействие в начальный период. И еще: необходимо справедливо делить с ними прибыль и не пытаться красть у них интеллектуальную собственность. Сегодня же на крупных предприятиях крайне низка производительность инженерного труда. Доходит до того, что нищие технологи не могут (или не хотят) отрабатывать самые простые, но непривычные заказы на литье, и солидные иностранные заказчики (например корпорация Siemens), несмотря на весь соблазн покупки дешевого российского литья, уходят ни с чем.

— В Челябинске есть примеры такого опыта — позитивного или негативного?

— Ярким примером взаимного недоверия и низкой эффективности в этом плане является «ЧТЗУралтрак». Здесь единая технологическая цепочка разорвана на части: инициаторы раздела завода между «удельными» фирмами называют это аутсорсингом и ставят себе в заслугу. Однако настоящий аутсорсинг — это нечто иное, чем просто дележка завода между аффилированными фирмами не доверяющих друг другу совладельцев. Чаще всего с целью повышения управляемости аутсорсингом занимаются огромные транснациональные корпорации. Но ЧТЗ уже давно превратился в заурядный заводик с несколькими тысячами рабочих. При таких размерах раздел управления скорее приведет лишь к снижению оперативности и ответственности руководства.

В результате разработка проектов либо стоит, либо идет низкими темпами. Возможно, к тому моменту, когда новые трактора пойдут в серию, они устареют. Так в свое время устарел Т130, запуск которого в производство продолжался лет пятнадцать. Между тем скорость и качество переналадки производства под новые образцы техники — главный показатель конкурентоспособности предприятия.

— Допустим, эта проблема так или иначе будет решена. Это позволит нам успешно конкурировать пусть не с компаниями Америки и Европы, но хотя бы с фирмами из менее развитых стран Азии и Латинской Америки?

— «Неприлично низкая», по выражению президента Путина, доля интеллектуального капитала в структуре основных фондов нашей промышленности — вовсе не единственная ее проблема. У нас полностью разрушена система профессиональной подготовки кадров, прежде всего рабочих высокой квалификации. Токаря шестого разряда найти невозможно! Инженерные кадры растеряны. И хотя потенциал еще жив, эта проблема, похоже, никого в правительстве не волнует. Между тем уже через несколько лет даже при наличии серьезных и выгодных заказов обрабатывать их на наших предприятиях будет просто некому. Не случайно огромные производственные площадки в Челябинске одна за другой превращаются в торговые комплексы и мультиплексы.

— А как ведут себя наши основные конкуренты?

— Нас стремительно догоняет и обгоняет Китай. Эта страна сейчас быстро занимает ту нишу в мировом разделении труда, которую должны были по праву и реальным возможностям занять мы — нишу массового производства технологичной продукции как собственного, так и лицензионного происхождения. В самом деле, зачем изобретать велосипед, если он уже изобретен? Достаточно купить лицензию и производить товар с высокой добавленной стоимостью, благо, у нас все еще есть для этого необходимая база: кадры, промышленные площадки, оборудование, технологии.

Да, это место стран второго мира. Но пока мы надуваем щеки, изображая претензии на членство в мире первом с непонятным статусом «великой энергетической державы», Китай, Индия и Бразилия стремительно теснят Россию прямиком в третий мир, откуда выбраться при современной конкуренции невозможно. Ведь уже сейчас именно Китай, последовательно скупая в Европе и Америке лицензии на массовое производство промышленных товаров и используя неисчерпаемые резервы своей дешевой рабочей силы, заполонил ими рынки — в том числе наш. Зайдите в любой магазин, и вы увидите мобильные телефоны и электробритвы почти исключительно китайского производства.

И дело не только в ширпотребе: Китай быстро занимает наше место в металлургии, автомобилестроении, химической промышленности, тесня отечественного производителя даже на тех европейских рынках, где мы смогли закрепиться. Мы ожидали там китайцев примерно через два года, но они появились уже в 2006м.

Думаю, не преувеличу угрозу, если скажу: когда они вытеснят нас с этих рынков окончательно, нашей стране как огромной, единой и в недавнем прошлом великой державе останется жить в этом качестве ровно столько, насколько хватит экспортного потенциала по нефти и газу. Другого потенциала у нас просто не будет. И произойти это может гораздо быстрее, чем мы думаем.

— Это слишком серьезное предположение.

— Серьезней некуда.

— Где вы видите решение проблемы?

Завода измерительных приборов «Калибр» больше нет. Есть одноименный торговый центр

Вина в том, что ничего этого нет и мы наблюдаем быструю деградацию и исчезновение нашей промышленности, лежит на власти всех уровней и ветвей. Вместо того чтобы бить в колокола, мы все еще гордимся, что «сохранили» ЧТЗ и УралАЗ. Для чего? Чтобы их собственники через пару лет возвели на месте сборочных цехов еще несколько гипермаркетов, один из которых станет для удобства называться «ЧТЗ», как называется гипермаркет «Калибр», созданный на месте одноименного завода измерительных приборов? Думаю, у наших заводов есть еще шанс на иное, более достойное будущее.