Индустриальный стипль-чез
Инвестиционная активность бизнеса в 2012 году упала. Принципиальные тормоза — отсутствие длинных денег, низкое качество трудового капитала и слабость институтов развития.Журнал и аналитический центр «Эксперт-Урал» завершили шестую волну исследования инвестиционной активности на территории Урало-Западносибирского региона. В этот раз мы решили не делить проекты на группы по стадии реализации (как в нескольких прошлых исследованиях, см., например, «Нестабильная стабильность» , «Э-У» № 47 от 28.11.11), а сфокусировались только на начатых стройках. На наш взгляд, эта цифра достаточно точно демонстрирует настроения бизнеса.
Сразу оговоримся: Россия не может похвастать хорошей статистикой по инвестиционным проектам. Отсутствие даты начала, стоимости, региональной привязки — обычное дело. В некоторых собранных АЦ «Эксперт-Урал» анкетах мы не нашли ни одного совпадения с информацией в открытых источниках. И еще одно замечание: некоторые цифры в тексте могут не совпадать с табличными значениями. Дело в том, что три инвестпроекта реализуются одновременно в нескольких регионах, потому в инфографике они посчитаны дважды.
Итоги особого оптимизма не вызывают: в 2012 году на территории Большого Урала начато 73 инвестпроекта. Это на 45 меньше, чем в 2011-м (наибольший провал в Челябинской области — с 32 до 12 проектов) и на 14 меньше, чем в докризисном 2008-м. По всей видимости, в 2011-м инвесторы чувствовали себя более раскованно: налоговые льготы, посткризисный рост, более-менее стабильная политическая обстановка. В 2012 году на их активности явно сказалось ухудшение экономической ситуации в Европе, негативная рыночная конъюнктура (особенно в металлургии), ожидание новой волны проблем.
Лидерами инвестиционной активности на протяжении трех лет (с 2010-го по 2012-й) остаются Свердловская и Челябинская области (они обладают схожей структурой экономики). В аутсайдерах ожидаемо — Курганская, Оренбургская области, Югра и Удмуртия.
2011-й выжал инвесторов и в денежном выражении: суммарная стоимость всех начатых на Урале проектов составила тогда 63,5 млрд долларов. 2012-й показал результаты втрое меньше (21,8 млрд долларов). Да, сравнение не совсем корректно: у некоторых проектов, начатых в 2012-м, сумма инвестиций скрыта. Тем менее просчитать можно: средняя стоимость проектов, стартовавших в 2011-м, — 540 млн долларов, а в 2012-м — всего 300 миллионов.
С точки зрения участия в проектах иностранных инвестиций 2012-й тоже не выделяется. Всего начато восемь строек (11% от всех), в 2011-м — 11 (9,5%). Зато по сравнению с 2008 — 2010-ми скачок впечатляет: за три этих года суммарно начато шесть проектов.
Рассмотрим подробнее четыре региона-лидера по числу проектов. В Свердловской области в 2012 году наиболее инвестиционно активны были металлурги (восемь проектов), следом идет электроэнергетика (четыре проекта). В денежном выражении разница не столь очевидна: 1,93 млрд долларов против 1,84 миллиарда. Расстановки сил в 2011-м: у металлургов — десять проектов на 974 млн долларов (правда, у УГМК закрыты данные по стоимости разработки Ново-Шемурского месторождения), у энергетиков — четыре на 2,2 миллиарда.
Соотношение проектов brownfield/greenfield — 48% на 52%, в 2011-м цифры были 41% на 59%. Вроде бы снова негатив (greenfield — определяющий фактор модернизации экономики страны, см. «Точки на полях», «Э-У» № 47 от 29.11.10), но если посмотреть в долгосрочной перспективе, тренд положителен. Например, в 2007-м доля brownfield составляла 75%, в 2008-м — 58%, в 2010-м — 63%. Редко, но бывает: соотношение проектов brownfield/greenfield по стоимости в 2012 году также 48% на 52%, а в 2011-м — 41% на 59%.
В Челябинской области ситуация схожая, разве что тенденция к увеличению доли greenfield еще более очевидна: за последние три года — с 13,3% до 58,3%.
Всплеск greenfield-девелопмента в 2012 году зафиксирован в Башкирии. В этом регионе brownfield в общей структуре проектов никогда (исключение — 2009 год) не опускался ниже 68%, а в 2012-м провалился до 18,2%. У нас есть только одно объяснение: в конце 2011 года правительство Башкирии приняло решение предоставить льготы на срок от года до пяти лет по налогам на прибыль (в части зачисления в региональный бюджет до 4%) и на имущество инвесторам, зарегистрированным в республике и заключившим с властями соглашение о реализации на ее территории greenfiel-проекта (условий по объему инвестиций или срокам реализации не выставляли). На расширение и реконструкцию действующих производств льготы не распространяются. Очевидно, мера сработала. Показательный пример — проект австрийской Kronospan по производству ДСП на 6 млрд рублей, который Башкирия «увела» у Пермского края.
Явной отрасли-лидера в Башкирии нет. Три проекта (и это максимум) в 2012 году начато в пищевой промышленности и АПК, по два — в гидроэнергетике и металлургии. Год назад безоговорочным чемпионом была химия и нефтехимия: 13 проектов из 16 (отрасль занимала лидирующие позиции с 2008-го).
Пищевка и АПК лидирует по числу начатых в 2012 году проектов и в Пермском крае. Зато до башкирских показателей greenfield-девелопмента Прикамью очень далеко: их доля 25%, а в денежном выражении — всего 6,6%.
Умеренно континентальный
Итоги нашего исследования коррелируют с исследованием рейтингового агентства «Эксперт РА», которое ранжировало регионы России по состоянию инвестклимата. Это несколько удивляет, потому что генеральный директор «Эксперт РА» Дмитрий Гришанков прямо заявил: «Еще пять лет назад мы эту корреляцию считали, а потом бросили — она в среднем составляла 60%. Это означает, что если взаимосвязь и есть, то настолько слабая, что о ней и говорить не приходится».Ключевые параметры привлекательности региона, которые исследовали аналитики «Эксперт РА», — инвестиционные потенциал (трудовой, финансовый, производственный, инновационный, потребительский и другие) и риски (криминальный, финансовый, управленческий, экологический и другие). Все не так очевидно, как кажется. Например, в поле зрения исследователей для оценки управленческого риска попала младенческая смертность или соблюдение финансовой дисциплины перед Минфином. «Смертность — показатель, который трудно фальсифицировать, он отражает очень много ипостасей управленческой деятельности», — заметил Дмитрий Гришанков.
По данным «Эксперт РА», наиболее привлекательным для инвестиций субъектом Урала по итогам 2011 года была Свердловская область: выручают высокий потребительский, производственный и финансовый потенциалы. С рисками тоже все в порядке: финансовый и социальный ниже среднероссийского уровня, остальные — минимально его превышают. По сравнению с 2010-м Свердловская область по рискам поднялась на 12 позиций в общестрановом рейтинге.
Челябинская область, Башкирия и Пермский край находятся примерно на одном уровне по потенциалу и несколько различаются по рискам. Южный Урал обладает высоким трудовым и потребительским потенциалом и низкими социальными и финансовыми рисками. Башкирия может похвастаться высоким потребительским и финансовым потенциалом и сразу пятью рисками ниже общероссийского уровня (финансовым, экономическим, управленческим, криминальным, экологическим).
В затруднительном положении нефтегазовые регионы. По рискам они в 2012 году либо сильно потеряли (Тюменская область — 11 мест в общероссийском рейтинге, Ямал — семь), либо остались на прежнем месте (Югра). Это понятно: добыча нефти падает, доля убыточных предприятий в трех субъектах в 2011 году по сравнению с 2010-м приросла на 1,2 — 8,2 п.п.
В целом из десяти субъектов Большого Урала в квадрате «максимальный потенциал — минимальный риск» не присутствует ни одного: высшая лига — для Московской области, Питера и Краснодарского края. Средний Урал занял квадрат «высокий потенциал — умеренный риск»: Башкирия, Челябинская область, Югра и Пермский край обладают умеренным потенциалом при умеренных рисках, остальные пять — низким.
Уралу повезло: соседи на Западе и Востоке в смысле инвестклимата мало чем выделяются.
Недлинный рубль
Разберемся, что сдерживает предпринимательскую инициативу. Во многом на настроения бизнеса влияют внешние факторы: макроэкономическая и финансовая нестабильность, негативный фон, создающийся прогнозами очередного кризиса. Все это заставляет владельцев компаний с осторожностью принимать решения об инвестициях в строительство новых мощностей или модернизацию действующих.Есть и внутренние тормоза. На пике инвестиционного бума в 2005 — 2007 годах участники наших исследований и конференций призывали федеральные и региональные власти в первую очередь заняться решением задач, связанных с минимизацией инфраструктурных рисков (речь о выделении земли, подключении к инженерным коммуникациям). Отдельная песня — снятие многочисленных административных барьеров и забюрокрачивание. Эти проблемы не решены, но сегодня они отошли на задний план. «Мы переживем бюрократическую волокиту, в западных странах у инвесторов не меньше проволочек и бумаг. Сейчас для нас важнее другое — дайте доступ к длинным деньгам и мы все построим», — говорят предприниматели.
Это следствие монетарной политики посткризисного периода, которой придерживаются финансовые власти. Фондовый рынок не рассматривается ими как инструмент трансформации накоплений граждан в инвестиционные ресурсы. Судя по предложению передать надзор над сегментом от ФСФР к ЦБ (подробно — см. «Переезд во время пожара» , «Э-У» № 46 от 19.11.12 ), этот рынок и вовсе будет играть микроскопическую роль в экономике. Пенсионные фонды, этот важнейший институциональный инвестор, вообще не вовлечены в процесс, хотя активы этой индустрии уже сейчас превышают 1 трлн рублей. Остается один источник денег — банки. Но у банков собственных длинных инвестиционных ресурсов как не было, так и нет. Основная пассивная база для них — вклады населения, по сути остающиеся вкладами «до востребования». Банк России сумел сформировать стабильный канал поставки коротких ресурсов в систему, однако механизм формирования длинных денег, к запуску которого призывали многие экономисты после кризиса, так и не заработал.
А кроме ЦБ взять на себя роль конечного кредитора экономики некому. Регулятор же занят другим — снижением рисков банковской системы. В результате он так зарегулировал нормативы (о чем мы не раз писали), что заморозил и без того вялую динамику кредитования корпоративного сектора. Последние цифры: с ноября 2011-го по ноябрь 2012 года банки увеличили общий портфель кредитов корпоративному сектору всего на 17,1%, тогда как годом ранее темп прироста составлял 23,3%. И конечно, для долгосрочных целей предлагаемые сейчас кредиты слишком дороги (от 15 до 20% годовых). «Пока дискурс держит тот, то борется с инфляцией, кто считает, что денег в экономике много. Это предмет политической борьбы, и важно, что предприниматели начинают об этом говорить», — подчеркивает генеральный директор медиахолдинга «Эксперт» Валерий Фадеев.
Льготная конкуренция
В ситуации недостатка и дороговизны кредитов предприниматели, желающие начать новый проект, могут рассчитывать только на собственную прибыль. Налоговые льготы, предоставляемые отдельным категориям налогоплательщиков, становятся при этом серьезными конкурентными преимуществами регионов. Как известно, субъекты федерации имеют право снижать ставку налога на прибыль (в указанной уже части), а также налог на имущество. Почти все субъекты федерации, расположенные на территории Урала и Западной Сибири, этим правом воспользовались, правда, выставив определенные условия инвесторам. Так, Челябинская область дает льготы инвесторам, вкладывающим не менее 8 млн рублей ежегодно, а также реализующим проекты стоимостью не менее 300 млн рублей. Югра за это требует, чтобы инвестиции в основной капитал каждый год росли от 10 до 30%. И инструмент работает: объем инвестиций со стороны компаний, воспользовавшихся налоговыми льготами в 2011 году, вырос в ХМАО на 49,3 млрд рублей (15,9%). Пример Башкирии мы уже приводили. Однако эффект исчерпывается: инвесторы, которым интересен этот механизм, уже пришли в регион. Чтобы привлечь новых, нужны другие стимулы.Чего не хватает инвестору сегодня? По нашим оценкам, одно из ключевых ограничений сейчас связано с качеством трудового капитала. Руководитель регионального развития PwC в России, директор Екатеринбургского филиала Максим Мациборко подтверждает:
— Реализуя крупный проект, его собственник прежде всего думает, где, а главное — как привлечь квалифицированный персонал. Если строительство начинается рядом с крупным городом, проблем меньше. А если объект возводится в малом городе, сразу встает ряд вопросов: как обеспечить медицинскую помощь, где сотрудники будут жить, где будут учиться их дети, как в целом поддержать уровень жизни людей, приехавших с других территорий.
На наш взгляд, региональная политика властей сейчас должна быть в значительной степени заточена на поиск ответов на такие вопросы: есть ли у предоставляемой инвестору промышленной площадки транспортная, инженерная инфраструктура, насколько грамотно сформирован градостроительный план, где наиболее вероятно и целесообразно строить жилые микрорайоны. Иными словами, власти нужно системно заниматься вопросами пространственного развития. Руководитель по территориальному развитию Республики Башкортостан Александр Васильев рассказывает:
— В этом году министерство экономического развития республики подготовило стратегическую доктрину, определяющую основные точки приложения сил для органов власти. В числе стратегических курсов мы выделили и вопросы территориального развития — формирование полюсов роста и агломераций на основе ключевых специализаций территорий. Территории следует объединять по общности экономико-географических, природно-климатических, социально-исторических особенностей, с учетом текущего и перспективного уровня экономического развития, степени диверсификации хозяйств, специализации в территориальном разделении труда, а также возможности межрайонной интеграции. Все территории разные. Есть крупные индустриальные города, моногорода, малые города, районы с преимущественным развитием сельского хозяйства, огромные лесные территории. У всех разный клубок проблем и плюсов. И решения должны быть индивидуальные, общего рецепта нет. Я уверен, что планирование небольших городов, которые находятся далеко от крупных агломераций, для всех субъектов — «больная мозоль». Наш опыт работы в этом направлении показывает, что зачастую теоретически экономический потенциал таких территорий очень высок, а инвестиционная привлекательность остается недооцененной. Нужно просто правильно их позиционировать. Поэтому в структуре правительства РБ и создан специальный орган — Агентство по территориальному развитию, часть функций которого заключается в практической помощи муниципалитетам в разработке КИПов, брендинге и продвижении территорий. Мы надеемся, это позволит определить верный вектор развития малых городов.
Соблазн рисовать правила
В мировой практике есть примеры, когда решение всех поднимаемых бизнесом вопросов, создание единого комплекса мер сопровождения проектов брали на себя институты развития, и это позволяло в разы быстрее запускать новые объекты. Хотя начинали они с решения отдельных задач, поиска и поддержки конкретных точек роста. Генеральный директор ОАО «Корпорация развития Среднего Урала» Сергей Филиппов считает, что региональные институты развития (а только за прошлый год в субъектах федерации появилось девять новых корпораций) должны идти по этому пути:— Корпорация развития Среднего Урала начала с финансирования конкретных проектов — создания СЭЗ «Титановая долина», строительства выставочного центра, малоэтажного жилья. Следующий шаг — переход от финансирования отдельных проектов к организации инвестиционного процесса в регионе, от одной точки роста — к системе таких точек. Для этого нужно в комплексе увязать все основные потребности инвестора: земельные участки, финансирование, обеспечение гарантий и принятых в регионе правил игры.
Такая идея и была положена в основу создания Ассоциации стратегических инициатив: предполагалось, что АСИ выберет несколько мощных и интересных проектов на уровне страны и потянет их. К сожалению, как это нередко бывает в российской практике, здравое зерно быстро обросло бюрократической оболочкой. И вместо реального сопровождения, даже не набрав опыта, АСИ начала «рисовать» правила. На наш взгляд, сейчас важно не повторить этот негативный опыт, особенно в тех регионах, что имеют все шансы на прорыв. А такие, как показало наше исследование, есть.
Дополнительная информация.
С оглядкой на кризис
Предприниматели принимают решения о реализации бизнес-идеи, учитывая внешние факторы, перспективы загрузки бизнеса и состояние среды, считает генеральный директор Ассоциации «Налоги России» Игорь Теущаков. — Игорь Леонидович, по вашим наблюдениям, какие факторы сегодня определяют решение предпринимателей — начинать новые проекты или подождать?
— Прежде всего они, конечно, смотрят на то, как ведут себя внешние рынки. Сегодня мы как никогда встроены в глобальную экономику, даже не касающиеся, казалось бы, лично твоего бизнеса экономические параметры или события косвенным образом оказывают на него влияние. Особенно это важно, если речь идет о долгосрочных проектах. В этом году неопределенность на мировых финансовых рынках очень заметно сказывалась на настроениях предпринимателей.
Второе, на что мы рекомендуем обращать внимание, — темпы роста российской экономики: замедление или, наоборот, рост могут напрямую сказываться на загрузке некоторых видов производств или услуг. У нас есть одна компания, которая занимается поставкой вагонов для железнодорожных перевозок в лизинг. В прошлом году руководитель пришел к нам за консультацией: будет спрос на вагоны в нынешней ситуации или нет, нужно ему вкладываться в увеличение объемов или нет? Мы проанализировали тенденции развития экономики, посмотрели все прогнозы и рекомендовали ему не только не наращивать объемы, но и продать часть вагонов, поскольку спрос на перевозки будет падать, соответственно цена услуги — снижаться. Через год он подтвердил: именно такой сценарий получил развитие, и то, что решение принималось с учетом этого фактора, позволило избежать серьезных убытков. Многие компании не знают, смогут ли они продать свой продукт или услугу в достаточном объеме, если вдруг придет новая волна кризиса, поэтому вместо того, чтобы вкладывать деньги, предпочитают их копить.
— А есть субъективные обстоятельства?
— Конечно, есть. Не все проекты завязаны не внешнюю конъюнктуру, а среди предпринимателей немало таких, кто, наоборот, готов рисковать. Например, в этом году мы видим просто бум инвестиционных проектов в сельском хозяйстве. Их могло быть, наверное, еще больше, будь у предприятий доступ к финансовым ресурсам. А вот с этим проблема. Инвестиционные проекты сейчас носят долгосрочный характер, до пяти-семи лет, а банки на такой срок предоставлять деньги не всегда готовы. Бывает, что и проект интересный, но у компании нет достаточного имущества для обеспечения кредита, и банк отказывается по этой причине рисковать вместе с предпринимателем.
Ну, и конечно, бизнес-среда. К сожалению, уровень коррупции негативно влияет на инвестиционный климат.
И это не просто общие слова. Мы на практике нередко сталкиваемся с очень разными, а иногда очень странными проблемами наших клиентов. Например, недавно пришел один предприниматель, он нашел программы государственной поддержки, на которые по всем формальным показателям он может рассчитывать. Ему сказали: получишь, только при условии, что половину вернешь неофициальным путем. Мы искренне посоветовали этого ему не делать, потому что здесь возникают серьезные правовые риски.
Партнер проекта
