Стимулирование футбола и выборов

Павел Кобер

Футбольный матч Англия — Хорватия в рамках отборочных игр за право попадания на чемпионат Европы способствовал эйфорическим разговорам о возрождении славянской дружбы и стал ее современным символом, чуть ли не меньшим по значению, чем бои за Шипку или памятник в Болгарии советскому солдату Алеше.

Россия ликует: благодаря победе хорватов над англичанами наша команда на одно очко опередила британцев по результатам группового турнира и вместе с «братьями славянами» получила путевку на ЧЕ. «Мы бились с англичанами за Россию!» — с пафосом заявил после матча форвард хорватской сборной Ивица Олич. Посольство Хорватии в Москве наши благодарные болельщики завалили цветами так, что посол долго не мог открыть дверь, чтобы выйти: думал, наверное, что-то неладное.

Но вот еще одно любопытное высказывание Олича: «Все в нашей сборной, кто играл на “Уэмбли”, знали об обещанных четырех автомобилях. Так что жду машину». Разумеется, сейчас сложно ответить на вопрос, какое чувство переполняло хорватов в матче с англичанами: патриотизм, славянское братство (хорваты не были в этом замечены, даже живя в социалистической Югославии) или все-таки любовь к четырем «Мерседесам», обещанным им владельцем московского «Спартака» и вице-президентом «Лукойла» Леонидом Федуном. Думается, что стимулирование сыграло здесь не последнюю роль, равно как аналогичные действия Англии в отношении израильтян во время их матча с нашей сборной (тут о братстве наций говорить вроде не приходится).

Выборы в Госдуму во многом напоминают футбольный отборочный турнир: команд (партий) много, а путевок на финальные игры (политические баталии в стенах парламента) — две-три. Есть явные лидеры, а есть аутсайдеры, по сути, простые статисты. Последние безумно счастливы уже тем, что их допустили до большой игры. Так, лидер «Гражданской силы» Михаил Барщевский откровенно признался: главное для партии не депутатские мандаты (все равно не получат), а возможность донести до граждан в ходе избирательной кампании свои политические взгляды. В телепередаче «Что? Где? Когда?» задают мало вопросов на политологические темы, все больше «загадки Леонардо». Иначе бы «знаток» Барщевский знал: главнейшая цель любой партии — завоевание политической власти для реализации интересов представляемых ею групп населения. Иначе это не партия, а клуб любителей комнатных растений. Но — в турнире не без Андорры.

Проблема нынешней предвыборной кампании в том, что, кроме известного фаворита, «андорризация» коснулась всех или почти всех ее участников. Если раньше коммунисты, жириновцы или правые ставили себе задачу завоевание наибольшего числа мест по сравнению с другими партиями, то теперь с чувством полного удовлетворения готовы воспринять даже преодоление семипроцентного барьера. Конечно, слабыми они стали не сами по себе, а на фоне выросшей суперпартии (команды-мечты, как сказали бы любители футбола). «Единая Россия» забивает им голы даже от своей вратарской площадки. Вот показывают документальную кинохронику конца 30-х годов: сотрудники НКВД безжалостно расстреливают «врагов народа». И все это под рассуждения диктора о том, сколько голосов может получить КПРФ на думских выборах. Хотя в «Единой России», пожалуй, бывших советских коммунистов сегодня наберется больше, чем в КПРФ. Так какая же из этих двух партий оказалась подлинной наследницей КПСС и тоталитарной системы?

Между тем единороссам занимать собой все политическое пространство страны нет никакого смысла. Ну, получат они простое большинство в парламенте. Но для чего стремиться к большинству конституционному, если «Единая Россия» ставит себе цель сохранение действующей Конституции, а не ее изменение?

Во всех обществах действует некий закон сохранения оппозиции. Вытесненная из законодательных и представительных органов, она не исчезает, но лишь трансформируется из системной в несистемную. Соответственно, могут измениться и средства борьбы оппозиции с действующей властью: вместо конструктивной критики с парламентской трибуны — эмоциональные лозунги на улицах и площадях. Большевиков в николаевской России тоже перестали пускать в Государственную думу, последствия известны. Вы этого хотите, господа власть имущие?

Тут бы «Единой России» не подавлять оппозицию, а наоборот, задуматься о стимулировании в ходе избирательного процесса своих поникших духом конкурентов по примеру игры в футбол. А то в стенах парламента и за волосы скоро оттаскать некого будет. Помнится, необходимость «дежурной оппозиции» формулировал еще Король, предлагая Маленькому принцу должность министра юстиции на своем астероиде: «Где-то на моей планете живет старая крыса.
Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна».

Но то — на астероиде. А у нас своя логика. Жил себе Гарри Каспаров, критиковал власти, получал регулярно на свой костюм порцию испорченных яиц с помидорами от возмущенной уличной общественности. И ему популярность — и телезрителям потеха. Ан нет. За проведение акции протеста «Марша несогласных» в Москве суд приговорил шахматиста к пяти суткам административного ареста. Шутки закончились. Избавились от оппозиционера? Отнюдь. Из несерьезного борца за демократию сделали серьезного. Вы действительно этого хотели?

У «Единой России» есть только один способ установить полный контроль над политической системой страны — попытаться заметить оппозицию, даже если она сама себя уже потеряла. И не только заметить, а всячески стимулировать ее участие в законодательных и представительных органах власти, от федерального и региональных парламентов до муниципальных дум. «Под присмотром» та будет куда спокойнее и на улицу станет меньше поглядывать. Так что стимулируйте, господа, стимулируйте!