Кроме них некому

Сокращение квот для трудовых мигрантов не только не решит вопросы занятости местного населения, но и грозит проблемами тем отраслям, в которых задействованы иностранцы. Работать на низкооплачиваемых должностях будет некому.

«Наши деньги — нашим людям!» — с такими лозунгами 1 ноября в Челябинске «молодогвардейцы» (молодежное отделение «Единой России») выступили против пребывания в стране нелегальной иностранной рабочей силы. Пикеты прошли еще в четырех городах — Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Новосибирске и Хабаровске. Главная идея прокремлевской организации — закрыть на ближайший год границу для мигрантов и отдать их рабочие места россиянам. Предложение будет внесено в Госдуму. Молодые активисты считают, что «кормить иностранных рабочих и чужие государства не следует». Плюс ко всему они приводят и такой аргумент: трудовые мигранты в условиях кризиса — это потенциальные преступники. После того, как строительные компании сократят рабочие места, многие нелегалы окажутся на улице. «Молодогвардейцы» хотят организовать патрули для выявления таких мигрантов, инспектировать стройки.

Заявления молодежного движения попахивают национализмом и напоминают идеи Жан-Мари Ле Пена. Вряд ли органы власти всерьез отнесутся к этим предложениям. Федеральная миграционная служба (ФМС) уже обвинила инициаторов антимигрантской акции в попытке «сорвать сиюминутные дивиденды и искусственно разлить бензин, который кто-то случайно может поджечь». Предложение «Молодой гвардии» не обдумано, оно точно не будет воспринято как руководство к действию, заявил первый зампред комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин. Он добавил, что сокращение квот для трудовых мигрантов может не лучшим образом отразиться на отношениях России со странами СНГ.
Политическая игра на межнациональных отношениях — чрезвычайно опасное занятие в такой многонациональной стране, как Россия. Но при всей провальности акции одну из поставленных задач движение выполнило: теперь в общественном транспорте, на улицах и в магазинах обыватели рассуждают о том, нужны ли стране мигранты. К сожалению, в большинстве суждений преобладает эмоциональная оценка, без какого-либо анализа структуры трудового рынка. Никто и не спорит, отношения с иностранной рабочей силой нуждаются в дополнительном регулировании. Но не в полном же уничтожении. Действительно ли мы готовы отказаться от труда гастарбайтеров?

Бок о бок

Не знаю как вы, а я с мигрантами каждый день сталкиваюсь: в продовольственном магазине по соседству с моим домом строители, большей частью таджики, — самые частые покупатели. Продуктовый набор людей в перепачканных спецовках однообразен — макароны в большом количестве и черный чай. Русским языком в той или иной степени владеют все, но говорят на нем без особой охоты, предпочитая разбавлять национальными словами. Этот факт, как и образовавшиеся теперь у кассовых аппаратов очереди, не вызывает во мне ненависти к приезжим. Мы существуем параллельно: я тут живу, они — приехали работать.

Дело здесь не только в толерантности. Сегодня многие эксперты считают, что экономический рост невозможен без пополнения трудовых ресурсов за счет миграции. И пусть вас не смущает кризис, спад сменится подъемом. Но при этом к 2015 году трудовые ресурсы страны сократятся на 8 млн человек, а к 2025-му — на 18 — 19 миллионов. Максимальное сокращение численности населения трудоспособного возраста произойдет в 2009 — 2017 годах, когда среднегодовая убыль этой возрастной группы превысит 1 млн человек. Все, кто будет входить в трудоспособный возраст в первой четверти XXI века, уже родились, поэтому компенсировать провал за счет наметившегося повышения рождаемости невозможно.

Остаются мигранты. Число официально работающих в России трудовых мигрантов постоянно увеличивается. В 2008 году оно, по прогнозам ФМС, превысит 6 млн человек. Этот показатель отражает лишь небольшую часть процесса: согласно экспертным оценкам, численность нелегальных трудовых мигрантов в России колеблется в пределах 15 — 20 млн человек, из которых только в Москве трудятся до 5 миллионов. По данным комиссии ООH по народонаселению и развитию, на начало 2006 года в России находилось 12 млн международных мигрантов, по этому показателю страна была на втором месте в мире после США с 38 млн мигрантов. В ФМС наиболее реалистичной оценкой численности нелегальных гастарбайтеров считают 10 млн человек. При этом свыше 80% из них — выходцы из стран СНГ. Согласно прогнозам Росстата, в 2010 году в России будут находиться не менее 19 млн нелегальных мигрантов.

Я бы в дворники пошел

Большинство иностранцев в России работает на непрестижных должностях, например, строителями или дворниками. Почему граждане из ближнего зарубежья приезжают к нам трудиться в качестве разнорабочих? Потому что россияне считают недостойным для себя заниматься уборкой мусора или таскать кирпичи. Кроме того, мигранты готовы работать больше и за меньшие деньги. И работодатели на этом играют.

По данным Института демографии ГУ-ВШЭ, менее четверти мигрантов трудятся на основе письменного трудового или гражданско-правового договора с работодателем. Менее трети получили от работодателя какой-либо аванс. При этом только половина уверена в том, что действительно увидят свои деньги. Как показывает практика, работодатели зачастую под разными предлогами отказываются платить. Оплата «по окончании» и сверхурочная работа без доплаты (только 20% мигрантов получают плату за дополнительное отработанное время) — типичная практика теневой занятости.

— Отношение работодателей и организаций, осуществляющих набор персонала, к трудовым мигрантам не совсем корректное, — рассказывает вице-президент некоммерческой организации Фонд «Киргизия — Урал» Айдар Олжобаев. — Чаще всего не выполняются обязательства по зарплате: частично урезают или совсем ее лишают. Это противоречит Трудовому кодексу РФ, но воевать с работодателями в судах мигранты не решаются, предпочитая просто уезжать. Пока на строительных объектах мы не отмечаем массовых увольнений, но условия оплаты ухудшаются: если раньше работодатель давал какой-то соцпакет (оплачивал проживание, проезд, питание), то теперь идет речь о чистой зарплате, которую работодатели начали задерживать, объясняя это тем, что деньги из банков не поступают. Люди заканчивают работу и по полтора-два месяца ждут денег. Но мы-то понимаем, что это лукавство, ведь банки работают. Кроме того, речь идет не о миллиардных суммах: даже на крупных строительных объектах фонд оплаты труда не превышает 2 млн рублей. А маленькая бригада из десяти человек получает 300 — 400 тысяч за полтора-два месяца работы. Мировой финансовый кризис не является причиной для невыплаты этой мизерной суммы.

По словам председателя общественной организации «Урал — Узбекистан» Нумона Хайдарова, многих его соотечественников увольняют. Так, в Первоуральске со стройки уволено 140 человек. Зарплату дали и сказали: «Все ребята, денег больше нет. Если ситуация изменится, мы вас вызовем». Нумон Хайдаров отметил, что и в Екатеринбурге грядут сокращения, которые уже спровоцировали отток мигрантов.

В меньшей степени кризис затронул мигрантов из Армении. Почетный консул Республики Армения в Екатеринбурге Арташес Чилингарян рассказывает, что армяне в основном работают в сфере обслуживания:

— Развитие бизнеса клановое, если кто-то открывает ресторан, то берет на работу родственников и знакомых, устанавливает опекунство над ними, поэтому даже во время кризиса не даст им пропасть. Это не таджикский фактор: приехали, заработали и уехали. Поэтому я не могу сказать, что среди приехавших на работу армян есть массовые увольнения.

Квотами по живому

В ФМС не ожидают ухудшения ситуации с мигрантами в случае сокращения рабочих мест для иностранцев из-за финансового кризиса. Они едут работать в Россию исходя из квот, которые предоставляют регионы, опираясь на потребности работодателей. «Регионы присылают заявки на следующий год. Это значит, что работодатели планируют продолжить деятельность», — сообщили в ФМС.

Квоты, установленные на 2008 год, были исчерпаны уже весной этого года, поэтому одно из приоритетных направлений совершенствования механизма привлечения рабочей силы — корректировка механизма квотирования, считает заместитель директора ФМС Екатерина Егорова:

— Как конкретно будет меняться этот механизм, говорить преждевременно. Один из возможных вариантов — участие физических лиц в квотировании. Много мигрантов работает в качестве сторожей, домработниц, нянь, просто яму копают у кого-то на даче. А механизм заявок на сегодняшний день от физических лиц еще не предусмотрен.
Механизм привлечения иностранной рабочей силы — достаточно сложная конструкция, которая должна учитывать и экономические факторы, и факторы готовности инфраструктуры регионов принимать такое количество мигрантов, и социальные последствия их приезда для коренного населения, и отношения, которые существуют в принимающей среде к мигрантам, и потребности экономики. По словам Екатерины Егоровой, совершенным назвать механизм привлечения иностранных работников ни в одной стране нельзя. Все государства над этим бьются, в какой-то степени это расчеты, где-то — эксперимент.

Регионы уже сейчас пересматривают политику в сфере привлечения иностранной рабочей силы. В ближайшее время квоты будут скорректированы в сторону уменьшения. Например, в Свердловской области сейчас работает более 100 тыс. трудовых мигрантов. Планировалось увеличить квоту в два раза в будущем году, но скорее всего этого не произойдет.
В дальнейшем экономическое благополучие регионов будет еще сильнее зависеть от их способности привлекать в нужном количестве мигрантов и оптимизировать их качественный состав. Есть страны, которые уже сейчас конкурируют с Россией «за мигрантов», например Казахстан. И эта конкуренция будет обостряться. В ближайшее время в пространстве СНГ в нее могут включиться и Украина, и Азербайджан. Поэтому задача сделать российские регионы миграционно привлекательными потребует реальных действий, направленных на разработку сбалансированной миграционной политики, включая прием мигрантов, правовое и институциональное обеспечение их пребывания и занятости. 

В подготовке материала принимала участие Юлия Кабакова

Дополнительные материалы: 

Свердловский областной миграционный центр

Миграционный центр, организованный правительством Свердловской области, обслуживает порядка 10% трудовых мигрантов, приезжающих в регион. Центр занимается консультациями по вопросам трудоустройства мигрантов, правовой защитой иностранных граждан, ведет банк вакансий, подбирает персонал по заявкам работодателей. В месяц здесь оформляют до тысячи человек: пик пришелся на момент увеличения квот по трудовой миграции.

В Свердловской области трудовые мигранты заняты в основном в торговле, в том числе оптовой, сфере обслуживания, строительстве, сельском хозяйстве. Приезжают обычно на время — от года до трех лет, движение циклично по сезонам: на зиму большая часть мигрантов возвращается в родные страны. Сейчас эти процессы сглаживаются: многие привыкли и остаются на холодное время года.

В настоящее время основную работу центр ведет со странами исхода мигрантов, в первую очередь с Таджикистаном, Узбекистаном, Киргизией. Главная задача — убедить власти этих стран в том, что они должны готовить своих граждан к отправке на заработки в Россию загодя, еще на своей территории. Пока такая деятельность в странах юга СНГ практически не организована. При этом в Таджикистане, к примеру, мигрантов готовят к отправке в Корею: учат языку, готовят необходимые документы, проводят предварительные медицинские обследования.

Сама область тоже должна обеспечить комплексный прием мигрантов: в интересах жителей и властей, чтобы иностранцы приезжали не стихийно, а на подготовленные места. Для этого Свердловский миграционный центр организовал строительство городка мигрантов. Была реконструирована военная казарма, рассчитанная на 200 — 400 человек, отремонтирована инфраструктура. Проживание организовано по принципу секций (каждая включает прихожую, 3 — 4 комнаты, умывальник, туалет и душ). Планируется, что мигранты будут проживать в городке за счет работодателей. Последних должно заинтересовать долговременное сотрудничество: им не придется каждый год учить новых людей. Однако сдача первой очереди в эксплуатацию задерживается: здание бывшей казармы до сих пор не передано из федеральной собственности в областную, хотя область выделила средства на его восстановление.

В планах миграционного центра — строительство полноценного городка на шесть тысяч человек. Сейчас идет работа по передаче центру земли, примыкающей к спорному зданию. Планируется, что в городке будут функционировать учебный центр с программами по русскому языку и правовой подготовке, больница, спортивно-оздоровительный комплекс, магазин и столовая. Если проект состоится, вполне возможно, что опыт Свердловской области будут перенимать и другие регионы Урала.

Подготовил Аркадий Коновалов

Мигранты станут гибче

Никита Мкртчян

Финансовый кризис не грозит массовым оттоком трудовых мигрантов из России. Но сохранить рабочие места смогут только те, кто согласится на гибкие условия труда, считает старший научный сотрудник Института демографии ГУ-ВШЭ Никита Мкртчян

— На ваш взгляд, как финансовый кризис повлияет на положение мигрантов в России, коснутся ли их увольнения и невыплата зарплаты?

— Эти проблемы коснутся мигрантов примерно в той же степени, что и всех россиян. С некоторой спецификой, обусловленной особенностями их отраслевой занятости. Насколько мне известно, пока кризис больно ударил по так называемым «белым воротничкам»: сотрудникам офисов, фирм, связанных с заемными деньгами и фондовым рынком. Мигрантов, тех, которых у нас принято называть гастарбайтерами, в этих сферах практически нет (некоторым исключением являются топ-менеджеры из западных стран, но о них особо беспокоиться не стоит). Наверное, пока рано говорить о масштабном сокращении персонала, многие фирмы заняли выжидательную позицию.

Но вы правы, ставя вопрос именно о мигрантах в период кризиса. С одной стороны, они более уязвимы в ситуации ожидаемых увольнений, невыплат зарплат и прочих проблем. От мигранта, иностранного гражданина избавиться гораздо проще, чем от россиянина, жителя города, где функционирует то или иное предприятие. И работодатели это прекрасно знают. Нарушение прав мигрантов — довольно распространенная практика, она имела место и раньше, до кризиса. С другой стороны — мигранты более мобильны, они чаще готовы к смене деятельности, к работе более продолжительное время, они, наконец, могут продавать свои руки дешевле, что немаловажно во время кризиса, когда работодатель будет стараться снижать издержки.

— Можно ли говорить о том, что уже сейчас происходит перераспределение миграционных потоков из-за кризиса?

— Пока у меня такой информации нет: несмотря на то, что миграция довольно чутко реагирует на кризисы, прошло слишком мало времени. Статистических инструментов экстренного наблюдения у нас в стране нет, социологических опросов очень мало и они не ведутся в мониторинговом режиме. Вообще сейчас время спада активности в традиционных «мигрантских» отраслях — строительстве, трудоинтенсивном сельском хозяйстве. Именно сейчас мигранты, приехавшие на сезон, уезжают на родину. Вернутся ли они — вопрос первой половины следующего года. Кризис может привести к непредсказуемым результатам. Возможно, Россия, если спад, например, в строительной отрасли будет меньшим, чем в странах Европы, имеет шанс привлечь на работу украинцев, молдаван, активно в последние годы осваивающих соответствующие рынки стран ЕС. Но при этом могут лишиться работы малоквалифицированные рабочие из стран Центральной Азии, вытесненные их более квалифицированными коллегами — теми же украинцами. Но это произойдет в том случае, если не будет серьезного спада.

— В каких отраслях можно ждать увольнений трудящихся из СНГ? Готова ли Россия к потоку безработных мигрантов?

— Если в массовом порядке встанут стройки, будут высвобождения среди мигрантов, занятых в строительстве. Кто-то найдет себе работу в других отраслях — на транспорте, на складе и т.п. Кому-то придется уехать, но это обычный процесс: миграция в России и странах СНГ сейчас циркулирующая. Не надо драматизировать ситуацию, давайте вспомним не такой далекий 1998 год, когда ситуация была жестче, и уже тогда в России работали 3 — 4 миллиона мигрантов.

Знаем ли мы о каких-то катаклизмах, с ними связанными? Мне на память подобных не приходит, хотя я уже тогда, работая в ФМС России, не был в стороне от миграционных проблем. Потока безработных мигрантов в Россию не будет: никто в эпоху развития мобильной связи и других коммуникаций не отправится на авось, все едут на мало-мальски подготовленное место, созваниваются со своими земляками-бригадирами, работает «сарафанное радио». Не будут они занимать деньги у родственников на билет, если не будет рабочего места в России. Да и никому не хочется околачиваться здесь без работы — человеку хоть чем-то прокормиться надо.

— Каковы ваши прогнозы относительно развития ситуации на рынке труда?

— «Первая волна» кризиса мигрантов объективно не могла накрыть те фирмы, которые сейчас быстро выбросили людей на улицу, — это и без фактора кризиса проблемные организации. Полагаю, сейчас появится много желающих все свои проблемы списать на кризис: «Что, мол, тут сделаешь…». Не исключаю, если многие на нем и наживутся. Ответственный работодатель так быстро не расстанется с работниками, так как если он стоит на твердой почве, то понимает, что кризис

— явление преходящее, а рабочая сила, тем более — должной квалификации, дефицитный товар.
И он не будет себя компрометировать. Избавляться будут от лишних работников или от тех, кого очень легко будет потом заменить другими.

Не исключено, что усилится и внутренняя миграция из моногородов в мегаполисы. Если немногие предприятия, до кризиса функционирующие в городе, встанут и отправят работников в вынужденные отпуска, естественная реакция — искать работу «на стороне». В мегаполисах с их более диверсифицированным рынком труда работа найдется, пусть не совсем по профилю, может, с несколько меньшей зарплатой — но шансов гораздо больше, чем сидеть и ждать, когда либо государство, либо «рука рынка» окажут помощь терпящему бедствие предприятию. На пути внутренней миграции существуют достаточно сильные барьеры, прежде всего со стороны рынка жилья: работнику приходится решать ее в подавляющем большинстве случаев самостоятельно. Поэтому те, кто в принципе хотел уехать, чувствовал себя в силах сделать этот шаг, верит в свои силы — тот уедет еще скорее. Те, кто привык выжидать, пойдет в местный центр занятости или займется личным подсобным хозяйством.

Интервью взял Артем Коваленко