Те же штаны назад пуговкой

Фото - Андрей Порубов

На подготовительном этапе реформирования энергетики у идеолога перемен Анатолия Чубайса особую критику вызывал сложившийся за многие годы принцип установления тарифов: затраты плюс прибыль. Глава РАО «ЕЭС России», вполне разумно полагая, что такой подход не способствует экономии и абсолютно нерыночен, дал указание: перестроить тарифы на новый лад. Энергосистемы должны снижать затраты и делать все возможное, чтобы тарифы росли не быстрее инфляции.

В 2003 — 2005 годах энергосистемы жили в подвешенном состоянии: они не особо понимали, чего хочет от них Москва и как снижать затраты. В 2005 году региональные АОэнерго разделили. Разрезан на несколько частей и общий тарифный пирог. Теперь в стоимости электроэнергии для потребителя нашли отражение затраты трех структур: двух конкурентных — генерации (производство энергии) и сбытовых услуг; и монопольной (передача электроэнергии). Предполагалось, что регулирование тарифов на монопольные виды бизнеса сохранит за собой государство, а остальное сделает рынок.

Но что происходит с регулированием тарифов на самом деле? Как они растут, и есть ли пути их снижения? На эти и другие вопросы отвечает Владимир Кальсин, генеральный директор региональной сетевой компании Свердловэнерго.

Согласие и примирение

Владимир Кальсин

 — Цена производства электроэнергии определяется федеральной службой по тарифам, но роль РЭК попрежнему велика. Именно комиссия выносит предложения на уровень общероссийской структуры. Через РЭК проходят все решения по всем составляющим энергорынка, она определяет общий тариф, а затем разбивает его на три части. Конечно, есть проблемы, но РЭК обязана всех примирить, сведя воедино интересы конечного потребителя и всех трех бизнесов.

— Удалось ли перейти на широко разрекламированный в свое время принцип формирования тарифов исходя из величины инфляции?

 — В соответствии с порядком государственного регулирования энергетики, тарифы утверждаются до начала периода регулирования не выше максимального уровня, определенного Федеральной службой по тарифам с учетом прогнозных показателей инфляции. В 2004 году рост предельного тарифа на электроэнергию, установленный на уровне 13,1% к 2003 году, фактически составил 11,4% при инфляции 11,7% (отставание тарифа от инфляции 0,3%).

В 2005 году рост тарифа принят на уровне 9,5%, реальный рост — 9,2%, ожидаемая инфляция превысит 10,5% (отставание тарифа от инфляции — 1,3%); на 2006 год рост тарифа предусмотрен на уровне 7,5%, инфляция, по прогнозам аналитиков, составит не менее 9 — 10%. Таким образом, имеет место устойчивое отставание тарифов от инфляции.

— Предельный уровень роста тарифов на 2006 год позволяет сетевой компании развиваться или только выживать?

 — Как я уже сказал, предельный уровень — 7,5%. При этом тариф на электроэнергию для конечного потребителя будет складываться из тарифов генерирующей и электросетевой компаний, а также сбытового. Инфляция у нас сейчас на уровне 8,5 — 9%, а реальный прирост ставки на содержание сетей только 2,6%. Учитывая, что рост цен на сырье для энергетики (уголь и газ) планируется около 11%, то 7,5% — это очень мало.

Поэтому у нас сокращаются инвестиции: в 2005 году было 180 млн рублей, на 2006 год предусмотрено только 83 млн рублей. Это 3% от суммарных затрат на содержание распределительных электрических сетей, находящихся на обслуживании Свердловэнерго. Соответственно, потенциал развития компании за счет тарифа ничтожен. За счет этих средств предусмотрено строительство высоковольтной линии ВЛ04 кВ протяженностью 2,4 км, а также трансформаторной подстанции 110 кВ. При этом общая протяженность сетей Свердловэнерго составляет 38,4 тыс. километров, общее количество подстанций 35 — 110 кВ — 345 единиц, а износ силового оборудования в среднем оценивается в 60%.

— Но после Чагино (подстанция в Подмосковье, авария на которой в мае 2005 года получила широкий резонанс) энергетики стали говорить, что к аварии привело кроме прочего недостаточное финансирование ремонтных работ, и сейчас компании активно латают дыры. А ваши инвестиции упали в 2,5 раза. Значит ли это, что энергосистема потеряет в надежности?

 — В 2,5 раза сократилась часть прибыли, направляемая на строительство новых объектов. Но суммы на ремонт увеличили на 20%. За счет этого же поднимем зарплаты квалифицированным специалистам, чтобы не уходили от нас. Энергосистема будет надежна. Есть, конечно, узкие места, напряженные линии, но есть и схемы технологических обходов, если случилась авария. Конечно, у нас не хватает средств, чтобы сделать все идеально, но Свердловэнерго проводит планомерную политику сокращения технологических нарушений в сети. Не аварий, а небольших нарушений, которые не приводят к сбоям в энергосистеме. За последние пять лет их количество снизилось в 1,7 раза.

— Кто принимает решения, куда направлять аккумулируемые суммы, полученные в качестве инвестиционной составляющей в тарифе?

— РЭК безуспешно пытается придумать, как избавиться от перекрестного субсидирования вот уже несколько лет: население экономически обоснованный тариф тянуть не в состоянии. Но все больше предприятий напрямую выходит на оптовый рынок электроэнергии, где можно покупать более дешевую электроэнергию, не отягощенную социальными обязательствами. Как сейчас достигается баланс интересов разных групп потребителей? Что предлагает РАО?

 — Бремя перекрестного субсидирования несут в основном крупные потребители. Чтобы не допустить перекоса, вызванного их уходом на оптовый рынок, применяется механизм включения этих расходов в тарифы на передачу электрической энергии. То есть потребитель может покупать энергию на оптовом рынке, но в целях соблюдения тарифного баланса на территории области он оплачивает свою долю перекрестного субсидирования в составе тарифа электросетевой организации, а та в свою очередь возвращает эти затраты сбытовой. Таким образом, для предотвращения ценовых скачков в связи с выходом потребителей на оптовый рынок электросетевые тарифы играют роль барьерных.

И РАО, и правительство России предлагают поэтапный уход от перекрестного субсидирования и установление экономически обоснованного тарифа для всех групп потребителей, в том числе населения. Но это невозможно в силу социальных проблем.

В 2006 году решено убрать «перекрестку» в коммунальных тарифах. Если она уйдет и из электроэнергии, то будут серьезные социальные потрясения. Поэтому перекрестное субсидирование останется. Предложение РАО состоит в том, чтобы вынести его на оптовый рынок и ввести налог: легализовать ставку, установить фиксированные надбавки для энергозон, в зависимости от того, какая на территории сложилась статистика. Потребитель будет оплачивать «перекрестку» на оптовом рынке, а бюджет региона — возвращать ему эти средства.

Нам бы ваши проблемы

— Сети изношены, инвестиций мало, но в области промышленный бум. У Свердловэнерго есть техническая возможность подключения новых абонентов?

 — К нам обращаются потребители с заявками на присоединение их к сети. При этом требуется строительство новой инфраструктуры, подключение к подстанциям, которые всегда очень загружены. Сразу же встает вопрос о наших инвестициях. Вы сами поняли: из тарифа мы брать деньги не можем. Сейчас привлечение средств под строительство инфраструктурных объектов обсуждается в виде введения адресной платы за технологическое присоединение. Это наш перспективный бизнес. Он достаточно мягкий с точки зрения нагрузки для потребителей, потому что все почестному: заинтересованный потребитель обращается с вопросом о присоединении к сети, мы его подключаем, затраты ложатся на него. А если мы вводим в тариф инвестиционную составляющую, то все потребители на территории области будут компенсировать затраты одного отдельно взятого. Но это тоже плавно регулируется государством, мы не можем сами устанавливать ставки. Больше того, если присоединяемая мощность превышает 10 МВт (цех, большой микрорайон, коттеджный поселок), это требует дополнительного согласования.

В Свердловэнерго есть пакет заявок от крупных потребителей, они рассматриваются.

— А если сетевая инфраструктура построена предприятием на свои деньги? Оно оставляет сети себе или должно передать вам?

 — Наша позиция: сети необходимо держать в одних руках. Собственником должна быть профессиональная организация, которая будет максимально грамотно эксплуатировать силовое оборудование. К тому же не надо забывать, что это оборудование работает в единой сети, где необходимо соблюдать технические параметры. На наш взгляд, не должно быть массового владения сетями. Именно поэтому мы говорим о плате за подключение. Ведь в этом случае мы берем на себя все функции проектирования и строительства сетей. Мы снимаем с потребителей головную боль, говорим: будет вам к установленному сроку требуемая инфраструктура.

 — В РАО не думают о том, чтобы превратить в рубли главный лозунг энергосистемы — надежность? Возможна ли дифференциация тарифов в зависимости от степени надежности, нужной потребителю?

 — В РАО «ЕЭС России» прорабатывают механизмы «рынка мощности» и «рынка системных услуг». Они предусматривают торговлю резервами мощности и другие способы гарантирования надежности на возмездной основе. На уровне Федеральной службы по тарифам сейчас рассматриваются указанные проекты на предмет внесения изменений в методику тарифообразования. Так, возможна дифференциация тарифов на услуги по передаче в зависимости от категории надежности электроснабжения. Но пока на предприятиях холдинга РАО «ЕЭС России» такой практики нет.

Тарифы в еще большей степени, чем до разделения АОэнерго по видам бизнеса, контролируются государством. Цена на продукцию и услуги энергосистем растет медленнее, чем затраты на их производство. Инвестиции в основной капитал и техперевооружение снижаются. Картина, знакомая еще с начала 90х годов: энергетика расплачивается за другие отрасли. Но мы говорим при этом об энергетике послереформенной, уже разделенной на виды бизнеса. И понятно, что масштабные перемены пока коснулись только оболочки.