Тайна реестра велика есть
В российском законодательстве есть понятие «местное самоуправление». Регулируется оно многими законами и подзаконными актами, в том числе 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» и Конституцией. В основном законе говорится — «местное самоуправление… обеспечивает самостоятельное решение населением вопросов местного значения, владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью». То есть именно жители муниципалитета владеют и распоряжаются муниципальной собственностью.
Но жизнь гораздо интереснее законов. Жители не только Екатеринбурга, но и других городов не могут добиться от муниципальных властей ответа на вопрос, чем же они все-таки владеют. Ответ должен содержаться в Реестре муниципальной собственности, который, в соответствии с Конституцией РФ, обязан находиться в открытом доступе. Однако чиновники этому сопротивляются: боятся, что кто-то проконтролирует, как именно обрабатывают они эту делянку. Исключения, когда граждане имеют доступ к реестру, в стране есть: это, как правило, небольшие города (Нефтекумск, Фрязино, Воткинск, Долгопрудный). Но даже там информация предоставляется по предварительному запросу «заинтересованных лиц» или платно. То есть признал какой-нибудь чиновник вас лицом «незаинтересованным» — и все, не моги знать.
В большинстве городов «незаинтересованными» лицами считают всех, кто не работает в администрации города. Так, Евгений Ройзман, тогда еще депутат Государственной думы от одного из районов Екатеринбурга, направил в администрацию города запрос с предложением прислать ему этот реестр. Напомню, ответ на депутатский запрос обязателен для чиновников всех уровней. Ну, ему и ответили: «…Полными сведениями реестра объектов муниципальной собственности вправе обладать только его держатель» — Екатеринбургский комитет по управлению государственным имуществом (ЕКУГИ). Мол, уважаемый депутат, не суйтесь. Депутат «не понял» и обратился в прокуратуру Свердловской области. Ее ответ тоже был замечательным: «Для получения реестра Вам необходимо обратиться к заместителю главы Екатеринбурга Глотову А.И. по адресу…» То есть к чиновнику, который как раз контролирует то самое ЕКУГИ.
В общем, двери администрации города закрыты и за ними, видимо, едят вкусное. Наше. Так что информации не получить. Но, может, и правда там есть что-то особо секретное? Как, например, на складе военного завода?
Но можете ли вы представить заведующего складом, который не знает, сколько и чего у него на складе хранится? И который на вопрос ревизора отвечал бы, что не знает, сколько у него товара — все как-то недосуг пересчитать. И что, ревизора такой ответ вполне бы устроил? А вот именно так работают почти все эти комитеты (комиссии, отделы, департаменты) по управлению городским (муниципальным, государственным) имуществом почти во всех городах России. У наших местных ревизоров — к примеру, у Комиссии по муниципальной собственности городской думы Екатеринбурга или у Счетной палаты Екатеринбургской городской думы реестра тоже нет. Или есть, да не про нашу, горожан, честь. Есть, конечно, сильное подозрение, что «завсклад» все же знает состояние дел на вверенном ему складе. И «кто надо» — тот в курсе: что сдают или продают кому и по каким ценам. Но знать этого никому не нужно.
Отчего же чиновники так ревностно охраняют Великую Тайну Реестра муниципальной собственности? А потому что ничего хорошего для них там, скорее всего, не написано. Зато может содержаться информация, кто, кому и на каких условиях сдал в аренду или продал муниципальную (то есть нашу с вами) собственность. Там и фамилии, скорей всего, сплошь известные: как раз такими сделками сейчас занимаются следователи прокуратуры области.
Какие же могут быть злоупотребления в управлении нашей городской собственностью? К примеру, продажа (или приватизация) по сниженным ценам. Передача собственности в управление сторонним фирмам — вроде как нам за всем не уследить. Эти случаи находятся под присмотром ОБЭП и прокуратуры, потому что описаны в Уголовном кодексе.
Есть еще один способ распоряжения имуществом: муниципалитет сдает имущество в аренду фирмам по сниженной цене.
А фирмы уже как субарендаторы сдают его по рыночной цене. Этот способ совершенно законен и регулируется статьей 615 Гражданского кодекса.
Казалось бы, что в субаренде страшного? Не все эффективно ведут свой бизнес — сдали помещение в субаренду, чтоб полегче было, да и пусть бы себе… Но есть нюанс. Очень часто муниципалитет сдает имущество в аренду по сниженным ценам «своим» фирмам. По подсчетам журнала «Эксперт-Урал» (подробнее см. «Потерянный миллиард» № 27 от 07.07.08), сумма, которую недополучает бюджет нашего города из-за распространения субарендных отношений, — миллиард рублей. Это та цена, которую жители Екатеринбурга платят за то, что городское имущество расходится «по своим». Скажете, мало? Не знаю. На мой взгляд, платить 750 рублей в год из кармана каждого жителя города потому, что наши «ревизоры» не могут уследить за «хорошими» отношениями чиновников к своим детям, женам, друзьям и знакомым, — все же многовато.
Коррупционеров можно бесконечно ловить и сажать, пугать и стыдить, но если для преступления или для корысти будут предпосылки — получение выгоды за наш счет будет продолжаться. Следовательно, надо убирать предпосылки. То есть необходимо отменить субаренду муниципальной собственности.
Мне скажут, что менять Гражданский кодекс — прерогатива Госдумы РФ. Согласен. Однако коррупционные схемы надо пресекать здесь, в рамках местного самоуправления. К примеру, городская дума Екатеринбурга может принять постановление, прямо запрещающее субаренду муниципальной собственности. Городская дума у нас ведь тоже против коррупционных схем, правда? И тогда малому бизнесу, глядишь, в действительности станет легче дышать. В случае запрета субаренды, если бы имущество сдавалось по сниженным ценам небольшим фирмам, в городе активнее развивались бы малорентабельные услуги. Сегодня их до обидного мало — не все могут платить за аренду по коммерческим ценам