В контексте мира и будущего

Фото - Андрей Порубов

Как видим, вопросы имиджа волновали глав государств с давних пор. Но лишь в XX веке, с приходом глобализации и одновременно регионализации, они получили стратегическое значение. По мнению знаменитого философа Пьера Бурдье, в прошлом веке наряду с традиционным капиталом, экономическим, заметную роль стал играть капитал символический — капитал непохожести, престижа, признания. Американский футуролог Элвин Тоффлер писал: «При покупке акций таких компаний, как Apple Computer или IBM, привлекательным фактом является не физическое имущество этих компаний — здание, оборудование, а их способность продавать свою продукцию, качество осуществляемого ими маркетинга, эффективность менеджмента… Сущность капитала становится „нереальной“, он начинает состоять из символов». Поставим на место компаний регионы и получим: инвестор пойдет в территорию с привлекательным имиджем.

Теперь, когда информация, финансы и технологии свободно преодолевают государственные границы, российские регионы получают уникальный шанс вырваться из многовековой тени столиц в качестве самостоятельных, сколь это возможно, игроков на международной арене. Нужны идеи, устремленные в будущее и позиционирующие наши города в наднациональном масштабе, нужна творческая дерзновенность. А вот с этим как раз напряженка: сказывается исконный характер обслуги общенациональных интересов. Даже в затасканном бренде «опорный край державы» слышится что-то подчиненное.

Этим летом нам представился случай пообщаться с Тоби Гати, бывшим советником по делам России экс-президента США Билла Клинтона. Она не сразу вспомнила, где находится Екатеринбург, но потом ее осенило: «Это где царя расстреляли? Я там была!». Печально, что столица Урала ассоциируется прежде всего с этими событиями почти столетней давности. А как иначе, если местные власти маниакально навязывают населению комплекс вины и раскаяния: на средства меценатов возведен Храм на Крови, ничем не отличающийся от прочего православного новодела. (Тут вспоминается Джордж Сорос, категорически отказавшийся жертвовать на монастырский комплекс Верхотурья: «Вкладывать надо не в прошлое, а в будущее», — объяснил филантроп областному руководству.)

Зато проекты строительства под Екатеринбургом Большого Евразийского университета как интернациональной площадки внедрения передовых научно-технических идей с современнейшей инфраструктурой бытия или, например, организации международного делового форума — Уральского Давоса (у нас есть на это все основания — уникальный геополитический и человеческий капитал), обсуждаются с большим скрипом, обнаруживающим не столько дефицит средств, сколько избыток инерции.

Одно из немногих светлых пятен в имидже Свердловской области — граница Европы и Азии. Хорошо, что власти Екатеринбурга додумались перенести эту границу поближе к городу и собираются построить там культурно-развлекательный комплекс.

Ту же тему разрабатывают пермяки, но с большим смысловым размахом: не просто край Европы, а родина российского либерализма. «Предлагаю такой лозунг: Пермь — первый город Европы, Екатеринбург — последний город Азии», — как-то шутливо заметил бывший вице-губернатор Прикамья, а ныне лидер СПС Никита Белых. И впрямь, не начнем дерзать и объединяться — не только Екатеринбург, весь макрорегион окажется на задворках цивилизации.