Даешь стране угля

Фото - Андрей Порубов

Между тем мир стоит на пороге массового перехода с газа на уголь. Уголь — наиболее обеспеченный разведанными и промышленными запасами топливный ресурс, все ведущие страны мира используют его для придания устойчивости национальной энергетике. У нас есть как энергетические угли, прменяемые в качестве топлива (на тепловых станциях, на транспорте, в жилищно-коммунальном хозяйстве), так и коксующиеся — сырье для доменных печей и коксохимических установок. Вообще Россия — одна из богатейших угольных держав: разведанные запасы превышают 200 млрд тонн, что составляет 12% общемировых. Так почему мы идем «не в ногу» с миром?

Чем богаты

Одна из причин — территориальная. Не считая небольшого кусочка Донецкого угольного бассейна (Донбасса) в Ростовской области, оставшегося у нас после распада Союза, около 90% запасов расположено восточнее Урала. Половина потребления при этом приходится на европейскую часть страны. Крупнейшие по разведанным запасам российские месторождения скрыты в необжитых районах Сибири (Тунгусском, Ленском, Таймырском и др.) и не разрабатываются. Из наиболее освоенных ведущую роль играет Кузнецкий угольный бассейн (Кузбасс, балансовые запасы — 600 млрд тонн). Здесь мощные пласты высококачественных углей, которые можно добывать как подземным (в шахтах), так и открытым (в разрезах и карьерах) способом. Последнее дешевле. А чем крупнее карьер, тем ниже себестоимость угля. На долю Кузбасса приходится почти половина общей добычи по России и около 80% добычи коксующихся углей.

Вторым по значимости надо назвать Канско-Ачинский буроугольный бассейн (КАТЭК), расположенный главным образом в Красноярском крае и частично в Кемеровской области. Уголь там залегает на небольшой глубине, добыча ведется открытым способом. Весьма перспективен Печорский угольный бассейн, расположенный на западных склонах Полярного Урала в пределах территории Республики Коми и Ненецкого автономного округа. Его ценность — коксующиеся угли, и добыча, несмотря на высокие северные затраты, по мнению специалистов, экономически целесообразна. Других существенных промышленных запасов на Урале нет: что было — практически выработано. Традиционный дефицит энергетического угля в регионе восполняется за счет ввоза экибастузского (Казахстан) и частично кузбасского углей, причем самый дешевый сейчас — казахстанский. На нем работают Рефтинская ГРЭС и другие угольные станции Свердловской области.

А Кузбасс исторически служил сырьевой базой большой металлургии.

Сегодня структура угольной отрасли сложилась так: добыча энергетического угля практически полностью сосредоточена в крупнейшей Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК), ее предприятия обеспечивают 30% поставок на внутреннем рынке и 20% экспорта. 70% рынка делят между собой УГМК (Кузбассразрезуголь) и «Русский уголь» (Донбасс). Коксующиеся угли прибрали к рукам потребители-металлурги: ЕвразХолдинг (Распадская угольная компания, Междуреченск, Кемеровская область) и единоличный хозяин на Печоре Северсталь. При этом металлурги рассматривают угольные активы не только как элемент сырьевой безопасности, но и как высокоэффективное направление бизнеса. Интеграция по горизонтали и вертикали дала отрасли возможность не просто выжить, а активно развиваться. За семь последних лет только в Кузбассе введено в строй 31 угольное добывающее предприятие общей годовой мощностью 44 млн тонн угля и семь обогатительных фабрик. Добыча уже превысила дореформенный уровень.

Вместо и вместе

Уголь потребляется во всех российских регионах, но добывается лишь в 27. Везут его железнодорожным транспортом. Именно транспортная составляющая цены (30%, а на канскоачинские — 60%) делает топливо неконкурентоспособным — и в соперничестве с газом на внутреннем рынке, и с мировыми поставками на внешнем. Добавим экологические проблемы: станции, работающие на угле, обрастают золоотвалами, переработка которых — дело непростое. Есть и вопрос технологии: российские угольные станции ориентированы в основном на необогащенные угли, жестко привязаны к конкретным маркам топлива. Переход от одного поставщика к другому требует новых технических решений, затрат, а часто просто невозможен. Но самый большой камень преткновения — внеэкономическое регулирование цены: пока внутренняя цена газа существенно ниже цены любого другого топлива, энергетики не заинтересованы в использовании угля.

В мировой энергетике разработано немало новейших технологий, с помощью которых решаются транспортные и экологические проблемы угольной отрасли. Например, мир придумал подавать уголь в котлы, как и газ, по трубам вместе с водой. Водоугольное топливо нашло широкое применение, и особенно в Китае, хотя первопроходцами в этом деле были российские специалисты. В ходу котлы с циркулирующим кипящим слоем, технологии «Clean Coal» («чистый уголь»), различные способы сжигания обогащенных углей. Более того, растет интерес к нетрадиционному использованию угля (особенно низкосортного и высокозольного) в качестве сырья для получения синтетического жидкого топлива и для химической промышленности. Такие научные и технологические заделы есть и в России (первые технологии были у нас разработаны еще до войны), однако большого распространения не получают.

Истощение освоенных газовых месторождений при одновременном росте международных обязательств Газпрома, смещение добычи все дальше на север, неизбежное повышение цен на газ на внутреннем рынке, дефицит газа на станциях РАО ЕЭС (в этом году впервые летом пришлось переходить на резервные виды топлива — уголь и мазут) — все эти факторы диктуют необходимость перехода от газовой к газоугольной энергетике, увеличению доли угля в топливноэнергетическом балансе. Кроме того, сжигать газ в топках котлов — недопустимая роскошь, гораздо эффективнее использовать его в производстве меди, цемента, кирпича и т.д. Экономический эффект от использования газа в производстве аммиака и метанола в десять раз выше, чем эффект от его потребления в электроэнергетике.

Ситуацию надо менять

Об этом говорят давно и на разных уровнях: от депутатов Госдумы до специалистов НИИ и самих угольщиков. На прошедшем в феврале совещании в Кемерово, «угольном сердце России», премьер-министр Михаил Фрадков осторожно обозначил позицию правительства, пообещав, что «доля угля в энергетическом балансе страны будет увеличена». Если уголь станет основным топливом для реконструируемых и проектируемых электростанций, это потянет за собой корректировку Энергетической стратегии РФ до 2020 года. «Объемы в выработке электроэнергии надо довести хотя бы до 35 — 40% к 2015 году», — полагает губернатор Кемеровской области Аман Тулеев.

Изменение баланса выгодно и нефтегазовому комплексу, который сможет больше сырья направить на высокотехнологичную переработку, и РАО «ЕЭС России», поскольку решает проблему дефицита топлива. В июне пресс-служба компании распространила по этому поводу заявление, в котором говорится: «РАО «ЕЭС России» согласно с ОАО «Газпром», что доля газа в топливном балансе электроэнергетики должна снижаться. Между компаниями достигнута принципиальная договоренность о постепенном снижении удельного расхода газа на производство электроэнергии и его замещении углем…». Обнародованы и некоторые конкретные проекты для реализации этой договоренности. Так, ОГК1 планирует строительство парогазовой установки (ПГУ) мощностью 330 МВт с использованием водоугольной технологии на Верхнетагильской ГРЭС (ввод после 2010 года), а также нового блока мощностью 550 МВт на Рефтинской ГРЭС и ПГУ410 на Среднеуральской ГРЭС (пуск в 2009 году). Это позволит компании сократить потребление природного газа на 15%.

ТГК9 в 2007 году начнет монтаж Ново-Богословской ТЭЦ в Краснотурьинске. Мощность составит 1000 МВт, предполагается, что старая ТЭЦ будет выведена из эксплуатации. В ближайшие годы на Нижнетуринской ГРЭС войдет в строй паровая турбина мощностью 115 МВт, а на Ново-Свердловской ТЭЦ — энергоблок мощностью 110 МВт.

Так что вроде все «за»… Но из 63 инвестиционных проектов РАО ввода новых тепловых мощностей только 20 — угольные. Из 3137,7 млн рублей федерального бюджета, выделенного в 2005 году на геолого-разведочные работы по твердым полезным ископаемым, на поиск угля направлено всего 3% общей суммы. В настоящее время подготовкой топливных балансов занимаются в Федеральном агентстве по энергетике (Росэнерго) и в Минпромэнерго. В результате такие потребители, как население, коммунальное хозяйство, сельское хозяйство и оборонная промышленность, подведомственные МЭРТ, из баланса выпадают. По мнению главы Росэнерго Сергея Оганесяна, с которым согласились все участники всероссийского совещания «Промышленность и энергетика: итоги 2005 года и перспективы развития» (июнь, 2006), подготовку балансов необходимо передать в одни руки — МЭРТ. Тогда, возможно, уголь вернет себе достойные позиции.

Дополнительные материалы:

В США доля выработки электроэнергии на угле — 52%, в Германии — 54%, в Китае — 72%. Даже в Японии, которая собственного угля не имеет вовсе, 30% станций — угольные. В России доля угля  — не более 20%: это один из самых низких показателей в мире. Причем налицо тенденция дальнейшего снижения угольной составляющей