Негатив уничтожить

В Екатеринбургском музее изобразительных искусств работает фотовыставка Best of Russia - «Лучшие фотографии России-2010». В экспозиции - 365 фотографий, отобранных из 27 тысяч присланных на конкурс. Причем участвовали в нем и любители, и профессионалы: это принципиальное отличие проекта от прочих фотоконкурсов. Центр современного искусства «Винзавод» уже третий год проводит этот проект, после Москвы выставка отправляется в регионы - в Санкт-Петербург, Новосибирск и Пермь.

Для «Винзавода» Best of Russia - один из немногих собственных проектов. Их реализация (как и вся жизнь центра) организуется на средства, вырученные от аренды помещений («Винзавод» владеет недвижимостью, которую сдает главным образом художественным галереям), от продажи билетов. На Западе такая модель отработана давно, для России - это прецедент. Создатель и руководитель центра Софья Троценко полагает, что в нашей стране зарабатывать на культуре невозможно.

Черно-белая Россия

- Софья Сергеевна, сюжеты и образы нынешней Best of Russia во многом повторяют предыдущую. Как вы намерены развивать проект?

- Россия у нас вообще одна! Сюжетов в мире немного, невозможно избежать повторения: всегда снимают детей, стариков, закаты и рассветы. Самое главное - эмоции, запечатленные на снимке. Наиболее активная номинация - «События и повседневная жизнь» с репортажными снимками.

Безусловно, динамика у проекта есть: мы начинали с 10 тысяч присланных на конкурс фотографий, а в этом году отбирали уже почти из 30 тысяч. Наша задача - зафиксировать жизнь России за год. А из ежегодных альбомов и выставок получается фотоистория страны, и можно проанализировать, что людям было интересно пару лет назад, а что - сейчас. Например, в 2010 году мы впервые за три года видим репортажи с митингов, пожаров: такого накала страстей до этого не наблюдалось.

- Как вы отбираете фотографии?

- Это делает жюри из десяти человек, каждый год половина из них меняется. Отбор идет не только исходя из профессионализма автора, но и из эмоции, которую снимок несет.

- Но ощущение «глянца» остается. А если посмотреть на результаты мировых фотоконкурсов, то в них царит негативный взгляд на жизнь.

- Мы никогда не просим жюри отдавать предпочтение чему-то.

- В одном из интервью вы говорили, что стараетесь избегать при реализации проектов скандалов, эпатажа, политики и религии. Но современное искусство в большинстве своем как раз и характеризуется этими четырьмя словами. Вспомнить хотя бы арт-проект группы «Война» - половой орган напротив здания ФСБ...

- Я придерживаюсь четкой позиции: такие акции дискредитируют современную культуру. К ней и без того непростое отношение. Множество людей злоупотребляют вещами, которыми злоупотреблять нельзя. Мы стараемся к искусству относиться как к искусству, а не как к инструменту достижения каких-то целей.

- А если одна из ваших галерей вдруг организует скандальную выставку?

- Мы изначально выбирали для размещения на наших площадках галереи, которые не делали ставку на эпатаж или скандал, на то, что может вызвать спекуляции. Теперь мы в их деятельность не вмешиваемся, все строится на доверии. Был у нас и эксперимент - работа с галереей «Жир», которая как раз сотрудничает с группой «Война». Мы сделали с ними четыре проекта.

- Какие еще собственные проекты, помимо Best of Russia, реализует «Винзавод»?

- С 2008 года работает программа поддержки молодых художников «Старт», в сентябре начнется аналогичный проект по дизайну. С октября запускаем проект «Платформа» с Кириллом Серебренниковым по современному театру.

Арт-толчок

- Best of Russia - это некоммерческий проект? Какова экономическая составляющая в деятельности «Винзавода»?

- Проект некоммерческий. Цель «Винзавода» - поддержка и развитие современной российской культуры, а не зарабатывание денег. Мы не покупаем и не продаем искусство - этим занимаются галеристы.

- Немного расширим вопрос: а можно ли заработать на культуре?

- Я считаю, что в России - нет. Но, наверное, и не нужно ставить себе это целью, ведь у культуры несколько другие задачи. В то же время культура не должна быть на 100% дотационной, организациям нужно учиться находить средства самостоятельно. Моя точка зрения, как правило, не совпадает с точкой зрения государственных институций.

- Но ведь есть примеры зарабатывания на искусстве - галерея Гельмана.

- Я предполагаю, что для него это не основной вид деятельности. Галерея может и не быть убыточной. Но о том, чтобы заработать какие-то разумные по европейским меркам деньги, речи нет.
- Как вы думаете, почему до сих пор не сформировалась почва для предпринимательства в сфере культуры?

- У нас нет нормального арт-рынка потому, что нет коллекционеров. А их нет потому, что нет качественного образования в сфере современной культуры - как профессионального, так и общего. Горизонт планирования российских галерей - не больше двух лет, в связи с чем у них нет возможности по европейскому принципу наращивать свой круг коллекционеров. Например, галерея нашла себе художника, который уже на второй год оценивает свои работы в 15 тыс. евро. В эту галерею приходит посетитель и начинает задумываться о покупке. Но он не понимает, почему должен заплатить 15 тыс. евро совершенно неизвестному художнику, а обосновать цену галерист не может.
Нормальный арт-рынок - это не ловить случайного неофита и быстро совать ему что подороже, а издавать каталоги своих художников, продвигать их, отдавать картины, может быть, дешевле обычной цены, но в хорошие коллекции или музеи. В России этого очень мало, совсем недостаточно для нормального развития арт-рынка.

- У вас какой горизонт планирования?

- 10 - 15 лет.

- Это основано на какой-то уверенности?

- Нет, уверенности нет. Это наше видение и желание.

- Так ли плохо, что нет арт-рынка? Максим Кантор, например, утверждает, что рынок убивает великое...

- Рынок и великое могут существовать параллельно. Государственные институции должны взращивать великое, а коммерческие - заниматься рынком. Ведь такие центры, как «Винзавод», за рубежом обычно финансируются государством в размере от 20 до 100%. Там все понимают, зачем поддерживать современную культуру. А в России, если уж ты рискнул заниматься каким-то культурным проектом, то это, скорее всего, останется твоей частной инициативой. Потому что нет государственной культурной политики, которая обеспечивала бы эффективную систему финансирования отрасли, в частности в области современной культуры и искусства, как это происходит, например, в Сингапуре.

Не всегда нужны напрямую деньги - иногда достаточно обеспечить инструмент, допустим, налоговые льготы для спонсоров.

- Вы ощущаете, что в России развивается арт-менеджмент?

- Нет, не ощущаю. Арт-профессионалов катастрофически не хватает, необходимы образовательные программы. В Москве, например, настоящая беда с кураторами: в институте выпуск состоит из 15 - 20 человек, а это крайне мало! Нужно мотивировать молодых людей заниматься культурными проектами.

Ближе к народу

- Давайте опустимся на региональную почву. Чем определяется уровень развития современного искусства в отдельно взятой территории?

- Все очень зависит от руководства и управлений культуры области: насколько люди открыты и понимают важность поддержки современного искусства.

- Вспомнился разговор с продюсером Александром Чепарухиным. Он рассказывал: «Привожу проекты в Москву - все отлично. В Лондон - успех. Привожу в Пермь - и вижу реакцию "ну, ничего, сойдет"» (см. «Автостопом до Вудстока», «Э-У» № 36 от 13.09.10). Это что, региональный снобизм?

- Важно состояние информационного поля: о любом новом явлении в искусстве нужно рассказывать через прессу, объяснять, что это такое и почему интересно. Причем не потому, что люди необразованны. Просто все новое всегда вызывает непонимание, которое нужно преодолевать. Почему человек должен бежать на то, что ему непонятно?

- При формировании «Винзавода» вы проделывали такую работу?

- Нет. «Винзавод» сосредоточил все активные точки, которые раньше были разбросаны по Москве. С ними и пришла аудитория, которая потом только увеличивалась.

- Возможно ли повторить «Винзавод» в регионах?

- Ко мне часто приходят с такими предложениями. Но «Винзавод» не надо копировать. В каждом городе должен быть свой формат, который определяется размерами, историей региона, перспективами его развития. Такие проекты, как «Винзавод», позволяют объединять молодых и талантливых людей, а благодаря концентрации творческих ресурсов улучшается и качество жизни.

- Трудно ли реализовывать проекты в регионах?

- Проблема в том, что когда мы хотим делать проект в каком-нибудь городе, зачастую просто не знаем, куда обращаться. Хорошо, если есть Государственный центр современного искусства, он изначально ориентирован на проекты, близкие нам. А если нет? Очень сложно выстраивать отношения, когда нет контактов, каких-то действующих каналов коммуникации с регионами. Например, сейчас мы готовим проект в области промышленного дизайна, нацеленный на поддержку и продвижение молодых российских дизайнеров. Мы решили обратиться к факультетам профильных вузов за поддержкой, их больше 150 по всей стране. Но это нереально: в деканаты невозможно дозвониться, не все активно работают с электронной почтой. А большинство просто не понимает, зачем им с кем-то сотрудничать.