По сценарию. Без самодеятельности
Свидетелем этого кулуарного разговора в коридорах областной власти я стал абсолютно случайно по пути за печатью на командировочном удостоверении:
— Нет, давить на них я не буду. Раз решили участвовать в этом проекте и вложились деньгами, это их бизнес, им виднее.
— Но вы же можете, у вас авторитет… Вот увидите, они вас послушают. Деньги ведь на сторону уйдут, в другой регион.
— Они в мои дела нос не суют, судьбу муниципалов я и без них решаю. Лучше уйди от греха подальше. Желающих в бизнес вмешаться много было, а где они сейчас?.. В лучшем случае в отставке. Так что смотри, никакой самодеятельности…
В этой беседе — краткое резюме отношений властной номенклатуры и бизнеса Челябинской области: первая не указывает экономической элите, как ей развиваться, второй не проявляет самостоятельных политических амбиций. Состояние равновесия в региональной элите — не формат для других регионов. На соседних территориях финансовопромышленные группы отчаянно борются за власть с действующими чиновниками, а разные уровни власти — за влияние на ФПГ. В Челябинской области администрации и бизнесу удается договариваться, вопервых, потому что они составляют костяк одной элитной группы, вовторых, за счет авторитета губернатора Петра Сумина, втретьих, ввиду общей цели — увеличить политическое влияние.
Между тем в этой монолитной команде есть свои подгруппы с более конкретными задачами. Рассказывают разработчики исследовательского проекта «Элиты Челябинской области 2007 — 2010: социология, PR, аналитика, образование», директор Агентства профессиональных коммуникаций Юрий Чанов и руководитель Уральского аналитического центра Артем Перехрист.
Каждому свое
 |
|
Артем Перехрист |
Юрий Чанов: На Южном Урале очень мало акторов — субъектов политики. Здесь много групп, которые активно участвуют в политических процессах, однако центров политического влияния по большому счету всего два. Они сформировались достаточно рано, в 1995 — 1996 годах (см. таблицу). Один из таких центров — стратегическая бизнесэлита, объединившая руководителей, а затем и собственников крупных промышленных предприятий. С самого начала этот «клуб директоров» получил организационное оформление — Союз промышленников и предпринимателей (СПП) Челябинской области. Руководство союза по традиции включает в себя реальных лидеров промышленной элиты. В их числе — президент СПП Виктор Рашников и первый вицепрезидент Александр Федоров. Стоит отметить, что этот социальный слой создавался практически «вручную» тогдашним вицегубернатором Виктором Христенко. Отсюда — сохранение им критического влияния и негласных лидерских позиций в среде региональных промышленных «олигархов».
Второй центр — властнономенклатурный. Прежде всего это команда действующего губернатора Петра Сумина. Из названия понятно, что главным ресурсом влияния этой группы является власть в чистом виде. Поэтому, несмотря на сложный состав, этот центр имеет одного лидера — Сумина.
— Как этим центрам удается сосуществовать? Насколько мне известно, крупных конфликтов за власть в Челябинской области не было.
Ю.Ч.: Как бы ни относились лидеры бизнеса к губернатору лично, существует своеобразный манифест: бизнесу не следует подменять политическую власть. В 1997 году его озвучил Христенко, когда еще был действующим вицепрезидентом СПП. В 2003м аналогичное заявление сделало правление СПП. С этого времени бизнес официально признает власть в качестве высшего политического авторитета, а губернатора — как единственный центр принятия стратегических решений в области политики и государственного управления. После этого в Челябинской области не было и не могло быть таких противостояний, как, например, в Свердловской, где противоборствуют губернатор Эдуард Россель и мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий.
 |
|
Юрий Чанов |
Ю.Ч.: Такую же политику ведет нынешний глава города Михаил Юревич. У него могут быть претензии к отдельным представителям администрации губернатора, но к губернатору — очень четкое отношение: он не ставит под сомнение его первенство. Внутри команды Юревича, безусловно, идут гораздо более сложные процессы, но внешне все должно выглядеть и выглядит очень хорошо. То есть во внешних проявлениях региональной элите присущи монолитность и консолидация. В таком пространстве конфликтов «нет и быть не может». Это и есть главная особенность челябинской элиты. Причем когда какойлибо человек выбивается из этой позиции, бросает открытый вызов губернатору и региональной власти, он может иметь в какихто группах влияния сочувствие и даже поддержку, но это никак внешне не проявляется. Тот, кто открыто противопоставляет себя областной власти — противопоставляет себя действующей региональной элите. Даже если этот человек «свой» для бизнесэлиты, открыто и явно она его поддерживать не будет.
— Каким образом выстраиваются отношения бизнеса и власти?
Ю.Ч.: Разработкой и реализацией совместных политических проектов бизнеса и властной команды занимается СПП. Серьезные политические интересы имеют обе группы влияния — ММК и ЧТПЗ, представители которых входят в высшее руководство СПП. В определенном, очень узком смысле они объединены в рамках так называемой супергруппы Христенко, которая по определению не может иметь общих интересов с группой Сумина.
Свои, не столь глобальные интересы у группы влияния «Магнезит». Хотя она самая молодая, в политическом пространстве появилась чуть более года назад, ее уже нельзя не замечать. По мнению экспертов, группа в большей степени связана в политическом плане с Суминым через председателя законодательного собрания области (ЗС) Владимира Мякуша. Но при этом о ее «вторичности» или искусственности речь не идет. Это самостоятельный субъект экономической и политической жизни области, который сейчас еще определяется в своих взаимоотношениях со «старой» элитой.
— Есть еще в составе элиты сильные группы?
Ю.Ч.: Есть. По данным нашего исследования, это «Ариант» — «Мизар». Политический лидер группы Александр Аристов — один из первых серьезных представителей так называемой новой кооперативнорыночной экономики, открыто заявивший и успешно реализующий политические амбиции. Правда, успех этот случился только после того, как он стал владельцем одного из промышленных гигантов — ЧЭМК.
А.П.: Это одна из старейших в Челябинской области групп. Характерная ее особенность — умение находить общий язык практически со всеми. Они начали работать еще во времена могущества КПСС, заявили о себе при губернаторе Соловьеве, затем достигли компромисса и взаимопонимания с группой Сумина, и сейчас продолжают наращивать бизнес, сохраняя политическое влияние.
В политической схеме они четко «отработали» позиции: депутат Госдумы, зампред и «просто» депутат ЗС области, два депутата Челябинской городской думы… Большего им и не надо, но это «свое» они отдавать никому не намерены.
Ю.Ч.: Аристов был одним из лидеров Союза предпринимателей среднего и малого бизнеса, который еще в 1994 году декларировал и осуществил самостоятельное политическое действие — члены Союза под общими лозунгами пошли на выборы в областную думу. Идеология была простая — предприниматели, сами создавшие свои состояния, должны прийти во власть и заставить ее прислушиваться к бизнесу, учитывать его интересы. Можно сказать, что эта задача выполнена на 100%. С той лишь поправкой, что бизнес не «заставляет» власть, а вполне конструктивно сотрудничает с нею.
Элитные договоренности
— Скучновато. При таком раскладе нет остроты, которая делает политику привлекательной для избирателей…
Ю.Ч.: Безусловно, это резко обедняет содержательную часть политического пространства. Спорить практически не о чем — нет публично озвученных различий стратегического видения, концепций или программ. Например, при смене власти в 1996 году, когда Сумин победил на выборах губернатора, различие стратегических линий было очень заметно: прежняя администрация делала ставку на развитие бизнеса и знаковых инфраструктурных проектов, а команда Сумина занялась упорядочиванием финансов, социальной сферы. Попытка первого вицегубернатора Владимира Уткина провести реприватизацию, передел собственности провалилась. Глобальная неудача Уткина состояла в том, что он бросил вызов не только стратегической бизнесэлите, но и самому губернатору. Пытаясь «порулить» экономикой по своему усмотрению, он стремился нарастить и свой политический вес. В результате его с последователями вытеснили из региональной элиты вообще. У нынешнего вицегубернатора, который занимается экономикой, более скромный, определенный цикл задач исключительно в рамках его компетенции.
С определенного момента в регионе наблюдается то самое неустойчиворавновесное состояние «политикоэкономического» общества, когда власть не имеет определяющего авторитета для формирования и регулирования бизнесэлиты, а лидеры крупнейших бизнесгрупп не проявляют самостоятельных политических амбиций. Однако сегодня, в преддверии федеральных выборов, этому равновесию может прийти конец. Если в апреле 2007 года наблюдался пик консолидации, то сейчас каждая из групп влияния выстраивает свою стратегическую линию на будущее. Ктото думает об отношениях с будущим президентом РФ, ктото — о выборах главы Челябинска. И все задумываются о региональных выборах 2010 года и о предстоящей когданибудь смене губернатора. Поэтому уже этой осенью нынешнее (во многом вынужденное) единство региональной элиты подвергнется весьма серьезному испытанию.
— Как при таком жестком распределении ролей и авторитете губернатора ведутся переговоры о его преемнике?
Ю.Ч.: Это одна из запретных тем для элиты. Безусловно, прорабатываются самые разные варианты. Но подобный разговор возможен только в кулуарах, не публично. Любые утечки, даже на уровне слухов, вызывают очень нервную реакцию со стороны действующей команды, потому что «есть у нас губернатор». Впрочем, в этом смысле политические процессы в Челябинской области вполне соотносятся с тем, что происходит на федеральном уровне: глава политической власти не может позволить себе открыто готовить преемника — его авторитет начнет размываться.
— Но есть же оппозиция, ейто бояться нечего. Там могут открыто говорить о преемнике…
Ю.Ч.: Могли бы. Только открытой оппозиции губернатору сейчас в области нет. В элите — тем более.
— А разве в составе южноуральской элиты нет эсеров или правых?
Ю.Ч.: Особенность региональной элиты в том, что она однопартийная, и подругому здесь быть не может. Элита — это областная власть и крупный бизнес, объединенные в региональном отделении партии «Единая Россия». «Справедливая Россия» — площадка для реализации фигур менее масштабных. Туда сейчас идет мощный приток из среднего и малого бизнеса. Это люди, которые имеют собственные политические амбиции и не хотят мириться с существующим порядком замещения выборных должностей. Областные организации КПРФ, ЛДПР и правых — вообще «фантомы», в них нет скольконибудь заметных фигур.
«Паровозы» вне конкуренции
— Получается, что все группы влияния нашли себе места в списке ЕР?
Ю.Ч.: Пока говорить об этом рано.
В том варианте списка, который озвучен областной конференцией единороссов, элита представлена практически идеально. Единственная группа влияния, которая не имеет своего кандидата, — группа Юревича, но при этом сам Михаил Валериевич значится в списке «паровозов» партии власти. Каков же будет окончательный список, решит съезд партии ЕР.
— Сколько мест в ГД могут отвоевать единороссы?
Ю.Ч.: Уверенно можно говорить о шести мандатах. Седьмое и восьмое места возможны, но единороссам придется изрядно потрудиться. Здесь многое будет зависеть от того, каким будет окончательный список кандидатов. На одних «паровозах», как в 2005 году на выборах в ЗС области, уехать будет трудно. Для достижения нужного ЕР результата, надо чтобы в проходном списке кандидатов от партии были яркие лидеры, способные привлечь избирателей в каждой конкретной территории. То есть глобальных лидеров должны дополнять лидеры локальные. Вариант списка, предложенного областными властями, таких лидеров содержал: это Аристов (группа «Ариант» — «Мизар»), заместитель председателя совета директоров ММК Андрей Морозов (группа ММК), депутат ГД Валерий Панов (группа Сумина), президент ЗАО «ITF ГруппХолдинг» Сергей Коростелев (группа «Магнезит»). Но повторюсь, мы пока не знаем, каким будет список, утвержденный съездом ЕР…
— И всетаки на выборах в Госдуму у единороссов есть реальные конкуренты?
А.П.: Результаты наших исследований показывают, что при сохранении существующих тенденций второе место займут коммунисты, они возьмут 19%. Справедливороссы, по прогнозам, получат 9 — 11%. Так что им еще с ЛДПР придется за третье место побороться. Даже если депутат ГД Валерий Гартунг встанет во главе списка СР и максимально вложится в избирательную кампанию, эсеры вряд ли наберут более 15% по области. Реальных противников нет.
Ю.Ч.: Контрэлита переживает этап становления. Выборы в Госдуму для нее — первая проба сил, легальная возможность создать общеобластную политическую инфраструктуру. Если результат СР окажется убедительным, а депутатами станут целеустремленные и авторитетные лидеры, областная оппозиция сможет обрести не только организационное оформление, но и массовую опору в части муниципальных элит, конфликтующих с мэрамиединороссами. Вот в этом случае уже в 2009 году, на муниципальных выборах, можно будет говорить о рождении реальной политической конкуренции в Челябинской области.