Фискал не там искал

Государство через налоговую политику пытается вытолкнуть с рынка неэффективных собственников. Из-­за несогласованных действий между разными ведомствами получается пока плохо.

В августе этого года правительство планировало рассмотреть разработанный Минфином проект «Основных направлений налоговой политики на 2009-й и плановый период 2010 — 2011 годов». Появление долгосрочного документа предпринимателей поначалу порадовало. Однако при ближайшем рассмотрении появились нотки разочарования.

По словам генерального директора ассоциации «Налоги России» Игоря Теущакова «проект по сути является эволюционным, не содержит каких­либо значительных новаций. Предполагаемые поправки (изменение ставок акцизов в соответствии с инфляционными процессами, уточнение порядка заполнения счетов-фактур) носят технический характер. Лишь очень немногие направлены на создание стимулов: изменение срока амортизации, уменьшение акциза для высококачественного бензина и увеличение его для менее качественного, рост акциза для табачных изделий». Однако на сторону бизнеса неожиданно встало Минэкономики, предложившее резко уменьшить НДС сразу на 6%. Завязалась бурная дискуссия: Минфин обвинил ведомство Эльвиры Набиуллиной в антибюджетной политике, подсчитав, что при снижении НДС до 12% из бюджета выпадет более 1 трлн рублей, и предложил вместо НДС сокращать налог на прибыль.

Из­-за затянувшейся перепалки рассмотрение документа перенесено на осень. Между тем предприниматели в регионе вовсе не единодушны в том, что только снижение налоговых ставок даст экономике положительный эффект. Эти меры должны логично сопровождаться изменением системы налогового контроля.

Марш несогласных

Момент для налоговых новаций в принципе выбран удачный. Хорошая внешнеэкономическая конъюнктура на энергоносители, профицит бюджета позволяют провести диверсификацию экономики, уменьшить ее зависимость от нефтегазового сектора. «На данном этапе государство может себе позволить отказаться от части текущих налоговых поступлений в счет планируемого в будущем их увеличения», — считает заместитель директора по аудиту АГ «Капитал» Алексей Митрофанов.

Управляющая департаментом бухгалтерского и налогового консалтинга УК «РАСТАМ» (Тюмень) Надежда Мингулова убеждена, что в результате снижения НДС экономика получит мощный импульс, так как у бизнеса появятся дополнительные оборотные средства для технического обновления, запуска новых производств: «Многие предприятия испытывают недостаток ресурсов для инвестиций. Снижение даст поддержку промышленному производству, обрабатывающей промышленности и инновационной экономике. С учетом сохранения уровня цен на реализуемые товары и услуги до 5 — 6% выручки будет оставаться в распоряжении предприятий». Особенно эффективным, по мнению Игоря Теущакова, снижение ставки НДС могло бы стать для отраслей глубокой переработки: «Сегодня существует фактически три уровня ставки НДС — 0, 10 и 18%. Нулевая ставка применяется при экспорте. В основном Россия вывозит за рубеж три вида продукции с высокой добавленной стоимостью: сырье, металлопродукцию и военную технику. Между тем машиностроение, находясь в гораздо худшем экономическом состоянии, вынуждено платить НДС по полной ставке 18%. Получается, что государство стимулирует в основном не тех, кто в этом нуждается. В итоге НДС тормозит экономическое развитие и деловую активность».

А вот генеральный директор группы компаний «Налоги и финансовое право» Аркадий Брызгалин экономического смысла в резком уменьшении НДС не видит: «Это косвенный налог, который проходит через налогоплательщика транзитом. Я его получаю от покупателя и передаю в бюджет. Раньше это были 20%, сейчас 18%, буду получать 12%, но цена моей продукции и услуги останется неизменной. На мой взгляд, чтобы не создавать проблемы выпадающих доходов, оптимально было бы каждый год снижать по одному проценту и плавно довести ставку НДС до 12%. Это самый безболезненный и в то же время самый эффективный метод. Резкое снижение ставки вообще в будущем может скомпрометировать саму по себе идею уменьшения налогового бремени».

Нет однозначной оценки и в отношении снижения налога на прибыль. С одной стороны, это должно стимулировать предприятия вкладывать деньги в развитие. «Есть вероятность роста объемов производства и сбыта при расширении производственной деятельности за счет инвестиций», — говорит руководитель практики методологии учета УК «РАСТАМ» Алена Медведева. Однако не надо забывать, что основная часть налога на прибыль поступает в региональные бюджеты, которые в этом случае понесут прямые потери. «Само по себе снижение налога на прибыль без реконструкции остальных налогов не даст результатов. Нет уверенности, что предприниматели высвобожденные деньги будут направлять на техническое перевооружение», — считает основатель группы компаний «Левъ & Левъ и аудит» Евгений Артюх.

Практически все эксперты сходятся во мнении, что одного снижения ставок недостаточно, нужно интенсивнее продолжать реформу налогового контроля. Игорь Теущаков считает, что проблема налога на прибыль заключается вовсе не в ставке. «Сегодня многие расходы, которые снижают налогооблагаемую базу, нормируются (на рекламу, командировочные и т.д.), а многие вообще не принимаются по причине экономической необоснованности. В ряде случаев это значительно увеличивает налогооблагаемую базу и делает исчисление налога затратным мероприятием. Поэтому нужно провести реформу этой составляющей и разрешить бизнесу учитывать любые расходы, связанные с предпринимательской деятельностью».

Контрольные минусы

Однако больше всего претензий связано с несовершенной системой администрирования НДС. Это подтверждают как исследования, которые проводят консультационные компании, так и практика. «Часто судебных решений приходится ждать в течение года. Естественно, ведение процесса, ожидание вынесения решения отвлекает огромные средства. Выходит, что предприятия кредитуют государство. Конечно, бюджет начисляет проценты за пользование этими ресурсами, но получить их очень непросто. А в результате из оборота компаний на длительные сроки изымаются существенные средства», — делится опытом Аркадий Брызгалин.

Главный бухгалтер УГМК Сергей Дегтярев считает, что для бизнеса в целом сегодня актуально не само по себе снижение ставки, а изменение процедуры возмещения НДС. «По закону бюджет возвращает уплаченный экспортерам НДС в течение трех месяцев, и каждая налоговая считает долгом выдержать весь срок. Но это — отвлечение денег из оборота. Получается, что мы по сути практически бесплатно финансируем бюджет, при этом сами берем кредиты под достаточно высокие проценты. Проблема возмещения НДС затрагивает не только интересы экспортеров, но и строительную отрасль, где возмещение вообще происходит некорректно. По закону процесс возмещения должен идти поэтапно, на деле же — только по завершении проекта. В итоге строительство гостиницы Hyatt, которое мы ведем в Екатеринбурге, уже подорожало на 600 млн рублей, они находятся в распоряжении государственного бюджета».

Государство проблему понимает по-своему. Для бюджета совершенствование системы администрирования — это не столько облегчение жизни бизнеса, сколько ужесточение контроля, которое в итоге даст рост собираемости налогов. Именно поэтому в проекте Основных направлений налоговой политики Минфин предлагает ужесточить контроль за ценообразованием между структурами, входящими в холдинги (в так называемой группе взаимосвязанных лиц), и ввести понятие консолидированного плательщика. Дело в том, что холдинги, в структуру которых входит несколько предприятий разного технологического цикла, часто проводят сделки между своими подразделениями. Причем эти сделки иногда заключаются по ценам ниже рыночных. Налоговые органы считают, что бюджет в такой ситуации недополучает средства. Что чаще всего происходит на практике, описывает Аркадий Брызгалин:

— Есть холдинг, который работает как единый организм. Принимаются соответствующие управленческие решения. К примеру, менеджмент рассчитал, что продажа продукции с рентабельностью 20% по всей цепочке делает товар самим конкурентоспособным на рынке. Налоговые же органы каждое звено этой цепочки рассматривают как отдельный объект: «А почему это вы продаете полуфабрикат аффилированному предприятию за 150 долларов за тонну, а не за 200, как другие?». И вменяют в вину манипулирование ценами. Минфин предлагает законодательно установить норму, в соответствии с которой группа взаимосвязанных лиц должна проводить сделки между собой с наценкой минимум 20 — 40%. При этом прибыль у таких предприятий должна формироваться и уплачиваться в одном месте. Эксперты в области налогового права считают, что эта схема для бизнеса будет, по крайней мере, понятна. Раз уж государство нацеливает налоговые органы на ужесточение администрирования, лучше иметь прозрачные правила игры. Иначе многочисленных судебных разбирательств не избежать.

— Налоговики контролируют цены постоянно, но механизма определения цены товара, если он отсутствует на бирже, нет. Переход на систему консолидированного налогоплательщика частично решит эту проблему. Не надо будет постоянно объяснять налоговой инспекции, почему центр прибыли образовался на этом, а не на другом предприятии холдинга. Проблема только в том, что часто цены контролируются не внутрихолдинговыми, а с внешними контрагентами, поэтому нужно изначально максимально четко описать процедуры как контроля цен, так и механизма определения среднерыночной стоимости, — говорит Игорь Теущаков. Холдинговые компании, работающие в регионе, вовсе не против перехода на консолидированную отчетность. Они опасаются лишь того, что под шумок их заставят все-­таки перевести центры формирования прибыли в Москву, что уже, кстати, сделано в отношении наиболее крупных налогоплательщиков.

«Я общаюсь со многими предприятиями, которые возят документы на возмещение налога на добавленную стоимость в Москву. Все они жалуются, что бумаги лежат месяцами, потому что сотрудники налоговых органов физически не в состоянии их проверить. Если это так необходимо, при областных налоговых инспекциях можно создать специальные отделения, контролирующие крупнейших налогоплательщиков», — предлагает Сергей Дегтярев.

Однако министерствам, занятным выяснением отношений между собой, похоже, нет дела до таких «мелочей». Из-­за отсутствия согласованных действий новой власти бизнес оказался не в состоянии планировать свои действия.

Дополнительные материалы: 

Поменять лицо

Александр Смирнов

Сегодня российский бизнес нуждается не столько в снижении налоговых ставок, сколько в улучшении системы налогового администрирования, считает партнер компании «Эрнст энд Янг» Александр Смирнов

— Александр, какие пробелы в налоговом законодательстве мешают российской экономике?

— Мы полагаем, что снижение налоговых ставок не является приоритетом совершенствования налоговой политики. Уровень экономического развития страны больше требует структурных преобразований налоговой системы путем повышения качества налогового администрирования, эффективности основных налогов, оптимизации применяемых налоговых льгот и освобождений. По нашему мнению, именно эта сторона налоговых правоотношений является «лицом» налоговой системы, позволяет объективно и правильно оценить правила исчисления и взимания налогов. Можно изменять ставки налогов, вводить льготные режимы, менять правила вычетов расходов и т.д., но это не приведет к макроэкономическому росту, если не будет достигнут баланс в цепочке взаимоотношений налоговый орган — налогоплательщик — суд. Для современного руководителя предприятия и бухгалтера очень важны упрощение методики расчета налогов и формирования налоговой отчетности, устранение запутанности и неоднозначности нормативной базы.

— Известно, что «Эрнст энд Янг» ежегодно проводит исследования эффективности налоговой политики. Каковы итоги последнего опроса руководителей компаний?

— Наши респонденты отметили следующие особенности. Во-­первых, в России для налогового вычета по налогу на прибыль применяются более жесткие правила, чем в большинстве стран мира. При соблюдении принципа экономической оправданности и направленности исключительно на цели получения прибыли они требуют весьма громоздкого документального подтверждения. Во-­вторых, не предложены четкие формулировки в области трансфертного ценообразования. Сложности возникают при осуществлении операций между взаимозависимыми лицами, совершении бартерных и внешнеторговых сделок по ценам, отклоняющимся от рыночных более чем на 20%. В-третьих, очень низкую оценку получила система исчисления и взимания НДС, отмечены сложность и запутанность расчетов, формализация критериев, на основании которых компании получают отказ в возмещении и возврате НДС, в том числе и экспортного. Не улучшается ситуация в области рассмотрения жалоб налоговыми органами. Наконец, многие отмечают, что при возникновении разногласий у компаний не остается практически никакого выхода, кроме обращения в суд. Растет не только количество судебных разбирательств, но и доля судебных решений в пользу налогоплательщиков. Такое положение дел свидетельствует о формализованном подходе налоговых органов, следующих букве закона, в отличие от судебной системы, учитывающей его смысл и суть.

— Как вы оцениваете предложения Минфина по совершенствованию системы администрирования?

— На наш взгляд, внимания заслуживает следующее предложение: с 2009 года обжалование решений налоговых органов о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в судебном порядке проводить только после административного рассмотрения в вышестоящем налоговом органе. Эта мера должна повысить эффективность досудебных процедур. Но возникает вопрос: а готовы ли к этому вышестоящие налоговые органы, смогут ли они проявить должную гибкость в трактовке норм налогового законодательства или осведомленность в особенностях бизнеса налогоплательщиков, представляющих различные индустрии российской экономики? Не исключено, что эта мера может привести к затягиванию процесса восстановления нарушенных прав налогоплательщиков. Если и вводить эту норму, то в Налоговом кодексе нужно прописать четкий, исчерпывающий порядок осуществления налоговыми органами производства по досудебному рассмотрению жалоб налогоплательщиков.

Подготовила Ирина Перечнева

Бизнес как боевое искусство

Андрей Каюрин

Государство создает условия для выживания исключительно сильных и гибких игроков, считает член совета адвокатской палаты Свердловской области Андрей Каюрин
 
— Андрей Юрьевич, налоговые ставки в России резко не снижались последние три года. Почему об этом заговорили именно сейчас?

— Это логично. Политическая власть в стране устоялась, пришла пора заниматься системными вопросами. А системный вопрос у нас один — изношенное оборудование. И если мы его не решим, нам нечего будет делать в мировом разделении труда. Пока мы еще можем некоторое время играть тарифами, но если вступим в ВТО, такой возможности не останется. Так что настал черед создавать стимулы за счет снижения основных затрат бизнеса, а их по сути всего два вида — энергетика и налоги.

— На чью позицию, Минфина и Минэкономики, в итоге встанет кабинет министров?

— Этого сейчас не может прогнозировать никто. Но проблема даже не столько в том, что два ведомства спорят между собой, хотя это и выглядит несколько странным. Они даже не замечают, что в ходе спора выходят документы, которые могут в принципе поставить крест на любых новациях.

К примеру, недавно правительство утвердило критерии выручки для определения малых предприятий: к микропредприятиям отнесли компании с выручкой до 60 млн рублей, к малым — до 400 млн рублей, к средним предприятиям — до 1 млрд рублей. Получается, что все они по закону смогут пользоваться специальными режимами налогообложения, где НДС не применятся вообще. О чем тогда спор? Если компании с выручкой 1 млрд рублей, а таких до 90%, перейдут на упрощенную систему, кто вообще будет платить НДС? Минфин тогда далеко не триллион рублей потеряет.

— Что в этой ситуации можно посоветовать бизнесу?

— Ждать когда появится более-­менее внятная позиция, а потом учиться по-новому выстраивать отношения. Какая бы сторона в этом споре не выиграла, тенденция будет все равно одна: бизнес постепенно становится искусством, где выигрывают наиболее умные и гибкие предприниматели. Государство все равно будет подталкивать, в том числе и через налоги, к появлению на рынке конечных собственников с прозрачными связями и потоками, которые начнут инвестировать, а не проедать заработанные деньги. Предложение по изменению трансфертного ценообразования — первая ласточка.

Интервью взяла Ирина Перечнева