Очеловеченные

В прошлом номере (см. «Э-­У» № 1-2 от 19.01.09) я уже высказался по поводу американской философии оптимизма. Но это далеко не все, чем американцы резко отличаются от россиян. Еще одна пропасть между нами лежит в отношении к человеку.

Один мой друг еще в России заметил: «Да им там жить хорошо, вот они и добрые». Он во многом оказался прав. За две с небольшим недели я получил концентрированную инъекцию вежливости, толерантности и понимания.

С иным отношением я столкнулся в первый же день, когда ненароком двинул плечом какую­то бабушку. Она отлетела на метр, я только открыл рот, чтобы сказать «Сори», но она меня опередила и начала извиняться. И напоследок улыбнулась. Конфликт исчерпан, настроение не испорчено.

Мне тут же вспомнилась Родина. Когда я ходил фотографироваться на визу, случайно также в салоне задел бабушку плечом. Только открыл рот, чтобы сказать «Извините», но в ответ уже получил: «Ты что, слепой, что ли, совсем не видишь, куда идешь? Тупая молодежь, никакого воспитания».

Второй день принес новые ощущения. Мы пришли в Radio City Music Hall с полной уверенностью, что наше шоу начинается в час дня. Но на деле оказалось, что наши билеты были на 11 утра (сами виноваты - не посмотрели). Так мало того, что нас провели без очереди, разрешили сесть в зале, так еще и места выискали по центру (как было в наших недействительных билетах). На вопрос «почему вы так с нами возитесь», работники ответили «вы же заплатили за центральные места».

Еще одним момент, заставивший помянуть Екатеринбург дурным словом, - магазины одежды или техники. В США консультантам не принято приставать к покупателю, пока тот не позовет. Причем до поры до времени консультантов вообще не видно, но, как только махнешь рукой, они, как по волшебству, появляются. Определяющее слово для потребителя в США - «удобно». Все удобно: количество касс, расположение одежды, даже то, что ты можешь купить себе в машину коробочку и настроить ее так, что при проезде по платным дорогам сканер считывает сигнал с этой коробочки и снимает деньги с кредитки.

На Урале же все магазины делятся на два класса. Первые - как только ты заходишь в помещение, на тебя сразу налетает консультант с вопросом: «Помочь вам чем-­нибудь?». Потом, пока ты рассматриваешь товар, он навязчиво трется за твоим плечом, что безумно раздражает. Второй - вроде «Ашана», OBI или других гипермаркетов. Там консультанта нужно искать минут 20, а потом еще минут 15 ждать, пока он до тебя доберется.

Интересный случай произошел в Майами. Мы однажды забыли в кафе фотоаппарат. Прошли уже два или три квартала, слышим за спиной: «Экскьюз ми, экскьюз ми. Это не вы забыли фотоаппарат». Стоит улыбающийся афроамериканец («негр» даже в России теперь говорить сложно), протягивает нам фотоаппарат. «Спасибо», говорю я смущенно, и тут же понимаю: это даже не работник ресторана. Три квартала за нами бежал человек, который сидел за соседним столиком...  

Продолжая тему кафе. Ни одно заведение в Майами, а тем более в Нью-­Йорке, не позволит себе подавать горячие блюда холодными. Ни одно заведение не позволит себе идти наперекор клиенту. Если ты хочешь полкуска мяса - пожалуйста, на гарнир не то, что написано в меню, а какой-­то другой - пожалуйста. И главное: даже в самом дорогом ресторане упакуют то, что ты не доел, - можешь нести домой.

Россия. Первый рабочий день. 14.00. Бизнес-­ланч в одном из городских кафе. Курица с картошкой холодные, суп из сала, а самое смешное - чай продают, сахар к нему тоже, а маленьких ложечек не предусмотрено. Некоторые обедающие переворачивают вилку, ложку или нож, размешивают сахар в чашке, а потом продолжают этими приборами есть. А если попросить в каком-­нибудь ресторане запаковать стейк - как на тебя посмотрят?

Еще один замечательный случай произошел в аэропорту. Мы опаздывали на самолет. На проверку багажа не успели. Работники нам сказали: «Ребята, не волнуйтесь, ваш багаж улетит следующим рейсом через два часа». А толпа людей, которая стояла на регистрацию (в США одна очередь на все рейсы), расступилась и пропустила нас вперед. До самолета нас довезли на отдельном автобусе. А стюардесса нам сказала: «Как хорошо, что вы успели», а не «вы с ума сошли, весь самолет только вас ждет».  

Люди в США привыкли помогать друг другу. Мы однажды поехали в метро в неизвестную нам часть Нью-­Йорка. Как только развернули карту, к нам тут же подошел милого вида дедушка и спросил, что мы ищем и не помочь ли нам? Помог, чуть ли не на листочке написал все названия и куда как поворачивать. И так каждый раз, когда мы что-­то смотрели в путеводителе или рассматривали на карте, к нам подходили люди и спрашивали, чем они могут помочь.

В Москве однажды я зашел в автобус. И попытался спросить у каких-­то пенсионерок, как доехать до МГИМО. Минуты три они делали вид, что меня рядом с ними вообще не существует.

В США тебя могут послать далеко и попросят не возвращаться, только если ты нарушишь права другого человека. И это произойдет именно по той причине, что человек для американца - ценность. Если ты зашел без разрешения на частный участок, хозяин выстрелит в тебя из ружья и будет прав. Если ты оскорбил гея или афроамериканца, он даст тебе по морде и будет прав.

После возвращения в родные края меня не оставляет впечатление, что мы вот уже 20 лет не можем отойти от идеи обезличивания человека. Для нас самоценна идея, явление, мероприятие, событие - все что угодно, только не человек.

А на кого мы злимся? На другого человека? Да черта с два. Злимся на самих себя. Что не реализовались, что мало зарабатываем, что жизнь у нас плохая, а если не плохая, то пытаемся убедить себя в том, что она плохая (более всего в этом преуспевают пенсионеры). А срываться на ком? Не будешь же себе в зеркало кричать: придурок, что ты творишь, и так далее. Срываться надо на ближнем, на подчиненном, на том, кто опоздал на шоу.