Спирт марки «лояль»
Один из самых проблемных активов Свердловской области Лобвинский биохимический завод нашел нового хозяина. Причем покупка не имеет экономического смысла: это лишь способ доказать лояльность областным властям.
20 июня появилась информация о продаже ОАО «Лобвинский биохимический завод» (Свердловская область, входил в пул предприятий, принадлежавших осужденному сразу по пяти статьям криминально известному бизнесмену Павлу Федулеву). Новым владельцем предприятия, по данным представителя собственников Ольги Серковой-Холмской, стали структуры, подконтрольные совладельцу девелоперской компании «Клаас-Строй» Марсу Шарафулину. Точная сумма контракта пока не определена, она может составлять около 1 млн евро. Инициатором продажи завода выступили власти Свердловской области.
Легче убить
Лобвинский биохимический — один из трех гидролизных заводов Свердловской области. Называться так стал в 2001 году: после того как за старой вывеской «Лобвинский гидролизный» накопилось слишком много долгов, и завод был обанкрочен. Эту уловку применяли не раз. Так, ООО «Лобвинский биохимический завод» в ОАО с таким же названием перерегистрировали в 2007 году. Но и у нынешнего предприятия множество долгов: только за газ около 40 млн рублей.
Сложное положение Лобвинского не уникально. Вся гидролизная промышленность в России — в кризисе. Заводы, в большинстве построенные в 30-е годы, логично вписывались в структуру лесопромышленного комплекса, выполняя задачу утилизации отходов. К середине 90-х гидролизная отрасль стала одной из самых процветающих: работали на опилках, накопленных за советское время, наладили выпуск всевозможных спиртосодержащих жидкостей. Это предопределило и интерес к заводам криминальных структур: что может быть лакомее. Тот же Лобвинский гидролизный пребывал под пристальным вниманием криминалитета и с 1997 года переходил из рук в руки.
В начале 2006-го в стране ввели акциз на спирт гидролизный, а спирт пищевой разрешили использовать в технических целях. Эти шаги подорвали благосостояние гидролизных заводов. Себестоимость спирта из древесного сырья в 1,3 — 1,5 раза выше, чем из пищевого, из-за весьма затратного звена технологического цикла — сернокислотного гидролиза.
Цена гидролизного спирта без акциза была сопоставима с ценой подакцизного пищевого спирта. В итоге пищевой спирт вытеснил из сегмента гидролизный. И на гидролизных заводах параллельно со спиртосодержащими жидкостями стали декалитрами выпускать неподакцизный «левый» технический спирт. При некоей доле воды и воображения он становился напитком для тех, кому качество водки было безразлично. С работой того же Лобвинского связывают серию отравлений алкогольсодержащими жидкостями в 2002 — 2003 годах. Тогда ежегодно от «паленой» водки погибало более 2 тыс. свердловчан (подробнее см. «Гидролизников загнали в угол» , «Э-У» № 19 от 12.05.08).
Акциз вводили, разумеется, чтобы сбить волну «паленого» спирта. Затем ситуация выправилась, но акциз остался. Это продолжало добивать немногочисленные гидролизные заводы. В одной только Иркутской области за четыре года прекратили существование все три предприятия. В Свердловской области заводы жили, но только потому, что этого хотели хозяева. «Левый» спирт выпускали, фурами с заводов вывозили и продавали, однако рабочим, в бюджет и поставщикам ничего не платили: мол, нет рынка сбыта.
Демидов со спиртом
Гипотетически вывести гидролизные заводы из кризиса можно. Пути два, оба завязаны на акцизы и находятся в компетенции федеральной власти. Во-первых, можно просто отменить акциз (облагаются изготовление и продажа любого спирта, в том числе акцизом по ставке 23,05 рубля за литр). Во-вторых, можно еще и стимулировать выработку этанола, исключив его из списка подакцизных спиртосодержащих продуктов. Переход России на топливо стандарта евро-4 (содержит до 10% этанола) не за горами, и даже если заменить 2% бензина на топливный спирт, то в легальный оборот можно ввести более 800 млн литров. Однако законодатели пока еще только решают, вычеркивать или нет этанол из списка спиртосодержащих продуктов. Уж очень плохой бэкграунд у гидролизных заводов. Им боятся разрешать делать хоть что-то легальное, опасаясь того, что под этим прикрытием опять пойдет волна «левого» спирта.
Чтобы вернуть к жизни Лобвинский биохим, там необходимо провести ряд технологических преобразований. Но выделка обойдется на порядок дороже шкурки. Завод начал работать в 1944 году, и на нем ни разу не проводили модернизацию, лишь запускали новые очереди. Как ранее сообщали представители Павла Федулева, программа полной реконструкции оценивается примерно в 2 млн евро. Стоимость одной только модернизации котельной — 90 млн рублей.
Разумеется, приобретать предприятие есть смысл, если оно логично встраивается в производственную цепочку или его продукция расширяет продуктовую линейку. Однако новый владелец Лобвинского биохима — строитель. Кроме доли в «Клаас-строе», Шарафулину принадлежит, например, предприятие «Бест-гранит» в Асбесте, которое ведет разработку Восточного отвала Баженовского месторождения на территории Асбестовского городского округа с прогнозными ресурсами 220 млн куб. метров строительного камня.
Вопрос: зачем новому хозяину непрофильный и проблемный актив? Экономическая подоплека сделки просто отсутствует. У «Клаас-строй» в Екатеринбурге один значимый объект — бизнес-центр «Демидов» — основная площадка мероприятий к саммиту Шанхайской организации сотрудничества. Для «Клаас-строй» это еще и имиджевый объект: построишь вовремя и как надо, получишь шанс на следующие масштабные заказы. Однако на «Демидов» претендует корпорация УГМК: она даже купила 50% акций «Клаас-строй» (подробнее см. «Стеклянная погремушка» , «Э-У» № 23 от 09.06.08). Цель УГМК, как озвучивалось в официальном сообщении компании, — встроить «Демидов» в ряд девелоперских проектов медников. Здание бизнес-центра расположено рядом с отелем Hayatt и комплексом офисных зданий «Екатеринбург-Сити». «Екатеринбург-Сити, строительство которого мы ведем, и бизнес-центр «Демидов», по сути, представляют собой единое целое. Участвуя в строительстве бизнес-центра, мы совместно сможем более эффективно решать вопросы, связанные с инфраструктурой квартала», — пояснял тогда директор по непромышленному и гражданскому строительству УГМК Игорь Задорожный. Шарафулину, чтобы сохранить «Демидов», очень нужна поддержка областной власти, а в Свердловской области всегда существовал хороший способ доказать ей лояльность: успешному предприятию надо было купить «что-нибудь ненужное», а лучше — проблемное, еще лучше — социально запущенное.
Получается, покупка девелопером Лобвинского завода — по сути, способ уберечь «Демидов» от посягательств УГМК. И, кажется, у строителей это получилось. Если 28 мая на совещании по достройке объектов к саммиту ШОС губернатор Россель пожурил застройщиков бизнес-центра за то, что у них не хватает времени на строительство парковок, то уже 26 июня он одобрил доклад Шарафулина («Ну хорошо, молодцы») и не стал оценивать конфликт между УГМК и «Клаасом».
Только что будет делать Шарафулин с Лобвинским заводом после того, как достроит «Демидов»?