Идею превратить в продукт
Технология коммерциализации идей в России не сформирована: взаимодействия между научными центрами и инвесторами нет, а бизнес неохотно вкладывает средства в долгосрочные проекты Рынок венчурного финансирования США в 2012 году сократился впервые за три года: по данным Dow Jones, объем 3,4 тыс. сделок составил 29,7 млрд долларов — на 15% меньше по сравнению с 2011-м. Несмотря на это, Штаты остаются мировым лидером по объемам вкладываемых средств, количеству стартапов и другим показателям. К примеру, в Европе в 2012 году в ходе почти 1,1 тыс. сделок инвестировано 5,7 млрд долларов, в Китае за 202 раунда — 3,7 млрд долларов, в России, по данным PwC, в результате 201 сделки вложено 910,6 млн долларов.
Лидерство США объяснимо: венчурная индустрия там родилась в 1946-м. Тогда преподаватель Гарвардской школы бизнеса Джорджес Дорайот на спонсорские деньги основал первую в мире структуру, ориентированную на финансирование высокотехнологичных стартапов, — Американскую корпорацию исследований и развития. В 1969 году в Ла-Хойе, районе Сан-Диего в Калифорнии, два физика решили коммерциализировать открытия и основали Science Applications International Corporation (SIAC). Сегодня SIAC консультирует департамент обороны, госдепартамент, национальную разведку и другие федеральные структуры США. В 2012 году доход корпорации составил около 11 млрд долларов, штат сотрудников — 40 тыс. человек. В рамках SIAC работает подразделение Technology Management Advisors (TMA) — это команда ученых, юристов и специалистов по маркетингу, которая консультирует организации, исследовательские центры, университеты и представителей бизнеса в вопросах коммерциализации инноваций. Основатель TMA Тим Уиттиг в эксклюзивном интервью «Э-У» рассказал, какие существуют риски при выводе технологий на рынок и как эффективно защитить интеллектуальную собственность.
Требуется переводчик
— Господин Уиттиг, в чем задача вашей компании?— В сближении науки и бизнеса. Ученым и предпринимателям, чтобы понять друг друга, иногда нужен «переводчик». Мы помогаем изобретателям рассказывать об инновациях доступным языком, а бизнесу поясняем, что в поиске решения экономических и технологических проблем можно обращаться в университеты.
— Какие проблемы и риски характерны для процесса коммерциализации технологий?
— Главная проблема — на коммерциализацию инновации необходимо в сто раз больше средств, чем на ее изобретение. От момента подписания лицензии, позволяющей использовать инновацию, до вывода ее на рынок может пройти около десяти лет. При этом угроз множество: идея может не сработать, кто-то выйдет на рынок со схожей технологией раньше. Подобные риски не так просто предсказать, но предприниматель, вкладывающий средства в стартап, хочет максимально себя обезопасить, быть уверенным, что его не обойдут.
Предположим, мне повезло: я заработал лишние деньги. Теперь я хочу встретить старость подготовленным. Способов вложить средства масса. Любому ясно, что выбор объекта инвестирования зависит от соотношения возможных рисков и прибыли. При наличии системы защиты интеллектуальной собственности у меня есть основания ожидать, что никто не сумеет скопировать финансируемую мной технологию, по крайней мере, некоторое время. Меня как инвестора это успокаивает.
В США срок патента составляет в среднем 17 лет. Даже если для вывода продукта на рынок я потрачу десять лет, у меня все равно останется время вернуть деньги, да еще и заработать. Поэтому инвесторы в Штатах могут сосредоточиться на долгих проектах, например, производстве фармпрепаратов.
В странах, где нет защиты интеллектуальной собственности, бизнес сосредоточен на очень краткосрочных вложениях, так как риски велики.
— В США сегодня популярны две точки зрения на защиту интеллектуальной собственности. Профессор права Стэндфордского университета Лоуренс Лессиг считает, что платить за подобные продукты люди должны добровольно. Звукозаписывающие или софтверные компании, наоборот, стремятся защитить копирайтом все и вся.
— Это две крайние позиции — потребителя и предпринимателя. Один хочет меньше тратить, а второй — получить как можно больше прибыли. На мой взгляд, предмет дискуссии должен быть несколько иным — период, в течение которого нужно вознаграждать автора. Разумеется, должны существовать пределы — нельзя запатентовать идею навсегда.
Российско-американская мечта
— Недавно Babson College и London Business School опубликовали результаты глобального мониторинга: в России только 2,2% жителей хотят быть предпринимателями. Как сформировать предпринимательский дух?— Могу говорить только о личном опыте. Уверен, что дух предпринимательства в США базируется на идее о том, что каждый американец, работая упорно и долго, может добиться успеха, превосходящего самые смелые ожидания. Мы верим, что каждый может стать миллионером.
Думаю, важно доносить до общественности success stories. Представители региональной и федеральной власти должны показывать россиянам, что упорный труд и немного везения могут привести к успеху в бизнесе. На мой взгляд, это сработает. Ожидание неминуемого успеха подтолкнет людей к занятию бизнесом.
Необходимо и работать с ментальностью. Человек должен понимать, что растить стартап (особенно инновационный) очень тяжело. Это большой труд и огромные риски, которые фаундер взваливает на себя и свою семью.
Обычно предприниматель, прежде чем стать действительно успешным, два-три раза терпит неудачи. Важно быть готовым к разочарованиям и воспринимать их как бесценный опыт. Пока в России к смерти бизнеса относятся как к личной трагедии. Кроме того, важно понимать, что ничего не будет идти по плану, и уметь быстро пересматривать тактику и стратегию.
— Должно ли государство стимулировать людей рисковать? Поддерживать малых предпринимателей, раздавать гранты?
— Оно должно помогать компаниям на самом раннем этапе их развития (оформление идеи, проектирование, создание опытного образца). В США это в основном консультативная и немного финансовая поддержка. С ней в первые пять лет выживают четыре из пяти фирм. Без нее четыре из пяти умирают.
Дальше, на мой взгляд, основную роль должно играть венчурное сообщество, люди, готовые рискнуть. Семь из десяти стартапов проваливаются — это факт. Еще два отбивают вложенные средства, и в лучшем случае один выстреливает и окупает затраты на все остальные.
Эта работа не для государства. Ему лучше стимулировать людей тратить деньги на коммерциализацию технологий, подталкивать людей семь раз потерять последнюю рубашку и два раза вернуть вложенные средства в надежде на то, что десятый успешный проект компенсирует все потери.
— Российское правительство огромные средства вкладывает в наукоград Сколково. На ваш взгляд, имеет ли он шанс стать теплицей для инноваций?
— Во всех проектах подобного типа большую роль играет везение (помните, семь из десяти терпят крах). Поэтому единственный способ наиболее вероятного достижения успеха — распределение рисков. С этой точки зрения не совсем правильно класть все деньги в одну корзину. И вашим гражданам надо понимать: не всякий раз, что правительство вкладывает средства, будет достигнут успех.