Советский союз жив

24 июня Леонид Парфенов презентовал в Екатеринбурге вторую книгу серии «Намедни. Наша эра»: первая была посвящена 60-м годам прошлого века, вторая - 70-м. Книга-альбом идет по стопам телевизионного проекта. Создание его Парфенов объяснил так: «Мы живем в эпоху ренессанса советской античности. Возникла новая актуальность в прочтении истории советской эпохи. Я как журналист не мог на это не отреагировать».

- Леонид, почему вы вернулись к проекту «Намедни» в виде серии книг?

- Во время работы над телепроектом нам казалось, что мы говорим о чем-то, навсегда уходящем в прошлое. Наша задача заключалась в том, чтобы инвентаризировать опыт, понять, как, с каким багажом постсоветский человек вошел в XXI век. Но примерно в 2004 году стало ясно, что никуда эти ржавые зазубрины советского опыта не девались. Матрица сохранилась, и современность накладывается на нее. Мы живем в новой стране, но у нас остаются советские больницы, советская система образования, в армии служат по-советски, мы по-советски поем гимн, грозим загранице, продаем углеводороды и выбираем власть.

Одно из самых ярких подтверждений, что эпоха СССР не умерла: мы до сих пор спорим о том, когда было жить лучше, в советские годы или сейчас. Но если бы эта система была так хороша, она бы позорно не обанкротилась. Страна, стоящая на пороге XXI века, имеющая в своих недрах всю таблицу Менделеева, не могла накормить-одеть-обуть собственное население. Я сейчас готовлю третий том - о 80-х годах. Перечитывал продовольственную программу СССР 1982 года. Это страх и ужас. Партия, стоящая у власти больше 70 лет, гордится бесперебойным снабжением страны трубами и обещает «существенное увеличение потребления рыбы в текущей пятилетке». А в следующей - готовится перейти к «увеличению потребления мяса».

- Как избавиться от «ржавого опыта»?

- У нас есть 140 миллионов человек, обладающих гигантской нереализованной энергией. ХХ век был во многом напрасно израсходован оттого, что были сильное государство и слабые граждане. Несколько поколений не могли свободно делать карьеру, выбирать место жительства, получать достойное образование, участвовать в политическом выборе. Все возможности аккумулировала на себе власть.

Сегодня только созревшее желание людей что-то изменить, накопившаяся энергия способны перевернуть привычный ход событий. Ситуация не может измениться, ее можно только изменить: возвратность в данном случае исключена. Не сильное государство должно вести слабых людей - это тупик, но сильные люди - направлять и развивать сильное государство.

Безусловно, сейчас возможностей для самореализации гораздо больше, чем в СССР. Но процесс тормозят две вещи - закостенелая госмашина и социальная апатия большей части населения. С одной стороны, у нас самый высокий в Европе входной билет в бизнес. Президент, переходя на сленг, говорит «не надо кошмарить бизнес». Начаты, но не закончены реформы ни образования, ни здравоохранения, ни пенсионной системы. Ипотека приказала долго жить. Все эти факторы вместе снижают шансы на самореализацию людей. С другой стороны, многие сами сходят с дистанции, полагая: ну ладно, уже чего-то есть и хватит. У нас больше 80% населения работают по найму. Многим даже в голову не приходит вылезти из «двушки» родителей, полученной в 75-м году. Энергия, как и в СССР, уходит в пьянку, бурную личную жизнь, бренчание на гитаре, коллекционирование. Но никто не придет, не возьмет за руку, не скажет: на дворе ХХI век, почему ты не делаешь карьеру, давай я тебя возьму под локоток, поведу в малый и средний бизнес, в светлое будущее. Что-то подобное мы уже проходили.

Мини-юбки как феномен

- По какому принципу вы отбираете факты, события и людей для книг? С первыми томами проще: большое видится на расстоянии. Но как быть с современностью, как будут формироваться тома про двухтысячные годы?

- В печатной журналистике есть понятие «лид» - это то, что набирается курсивом в начале статьи. В нем сформулирован информповод - мы говорим, что нового в явлении, о котором пишем. Вот и я отбирал события, людей, факты, которые привнесли какую-то новизну в жизнь советского человека, феномены, которые повлияли на людей. Только советская классовая наука не знала, что появление мини-юбок - тоже историческое событие. Мне не раз задавали вопрос: как можно ставить мини-юбки на одну доску с пражской весной. Но они стоят на одной доске. Просто кто-то на это закрывал глаза. На мой взгляд, принципиально важно, что пражские девочки стояли перед советскими танками в мини-юбках.

Если брать современную Россию, то в 2000-х годах наряду с кризисом, Евровидением, войной в Грузии будет и iPhone. Во-первых, в начале двухтысячных возник новый способ идентификации: скажи мне, какой у тебя мобильник, и я скажу, кто ты. Но, например, телефоны с двумя симками - это количественное изменение, iPhone - качественное. С него начинается гаджетомания, на которой шизанулось и взрослое население. iPhone - это новый тип тактильного контакта, это милый дружок в кармане. И это новизна.

- Когда ожидать продолжения?

- Я установил для себя творческую проектную мощность: раз в полгода - новый фильм и новая книга. Поэтому третий том «Накануне. Новая эра», посвященный 80-м годам, появится в продаже ближе к концу осени этого года.

- На английский язык переводить не планируете?

- Нет. Как говорил Жванецкий, это не переводимо даже на болгарский. Иностранцы умрут в сносках.

Безвыходно и абсурдно

- В прошлом году вместе с пермским писателем Алексеем Ивановым вы снимали на Урале фильм «Хребет России». Когда ждать премьеры?

- Съемки завершены. Смонтирована первая серия. Всего будет четыре части. Премьера состоится осенью этого года на «Первом канале». Всего мы объехали 112 населенных пунктов. Примерно треть съемок прошла на предприятиях Свердловской области, входящих в так называемую уральскую горнозаводскую цивилизацию. Также съемки велись в Челябинской, Тюменской областях, Башкирии, Пермском крае.

- Насколько я знаю, в рамках этого проекта вы побывали в Березниках, Нижнем Тагиле, других моногородах - монстрах индустриализации. Форма жизнеустройства в них тоже - «привет из Советского Союза». На ваш взгляд, удастся когда-нибудь уйти от нее?

- Я вырос в Череповце, поэтому очень четко себе представляю жизнь в моногородах. Там ситуация сегодня безвыходная и абсурдная. Люди живут не ради жизни на земле, а ради черной металлургии.

И когда падает спрос на металл и гасят доменные печи, теряется смысл, жизнь останавливается.

Методом Пикалево эту проблему не решить: приехать, рыкнуть, дать денег, запустить завод и уехать. Деньги закончатся, а дальше что? Нужно, чтобы малый и средний бизнес впитал в себя людей. Чтобы они могли заниматься чем-то еще, кроме того, что стоять у станка, и знали не только, где проходная и что получка 5-го и 20-го. Но уйти от этого пока не удается. Нет даже шагов в этом направлении.