Хаб для золота

Золото ставит ценовые рекорды: в начале мая оно в очередной раз обновило исторический максимум, достигнув отметки в 1,577 тыс. долларов за тройскую унцию. В последние годы цена металла постоянно растет, он привлекает внимание инвесторов как актив-убежище. Только за прошлый год золото подорожало на 30%.

Благоприятная ценовая конъюнктура стимулирует золотодобытчиков к наращиванию производства. Так, в Свердловской области в 2010 году поставлен рекорд постсоветского периода: объем добычи составил 10,484 тонны золота, что на 34% больше, чем в 2009 году.

Однако дальнейший рост сдерживается дефицитом минерально-сырьевой базы. Доля традиционного для Урала россыпного золота неуклонно сокращается: сегодня в Свердловской области она составляет 17% от общей добычи, хотя еще несколько лет назад превышала 50%. Поэтому традиционные недропользователи начинают задумываться о переходе на переработку рудного золота, сопровождающего россыпные месторождения. Между тем извлечение драгметаллов из руды требует немалых инвестиций в оборудование и экологическую безопасность производства. Кроме того, практически под каждое небольшое месторождение нужно подбирать собственную технологию извлечения, поскольку сырье с разных участков имеет свои особенности.

О том, как решает проблемы, стоящие перед отраслью, предприятие «Золото Северного Урала», рассказывает управляющий директор Андрей Новиков.

Dura lex

- Андрей Викторович, что мешает сегодня золотодобытчикам?

- По сути, только одно - недоработанное законодательство. Нет синхронизации «Закона о недрах» с Лесным кодексом, поэтому много времени тратится на преодоление мнимых барьеров. Например, мы предполагаем, что под участком леса, а лес у нас на Урале везде, может находиться потенциальное месторождение. Но несмотря на то, что это более приоритетно, чем просто вырубка деревьев, зайти туда с геологоразведочными работами не можем, так как площадь сдана в аренду лесопользователям на много лет вперед. Хотя Минэкономразвития еще в 2009 году подготовило проект изменений в эти законы, но подвижек нет. Доходит до смешного - Уралнедра выдают лицензию на геологоразведочные работы, и их не волнует, что лес на этом участке уже в аренде: «Мы же вам выдаем лицензию на пять метров глубже».

Также проблема в том, что законодательство ни в коей мере не способствует эффективности нашей работы. У нас есть, например, центральный участок месторождения, у которого в процессе эксплуатации обнаруживается спутник. Но чтобы вовлечь его разработку, мы должны два года убить на оформление всех разрешительных документов. Это невероятно отвлекает и управленческие, и финансовые ресурсы. Можно же сделать проще: предприятие давно работает как надежный недропользователь, у надзорных органов, налоговой службы к нему нет претензий, социальные обязательства оно выполняет, так давайте продекларируем, что так же грамотно оно будет отрабатывать и новый участок недр, и параллельно за полтора-два года оформит все необходимые бумаги.

- Одной из главных проблем ваши коллеги называют рост энерготарифов. Насколько он критичен для вас?

- У нас самое современное на сегодняшний день энергосберегающее оборудование, технология контроля и предупреждения непроизводительного использования энергоресурсов. Мы даже обогрев бытовых и производственных зданий перевели с электричества на отработанные горюче-смазочные материалы: работают американские котельные, которые их сжигают, при этом выбросов практически не дают. Получается, мы и отходы производства утилизируем, и электроэнергию экономим.

Также мы провели большую работу по оснащению наших подстанций автоматической системой контроля и учета коммерческой электроэнергии. Это нам позволило бы выйти на оптовый рынок, но, к сожалению, правительство не дало такой возможности: в 2011 году рынок закрылся. На этом фоне нас порадовало, что Свердловская РЭК пошла для нас на сокращение расходов по проекту модернизации подстанции, который мы реализуем совместно с МРСК Урала: сумма сократилась с 29 млн до 170 тыс. рублей. Такой подход государства к стоимостным параметрам подключения новых мощностей в единую энергосистему - добрый знак: это позволит предприятиям развиваться.

А главное - доля электроэнергии в структуре себестоимости у нас незначительна, и она не увеличивается. Здесь мы имеем серьезное конкурентное преимущество по сравнению со старателями: на тонну переработки руды у нас уходит 50 кВт/ч, на выходе из руды получаем 5 граммов золота и 6 граммов серебра. Более высокая энергоэффективность заложена в самой сути технологии добычи золота из руды.

Когда золотник мал

- Ваше предприятие использует одновременно сразу две технологии переработки руд - кучное выщелачивание и «уголь в пульпе». Каков принцип организации производства?

- Мы создали хаб - производственный центр, в котором переделы формируются по принципу модульного исполнения, что позволяет вовлекать для переработки руды с периферийных месторождений. Такой хаб перспективен для максимально быстрого освоения запасов, особенно расположенных в районах Севера и Крайнего Севера. Это сильно отличается от советского подхода, когда строилось фундаментальное производство, которое невозможно было потом как-то трансформировать.

Дело в том, что руда с одного месторождения не похожа на руду с другого, соответственно в каждом случае существуют технологические особенности переработки. И здесь нужны именно модульные фабрики, которые легко трансформируются в зависимости от потребности в дополнительных технологических процессах. В результате такое производство позволяет активно развивать геологоразведочные работы, не бояться находить запасы в любых местах.

Для региона такой подход прежде всего гарантирует поддержание производства драгметаллов на высоком уровне. Специфика в том, что у нас большое количество недропользователей занимается россыпями. Россыпные участки являются производными от коренных (рудных) месторождений, поэтому у каждого есть и небольшие рудные фрагменты. Мы готовы приобретать это сырье на переработку.

- Между тем у нас некоторые артели сами подумывают о переходе на переработку рудного золота...

- Я считаю, что в данном случае люди просто зря потратят кучу времени и денег. Кроме того, здесь очень важен экологический аспект. Давайте разберемся, что такое полигон россыпного месторождения. Это прежде всего большие площади нарушенных горными отводами разработок с гидродобычей. Там обязательно присутствуют подземные водоносные горизонты с соответствующим бассейновым перекрытием рек, поскольку сама технология этого требовала. Представьте, что во всей этой большой водной системе, которая в любом случае питает какую-нибудь значимую для местных жителей реку, поставлено производство кустарного типа с использованием сильнодействующих ядовитых веществ. Чтобы предупредить загрязнение, нужно провести комплекс инженерных работ, сделать мощную гидроизоляцию с выемкой на 10 метров от поверхности горной массы и закладкой туда упорной глины (у нас на предприятии 15 - 20 метров упорных глин заложено). Это же колоссальные затраты, а месторождение не настолько велико, чтобы имело смысл на них идти. Мы, например, для того, чтобы обеспечить производство с использованием сильнодействующих ядовитых веществ (в технологической цепочке в частности используются цианиды), в свое время провели огромную работу, выполнив массу технических требований со стороны всех органов - Ростехнадзора, Росприроднадзора и т.д. И за 11 лет работы к нам не было ни одного серьезного замечания.

Понятно, что каждый хочет получить золото сам, но зачем это делать с такими рисками?

Кроме того, ни для кого не секрет, что все крупные месторождения уже проявлены. Сегодня небольшой компании найти месторождение, которое стоило хотя бы половины Воронцовского (запасы золота составляют 61,7 тонны, серебра - 110 тонн, отрабатывается ЗСУ. - Ред.), сегодня не реально: не хватит средств на геологоразведку, а самое главное - кадровых и инжиниринговых ресурсов. Время для вхождения в этот бизнес ушло, рынок поделен, крупнейшие горнорудные золотодобывающие компании России - «Полюс золото», «Полиметалл», «Петропавловск» - просто не дадут новой компании в конкурентной борьбе развиться до такого же потенциала.

Хабом насущным

- Опыт работы в качестве хаба у вас уже есть?

- В настоящее время мы практически отработали по этому принципу два проекта. Во-первых, вовлекли в переработку с медно-цинкового Тарньерского месторождения, которое отрабатывает Уральская горно-металлургическая компания, «железную шляпу»: так называется в геологии верхняя часть сульфидных месторождений с богатым содержанием золота и серебра. Для УГМК это непрофильное производство, поэтому они продали нам руду, которую мы на 200 км оттранспортировали до нашей промплощадки.

Во-вторых, в середине реализации находится проект освоения Дегтярского месторождения («Полиметалл» приобрел его в 2008 году у РМК. - Ред.), откуда транспортировка руды осуществляется на 500 км. Возможно, кому-то это покажется несколько нелогичным. Но когда центр переработки действует долгое время, он оснащен всеми необходимыми лабораторными, контрольными, аппаратными ресурсами. За счет этого и достигаются максимальные качественные показатели переработки руд. Если под каждое небольшое месторождение делать такой мини-комплекс, то качественные показатели будут совершенно другие. Таким образом, мы компенсируем транспортные расходы высокими качественными показателями по переработке руды и максимально полным извлечением полезных компонентов.

Конечно, если мы найдем месторождение с прогнозными запасами более 100 тонн золота или серебра, там скорее всего будет организовано фабричное производство. Применительно к хабу интересны месторождения с запасами менее 30 тыс. тонн и расположенные от фабрики не более чем на 1 тыс. км. При сегодняшней конъюнктуре цен мы свободно в этот радиус вписываемся.

- Возить на более дальние расстояния невыгодно?

- В перспективе может быть выгодно. В Хабаровском крае «Полиметалл» активно ведет строительство Амурского гидрометаллургического комбината (ГМК), который станет центром переработки упорных руд, содержащих золото и серебро.

Общемировая тенденция такова, что добывать золото сегодня становится все дороже. Например, в Южной Африке оно залегает более чем на километр в глубину, да и в других странах в доступном виде его запасы уже почти исчерпаны. Драгоценные и цветные металлы сегодня по большей части остались в так называемых упорных рудах, то есть таких минералогических формированиях, где простыми механическими или химическими способами воздействовать на полезный компонент для того, чтобы он перешел в интересующую нас стадию, невозможно. Нужно применять достаточно серьезные методы разрушения. Сейчас используют автоклавное выщелачивание, которое происходит под высоким давлением и при высоких температурах.

Когда Амурский ГМК заработает, у нас появится хаб для месторождений, которые содержат упорные руды, по всей территории России. В частности планируем возить концентрат с Майского месторождения (Чукотка) по Тихому океану в Амурск.

- Как компания пришла к идее хаба?

- Исторически получилось так, что в 90-х - начале 2000-х новых проектов в российской горно-металлургической отрасли не было, а мы как раз в этот период стартовали. Поэтому, конечно, набирались опыта за рубежом - на родственных нашей отрасли предприятиях Канады, Австралии, Южной Африки, США. У них такой подход уже давно существует. В России мы его фактически применили первыми.

Стратегический запас

- Сколько инвестируете в производство в 2011 году?

- Инвестиции в основные фонды мы уже завершили в 2008 году. Программа техперевооружения этого года рассчитана примерно на 2 млн долларов. Техника у нас новая, ведущих мировых производителей, но мы не выжимаем из нее последнее. У нас введен ускоренный принцип амортизационного списания, поэтому по мере износа обновляем оборудование, поддерживая высокий коэффициент его технической готовности.

- А внедрять новые технологии планируете?

- Пока ждем, когда Амурский ГМК проявит себя. Если запланированные параметры извлечения полезных компонентов из упорных руд действительно будут достигнуты, то будем рассматривать возможность создания у себя очередного технологического модуля для переработки «хвостов».

Сейчас на ЗСУ извлечение драгметаллов составляет 87%, то есть 13% отправляется в отходы, которые мы считаем техногенным месторождением. Полная переработка «хвостов» с обезвреживанием химии, которая в процессе технологии используется, позволит нам получить еще и строительный материал на основе кремния.

- Но без новых запасов сырья предприятию все равно не обойтись...

- Мы реализуем большую программу геологоразведочных работ. Сегодня защищаем запасы Тамуньерского месторождения (Северный Урал). Это месторождение северного типа, близкое к упорным рудам, сейчас по нему ведем технологические проработки. Месторождение крупное, по предварительным запасам - более 50 тонн золота. Оно не вписалось в поисковые площади, которые мы оформляли в лицензии, поэтому сейчас оформляем еще южную лицензионную площадь. Также ведем доразведку периферии Воронцовского месторождения.

В целом у «Полиметалла» подход такой: если предприятие в регионе присутствия докажет целесообразность увеличения объема геологоразведочных работ, то средства будут направляться туда. И сегодня мы разрабатываем совершенно новую программу геологоразведки по всему Уралу, поскольку намерены значительно активизировать работы по восполнению минерально-сырьевой базы.

- Для выполнения таких задач нужны кадры, а в отрасли это дефицит.

- Для нас он не слишком актуален: мы не только привлекаем молодых специалистов для ЗСУ, но и сами стали кузницей кадров для других предприятий компании, находящихся на большом отдалении от центра. Этого мы добились благодаря программе «Молодость. Профессионализм. Карьера», которая работает в «Полиметалле» вот уже пять лет. Мы вовлекаем в нее детей работников нашего предприятия и ребят, которые проявляют интерес к нашей компании, практически со школьной скамьи. Инструменты просты и эффективны: за свой счет учим студентов в базовых вузах, выплачиваем зарплату за стажировки и предоставляем жилье на время практики.

- В проект «Урал промышленный - Урал Полярный» пойдете?

- Обязательно. И там как раз будет востребован принцип хаба, потому что «Урал промышленный - Урал Полярный» - это особые экологические требования, туда с сильнодействующими веществами, даже если они полностью под контролем, заходить нельзя.

При этом разведывать запасы Приполярного Урала нужно совершенно новыми методами. Например, англичане давно проводят геофизические изыскания через спутники. Так ими в частности было открыто месторождение «Высоковольтное» в Зарафшане (Узбекистан). Вот такие технологии и мы должны осваивать, чтобы потом правильно тратить деньги на геологоразведку.

Дополнительные материалы:

ЗАО «Золото Северного Урала» (Краснотурьинск, Свердловская область) - дочернее предприятие ОАО «Полиметалл» - разрабатывает Воронцовское золоторудное месторождение с 1999 года. В 2010 году ЗСУ произвело 5,3 тонны золота - более половины его производства в Свердловской области.