Погружение с Галаниным

«В

На поезд я, конечно, успел, благо под вагонами лазить умею. Но настроение испортилось. В Пермь прибыл в седьмом часу утра. До открытия офиса «Бизнес Стрит», куда я должен был явиться на встречу, еще часа два: придется на холоде куковать. «Смотри, тебя встречают», — указал мне сосед по купе. И правда, на перроне с табличкой, где начерчена моя фамилия, стоит улыбающийся седовласый мужчина в деловом костюме. По описанию догадываюсь, что это и есть генеральный директор «Бизнес Стрит» Сергей Галанин собственной персоной.

— Сергей Александрович, в такую рань встали ради меня?

— Ничего, я привык, у нас группы на курсы и ночью приезжают. Или я встречаю, или помощники. Я вам сейчас Пермь покажу.

Двигаемся в сторону автостоянки. У Галанина роскошный «Вольво». Утром дороги в Перми полупустые, поэтому едем по улицам с невероятной для краевой столицы скоростью. «ГАИ еще спит, — успокаивает меня Галанин. — А по­-другому ездить не могу — спортивная привычка. В юношестве занимался лыжными гонками, потом входил в сборную СССР по скалолазанию, сейчас с друзьями по бизнес­клубу на квадроциклах или снегокатах гоняем». К Каме подъезжаем без особых проблем. Любуемся: я — в первый раз, Галанин — в сто первый. А вот дорогу назад нам уже преграждает автомобильный поток. Выбираемся по трассе, которая, по моим ощущениям, осталась нетронутой с момента основания Перми. Машина чиркает брюхом, едет на одном боку и чуть не опрокидывается.

«А в бизнесе вы тоже экстремал?» — я безуспешно пытаюсь отвлечься от ощущения опасности. «Там я рискую меньше, но азарт и амбиции, безусловно, присутствуют, иначе мы на рынке так долго бы не продержались», — отвечает Галанин и выруливает на ровное покрытие.

Ориентация на випов

— Какой здесь азарт может быть, набирай людей, да учи их сколько влезет?

— Ха… А ты попробуй убеди клиентов, что твоя компания лучшая среди многих, предлагающих услуги на этом рынке! А потом оправдай их ожидания, докажи, что за десять дней им удастся освоить английский как родной.

— А почему вы решили, что у вас лучшая компания?

— Это не я решил, а рынок и потребители. Когда в год курсы проходят 5 тыс. человек, это говорит о многом. Таких цифр в Уральском регионе ни у кого нет. Мы занимаем процентов 50 на пермском рынке образовательных услуг.

— Какие еще показатели лидерства есть на этом поле?

— Статус клиентов. У нас проходили обучение руководители многих крупных компаний — УГМК, Halliburton, ВСМПО­Ависма, Уралкалий, «Лукойл Нефтохим Бургас», «Когалымавиа», Гознак, Аэрофлот. Например, сейчас на курсах учатся пять гендиректоров предприятий. Индивидуальное обучение с нашими преподавателями проходит российский министр природных ресурсов Юрий Трутнев.

— А как он о вас узнал?

— Мне рассказали, что он пытался изучить язык с многими лингвоцентрами, но они его не устраивали. О «Хилтоне», видимо, рассказал кто­-то из депутатов Госдумы или правительства РФ, которые у нас тоже были слушателями.

— Насколько значимо для развития бизнеса знакомство с сильными мира сего?

Сергей Галанин знает рецепты лидерства: нужно предлагать услуги в разных сегментах рынка и уметь договориться с Пэрис Хилтон Фото: Артем Коваленко

— А сейчас у вас свои помещения или по­-прежнему арендуете?

— Купили офис на первом этаже высотного здания. Да вот мы к нему уже и подъехали.

С Пэрис Хилтон проблем не будет

Место «Бизнес Стрит» выбрал удачное — офис в одной остановке от железнодорожного вокзала. Недалеко университет: его студенты с факультета иностранных языков проходят практику на погружениях и в детских лагерях. Внутри кроме учебных классов огромная гостиная. «Здесь мы праздники проводим, обсуждаем общие вопросы, принимаем гостей и обедаем», — хвалится Галанин. Стены украшены многочисленными фотографиями слушателей, сотрудников компании. В штате «Бизнес Стрит» 30 человек. Специалистов, работающих по контракту, в разы больше, — 450. Приезжают даже преподаватели университета города Джонсборо (штата Арканзас, США) — большие друзья.

— Сергей Александрович, кто владеет компанией?

— 50% ООО «Бизнес Стрит» принадлежит мне, другая половина моему партнеру Ирине Белоусовой.

— Как вы познакомились?

— В 90-­м году я решил пройти 10-­дневный курс английского языка, до этого изучал только французский. Это был третий по счету курс у Ирины Александровны. Я на него приехал, отучился и остался с этой командой на ближайшие 17 лет.

— То есть тогда и было принято совместное решение о создании компании?

— Чуть позже. Решение принималось, после того как мы провели первые два детских лагеря и три курса погружения для взрослых. Тогда мы работали в рамках молодежного центра «Евразия» и решили создать самостоятельное подразделение, которое назвали «Бизнес Стрит».

— Мне показалось, что вы для продвижения услуг чаще используете торговую марку «Хилтон», а не «Бизнес Стрит»?

Ирина Белоусова считает, что научить английскому языку можно любого человека, для этого его нужно освободить от посторонних мыслей и настроить на позитив. Фото: Артем Коваленко

— А вам не кажется, что бренд «Хилтон» использовался и до вас? Я имею в виду сеть отелей «Хилтон»…

— В прошлом году мы получили патент на использование этого товарного знака в области образования. То есть для гостиничного бизнеса мы его использовать не сможем. Кроме того, есть устная договоренность с Пэрис Хилтон, она ничего против не имеет. А нас ей рекомендовал Рокфеллер, с которым мы часто видимся в США, когда привозим лучших «маленьких хилтоновцев» знакомиться с этой страной. Кстати, назвать фонд «Хилтоном» придумали именно дети во время наших курсов в одноименном отеле в Лондоне.

— В каких странах еще вы проводите детские лагеря?

— Мы очень активно экспериментировали лет десять назад — стремились к масштабности. Проводили лагеря в Дании, США, Великобритании, Болгарии, Италии, Турции. Но со временем пришли к выводу, что максимальное соответствие качества, цены и климатических условий есть только в Турции: это обилие чартерных рейсов, хорошее питание, выбор отелей, море. Поэтому последние годы летние лагеря для детей организуем в Турции. Всего проведено более 250 детских смен, которые посетили 20 тыс. детей из 198 городов. Там царит особая атмосфера: обучение проходит во время игр, конкурсов, танцев. Смена длится 14 дней, к детям приезжают американские сверстники. В осенние, весенние и зимние каникулы детские курсы проходят в России — в Омске, Тюмени, Екатеринбурге, Перми.

— Кроме названных, в каких еще городах работают представительства вашей компании?

— Есть еще филиалы в Москве, Магнитогорске, Челябинске. Представительства занимаются реализацией услуги, подбором места проведения курсов, питанием, транспортировкой. Были раньше филиалы в Ярославле и Самаре. Но из­-за отдаленности от центрального офиса в Перми мы от них отказались. Два-­три года поработали и решили, что больше денег уходит на дорогу педсоставу, чем мы зарабатываем.

Ставка на педагогов

— На что вы тратите прибыль?

— На развитие: разработку новых методических пособий, обучение преподавателей. У нас постоянно кто-­нибудь на конференции в Оксфорде или Кембридже. Мы в курсе последних лингвистических открытий.

— То есть ваш главный ресурс — преподаватели?

— Именно так. Если вы завтра решите сделать аналогичное предприятие, кроме грамотного педагогического состава вам большего ничего не надо будет.

— А стартовый капитал?

— Когда мы создавали компанию, у нас денег не было, были только квалифицированные специалисты, колоссальные амбиции и идея.

— И в чем заключалась идея?

— Обучить бизнес, который в начале 90­-х начал выходить на международный рынок, качественно владеть английским языком. Спрос на эту услугу был и остается очень высоким, так как уровень преподавания английского в большинстве школ и университетов России до сих пор очень низок: и дело не в том, что на него отводится мало времени в учебном плане, а в несовершенной подаче материала. Мы заполняем эту нишу.

— Не только вы, но и ваши конкуренты…

— Несомненно. На каждом шагу в Москве и регионах открываются лингвистические центры. Раз они появляются — значит, общество прогрессирует. Важно оставаться лучшими среди равных и знать, что делать сегодня и завтра. Мы это знаем. А чем больше будет конкурентов, тем больше от этого выиграет общество.

— Чем «Бизнес Стрит» отличается от других фирм, предоставляющих подобные услуги?

— У нас есть гениальная Белоусова (она между прочим три года работала председателем комиссии по организации обучению иностранным языкам при совете предпринимателей мэра и правительства Москвы) и ее методика погружения. Вот представьте себе, группа слушателей помещается в искусственно созданную языковую среду, где все общаются только на английском языке. Обучение проводится по специально разработанным учебным пособиям по 14 академических часов в день. Через 10 дней по окончании курса студенты приобретают навыки понимания речи на слух и интуитивно правильного чтения английского текста, способны поддерживать разговор, мгновенно реагировать на реплики партнеров по общению. Для максимальной эффективности курс проводится за пределами города на базе отдыха, где исключаются контакты с внешним миром.

— Ну а между собой ваши студенты все равно говорят на русском?

— В том то и дело, что нет. Только на английском, когда едят, думают и отдыхают. Я вам уже секреты раскрываю: у нас на погружениях есть такой гад — шпион Макс.

— Он всем на ухо шепчет английские фразы?

— Еще лучше. Макс пробирается в радиорубку и включает умело расставленные магнитофоны. Начинает громко звучать английская речь, фразы наподобие: «Good morning, my friend». То есть люди просыпаются под английскую речь. С этого начинается день на погружении.

— С какой же фразой они встают?

— Только с англоязычной: «Oh, my God!».

— Все равно как­-то слабо верится, что человек за десять суток может освоить язык…

— Поехали на погружение, сам все увидишь и с Белоусовой познакомлю.

Бирюльки для директора

Погружение происходит за городом. Добираться минут 40. Пока едем по Перми, Галанин не без гордости показывает местные достопримечательности: «Вот наша главная площадь, это дом правительства, а вот здесь замечательный парк». Затем дорога проходит через бывший колхоз: в грязи недостатка нет. Но ближе к базе отдыха, где проходят курсы, уже почище.

В пути Сергей Александрович рассказал, что метод глубокого погружения в начале 40­-х годов разработал болгарский лингвист Лозанов. Он предложил максимально использовать психологические возможности человека для быстрого и глубокого изучения иностранных языков. Методом заинтересовался КГБ для обучения агентов. «Быстро и глубоко» — это был их принцип, но они как всегда перестарались с психологическим прессингом и вместо положительных результатов получили отрицательные. Во всех грехах тут же обвинили лингвиста Лозанова, метод был объявлен запрещенным и, как много чего хорошего, забыт на долгие годы. Белоусова доработала методику.

— А как часто вы организуете погружения?

— Один раз в месяц, хотя этого и недостаточно. Но студенты столько энергии забирают у преподавателей, что тем приходится несколько дней восстанавливаться. Погружение, на которое мы едем, для нас особенное — сотое по счету. С момента основания компании погружения прошли 2,5 тыс. человек. Каждый — отдельная страница в нашей истории. Например, местный бизнесмен Сергей Истомин пришел к нам, не зная ни слова по­-английски, а ушел — свободно владея языком, у него феноменальная память и абсолютный слух. За 10 дней Ирина Александровна умудряется не только научить, но и привить колоссальную любовь к английскому.

Ирина Александровна встречает в одном из корпусов лагеря диковинными бутербродами с морепродуктами. Сквозь приоткрытые двери наблюдаю за беседующими учениками. Солидные мужчины беспрекословно слушаются учителей — повторяют фразы, отвечают на вопросы. Русских имен на лекциях не слышно.

— Ирина Александровна, я правильно понял — студенты на тренинге получают английские имена?

— Это обязательное условие. Каждому присваивается и определенная легенда — фермер Питер Паркер, миллионер Бил Вуд из Нью­Йорка, профессор Чан из Австралии. Участник курса действует от лица своего героя, это снимает комплексы и боязнь сделать ошибку. Только в последний день, когда им вручают сертификаты, они говорят: «Я гендиректор крупной российской корпорации», «Я депутат Госдумы». На погружениях все должны быть равны, не оборачиваясь на должности и звания. Только тогда они раскрепощаются и на их головы можно обрушить огромное количество лексики, 300 — 500 слов в день. 

— Как студентам удается выдерживать такую нагрузку?

— В группе создается комфортный психологический микроклимат. Никаких раздражителей. Тут тебя погладят по голове, похвалят и поддержат. Здесь говорят, если вы знаете русский — второй по сложности из 240 языков, то уж английский — первый по легкости — точно одолеете. Тем не менее обычно на третий день происходит срыв: слишком много английского. У одного из руководителей предприятий истерика случилась уже на второй день: «Надоело в бирюльки играть, я директор завода, дайте мне машину, поеду домой». Но к вечеру он утих и принял участие в спектакле.

— В чем суть вашей методики?

— Мы даем представление о системе языка целиком в первый же день, а не по крупицам как в школах. Мы показываем каркас английского языка, который умещается на одну страницу. А потом на него наращиваем слова, предложения, грамматику. Лексика предшествующего дня накладывается на день настоящий. Человек запоминает слова подсознательно. Иначе невозможно. Когда студент включает разум, он начинает бояться совершить ошибку. Особенно руководители компаний. Это замедляет усвоение материала. Поэтому нужно создать обстановку релаксации, когда включается подсознание.

Студенты «Хилтона» — руководители крупных компаний — готовы ползать на коленях, чтобы познать все тонкости английского языка

— Вы не боитесь, что вашу программу изучения языка используют другие лингвистические центры?

— Шпионов из конкурирующих структур видно невооруженным взглядом: они более любопытны и все конспектируют. Но нас это не пугает: для того, чтобы реализовать методику на практике, нужны грамотные специалисты, которые знакомы со всеми нюансами, а такие есть только у нас. Причем таких сотрудников, которые самостоятельно готовы вести погружения, очень немного. А заказов становится больше. Например, Газпром намерен прислать к нам на обучение 1,5 тыс. сотрудников. Такой объем слушателей переварить будет очень сложно. Это при том что мы не ведем крупную рекламную кампанию. 

…К нашей беседе присоединяется Сергей Александрович: «Это я виноват. Хотел, чтобы все погружения вела Ирина Александровна, чтобы все было на высшем уровне. Сейчас одновременно проходит еще одно погружение, которое Белоусова только курирует. Это впервые».

— И как вы будете решать кадровый дефицит?

— Наши «маленькие хилтоновцы» вырастают, поступают на иняз, приходят к нам практиковаться и остаются работать. Помощники ведут очень важное направление — бесплатно обучают английскому группы пенсионеров. Если они осилят эту аудиторию, то справятся с любыми слушателями.

— Ирина Александровна, а Трутнева вы тоже лично учите?

— Первые дни — да. Потом продолжила моя помощница, но я курирую каждый урок. Например, вчера они изучали рыбные блюда. Я на первом занятии сказала Трутневу, что у него не будет большого прогресса, если он будет заниматься один. Он взял в компанию своего секретаря.

— На ваш взгляд, как долго в обществе будет лидировать английский язык?

— Я думаю, на 50 лет нам работы хватит. Это язык большого бизнеса. Люди хотят его знать, чтобы делать деньги. Так будет очень долго. На нем разработаны новейшие компьютерные технологии и поют звезды. От этого языка нам не уйти, если мы хотим быть частью международного сообщества.

Бизнес не отдам

В Пермь возвращаюсь под большим впечатлением и пытаюсь проанализировать структуру успеха компании.

— Сергей Александрович, сама по себе идея не может приносить деньги, ее нужно красиво завернуть и грамотно продать. Как вы это делали?

— В свое время пришлось поездить по предприятиям. Нам сопутствовала удача: компании нуждались в быстром и грамотном обучении сотрудников английскому языку. Например, мы проводили курсы для группы специалистов ФГУП ПО «Уралвагонзавод» (Нижний Тагил, Свердловская область), которым предстояло ехать в Индию заключать контракты, для работников миасского автозавода «Урал» (Челябинская область), которые импортировали грузовики в Пакистан. Есть еще один момент — мы искали клиентов в разных сегментах рынка. Половина доходов компании — это детские лагеря, детские курсы. Мы готовы гибко реагировать на спрос. Поэтому мы продаем все услуги за год вперед. Сейчас мы исследуем другие перспективные направления — обучение иностранцев, которые собираются работать в России, русскому языку.

— Сколько может стоить ваш бизнес?

— Я никогда об этом не задумывался, наверно, потому, что не хочу его продавать. Он мне самому нужен.

— То есть со временем вы можете передать его детям?

— Я бы не хотел этого делать — это тяжелый бизнес. Дочь закончила Московский государственный институт международных отношений и работает в Европейском банке реконструкции и развития. Сын поступил в этот же вуз в 15 лет и сейчас сдает экзамены на первом курсе.

— По вашим стопам они не пошли?

— Я закончил механико­-математический факультет Пермского государственного университета и до создания бизнеса восемь лет работал в Уральском филиале Центрального научно-­исследовательского института материаловедения. Это московский институт, который трудится на космонавтику в области создания новейших технологий. Дети не должны меня повторять, у них должна быть своя дорога.