Предел самообслуживания

Виктор Кокшаров

Л

След в след

— Виктор Анатольевич, какая продукция машиностроения Урала, конкретно Свердловской области, присутствует на международных рынках?

— Мы можем конкурировать очень многими наработками в сфере энергетического, железнодорожного, точного машиностроения. Я уж не говорю об оборонном комплексе. Вся технология в странах СНГ и во многих странах Азии завязана именно на советское (читай — российское) оборудование, которое к тому же постоянно модернизируется. Поэтому там уральскую продукцию знают и ждут. Скажем, вся система ирригации в Центральной Азии и на Кавказе построена на наших, Уралгидромаша, насосах. В отличие от американских и японских они просты в управлении. В энергетической отрасли мы — Турбомоторный завод, Уралэлектротяжмаш — поставляем турбины и оборудование для строящихся электростанций в Китай, в Таджикистан на Нурекскую ГРЭС, Сангтудинскую ГЭС на Вахшском каскаде.

— Когда вы говорите о модернизации, имеете в виду обновление ранее поставленного оборудования или совершенно новую продукцию?

— И новое оборудование тоже. Например, Уралвагонзавод выпускает современнейшие цистерны-контейнеры для перевозки жидких углеводородов, сжиженного газа, которые можно переставлять с железнодорожной платформы на машины. Сейчас очень большая потребность в такой продукции в Казахстане, Азербайджане, на Западе. Не случайно Уралвагонзавод создал совместное предприятие в Эстонии, в городе Ахтме, где производят цистерны. Эстония теперь член Евросоюза, и продукция считается европейской, хотя производится с помощью комплектующих и технологий Уралвагонзавода. Только что завод заключил выгодный контракт стоимостью 100 млн евро на поставку 3,5 тыс. полувагонов для чешской фирмы Alta. Сам по себе этот факт говорит о том, что наша продукция востребована на мировом рынке.

— Вы назвали только один пример сотрудничества уральского машиностроения с западными партнерами. Значит ли это, что его основная специализация — СНГ и Азия?

— Это совершенно очевидно. Кроме того, страны Ближнего и Среднего Востока, арабская часть Африки (Алжир, Египет, Ливия), в перспективе — Тунис и Марокко. Несмотря на то, что здесь сильна конкуренция западноевропейских и американских, китайских и японских компаний. Что касается Западной Европы, то условия для работы наших машиностроительных предприятий там достаточно тяжелые. Во-первых, очень часто качество собственных технологий и оборудования у них выше. Во-вторых, в Западной Европе и на Западе вообще существует система скрытой поддержки своих товаропроизводителей и препон для поставок нашей продукции: пользуются тем, что Россия еще не член ВТО.

— Какие преимущества позволяют нашим товарам конкурировать на рынках, которые вы перечислили?

— Высокая надежность, отработанная технология, применимая к местным условиям, простота в обращении. Если у насоса или ирригационной установки, напичканной электроникой, «полетит» маленькая деталь, это обернется огромными затратами на ремонт. А как обращаться с уральской техникой, где можно заказать детали, клиенты знают. К тому же наша продукция в разы дешевле, чем аналогичная западная, причем при адекватном качестве. И поэтому передовые предприятия внедряются на эти рынки не только разовыми контрактами на поставку продукции, но и создают там свои точки опоры, представительства, сервисные центры. Приведу примеры из точного машиностроения. Уральский оптико-механический завод (УОМЗ) производит геодезическое оборудование, его светофорами сейчас оснащены центральные перекрестки столиц практически всех стран СНГ. Возьмите современнейшую медицинскую технику, которую поставляют УОМЗ и Уральский приборостроительный завод: инкубаторы для новорожденных, аппараты для искусственной вентиляции легких, УЗИ-аппараты. Все это очень необходимо странам СНГ, которые не могут тратить на социальные программы огромные средства. И если наши товары хорошего качества, но дешевле, конечно, выбор будет сделан в их пользу.

— Эти примеры опровергают распространенное мнение о том, что наши предприятия встраиваются в международные кооперационные цепочки только как производители полуфабрикатов, комплектующих. Значит, мы готовы поставлять и конкурентоспособную конечную продукцию?

— Безусловно. Приборостроительный завод в кооперации с итальянской фирмой Esaote выпускает современные аппараты УЗИ, которые гораздо дешевле аналогичных итальянских. Комплектующие частично идут из Италии, но все больше заменяются на местные. Это не просто отверточное производство: мы участвуем в технологической цепочке как конечный производитель.

На паях с иноземцами

— Техническое перевооружение — первоочередная задача наших машиностроительных предприятий. Готовы ли ведущие западные производители и инвесторы участвовать в этом процессе?

— Для Запада Россия — лакомый рынок сбыта машиностроительной продукции. Германия, Италия, Великобритания и ряд других стран активно стремятся проникнуть сюда и, в общем, действуют успешно. Только в прошлом году товарооборот Свердловской области с Германией вырос на 60%, 415 млн долларов мы с ними наторговали. За счет чего? За счет поставок их машиностроительной продукции, частично — наших поставок металла и металлопроката.

— Безусловно, они используют наш металлопрокат. Но сами немцы говорят: они готовы к тому, чтобы детали, части машин и отдельное оборудование производились здесь, потому что это удешевляет продукцию. В противном случае высоки транспортные издержки. Кроме того, здесь природные ресурсы плюс интеллектуальный потенциал. В то же время заработная плата наших рабочих и инженерно-технического состава в разы меньше, чем на Западе. Правда, иностранцы указывают на то, что если задействовать такую цепочку, приходится платить НДС, а если они поставляют готовое оборудование, то НДС не платят. Тем не менее есть уже целый ряд примеров, когда продукция частично изготавливается здесь.

С немецкой стороной мы ведем переговоры о производстве у нас медицинского оборудования, передвижной малогабаритной рентгеноскопической техники. Вступаем в интенсивный диалог с руководством ведущих автомобилестроительных корпораций, пытаемся заинтересовать их возможностью размещения сборочного производства автомобилей. Готовы предоставить для этого все условия, в том числе с учетом ожидаемого принятия федерального закона о технико-внедренческих зонах, который предполагает освобождение от многих видов выплат, налогов. Фактически речь идет о создании для таких предприятий свободных экономических зон. Есть и участок земли — в Алапаевске, где в свое время планировалось строить металлургический завод для производства листа. Два квадратных километра со всеми подведенными коммуникациями.

— У иностранцев, несомненно, большие возможности финансирования экспорта в Россию своей машиностроительной продукции, например, станков. Но как быть с вопросами технологической независимости? Сегодня столько разговоров об импортозамещении…

— Тот же Уралвагонзавод заключил соглашение о привлечении с чешской стороны 300 млн евро на модернизацию производства. Причем на очень выгодных условиях, под низкий процент (российские банки участвуют в проекте лишь как агенты, через которые проводятся деньги). В самой Чехии должно быть закуплено оборудования только на 40% от этой суммы. Если российское оборудование подходящего качества, почему бы не закупить его на остальные 60%? Вот убедительный пример того, как можно работать: в ближайшие годы благодаря таким программам Уралвагонзавод станет недосягаемым лидером в российском вагоностроении.

С миру по нитке

— А родное государство, с вашей точки зрения, чем должно помочь машиностроителю?

— Необходимы механизмы финансовой поддержки экспорта. Запад всем этим успешно пользуется: льготным кредитованием, гарантированием рисков, кредитными и страховыми агентствами. У нас система кредитования экспорта еще в зачаточном состоянии. Но как только она заработает, как только Россия станет в массовом порядке выдавать странам СНГ и Азии на покупку нашей продукции кредиты товарные и связанные, гарантировать риски своих предприятий, мы увидим настоящий бум в отечественном машиностроении.

— Какие еще факторы, помимо неэффективной государственной политики, снижают конкурентоспособность машиностроения?

— Тяжелой гирей на ногах машиностроителей висит резко возросшая цена на металл — основной компонент в станках и оборудовании. А если цена на металл возрастает несколько раз в течение года? Плюс лезут вверх тарифы на услуги естественных монополий. Все это, конечно, ведет к удорожанию продукции и ухудшению конкурентных преимуществ.

— Какими мерами можно уравновесить эти минусы? Машиностроители предлагают государству ограничить рост цен на металл и услуги монополистов.

— Я считаю, в первую очередь надо выдавать на-гора новые разработки, проводить сертификацию по международным системам качества, поскольку вступление в ВТО так или иначе потребует применения этих систем. Передовые предприятия идут на это. Тот же УОМЗ вводит систему качества не только продукции, но и управления. Это очень тяжелый и затратный процесс, но в конечном счете он себя оправдывает. И конечно, модернизация производства, внедрение энергоемких станков и оборудования, вообще применение мер энергосбережения. Тем более сейчас есть возможность использовать западные кредиты.

— В чем заинтересованность иностранных кредиторов и инвесторов (если вывести за скобки связанные кредиты) помогать нашему машиностроению?

— Благоприятная экономическая конъюнктура для инвестиций в Россию: здесь они приносят наибольшую прибыль. На Западе деньги такой отдачи не дают, потому что темпы экономического развития там достаточно низкие. В Соединенных Штатах — чуть больше 3% в год. В абсолютном исчислении, учитывая, что ВВП у них больше 10 трлн долларов, — это огромная сумма. Но для капитала немного. Он устремляется туда, где можно получать 10% и больше. Именно российский рынок предлагает такие возможности, поскольку он во многом еще не освоен. Капитализация наших предприятий по сравнению с западными очень низка, и в ближайшие годы она возрастет в разы. Когда не так давно делегация Свердловской области посетила Германию, немцы в один голос заявляли, что надо идти в Россию, так как прибыль от инвестиций там гораздо выше, чем в Китае; что те, кто уже работает в нашей стране, не прогадали; что для Германии, экономика которой практически стагнирует (по крайней мере, темпы экономического роста там невысоки), сотрудничество с Россией — спасение. Для России тоже.

Welcome to the Urals

— Какие инструменты продвижения нашей техники на внутренний и международный рынки используются правительством Свердловской области?

— Прежде всего привлечение предпринимателей с конкретными предложениями к участию в визитах, выставках. Очень часто — в этом особенность менталитета политических элит патерналистских государств СНГ и Азии — именно от создания благоприятной политической атмосферы зависит успех экономических контактов.

— По каким принципам происходит отбор предприятий и проектов в губернаторскую делегацию? Это устоявшиеся связи или экспертная оценка продукции?

— Все просто. Готовя программу визита, мы в первую очередь направляем запросы в отраслевые союзы и министерства с тем, чтобы они дали предложения по персональному составу. Связываемся с самими предприятиями: с кем бы они хотели встретиться, что обсудить? Все встречи с руководством инорегиональных и зарубежных правительств, с министрами обязательно проходят в сопровождении деловых кругов, а в тематику переговоров включаются вопросы, которые они ставят.

— Какой-нибудь малоизвестный инноватор может попасть в такую делегацию?

— Любое предприятие, даже ИЧП, если у него есть интерес и конкретное предложение. Все наши координаты и планы — на сайте областного правительства (http://www.midural.ru). Мы заранее озвучим предложения принимающей стороне, попросим организовать встречи в министерствах, в торгово-промышленной палате или с партнерами, которых он укажет. Мы всегда так и делаем.

— На модернизацию наших машиностроительных предприятий нужны колоссальные средства. Как вы способствуете их привлечению?

— Кредитные ресурсы и инвестиции в основном сосредоточены в странах Запада. И для их привлечения мы продумали целую серию поездок, переговоров. Приглашаем представителей политической и деловой элиты стран Запада сюда, организуем им необходимые встречи на правительственном и деловом уровнях, стараемся сопровождать все эти проекты. Ведем переговоры с руководством ведущих компаний и банков. Регулярно участвуем в различных инвестиционных форумах. В этом году губернатор Россель выступал на инвестиционных форумах в Лондоне, в Каннах. Кстати, в Каннах сразу возник горячий интерес, сейчас мы прорабатываем несколько предложений по инвестициям в объекты торгово-офисной, гостиничной, логистической недвижимости на территории области. Вообще отклики получаем чуть ли не каждый день, по одному-два письма с предложениями. Понятно, что в основном инвестиции идут в металлургию, в недвижимость, в телекоммуникации. Но начинают притекать и в промышленность, металлообработку. Кроме уже приведенных примеров, назову небольшую немецкую фирму Franke, которая наладила в нашей области выпуск моек из нержавейки и других материалов: сейчас ими уставлены все наши магазины.

Необходима общая система создания благоприятных условий, которая бы не зависела от конкретных чиновников, но заставляла любого из них защищать интересы инвесторов. Для этого в настоящее время готовится областной закон о государственной поддержке инвестиционной деятельности.

— Какие принципы в него заложены?

— Мы можем оперировать только той частью налогов, которые идут в региональный бюджет, — на землю, на прибыль и других. Предусмотрена возможность предоставления льгот инвестору, неважно — иностранный он или российский, путем принятия постановления правительства по конкретному инвестиционному проекту.

Но самое главное, что предстоит: на практике применить принцип, который используется во многих странах мира, — принцип «единого окна» для инвесторов. Как показывают наши исследования, самая большая проблема, с которой приходится сталкиваться инвестору, — получение разрешения на землеотвод и строительство. Здесь необходимо четкое взаимодействие между федеральной, региональной и муниципальной властью. Но поскольку соответствующие вопросы зачастую решаются на муниципальном уровне, именно здесь в первую очередь нужна реализация этого принципа. Инвестор, выбивая огромное количество разрешений, бегая от одного окна к другому, рискует нарваться на нерасторопность, бюрократизм и даже на какие-то интересы отдельных чиновников. Когда есть «единое окно», возможности чиновника вставить палку в колеса резко сокращаются. Вот это главное, я считаю, в готовящемся законе.

Объективные условия для работы инвесторов в Свердловской области есть. По рейтингу «Эксперта», область входит в число регионов с наибольшей инвестиционной привлекательностью, занимая четвертое место после Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга, находится в группе регионов 1В — это умеренный риск и высокий потенциал. А вот по законодательным рискам мы в восьмом десятке. Примем закон, и вы увидите, что уже в следующем исследовании уровень законодательного риска резко снизится.