В ожидании неизвестности

Ситуация на мировых рынках остается напряженной, но прогнозировать дату потрясений не может никто. Чтобы минимизировать потери, банкам стоит больше внимания уделять постановке риск-менеджмента, а ЦБ РФ разработать новую модель оценки банковского бизнеса, убежден экс-глава ФСФР, председатель совета директоров ОАО «МДМ-Банк» Олег Вьюгин.

Председатель совета директоров ОАО «МДМ-Банк» Олег Вьюгин

— Олег Вячеславович, о причинах финансового кризиса 2007 года, кажется, сказано все, но тревога остается: возможна ли вторая волна?

— Временные сложности с ликвидностью, которые банковская система России пережила в прошлом году, стали своего рода проверкой того, насколько наши банки и регулятор готовы к резкому изменению экономических условий. Давайте вспомним, в каком режиме банковская система существовала до августа 2007 года: комфортные условия заимствования, дешевые финансовые ресурсы… В итоге банки увеличили задолженность перед внешними кредиторами до 150 млрд долларов.

В августе стало ясно, что легкого доступа к деньгам больше не будет, и цена их вырастет. Большинство негосударственных банков отреагировали на эту ситуацию сокращением портфеля ценных бумаг и более осторожным подходом к кредитованию, что выразилось в падении темпов наращивания кредитного портфеля и подъеме ставок.
В этой ситуации ЦБ предоставил банкам рефинансирование для адаптации к новой ситуации, а правительство пообещало выделить средства госкорпораций для размещения на депозитах. К концу года банки вернулись к прежней тактике: рост портфелей, борьба за долю рынка.

О проблемах с ликвидностью все чуть подзабыли. В первом квартале этого года наши корпорации и финансовые учреждения заплатили по еврооблигациям и синдицированным кредитам примерно около 15 млрд долларов и привлекли примерно столько же, поэтому проблем с ликвидностью в первом квартале не увидели.

Казалось бы, испытание пройдено, угроза серьезных потерь миновала. Но я бы не стал успокаиваться: слишком сильным было на этот раз потрясение на мировом кредитном рынке, и пока не все до конца ясно. О чем говорить, если гиганты мировой финансовой индустрии начинают списывать с баланса внушительные суммы и искать источники пополнения капитала у развивающихся стран? Если пятый по размеру брокер в США объявляет себя банкротом? Если банк, который по признанию всего финансового сообщества имел очень хорошую модель ипотечного бизнеса, в один миг оказывается несостоятельным? Плюс ко всему этому высокая вероятность рецессии в США. Все это очень серьезно.

Для России ключевая проблема в том, насколько сильно кризис в США коснется реального сектора, как это отразится на общих темпах экономического роста, платежного спроса и так далее. Если компании не будут получать достаточных кредитов от банков, не смогут выходить на иностранные рынки, они начнут корректировать свои бизнес-планы, рискуют появиться неплатежеспособные заемщики, а люди лишатся части бизнеса.

— Может быть, в этой ситуации есть смысл сокращать объемы заимствования на западных рынках и переориентироваться на внутренние источники? 

— Это фундаментальная проблема, решить ее не так просто. Почему банки и компании занимают средства за рубежом? Потому что можно занять только то, что накоплено. В России объем накоплений не очень большой. За год домашние хозяйства сберегают 1 — 1,5 трлн рублей, это 50 — 60 млрд долларов. По сути, это и есть вся база для инвестиций, то, что потенциально может поступить в экономику через посредничество финансовых институтов в виде финансирования оборотных средств и инвестиционных программ предприятий или потребительских кредитов. Инвестиционные планы у нас чрезвычайно амбициозны, а объем сбережений существенно ниже желания расти. Вот компании и идут за внешними инвестициями, которые собрали американские инвестиционные фонды и домашние хозяйства.

С одной стороны, это очень хорошо, так как позволяет увеличивать вложения в экономику и достаточно быстро перевооружать промышленность. Пять лет такого роста инвестиций — и мы увидим новую Россию. Но проблема в том, что у нас не растут внутренние сбережения. Безусловно, главная причина — инфляция, из-за которой реальные ставки сберегательных продуктов в последние годы явно отрицательны. В результате сформировалась модель поведения потребителей, которые привыкли тратить и не привыкли сберегать. Это касается не только населения, но и предприятий. Правда, причина здесь уже другая — не стимулирующая инвестиции налоговая политика. Для того, чтобы собственники начали вкладывать в бизнес свои деньги, нужно снижать налог на прибыль и давать инвестиционные льготы. Дестимулировать потребление могут и достаточно большие косвенные налоги на него. Но у нас принята за основу другая налоговая модель, поэтому иного выхода, кроме как занимать за рубежом, пока нет.

Ищи плюсы

— Олег Вячеславович, насколько серьезны разговоры о деноминации?

— Я думаю, что под этим нет никаких серьезных оснований, потому что в ней нет экономического смысла. С точки зрения денежного обращения номинал рубля не такой тяжелый. Когда 6 — 8 нулей на банкноте, это проблема, у нас же самая крупная банкнота 5000 рублей и она не очень активна в обращении. Не вижу и политического смысла: только негатив, только минус. Я уж не говорю о том, что от этой идеи открестились все, включая президента России.

— Каковы ваши ожидания по темпам инфляции в этом году?

— К сожалению, показатель сохранится двухзначный. Конечно, многое зависит от того, какие действия предпримет власть. Но рецепты борьбы с инфляцией очень неприятны. Разрыв между спросом (потребительским, инвестиционным) и ростом производства товаров и услуг внутри страны с каждым годом увеличивается: в 2006 году — 4%, в 2007-м — 10%. Идет очень быстрый рост спроса и, к сожалению, замедленная реакция производства. Причина, по всей видимости, — огромный для России приток капитала: прямые и портфельные инвестиции. Например, в недвижимость. Бум строительной отрасли провоцирует приток денег в производство цемента, кирпича, соответственно растет спрос на персонал, расходы на заработную плату и так далее. Рост спроса нельзя остановить насильно. Это чрезвычайно сложная задача, которая решается макроэкономическими методами. Рецепт могу сказать, но не факт, что это нужно делать сейчас.

— Налоги поднять?

— Нет. Повысить процентные ставки, именно это может замедлить рост потребления. Но это уже задача Банка России. Реализовать ее возможно только после того, как курс рубля будет более свободен. Впрочем, в последнее время ЦБ и так в свою пользу особо много валюты не покупает. Его резервы растут в основном за счет того, что стабилизационный фонд аккумулирует ресурсы. Так что мы близки к балансу, то есть свободному плавающему курсу.

— Олег Вячеславович, в последнее время заработная плата растет в России существенно быстрее производительности труда. Между тем низкие издержки на трудовые ресурсы при неплохой квалификации рабочих всегда были преимуществом страны на мировом рынке. Мы его теряем?

— Пока нет. Средняя зарплата в России составляет 550 долларов, в развитых странах — 2 — 2,5 тыс. долларов. Но проблема есть: как я уже говорил, быстрый рост зарплаты связан с притоком капитала.

И все это на фоне ограниченности трудовых ресурсов, которые естественным путем не прирастают, а возможность миграции ограничена государственным регулированием. Отсюда и дефицит, особенно квалифицированных кадров. Но в этом надо видеть не только минусы, но и плюсы, дефицит может быть полезен. В свое время Америка именно из-за недостатка персонала одной из первых начала внедрять трудосберегающие технологии. Может, и наши компании поймут, что не нужно гоняться за кадрами и переплачивать деньги, эффективнее поставить машину, которая заменит человеческие руки.

— Как, кстати, в МДМ-Банке будет решаться проблема персонала? Говорят, на финансовом рынке дефицит кадров острейший.

— Есть такая проблема. Как ее решать? Тратить усилия и средства на подготовку персонала, что мы и начали делать. На участках, где требуется выполнение простых банковских операций, берем людей с улицы и предоставляем возможность обучения через тренинги. Второе направление — сотрудничество с вузами. Это дополнительные затраты, но без этого никуда.

Фантастический сценарий

— Есть ощущение, что бешеный рост потребительских и ипотечных кредитов, который мы наблюдаем несколько лет, вот-вот закончится. Может, пора готовиться к кризису массовых невозвратов?

— Темпы роста кредитов населению очень высоки по одной простой причине: стартовать с маленьких величин легко. Сейчас банки нацелены на занятие доли рынка и мало уделяют внимания тому, как выданные кредиты обслуживаются. На мой взгляд, это неправильно, нужно прогнозировать ситуацию, которая может возникнуть, когда прекратится быстрый рост. Но это не означает, что всем следует занимать слишком консервативную позицию: если банк начнет кредитовать только избранных, он рискует потерять рынок. Значит, надо развивать систему скоринга.

Второй риск связан с ипотекой. Резкий старт этого рынка чреват пузырями: строительный сектор не успеет за удовлетворением спроса. Кроме того, как показала ситуация в США, ипотека при игнорировании рисков может оказаться опасным инструментом. Почему американские банки выдавали кредиты плохо проверенным заемщикам?

Считалось, что риск приемлем, потому что цена жилья будет расти. Банки думали так: если я выдал кредит заемщику, у которого не очень хорошо с доходами и есть опасность невозврата, его жилье все равно через год будет стоить на 20% дороже. В случае чего я этот залог заберу, продам и все равно получу доход. Никто не предполагал, что цены на жилье могут упасть, это казалось полной фантастикой. Аналогичные проблемы начнутся в секторе кредитных карт. Банки США выдавали неконтролируемые кредиты в расчете на рост доходов населения. Оказалось, что и доходы перестали расти.

Чтобы не повторять этот печальный опыт, Банку России следует задуматься над тем, как он анализирует риски банковской системы. Это можно сделать на примере отдельных банков, которые уже прошли этап быстрого роста кредитных портфелей.

— Как вы в этой ситуации оцениваете попытки Сбербанка, известного консервативностью, либерализовать условия потребительского кредитования?

— Пока такого решения я не видел, есть только информация в отдельных СМИ. Очевидно, речь идет о намерении сократить требования к сведениям о финансовом состоянии заемщика и, соответственно, выдавать кредит с более высокой процентной ставкой. На мой взгляд, это не приоритетная задача для государственного системообразующего банка, коим является Сбербанк. Мне кажется, здесь надо выработать позицию главного акционера. По-моему, государству нужно определиться, чего оно хочет: чтобы этот банк зарабатывал для государства как можно больше прибыли, или стоил как можно дороже, или исполнял какие-то важные социальные и экономические функции. Все сразу делать невозможно, а если особых функций нет, то почему он государственный?

Личный опыт

— Олег Вячеславович, вы работали в разных структурах: Минфине, Центробанке, ФСФР. Где вам как профессионалу было интересней?

— Интересно было везде: наверное, потому что я не задерживался слишком длительный срок на одном месте. В Минфине получил первый опыт государственной службы. Потом ушел в бизнес, и тоже впервые попал в совет директоров негосударственной компании. Работал в динамично развивающемся бизнесе, отвечал за работу главного экономиста и сотрудничество с клиентами, в основном зарубежными. Это позволило увидеть мир: я объездил всю Америку, Европу, узнал в тонкостях, как принимаются инвестиционные решения. И, конечно, узнал, как работает фондовый рынок.

Центральный банк дал новый опыт работы в системе денежных властей и лучшее понимание того, как действует банковская система. Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) — опять же первый опыт руководства большой организацией: 1,5 тысячи человек по всей стране, опыт персональной ответственности. Мне повезло: я пришел в ФСФР в тот момент, когда фондовый рынок активно рос. Работа в МДМ-Банке интересна тем, что вместе с командой менеджеров и акционеров мне предоставлена возможность реализовать проект развития крупнейшего негосударственного банка. В условиях растущей конкуренции со стороны иностранных и государственных банков это можно рассматривать как серьезный вызов.

— Многие чиновники, приходя в бизнес, занимаются больше политическими и социальными вопросами, нежели экономикой. На ваш взгляд, должен ли бизнес финансировать социальные проекты, а если да, то какие?

— У негосударственных компаний должна быть сфера социальной ответственности. Потому что это воспитывает коллектив, делает сотрудников компании сопричастными к тому, что происходит в стране в целом. Эта идея придумана не нами, она существует во всем мире. Для каждой компании в отдельности нет общей рекомендации, где себя проявить, выбирают то, что ближе. К примеру, в моей первой негосударственной компании мы активно поддерживали детей в детских домах.

В МДМ-Банке нам показалось важным финансировать крупные культурные события, но не в Москве, а в регионах. Мы говорили со многими нашими известными музыкантами, и все они высказывали пожелание выступать с концертами в разных городах страны. Мы подумали, что можем свою социальную ответственность реализовать в поддержке этих концертов. Второе направление — образование, уровень которого Россия должна сохранить. Всегда считалось, что в нашей стране не очень много платят, тем не менее здесь масса образованных людей. Мы начали терять этот имидж в 90-е годы. Надеюсь, сейчас идет процесс восстановления и мы должны попробовать помочь хотя бы тем, кто хочет учиться. Это будущее конкурентное преимущество нашей страны — не нефть, которая то дорожает, то дешевеет, а именно образование. Квалификация всегда будет стоить дорого.

Дополнительные материалы:

Олег Вьюгин. В 1974 году окончил механико-математический факультет, а в 1977 году — аспирантуру Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Кандидат физико-математических наук. 1999 — 2002 — исполнительный вице-президент в ЗАО «Инвестиционная компания “Тройка Диалог“». Март 2004 — май 2007 — глава Федеральной службы по финансовым рынкам Российской Федерации. В разные периоды времени — первый заместитель министра финансов Российской Федерации, первый заместитель председателя Центрального Банка Российской Федерации, внештатный советник председателя правительства Российской Федерации. С 2007 года — председатель совета директоров, член Комитета по аудиту, член Комитета по стратегии ОАО «МДМ-Банк»