По инерции
Предприниматели готовы бороться с любыми трудностями — конкурентами, недостатком финансов или помещений. Единственное, перед чем они пасуют, — бюрократическая машина. Это основной тормоз интереса молодежи
к организации бизнеса.
На заре становления рыночных отношений российские студенты, ученые и инженеры в массовом порядке ударились в коммерцию: свое дело не только приносило доход, но и придавало значимости, было модно и престижно. Сейчас пыл заметно поостыл: инженеры вернулись на воскреснувшие заводы, ученые снова занялись наукой, выпускники вузов предпочитают карьеру наемного менеджера. Желающих брать на себя ответственность и риски при минимальной защищенности становится все меньше. Чтобы понять причину, мы решили сравнить условия ведения бизнеса и методы государственного стимулирования частной инициативы в странах с разным уровнем экономического развития на примерах конкретных людей.
Франция: купить, чтобы продать
Серьезным инструментом поддержки малого бизнеса во Франции считаются налоговые каникулы: в течение двух лет с момента основания компания освобождается от налога на прибыль. Государство считает, что на этапе становления предприятия прибыли все равно будет мало, так что казна много не потеряет. Весь остальной бизнес платит налог по ставке 33% от объема чистой прибыли. Льгота имеет региональное измерение: в ряде городов с уровнем экономического развития ниже среднего срок ее действия может быть продлен до пяти лет. Правда, при условии, что не менее 50% наемного персонала новой компании — местные. В итоге предприниматель платит только корпоративный налог (примерно 4% от фонда оплаты труда плюс столько же отчисляет от суммы инвестиций в основные средства. Это вызывает серьезные нарекания со стороны предпринимателей: по их мнению, власть подавляет стимулы для инвестирования).
Типичная зона активности малого бизнеса во Франции — аптеки. Стать владельцем аптеки без специального образования нельзя. «После учебы я восемь лет работал фармацевтом и только потом купил пополам с другом аптеку», — говорит 37-летний Жером Ледантеси. Это случилось два года назад, аптека была не в лучшем состоянии, поэтому вместо миллиона евро (нормальная стоимость, эквивалентная годовому обороту) обошлась друзьям примерно в 600 тысяч. Часть денег ссудил банк, предоставив кредит на 12 лет под 3,5% годовых: фантастические условия с точки зрения российского предпринимателя.
Еще одно отличие связано с ведением бухгалтерии: все риски, связанные с неверно подготовленной отчетностью или неправильно рассчитанной суммой налогов, во Франции несет бухгалтерская контора. Жером платит такой за услуги 800 евро в месяц плюс TVA (НДС) 19,6%, предоставляя только первичные документы.
Главный стимул для Жерома Ледантеси работать по 12 часов в сутки включая субботу (в отличие от нормальных французов, которые трудятся по 35 часов в неделю) — возможность продать свой бизнес. Уже сегодня его стоимость возросла вместе с выручкой до 1,5 млн евро.
Пока крупным сетям доступ в аптечный бизнес закрыт, шансы поднять капитализацию есть. Но правительство Николя Саркози обсуждает вопрос открытия рынка для крупного капитала. Власти вынашивают планы отменить профессиональный критерий и своего рода норматив достаточности: сегодня на 2,5 тысячи человек должно быть не более одной аптеки при расстоянии между ними не менее 200 метров. Существующая схема снижает конкуренцию, но делает бизнес более предсказуемым для инвестора. Торговать крупным сетям определенными видами фармацевтической продукции, не требующей рецептов, например аспирином, разрешено уже с 2009 года. Все это очень не нравится Жерому, так как уменьшит его потенциальные доходы и отодвинет приближение заветной мечты.
Чехия: вместо хобби
В Чехию супруги Наталья и Михаил переехали на постоянное место жительства из Белоруссии. Три года назад они организовали в Праге собственный бизнес — информационное агентство для русскоговорящей аудитории, предоставляющее также пиар-услуги. «Большинство русских и русскоязычных, которые приезжают жить в Чехию, стараются открыть здесь бизнес хоть маленький, но свой, — рассказывает Наталья. — Никаких административных ограничений для иностранцев в этом отношении нет. Нужна только справка об отсутствии судимости».
Весь процесс регистрации фирмы в виде общества с ограниченной ответственностью в Чехии занимает не больше двух недель. Рекламная деятельность и деятельность СМИ лицензирования не требуют. Ему подлежит преимущественно производственный бизнес. Если гражданин желает открыть производство, то должен обладать образованием, соответствующим выбранному бизнес-направлению или нанять профессионального управленца. «Организация бизнеса в Чехии носит преимущественно уведомительный характер, — поясняет Михаил. — Если необходимо получить лицензию, она оформляется заявительным порядком максимум в течение двух недель. Причем с момента подачи заявления на получение лицензии ты уже можешь работать. Достаточно выполнять требования законов и в установленные сроки оформлять все документы, тогда проблем с государством вообще никаких не будет. Все максимально упрощено».
В совокупности отчисления малого предприятия государству составляют примерно треть доходов. Самый крупный — НДС в размере 16%. Проверки со стороны госорганов проходят примерно раз в полгода. В основном их проводят налоговая инспекция (вызывают к себе представителя фирмы с бухгалтерскими отчетами) и служба занятости (за создание новых рабочих мест от чешского правительства бизнес получает дотации). «Я совершенно не чувствую давления государства, — признается Наталья. — Но мы-то сравниваем условия развития бизнеса с тем, что происходит в России, Белоруссии и других странах СНГ. Поэтому воспринимаем это иначе, чем наши чешские коллеги. А те часто начинают кричать, что их бизнес душат».
При этом в Чехии, как и во многих странах, пытаются использовать различные схемы минимизации налогов. Но таких вариантов гораздо меньше, чем в России. Например, если у нас даже малые компании активно пользуются оффшорами, то здесь этот номер не проходит. Информация о фирмах общедоступна, ее можно найти, например, на сайте чешского министерства юстиции. Там можно узнать полную структуру собственников конкретного предприятия и проследить все ее изменения. «Если твои учредители — лица из страны, не входящей в Евросоюз, отношение других бизнесменов будет весьма настороженным, — отмечает Наталья. — Нам пришлось столкнуться с этим, когда мы подписывали договор с компанией, учредители которой оказались из Черногории. Из-за этого возникли проблемы во взаимоотношениях с нашим крупным спонсором, не желавшим, чтобы у нас был такой партнер».
Наталья и Михаил уверены, что главная проблема, с которой сталкиваются в Чехии малые предприниматели, лежит вне административных рамок и связана с наличием жесткой конкуренции почти на всех рынках. Чехия — страна маленькая даже по европейским меркам, к тому же с недавнего времени — полноценный член Евросоюза. Поэтому предложений товаров и услуг от малого бизнеса здесь явный переизбыток. Естественно, уровень конкуренции зависит от конкретной сферы деятельности малого предприятия. Например, конкуренция в области общепита невероятно высока: регулярно появляются русские рестораны и с той же регулярностью разоряются. В то же время в Чехии многие русские занимаются малым бизнесом в области нанотехнологий. Они преуспели до такой степени, что стали получать государственные заказы.
Отметим, что Чехия — одна из самых открытых стран, лояльно относящаяся к приходу на местные рынки иностранцев. За исключением сферы энергетики, государство не ставит в этом отношении никаких ограничений. Представители бизнеса также особо не возражают. «Если конкретная ниша занята какой-то немецкой компанией, вовсе не факт, что на этом месте могли бы быть чехи», — объясняет Наталья. Например, знаменитый Пражский марафон, который был признан пару лет назад лучшим марафоном года, создал итальянец, который даже по-чешски не умел говорить. Он начинал это мероприятие с нуля как малый бизнес, а сейчас достиг масштабов планетарного события. Какой смысл государству ему мешать?
«Ощущаю ли я себя экономически свободным человеком, имея собственное дело? Ровно настолько, насколько сама успешно работаю. То есть это зависит исключительно от меня», — отмечает Наталья.
В отличие от эмигрантов выпускники чешских вузов совершенно не стремятся создать собственный бизнес. Они без особых проблем находят высокооплачиваемую работу, особенно если владеют иностранными языками. К таким зарплатам в малом бизнесе им пришлось бы идти очень долго. Среди людей среднего возраста в Чехии широко распространено совместительство, когда люди, владея небольшим бизнесом, еще и трудятся где-то в качестве наемного работника со стабильной зарплатой.
Казахстан: следствие чрезвычайного либерализма
Считается, что на территории стран СНГ наиболее либеральные условия для развития предпринимательства созданы в
Казахстане. Бизнесмены здесь по желанию могут выбрать один из четырех налоговых режимов: общий, разовый талон, патент, специальный на основе упрощенной декларации. На объемах бюджетных поступлений это не сказывается, так как большинство трудоспособного населения — 5 млн человек из 8,5 миллиона — заняты именно в сфере малого бизнеса.
К примеру, бюджет Алма-Аты на 80% формируется из налоговых платежей малого предпринимательства, остальные 20% дают финансовые учреждения.
Между тем, по словам владельца рекламно-производственной компании «Киiк» Серика Туржанова, этот либерализм имеет и негативные последствия: «У нас всего 2% предприятий работает по общему налоговому режиму. Малым предприятиям просто невыгодно расти до уровня средних, многие компании сознательно косят под малый бизнес».
Россия: не хватает простоты
Российский предприниматель Виталий пошел в бизнесмены прямо со студенческой скамьи. Выбор объяснил просто: «В 90-е годы большинство молодых людей ощутили, что нигде не востребованы. Промышленность лежала на боку, в банковскую сферу и в чиновники было не прорваться. За преподавание в различных учебных заведениях платили слишком мало. Это многих толкнуло в сферу бизнеса. Первоначально это была розничная торговля».
С 2000 года Виталий стал торговать дисками с фильмами, музыкой и компьютерными играми. Начал с аренды трехметрового прилавка в одном из екатеринбургских магазинов. Пока рос рынок электронных носителей, расширялся и бизнес. Через несколько лет Виталий арендовал помещения уже для пяти своих магазинов. Но сегодня его дело снова сократилось до одной точки в центре города: «Во-первых, конкуренция на нашем рынке стала очень жесткой. Во-вторых, малый бизнес в регионах испытывает чудовищное давление со стороны гораздо более денежного бизнеса из Москвы, который скупает все на корню. В-третьих, существенно сдерживает развитие высокая стоимость аренды площадей. Хозяева зданий пользуются тем, что мы не можем быстро заменить "прикормленное" годами место, и безбожно задирают плату. Четыре своих магазина я был вынужден закрыть, поскольку они работали только на аренду».
В настоящее время у Виталия шесть наемных работников. Сам предприниматель выполняет функции управленца и экономиста, общается с властями и налоговыми службами. Но первые несколько лет ему приходилось заниматься буквально всем: чем меньше предприятие, тем больше руководитель вынужден вникать во все тонкости бизнеса. Виталий пахал без выходных, его рабочий день начинался с полшестого утра и длился по 15 часов. Он сам конструировал торговые прилавки, встречал на вокзале вагоны с дисками, грузил товар, отвозил на склад, сортировал.
За восемь лет работы он смог два раза съездить с женой в отпуск за границу и купить подержанную иномарку. Остальные деньги должны постоянно находиться в бизнесе, в том числе и для страховки от непредвиденных ситуаций. Нет, пожара или потопа Виталий не боится. Гораздо более вероятна катастрофа для его бизнеса по причине неадекватного поведения госорганов. «Власть — некое высшее существо, действия которого простому уму непостижимы, — считает предприниматель. — С начала этого года из госорганов мне пришел десяток писем. Все они страшные, поскольку угрожают самому существованию дела. Например, в одном из них налоговая инспекция сообщает, что я не уложился в строго отведенные сроки сдачи ежеквартального отчета. Дело в том, что налоговая инспекция принимает отчеты от малых предпринимателей только на дискетах. И это прогресс: до недавнего времени их принимали вообще только на бумаге. Но дискеты у них часто не читаются. Виноват я, значит, нужно ждать камеральной проверки и в лучшем случае платить штраф».
Виталий признает, что на обязательные платежи государству уходит не очень большая сумма: «Налоги у нас незначительные, в этом надо отдать должное государству. Но чудовищно затруднена система их оплаты. Я плачу единый вмененный налог, он самый простой. Но даже для этого необходимо обладать навыками бухучета. Например, налоговая инспекция любит часто менять несколько из двадцати цифр своего кода. Из-за этого я иногда ошибаюсь в отчетах, и мне присылают камеральную проверку. При этом государство взыскивает с меня копейку. Но чтобы проверить, правильно ли копейка взыскана, тратит три рубля».
Предприниматель рассматривает государство таким же контрагентом, как и поставщиков: «У поставщиков я беру товар и плачу за это деньги. А у фискальных органов я фактически покупаю право заниматься своим делом, выплачивая налоги. Только в коммерческой среде среди моих контрагентов все четко налажено: мне поставляют товар, я его оплачиваю, если даже и ошибаюсь, мне об этом быстро сообщают, и я исправляю ситуацию. Но в отношении госорганов — полное непонимание. Почему бы им просто не сообщать мне о необходимости выплатить конкретную сумму на основании заранее составленной мной декларации, или сделать так, чтобы я сам мог легко посчитать. И все! Я отправлял бы на счет налоговой инспекции эти деньги, а уж там бы сами по разным кодам их раскидывали, переворачивали и перекрашивали».
К сожалению, в отличие от Жерома Ледантеси, Виталий не имеет права переложить все эти хлопоты на профессионалов.
В России много молодых людей, которые хорошо разбираются в экономических процессах, у них есть конкретные бизнес-идеи, они знают, как наладить свое дело. Единственная наука, которую они не хотят постигать, — это наука общения с запутанной и противоречивой бюрократической машиной. Вот почему малый бизнес в России и существует по инерции, заданной молодыми энтузиастами 90-х годов