Неприкаянная гигакалория

Галопом по аудиту

Для начала рассмотрим положение дел в сфере энергетических обследований. На наш взгляд, проблемы здесь четко делятся на две группы: одна характерна для бюджетных организаций, другая — для крупных частных промпредприятий (за исключением жилого сектора именно они являются наиболее существенными потребителями ресурсов). Начнем с первых.
 
Год назад мы констатировали: «ФЗ-261“Об энергосбережении” споткнулся уже на начальном этапе — об аудит бюджетных учреждений» (подробнее см. «2012 год отменяется» , «Э-У» № 42 от 24.10.11). Наш прогноз был однозначен: если правительство начнет настаивать на установленных сроках (все бюджетные учреждения и органы власти должны были пройти энергообследование до конца 2012-го), то вся идея закона будет загублена. К сожалению, он сбылся.

 — Главный итог 2012 года — работы по обязательному энергоаудиту во многих организациях проведены очень поверхностно, — сетует начальник курганского филиала ФГУ «Управление по обеспечению энергоэффективности и энергосбережения в Южно-Сибирском регионе» Людмила Акшенцева. — Да, нормы закона выполнены: проведено первичное обследование, составлен энергопаспорт, даны рекомендации по снижению потребления ресурсов. Но вопрос в том, что внутри документов. Сами заказчики не до конца понимают сути энергоаудита, соответственно, не понимают, зачем его необходимо проводить и не стремятся реализовать даже те мероприятия, которые могут окупиться в течение трех месяцев.

Аналогичная ситуация наблюдается и в других субъектах Урала и Западной Сибири. Причин несколько (мы не будем говорить о сложности сбора информации, некомпетентности энергетиков и прочих организационных проблемах). Первая и, пожалуй, главная — в отсутствии серьезных стимулов к проведению качественного аудита. Дело в том, что Ростехнадзор, уполномоченный с 1 января 2013 года штрафовать предприятия и организации, не прошедшие энергообследование, интересует исключительно формальная сторона — регистрационный номер паспорта и легитимность аудитора, выполнявшего работы. Остальное — вне его поля зрения (скажем жестче: сегодня в Ростехнадзоре практически нет специалистов, способных проверить энергопаспорт по существу).

— Кроме того, число проверок по 261-ФЗ ничтожно мало, — замечает начальник Свердловского филиала ФГУ «Управление обеспечения энергоэффективности и энергосбережения в Южно-Сибирском регионе» Георгий Михалёв. — В итоге они будут настолько редки и формализованы, что о каком-либо механизме административного воздействия на потребителей ресурсов речи идти не может.

2013 год в сфере стимулирования энергосбережения обещает быть крайне любопытным. Очевидно, что государство начнет спрашивать с бюджетных учреждений уже не просто программу энергосбережения и энергопаспорт, но и реальное снижение потребления ресурсов — в гигакалориях, киловатт-часах, кубометрах. «И тогда зашевелятся все — и сами организации, потому что им срежут бюджет, и энергоаудиторы, к которым они пойдут разбираться, — обещает генеральный директор «Энергосервисной компании (ЭСКО) Тюменьэнерго» Ремир Мукумов. — Выиграют те, кто предложит дешевые и быстрые способы снижения потребления ресурсов до предписанного законом уровня».

Возможен, правда, и другой вариант — бюджетные организации не будут ничего внедрять в силу плохо проведенного аудита. Тогда крайними окажутся коммунальщики. Урал уже это проходил в 1995 — 1998 годах, когда предприятия сферы ЖКХ переживали массовое банкротство.  
Вторая причина — слабое финансирование. В Свердловской области, по словам начальника отдела энергосберегающих технологий регионального министерства энергетики и ЖКХ Александра Чистякова, муниципалитетам на аудит был выделен 1 млн рублей. В то время как по результатам торгов средняя стоимость обследования, например, одного бюджетного учреждения установилась на уровне 60 тыс. рублей, а всего их в области более 5,8 тысячи. И это цена, полученная в результате проведения аукциона или конкурса, которые в силу закона «О госзакупках» в незначительной степени ориентируются на качество работ.

Сам 94-ФЗ тоже был одним из существенных барьеров для проведения качественных энергообследований. Неблагонадежные аудиторы демпинговали с азартом (например, в Тюменской области в ходе одного из аукционов цена снизилась с 120 до 20 тыс. рублей). Но сегодня полемика по этому поводу потеряла любую актуальность. Во-первых, этап бешеных денег канул в лету. Рынок съеживается, по оценкам экспертов, вместо 200 ныне зарегистрированных саморегулируемых организаций (СРО) энергоаудиторов через несколько лет останется в лучшем случае 20 — 30. Во-вторых, в начале апреля Владимир Путин подписал закон «О федеральной контрактной системе». Она как минимум предполагает проведение двухэтапного конкурса (на первом этапе квалификационный отбор отсекает недобросовестных исполнителей, на втором — пять-шесть игроков допускаются на объект для выработки конкретных предложений), а также — предоставление финансовых гарантий в случае радикального снижения цены и информации о добросовестности на основе ре­естра контрактов. Такое решение законотворцев исключительно позитивно. Другое дело, что эффект оно даст только при проведении повторного энергоаудита в 2016 — 2017 годах.

Диагноз без последствий

И еще один существенный момент — ответственность энергоаудитора за результаты своей работы, за то, что предложенные им мероприятия принесут реальный эффект. Подавляющее большинство компаний пеняет на то, что обследование — процесс субъективный (во многом зависит от настроений заказчика или от его прямых указаний), и определить его стоимость или эффект крайне сложно.

— Энергоаудитор может в паспорте написать что угодно. Хотите — 15% нарисует, хотите — 100%, — замечает генеральный директор «Энергосервисной компании Урала» Михаил Береснев. — Он отвечает за документ, дает рекомендации. А будут ли достигнуты показатели — это вопрос будущих внедрений. Заставить аудитора отвечать, если не возникнет экономии, это то же самое, что прийти к врачу и сказать: «Я слегка болен, ты должен гарантировать, что я буду здоров». Но пока доктор не начнет лечить, он не может сказать, выздоровеет пациент или нет. Мы пытались связать обследование бюджетных организаций с последующим энергосервисом, но нам сразу говорили: «Вы нарушаете антимонопольное законодательство. Положено вам проводить аудит, вот и делайте».

По идее за результат работы аудиторов должны отвечать своим компенсационным фондом СРО. Но только по идее. Начальник отдела энергоаудита Тюменской энергосбытовой компании Линар Садыков: «СРО пока не несут никакой ответственности за своих членов. Прецедентов, когда саморегулируемая организация выплачивала деньги из компенсационного фонда, не было. Как только этот механизм заработает, то компании, оказывающие некачественные услуги, будут исключаться из СРО и не смогут заниматься энергоаудитом. Это позволит навести порядок на рынке».

Одно из наиболее адекватных предложений — на законодательном уровне определить минимальные требования для хоть какой-то страховки заказчика. Увеличивать их или нет — вопрос каждого СРО. Сегодня заказчик не знает за что платить: за количество страниц в отчете, число мероприятий, процент экономии, сроки окупаемости, снижение энергоемкости в результате принятия мер. Вероятно, полезно создать некий набор критериев, из которых заказчик и подрядчик смогут выбрать нужные.

Хотя звучат и более радикальные идеи. Например, помимо дисциплинарной и административной ответственности аудиторов ввести в законодательство уголовную. Еще более суровый вариант — подрядчик вкупе с паспортом должен класть на стол банковскую гарантию. Тогда наверняка подход к обследованию изменится. Подобную практику сегодня пытаются внедрить частные промпредприятия.

Безэкспертовщина

Главное отличие коммерческого сектора от бюджетного в том, что директора предприятий понимают, зачем им обследование. Они зачастую требуют не простую бумажку, а реальную программу энергоэффективности с расчетом финансовой модели, подбором оборудования конкретных марок, его спецификацией. Частная структура хочет видеть срок окупаемости, понимать, кто будет заниматься внедрением технологий. Такие результаты дает так называемый инвестиционный энергоаудит. «Он в четыре-пять раз дороже формального, поскольку более глубок и приводит к реальной экономии», — считает Ремир Мукумов. 

Тем не менее крупный бизнес также сталкивается с множеством проблем. И по сравнению с бюджетным сектором они носят гипертрофированный характер: цена вопроса выше — не десятки тысяч, а десятки миллионов рублей.

— Когда мы собрали заявки на аудит нашего предприятия, то ценовой диапазон предложения сформировался от 3 до 89 млн рублей, — вспоминает заместитель главного энергетика Нижнетагильского меткомбината (входит в холдинг Евраз) Наталья Локтеева. — Проблема в том, что единой методики определения цены обследования не существует. Аудиторы формируют ее как считают нужным, например, по своим трудозатратам в человеко-часах или по величине потребления предприятием условного топлива. И заказчикам крайне сложно в подобных расчетах разобраться, понять, насколько объективно сформирована цена. У нас процесс выбора подрядчика затянулся на 11 месяцев.

Еще один существенный барьер для качественного обследования — слабая компетентность подрядчиков. Представители крупных предприятий сетуют: им нужен аудит на самом высоком уровне, требуется экспертное мнение, систематизированное знание о практических методах, способах энергосбережения. Но им обладают единицы. «Такая систематизация опыта — одна из задач СРО, — считает Наталья Локтеева. — Для нас самое интересное — потенциал энергосбережения. Мы хотели бы понимать, где находимся по отношению к лучшим образцам в отрасли, какова наша зона роста, какие шаги необходимо предпринять, чтобы достичь пика эффективности. Пока не все энергоаудиторы на это способны. Хотя практически на любом предприятии можно найти примеры эффективного использования энергоресурсов и в дальнейшем тиражировать их как лучшую практику».

Яблоко без яблони

Общее узкое место и бюджетных, и коммерческих проектов по энергосбережению — преемственность энергообследований и энергосервиса, жизненно необходимая для заказчиков. Сегодня большинство аудиторов не способны реализовывать предложенные мероприятия: либо не тянут по финансам (размер энергосервисных контрактов в промышленности иногда  составляет десятки миллиардов рублей, ни один аудитор такие средства не привлечет), либо понимают, что написанные ими рекомендации эффекта не дадут. «Ни один энергоаудитор не сможет вникнуть, например, в технологический процесс крупного промпредприятия, — отмечает директор компании “Авуар-Эксперт” Александр Зотов. — Я видел, как проводился энергоаудит на Северском трубном заводе (принадлежит Трубной металлургической компании. — Ред.), процесс был разбит на несколько частей. Один подрядчик с таким объемом информации не справился бы».

— Энергоаудиторы в сегодняшнем состоянии не могут провести такое обследование, по которому затем ЭСКО смогли бы без проблем работать, — убежден главный энергетик Трубной металлургической компании Владимир Дворкин. — Энергосервисные компании требуют мощного аудита, потому что под контракты им приходится привлекать серьезные деньги, рассчитанные на 10 — 15 лет. Отсюда возникает необходимость повторного обследования. Как ни крути, подобная ступенчатость появляется. Как от нее уйти? Вижу только один выход — консолидацию. Аудиторские компании станут подразделениями, филиалами ЭСКО, которые в свою очередь будут связаны с банками — источниками длинных дешевых ресурсов. Показательный пример такого подхода — Siemens. В составе корпорации есть свои аудиторская и энергосервисная компании плюс производство. Думаю, такая связка наиболее эффективна.

Другое предложение — объединить подрядчиков из обеих сфер в СРО или иную организацию, в которой они могли бы обмениваться информацией, нести солидарную ответственность. Сегодня ЭСКО в большинстве случаев вынуждены делать обследование повторно.

Разгуляться негде

Теперь непосредственно об энергосервисных контрактах (ЭСК, компания-поставщик на свои или заемные средства реализует программы энергосбережения, а затем окупает инвестиции за счет сэкономленных энергоресурсов). Пока их на Урале заключено крайне мало. По словам начальника управления продаж дополнительных видов товаров и услуг компании «Свердловэнергосбыт» (по итогам 2012-го
выполнила 12 ЭСК в муниципальных бюджетных организациях) Елены Абрамовой, самая большая проблема при реализации ЭСК в бюджетных учреждениях — отсутствие нормативных документов, регламентирующих механизм действия контракта, в том числе учет сэкономленных средств. В отличие от стандартного договора для ЭСК необходимо больше бухгалтерских проводок. Поэтому Свердловэнергосбыт пытается, где это возможно, энергосервисные контракты превратить в договоры рассрочки платежа. Поэтому же у «Энергосервисной компании Урала» на три контракта — два суда. 

Долгоиграющая сложность в бюджетной сфере — низкая финансовая дисциплина, высокие риски неплатежей. Чтобы энергосервисная компания получила деньги, должна возникнуть экономия. Но менталитет управленцев в этой области обычно препятствует ее формированию. И доказать свою правоту подрядчику крайне сложно. 

Бухгалтерские проблемы стали основными и для коммерческих предприятий. Владимир Дворкин: «Бухгалтерам непонятны проводки. Энергосервис — это, по сути, оказание услуг. Но длится подобный контракт годами, и при его оплате и учете всегда возникают сложности. Аналогичное непонимание возникает в экономическом и юридическом блоках. На мой взгляд, решение этой проблемы лежит в плоскости выпуска четких инструкций». 

На Урале практика реализации энергосервисных контрактов еще очень незначительна. В ТМК, например, решились только после того, как детально проанализировали опыт АвтоВАЗа (это, с точки зрения руководства меткомпании, единственный по-настоящему работающий российский пример). По той же причине в регионе не распространяется схема, когда заказчик сам финансирует внедрение
(у промпредприятий в отличие от большинства энергосервисных компаний есть возможность взять деньги в банке по низкой ставке), а ЭСКО гарантирует, что оно принесет эффект.

Итог во многом печален. Система повышения энергоэффективности в стране не построена. Время многими организациями безнадежно упущено, стимулов к сбережению ресурсов, мягко скажем, немного. Зафиксируем момент: если в 2011-м мы озаглавили публикацию «2012 год отменяется», сейчас то же хочется сказать про 2015-й.

Дополнительная информация.

Издержки молодого рынка

Российские законодатели в области энергосбережения пытаются пройти сорок лет за пять. Справиться за такой короткий срок со всеми «подростковыми» болезнями практически невозможно, считает начальник отдела энергосбережения и повышения энергоэффективности компании «Тюменьэнерго» Михаил Лапин.

— Михаил Олегович, в чем основная причина срыва сроков проведения энергетических обследований? Недостаток финансирования, халатность руководителей?

— Не думаю, что эти причины были определяющими. На мой взгляд, основная проблема заключалась в дефиците квалифицированных специалистов, способных проводить качественные обследования и предлагать адекватные, обоснованные энергосберегающие мероприятия. За два года, прошедшие с момента принятия закона, таких специалистов невозможно было найти или подготовить в достаточном количестве. Кроме того, отсутствовали единые регламенты и стандарты проведения аудита. Попросту говоря, у большинства игроков не было опыта и ресурса.
По тем же причинам на рынке появилось большое количество энергосервисных компаний, осуществляющих формальное обследование по демпинговым ценам. Какова доля таких паспортов, остается загадкой. Подобную ситуацию пару лет назад можно было наблюдать в Украине, но, видимо, для достижения энергоэффективности нам требуются собственные набитые шишки.

— То есть ждать существенного сокращения потребления тепло- и энергоресурсов к 2015 году не стоит?

— К сожалению, сегодня требования закона в этой части кажутся невыполнимыми. Конечно, в УрФО существуют компании, которые последовательно и методично реализуют программы в области энергосбережения, осуществляют техперевооружение, стремятся к запланированным показателям. Но в общей массе таких единицы.

Масштабному развитию энергосервиса мешает целый ряд всем известных барьеров: низкая мотивация заказчиков, дисбаланс рисков, дорогие и короткие деньги, отсутствие методик, недостаток информированности, малый горизонт планирования и сметное финансирование бюджетных заказчиков и т.п. Во многом эти проблемы — естественные издержки молодого рынка.

Мы за несколько лет пытаемся пройти путь, на который Европе и Америке потребовалось три-четыре десятилетия. И очевидно: перепрыгнуть необходимые стадии развития и взросления не получится. Никакого бума энергосервиса в 2013-м в России не будет.

Хотя этот рынок однозначно очень перспективен. Определить его объем пока сложно. Энергосервисную отрасль в США и Европе эксперты оценивают в 4 — 7 млрд евро в год.

— Тенденции, характерные для западных рынков, становятся актуальными в России через три-пять лет. Можно ли заглянуть в будущее и посмотреть, что ждет отечественное энергосбережение?

— Прежде всего отмечу, что для Запада наиболее важным объектом рассмотрения является не аудит, а энергосервис. Это механизм, который помимо финансирования привлекает технологии и компетенции, необходимые для повышения энергоэффективности в реальном секторе и достижения стратегических целей развития всей экономики.

Опыт Америки говорит, что энергосервисные контракты будут сконцентрированы в бюджетном секторе, а их исполнителями станут 10 — 15 суперэнергосбытовых компаний (как мощных независимых, так и аффилированных с ресурсоснабжающими организациями), прошедших «квалификационный отбор» рынка. В слово «мощные» я не вкладываю значение «крупные», скорее, обладающие необходимыми компетенциями и способные реализовывать масштабные проекты.

Европа сейчас находится на несколько иной стадии. Ее волнует, каков коэффициент возврата на инвестиции в энергосервисе по сравнению с другими отраслями, выгодно ли комбинировать частные и бюджетные средства, как оптимизировать их соотношение для более широкого распространения перфоманс-контрактов*, почему важно стандартизировать измерения экономии от реализации энергосберегающих мероприятий и как вывести проект за пределы бухгалтерского баланса. Российский рынок до таких вопросов еще не дорос. Однако в среднесрочной перспективе нам наверняка придется о них задуматься.

Партнер:

_____________
* Перфоманс-контракты делятся на три основные группы: с гарантированием экономии (в условия вносится размер ожидаемой экономии ресурсов в натуральном выражении); с разделением экономии (цель — экономия затрат заказчика на энергоресурсы в целом); шоффаж-контракты (заключаются энергосервисной компанией с энергоснабжающей организацией). Энергосервисные компании требуют мощного аудита, потому что под контракты им приходится привлекать серьезные деньги, рассчитанные на 10 — 15 лет