Ничего не бойся
Лес. Пушистые макушки щекочут облака. Дятел на самом верху стучит по дереву. Петляют между кустами протоптанные дорожки. Хитрая белка шныряет по веткам. Полная нирвана… Где-то там строят дома, жужжат машины, болтают мамаши у колясок и размахивают палками румяные от мороза лыжники. Всего метров триста — и ты в другом мире, полном спокойствия и кислорода. Но это не повод думать, что ты в безопасности. Рядом сын. Копает хрупкий снег желтой лопаткой. Мы всю зиму ищем в лесу то, что я видел здесь лет восемь назад. Это поляна, маленькая и аккуратная. На ней камни разных размеров. Они создают ощущение, что ты в Шотландии, в том самом месте, которое называют Стоунхендж. Стоишь посреди нее и воображаешь себя этаким Мерлином в длинном белом балахоне. В лесу, который разделяет два екатеринбургских микрорайона, Широкую речку и Академический, культовое место найти сложно. Язычников, разжигающих огонь для шашлыков, здесь полно, а друидов никогда не было. Но сама мысль, что ты можешь стать первооткрывателем и обнаружить никому неизвестный археологический памятник, вдохновляет на подвиги. Поэтому ты идешь и ищешь. Почти каждые выходные. И это здорово, когда обычная прогулка превращается в приключение. Можно даже карту составить: где ты уже был, а где еще нет. Можно детально обсудить, что делать с найденными сокровищами, кому сообщить в первую очередь и как отвечать на пресс-конференции. Идей полно. Все это замечательно до тех пор, пока частью твоих приключений не становятся чужие люди с дурными помыслами. Ты смотришь на детскую спину в синей куртке. Сын уверенно шагает вперед. И тебе приятно наблюдать, как он жестикулирует, слушать, как рассказывает очередной миф о путешественниках-завоевателях. А потом в одно мгновенье спина съеживается от страха. И ты понимаешь — впереди опасность. Вдалеке движутся две тени. В их походке есть что-то устрашающее. Тебе трудно понять, кто они и чего хотят. Но нервными окончаниями ощущаешь, что они несут что-то нехорошее, то, что может прервать все эти наслаждения елками, дятлами и белками. И тогда рождается паника. Ты теряешь контроль. Тобой владеет единственная мысль — бежать сломя голову. Медленно разворачиваю нашу колонну и ускоряю шаг вслед за сыном. Только страх — плохой попутчик. Он не поможет тебе. Бьется о корку головного мозга спасительная мысль — ерунда, ты все придумал. А потом вспоминаешь отца, который пытался вырваться в закрытую дверь, когда его убивал отморозок. И морг вспоминаешь, и тех, кто лежит в неестественных позах, скрючив руки. И тогда ясно понимаешь, что опасность действительно есть. И нельзя подставлять ей спину. Она догонит, она быстрее. Останавливаю сына. Невозмутимо заявляю: «Давай копать здесь». Он видит, что ты спокоен, доверяет твоим ощущениям и расслабляется. Но тебе такого права никто не давал. Ты закрываешь его телом от узкой тропы. Ты готов указать короткий путь к спасению — осталось всего метров сто. Там дорога и люди. Но это очень много — 100 метров — это вся жизнь, две жизни.
Они идут очень быстро, как будто догоняют. Они плохо выглядят. У одного заклеен марлей глаз, там красное месиво. У второго перевязана рука. Одежда чужая и грязная. Это не старики, молодые люди или нелюди, готовые на все. Они ухмыляются. Им нечего терять. Первый машет перед собой небольшим топориком. Второй достает острый предмет из кармана. Но ты уже не боишься, ты контролируешь ситуацию. Они смотрят тебе в глаза, и ты этот взгляд выдерживаешь. Это очень непросто, потому что понимаешь, ты убить не сможешь, только остановить, а тебя смогут. Но рядом человек, ради которого ты сделаешь все. А еще острая палка, но времени ее хватать нет. Поток мыслей — куда бить и как защитить спину, что кричать сыну и как заставить его не смотреть на то, что будет происходить. А они в паре метров. И тогда ты делаешь невозможное — шаг навстречу, а еще улыбаешься. Или скорее скалишься как волк, встретивший противника... А потом видишь, как тот второй убирает заточку из правой руки и опускает глаза. А первый роняет топорик, спешно подбирает его и ускоряет шаг. Один оглядывается, но у тебя уже острая палка и ты сам готов напасть.
А потом ты долго стоишь на месте и смотришь, как сын копает снег. Дышишь кислородом, слушаешь, как дятел стучит, и смотришь, как белка скачет. Все так же, как десять минут назад, но совсем иначе. А после мы неспешно идем из леса, машем румяным лыжникам, строим снеговика во дворе и ледяной трон для него. А вечером читаем про Изумрудный город и Железного человека, которому волшебник подарил красное тряпичное сердце. И ты думаешь, что все это, похоже, страшный сон. Но это правда. Никогда не теряй контроль над ситуацией и ничего не бойся.