Гулливер в стране рифейцев

Ричард Саква: «Я бы сказал предпринимателю из Великобритании — иди и инвестируй в Екатеринбург» Фото: Андрей Порубов

Профессор, декан факультета политологии и международных отношений Кентского университета (Великобритания) Ричард Саква всю свою ученую жизнь специализировался на Советском Союзе, а затем на России. Знаменит тем, что первым написал книгу о нынешнем главе российского государства «Путин: выбор России» по-английски. Она вышла в свет 14 марта 2004 года, в день избрания Путина на второй президентский срок. То ли по чьему-то недосмотру, то ли наоборот, книга до сих пор не переведена на русский. А некоторые переведенные ее фрагменты говорят о вполне адекватной трактовке результатов периода: «Путин смог остановить дезинтеграцию страны, но не смог пока построить достаточно сильное государство, чтобы бороться с организованной преступностью и пресечь коррупцию».

Не так давно господин Саква посетил Екатеринбург с деловым визитом. Наш разговор с политологом от сугубо политической тематики перешел к проблеме имиджа Урала. Эту проблему «Э-У» поднимал не однажды (см. например, «Ты че, с Урала?», № 38 от 10.10.05). Но мы показывали ее глазами чиновников, да нашей критики немножко плеснули. И вот живой иностранец — исследователь России. Как оказалось, неплохо разбирается в экономике города. Грех не попытать его на эту тему.

Игра в ассоциации

— Господин Саква, какие ассоциации Урал и Екатеринбург вызывают на Западе?

— В Великобритании, в частности, мало знают про Урал. Первая ассоциация — граница Европы и Азии. Идея границы двух континентов хороша, но пассивна, поскольку граница сама по себе — нечто статичное. В символе должна отражаться динамика. Например, не просто граница, а место, куда стекается и концентрируется самое лучшее в Европе и Азии. Есть еще один символ: когда я сказал своим коллегам, что еду в Екатеринбург, они спросили —  это город, где расстреляли царскую семью?

— Это отрицательная ассоциация?

— С одной стороны, да. Казнь — это негатив. Но с другой — это интересно иностранным туристам. Я знаю, что ваши власти создали целый комплекс, посвященный этому событию: Храм-на-Крови, Ганину яму… Правда, я так и не встретил ни одного музея, посвященного семье Романовых. А хорошо бы. Музеев в вашем городе вообще мало. (А будет еще меньше: в феврале закрылся Музей молодежи. — Ред.).

Вообще само слово «Екатеринбург» очень трудно выговорить по-английски. Мне кажется, вам нужно использовать в названии города какое-то определение, отражающее его превосходство. Например, Великий Екатеринбург. Какой лозунг у вашего города?

— У нашего города нет лозунга.

— Это очень плохо. Городу нужен какой-то оригинальный лозунг, который бы выделял его из массы других.

— Зато есть лозунг у Свердловской области: «Урал — опорный край державы».

— Очень плохой лозунг! Он отвлекает внимание от самой области и акцентирует его на стране. Регион остается в тени.

— Урал ассоциируется также с тяжелой промышленностью. Уралвагонзавод, например, включен в Книгу рекордов Гиннесса как самое большое по территории предприятие в мире. Как это воспринимается в условиях постиндустриальной экономики?

—  Сектор услуг сегодня важен, но промышленная основа — неплохая вещь.

Производство промышленных товаров может помочь в формировании сильного бренда города и региона: Екатеринбург — дом… (вставьте сюда название хорошо известного продукта, произведенного в вашем городе).

— Какие еще способы формирования неповторимого имиджа Екатеринбурга можно предложить?

— Один из методов — проводить грандиозные выставки или фестивали культуры. Например, у Глазго были очень большие проблемы с имиджем, он не знал, как явить себя миру. Применил этот метод и в итоге стал городом европейской культуры. В прошлом году Казань отметила грандиозным праздником свое тысячелетие. Вам следует устраивать такие же торжества.

— Пригодятся ли в этом традиционные символы — уральская рябинушка, малахит, образ металлурга?

— Выбросить все хорошее, что было в прошлом, — ошибка. Недавно коллеги из Украины заметили, что уральцы еще очень советские люди, тогда как москвичи уже совсем европейцы. Но лично мне этот факт очень приятен. Советский стиль особенный: вы более теплые, дружественные. СССР больше нет, а вам удается сохранять лучшее из его атмосферы, и это уникально. Это уже не символический, а гораздо более важный социальный капитал. На Западе его не хватает.

Плюсы и минусы

— Какие еще плюсы в символическом позиционировании Екатеринбурга вы видите?

— Важную роль в привлечении туристов, бизнеса, вообще людских потоков играет не столько символический, сколько инфраструктурный капитал. И здесь у вас есть достижения. Вы смогли сохранить трамваи и троллейбусы. В Лондоне власти совершили ошибку, уничтожив трамвайно-троллейбусные сети. Я слышал, что и у вас собираются убрать часть трамвайных путей. Этого нельзя делать. Общественный транспорт необходим, чтобы в городе не образовывались пробки.

— Предлагаете пересаживаться с частных автомобилей на общественный транспорт?

— Развитый многонаселенный город никогда не сможет вместить всех желающих ездить на автомобилях. Это губительно для возможностей передвижения.

— У вас обеспеченные люди вынуждены ездить на общественном транспорте?

— Созданы такие условия. В центре Лондона есть кольцо, за проезд внутри которого нужно платить семь фунтов в день. Благодаря этой мере количество автомобилей в центре намного сократилось, пробок стало меньше. Вокруг городка Кентербери, где я живу, есть три пункта, где можно оставить авто. А дальше ты должен ехать на автобусе. Советую вам учиться на чужом опыте.

— А минусы? 

— Важный инфраструктурный элемент — современные коммуникации. Вашим муниципальным властям следует обеспечить легкий доступ в интернет в общественных местах. Это нужно и бизнесу, и туристам. Но пока я не встречал такого в вашем городе.

Наконец, обязательно нужно сохранить все университеты, сеть отделений Академии наук, а также профессионально-технические училища. Потенциальные бизнес-партнеры обращают большое внимание на наличие в городе образовательных учреждений. В конце концов, я бы посоветовал вашим властям сделать город инкубатором инноваций: мы входим в век экономики знаний.

— Местные власти собираются построить Большой Евразийский университет — грандиозный источник инноваций, а также развивать туризм.

— Туризм, конечно, не помешает. Но он не сможет быть основным направлением в экономике города, много денег на туризме вам не заработать: у вас холодно. Кроме того, туристам нужна индустрия развлечений. Что вы можете предложить? Катание на лыжах? Я знаю, в городе собирались построить аквапарк…

— Он уже открылся. Не хотите сходить?

— Это хорошо, но недостаточно. Индустрию развлечений должно поддержать развитие гостиничного сектора. Причем не только дорогих гостиниц, но и дешевых. Требуется благоприятная экологическая обстановка. А на Урале с этим не очень хорошо: здесь много заводов. А в аквапарк не пойду — вдруг ногу сломаю.

— Посоветовали бы вы соотечественнику-предпринимателю инвестировать в Екатеринбург?

— Я бы сказал: иди и инвестируй. В Екатеринбурге хорошо образованные люди, развитая инфраструктура и неплохие коммуникации. Кроме того, этот город — сердце растущего потребительского рынка.

…Деликатный профессор наговорил немало хвалебных слов в адрес Екатеринбурга, Свердловской области и уральцев.
И все же в своей подавляющей массе мы не готовы к глобализации. Не только с точки зрения конкуренции товаров и услуг, но и ментально: живем местечковыми проблемами и задачами, полагая, что цивилизационные события и тенденции где-то в стороне и нас не касаются. Упрямо сочетаем одичалость с иррациональным, неоправданным империализмом. Именно в силу ментальной изолированности от глобальных стандартов мы не способны успешно позиционировать свой регион как особенный, выпукло выделяющийся на карте России и мира. А без этого наш символический капитал (граница Европы и Азии, сказы Бажова и трагедия царской семьи) так и останется никому не нужным.