Мечтать вредно
 |
| Рисунок: Андрей Колдашев |
Устоявшегося определения РИР нет. Поэтому в качестве критерия истины обратимся к практике. В Европе институты регионального развития многообразны и по формам, и по функциям: бизнес-школы для среднего предпринимательства, венчурные фонды, технопарки. У нас за последние два года практически в каждом регионе тоже появились структуры, занимающиеся разработкой стратегий развития и инвестиционной политики территории. Организационно это как части региональных администраций, так и независимые компании, где администрация выступает лишь соучредителем. Степень эффективности работы РИР разная, но проблема типична для всех: оценив ситуацию в регионе и выявив слабые стороны, они не знают, что делать дальше. Между тем, по мнению эксперта Института региональной политики (Москва) Анны Осетровой, РИР не вправе ограничиваться анализом. Конструктив обязателен: институты с одной стороны должны создавать инструменты для привлечения инвестиций под инновационные проекты, с другой — искать формы управления как средствами, так и проектами.
По такому пути пошли в частности власти Израиля, запустив в 1993 году государственную инвестиционную компанию Yozma — «фонд фондов». Ее капитал был вложен в десять вновь созданных инвестиционных фондов. В каждом случае пакет акций, принадлежавших правительству, составлял не более 40%, что оставляло контроль над фондами в частных руках. К участию в создании фондов Yozma правительство пригласило крупные зарубежные финансовые и инвестиционные компании. Однако создаваемые фонды должны были управляться израильскими независимыми частными управляющими компаниями. Сочетание этих условий обеспечило эффективный трансфер передового опыта и управленческих технологий, которыми обладали зарубежные акционеры фондов Yozma. В результате реализация программы привела к бурному росту высокотехнологичного сектора в Израиле, а инвестированные правительством 100 млн долларов обеспечили привлечение в венчурную индустрию от частного сектора около 150 млн долларов. Опыт земли обетованной свидетельствует: институт развития территории должен представлять собой систему фондов. Но это в глобальном масштабе.
В региональном приведем другой пример: такие структуры, как «Корпорация развития Красноярскго края», «Корпорация развития Южной Якутии», создавались под реализацию конкретных проектов — строительство Богучанской ГЭС, Северо-Сибирской железной дороги, Инагальского угольного комплекса. Корпорации выполняли исключительно функцию привлечения средств, и им за счет объединения усилий бизнеса и власти удалось добиться выделения из федерального фонда 34 и 100 млрд рублей соответственно. А вот управление инвестициями взяли на себя администрация регионов и бизнес, заинтересованный в реализации проектов: бизнес направляет деньги на строительство заводов по своим счетам, государство на строительство инфраструктуры — через казначейство. Таким же образом распределились обязанности в управлении проектами.
Вероятно, в такой логике — от конкретных целей развития инфраструктуры и проектов бизнеса к созданию обеспечивающих это развитие РИР — нам и следует двигаться.