Рейтинг изобретательской активности вузов - 2017

• Аналитический доклад
• Методика
• Мнение участников
• Материалы для скачивания

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ДОКЛАД

Дмитрий Толмачев*, Глеб Жога**, Павел Кузнецов***
* Директор Аналитического центра “Эксперт”, вице-президент Ассоциации независимых центров экономического анализа
** Редактор отдела экономики журнала “Эксперт Урал”
*** Руководитель проектов АЦ “Эксперт”

ПАТЕНТУЙ И/ИЛИ ПОТЕРЯЕШЬ

Пионерский рейтинг “Эксперта” высветил отечественные вузы с наивысшей изобретательской способностью, коих много в провинции, и наглядно показал, что взлет числа научных публикаций вовсе не означает роста количества разработок, и что даже лицензированная разработка — это еще далеко не инновация

В сентябре Аналитический центр “Эксперт” завершил первую волну исследования изобретательской активности отечественных вузов; итоговые комплексные показатели были расчитаны по собственной методике — они стали основой уникального рейтинга отечественных университетов. 5 октября методика и результаты исследования были представлены на круглом столе “Изобретательская активность российских университетов: между наукой и деньгами”, его аудитория — профильные проректоры ведущих инженерных вузов страны и экспертное сообщество. Представляем материалы исследования и ключевые тезисы состоявшейся дискуссии.

Триадный подход

Презентованный осенью текущего года индекс изобретательской активности — первая волна исследования, по сути прецедент в своей области. Однако этот расчет был выполнен в рамках более крупного начинания: в 2016 году АЦ “Эксперт” взялся за масштабную работу — комплексно оценить научно-исследовательскую и инновационную деятельность российских университетов. Эта оценка должна базироваться на исследовании трех основных сфер-стадий процесса: результативности в области научных исследований, способности университетов генерировать изобретения и способности к предпринимательству (коммерциализации разработок).

Исследование первого блока-этапа впервые было проведено в прошлом году — оно легло в основу предметного рейтинга научной продуктивности вузов (читай “Рейтинг факультетов”, «Эксперт» №23 (990) от 6.06.2016); после насыщенного обсуждения в экспертной среде весной этого года Аналитический центр представил результаты второй волны расчета публикационной продуктивности на основе усовершенствованного измерителя (см. «Передовики вузовской науки», «Эксперт» № 21 (1030) от 22.05.2017). Презентованный 5 октября 2017 года рейтинг на основе индекса изобретательской активности университетов — первый подход к оценке второго блока обозначенной триады. Исследование последнего блока — предпринимательской результативности — АЦ “Эксперт” планирует начать в 2018 году. Уверены, что три этих измерителя в целом дадут новый срез, чтобы оценивать общий ландшафт российских университетов в части научно-исследовательской инновационной эффективности и динамику его изменения. Именно новый срез — новый угол зрения: мы не ставим целью вывести на рынок еще один комплексный рейтинг общей эффективности университетов, но предлагаем посмотреть на нее и ее составляющие с иных ракурсов.

Каждое исследование и каждый рейтинг, над которым мы работаем в рамках этого масштабного исследования, мы ведем в едином парадигмальном русле. Укажем еще раз некоторые его положения:

   1) одна из центральных задач — максимально чутко и рельефно показать региональный ландшафт российской университетской среды, чтобы обратить внимание читателя не только на известные московские вузы-лидеры, но и на сильные провинциальные вузы, зачастую остающиеся в тени. На наш взгляд, нам это удалось и при расчете “Рейтинга факультетов”, и, укажем забегая вперед, в случае с индексом изобретательской активности, который также помог высветить инновационно активные региональные университеты.

    2) В университетских рейтингах АЦ “Эксперт” использует только открытые, однозначные и верифицируемые показатели. Известно, что во многих методиках оценки эффективности вузов используются многочисленные косвенные показатели (как правило, получаемые при помощи опросов, анкетирования и глубинных интервью) — такие данные, с одной стороны, дают возможность учесть больше аспектов развития вуза, однако с другой — ухудшают прозрачность оценки. Все методики АЦ “Эксперт” максимально прозрачны для стороннего восприятия.  

    3) При конструировании системы показателей и выборе первичных данных, на которые она опирается, мы обязательно закладываем возможность масштабирования методики на другие регионы и страны. Это работает как ограничитель: мы сознательно не используем те показатели, которые в будущем не могли бы получить по университетам Восточной Европы, Китая, Южной Америки и др.

Фактор наблюдателя

Публикационной активности университетов в последние годы в России (как, в прочем, и в мире) уделяется очень пристальное внимание. В случае нашей страны его корень — программа «5–100», проект вывода российских университетов на международную арену, по результатам которого пять университетов должны попасть в топ-100 по версии международных рейтингов, а публикации и их цитируемость — краеугольный камень большинства таких рейтингов. Оттого число публикаций российских университетов в базе Scopus с 2009 к 2016 году выросло более чем вдвое; основной рост начался в 2013 году, когда была запущена программа «5–100».

А за изобретательской активностью так внимательно не следили, да и в целевых рейтингах вузов она практически не представлена. Если в них речь и идет о патентах, то учитывается, как правило, лишь один показатель – их общее число, таковы QS Stars (Innovation rating), U.S. News: Most Innovative Schools, таков и отечественный рейтинг Интерфакса. Подробно темы изобретений и их патентования касается только Reuters Top 100. При этом число патентов на изобретения и полезные модели от отечественных университетов за период 2009—2016 годов упало на 21,6%, и перечисленными рейтингами это падение отфиксировано фактически не было. Здесь можно усмотреть и плюс: раз специально эту деятельность никто не стимулировал, значит, оппортунистические модели, развитые в публикационной сфере, в сфере патентов присутствуют в гораздо меньших масштабах.

Однако мы уверены, что изобретательская активность (которая отражается в динамике патентной базы) университетов — самостоятельная сфера, достойная собственного отдельного рассмотрения, особенно если речь идет о понимании полноценном управлении инновационным процессом на всех его стадиях — от зарождения разработки до ее конечного внедрения на производстве.

Наше исследование основывается на данных патентных информационных систем (ФИПС, Patent Lens, Google Patents), рейтинг первой волны построен на рассмотрении показателей за 2012—2017 годы. Финальный рейтинг выстроен на трех субрейтингах, которые вытекают из трех агрегированных тематических блоков (подробнее см. МЕТОДИКУ). Первый блок — прямые показатели востребованности изобретений университета, во-первых, он учитывает прямые продажи университетом патентов и лицензий, во-вторых, число зарубежных патентов университета, в-третьих, количество патентов, зарегистрированных университетом совместно с коммерческими компаниями. В финальном рейтинге на первый блок приходится 50% веса.

Второй блок — “качество патентов” (косвенные показатели востребованности), он расчитывается по числу: 1) патентов университета в коллаборациях с другими исследовательскими организациями, 2) патентов, которые университет продлил после того как вышел их первичный срок действия, 3) процитированных патентов. Грубо говоря, этот блок призван показать, какие патенты университета не являются “пустыми”.

Третий блок, который “весит” менее остальных — то, что мы назвали “Базовые условия” — общее число патентов университета и число цитирований другими патентами статей данного университета. Это самые общие валовые показатели, и мы осознаем, что их информативность наименьшая: например, у бельгийского Лёвена (одного из лидеров мирового инновационного и образовательного процесса) общее число патентов составляет около тысячи в последние пять лет; и примерно таково же общее число патентов у, скажем, Кубанского агротеха — более ни в чем эти вузы, разумеется, несопоставимы. И тем не менее мы решили оставить эти валовые показатели в системе расчета индекса изобретательской активности.

Нетривиальный ландшафт

Согласно нашим расчетам, изобретательская деятельность заметна у 70—80 российских университетов. Однако “хвост” этой выборки сильно отстает от основной ее части, поэтому мы решили, что для полноценного рейтинга первой волны будет достаточно подробно оценить пятьдесят первых вузов (см. ОСН.ТАБЛИЦУ).

Сначала обратим внимание на лидеров субрейтинга по первому агрегированному блоку — прямой востребованности патентов (см. ГРАФИК). Лидером этого субрейтинга оказался МГУ — что, в общем, не является неожиданностью. Однако обратим внимание, что в первой десятке на столичные вузы приходится лишь половина позиций, вторая половина за регионами: три вуза с Урала (Уральский федеральный университет, Пермский ГНИУ и Южноуральский государственный университет), один сибиряк — Сибирский федеральный университет и Нижегородский технический университет.

Мы видим, что самое существенное количественное влияние в целом здесь оказывает число патентов в коллаборации с другими компаниями — этот показатель существеннен для всех вузов. Однако если говорить про число технологий, запатентованных зарубежом — а это очень сильный показатель успешности изобретательской работы — то мы увидим, что абсолютным лидером во всём рейтинге является Сибирский федеральный университет. Считаем, что это — одно из самых существенных открытий нашего исследования.

В топ-10 субрейтинга по агрегированному блоку “Качество” доля Москвы еще ниже — только 40%. А лидерство здесь за тройкой университетов со всех частей страны: это столичный МФТИ, петербургский ЛЭТИ и сибирский КемГУ (см. ГРАФИК). По блоку “Базовые условия” (ГРАФИК) снова лидирует МГУ, однако за столичными вузами здесь вообще лишь две позиции из десяти первых.

В результате в числе первых 15 университетов из оцененных 50, столичную прописку имеют восемь, в их числе и лидер рейтинга — МГУ Ломоносова. В середине первой десятки — петербургский ЛЭТИ. Шесть из пятнадцати первых позиций — это провинциальные вузы; считаем, что это очень хорошая представленность региональных университетов, особенно учитывая, что уверенным вторым лидером нашего рейтинга стал Сибирский федеральный университет. Всего в выборке-50 представлены университеты из 26 субъектов Российской федерации; если считать вузы по головам, то самыми представленными стали Москва (14 университетов), Санкт-Петербург (4), Татарстан (3); Белгородская, Нижегородская, Новосибирская, Томская области, Пермский и Краснодарский края и Башкортостан — по два вуза; еще 16 субъектов отметились в таблице одним университетом.

Напоследок заметим, что если рассчитать по нашей методике показатели для вузов-мировых лидеров (возьмем первую десятку по Ройтеру — СМ. ГРАФИК), то разрыв между ними и отечественными университетами, даже лидерами МГУ и СФУ, оказывается колоссальный.

Один — не поле

Само обращение АЦ “Эксперт” к теме изобретательской активности и динамике патентов, как мы уже описали, стало пионерским; разумеется, что близких аналогов нашей методики исследования также нет. Оттого самой жаркой дискуссии 5 октября удостоились именно принципы расчета рейтинга изобретательской активности, а не столько расстановка мест в итоговой таблице.

— Вы ставите общее число патентов в плюс. Я в последние пять лет занимаюсь тем, что снижаю количество российских патентов, которые поддерживает наш университет. Мы каждый год вынуждены регистрировать по 50—80 патентов, потому что патент, зачастую, не реальный объект для коммерциализации, а индикативный показатель, который вытекает из федеральных целевых программ. И из этих 50—80 заявок нашего вуза в Роспатент лишь штук пять патентов — это результаты хозяйственной деятельности, которые представляют экономический интерес, — заостряет проректор по науке МИСиС Михаил Филонов. — Я также против коллабораций с другими организациями — это патенты, которые потом невозможно реализовать. Как только появляются два владельца, патент становится мертвым грузом. Им можно отчитываться, но продать его становится фактически невозможным.

Отказаться от валового учета общего числа российских патентов призывали и другие участники дискуссии. О практике сознательного прореживания патентной базы поведал и заместитель проректора по научной и инновационной деятельности Белгородского ГНИУ Андрей Пересыпкин. А директор по развитию МФТИ Виталий Баган и декан факультета повышения квалификации МИФИ Сергей Киреев предложили учитывать российские патенты лишь в том случае, если они были проданы университетом коммерческой компании — лишь это, заметили они, однозначно свидетельствует о реальной востребованности.

И совершенно в ином ключе присутствовавшие отзывались о значимости зарубежных патентов. Дмитрий Гайворонский, проректор по научной работе ЛЭТИ: “Один из наших приоритетов — это выход на международные рынки. В смысле патентов мы в первую очередь ориентируемся на американский и европейский, потому как там уровень патентной культуры заметно выше отечественного, и работа на них требует очень высокой квалификации”. Михаил Филонов: “Зарубежные патенты позволяют двигаться на внешние рынки: ты никогда не зайдешь на рынок Малайзии, Сингапура или Кореи, если у тебя нет патентов — они не заключат с тобой никакого договора, потому что у тебя нет защиты. Хотя зарубежное патентование — это очень затратная штука”.

О первостепенной актуальности зарубежных патентов высказывались и сторонние эксперты; директор по ключевым клиентам Elsevier S&T в России Евгений Крюков: “Действительно, можно увеличить значимость зарубежных патентов: рынок инноваций является глобальным, поэтому надо сразу же говорить о защите своих разработок в глобальном конкурентном поле. Когда вокруг разработок, международных патентов и облако поддерживающих публикаций — на наш взгляд, это является важным показателем, доказывающим, что данная разработка является сильной и коммерчески значимой. Роль публикаций тут может стать критической: если вы выходите на международные рынки с технологией, предварительно вы должны показать, что в этой сфере вы действительно являетесь экспертами”.

Также Сергей Киреев призвал не забывать о том, что не вся изобретательская деятельность отражается в патентах: “Мы должны помнить, что у многих вузов есть и закрытая часть деятельности — технологии, отдавать зарубеж которые никто не собирается, пусть и продавая на экспорт конечный продукт. Такая работа в патентной деятельности никак не отражается, а ведь работа идет очень активно”.

Пароль “пароль”

Неприязнь к общему числу отечественных патентов как к положительному показателю собравшиеся объясняли еще и его слабостью и реальной неспособности защитить разработку от копирования, да и общей неразвитостью отечественной культуры оценки и защиты интеллектуальной продукции.

— Ценность этого исследования в том, что оно впервые обращается к общей теме интеллектуальных продуктов, а ведь у нас в стране крайне низка культура в области интеллектуальной собственности. Скажу на примере Росатома: некоторые наши изделия, которые используются при строительстве атомных станций, имеют, скажем, десятки патентов. Но как только станция построена в Китае, на наших же изделиях китайцы пишут еще тысячу патентов! И все оттого, что многие наши специалисты вначале не готовы заниматься этим трудом — мол, а зачем, а кто и как это учитывает, — замечает Сергей Киреев.

— Культура работы с интеллектуальной собственностью как с коммерческим активом — это краеугольная проблема изобретательской сферы в России, — обобщает первый проректор Уральского федерального университета Сергей Кортов и поясняет на примере: — В 2013 году мы попытались работать с американским рынком интеллектуальной собственности: выбрали консалтинговую компанию из числа крупнейших, пригласили их к нам и предложили им продавать нашу интеллектуальную собственность зарубежом. Они быстро отозвались, приехали и некоторое время изучали нашу практику работы с интеллектуальной собственностью. После этого вердикт был такой: все коммерчески значимое вы публикуете быстрее, чем мы успеваем об этом подумать — после таких публикаций работать с результатами ваших исследований с точки зрения их коммерциализации очень рискованно. Поэтому если вы хотите работать на мировом рынке, то вы должны все коммерчески значимое сначала публиковать в США — забить этим себе приоритет, и тогда мы с вашим материалом начинаем работать. Но, признаться, тогда у нас с ними сотрудничества так и не выстроилось.

Звучали предложения ориентироваться на альтернативные инструменты, Михаил Филонов: “Лучше всего продается ноу-хау — потому что все осуществляется в режиме коммерческой тайны. Чем плох наш патент? Как только он попадает в Роспатент, все вывешивают на сайт — патент становится открытым. О какой защищенности здесь можно вести речь? Действительно, система работы с интеллектуальной собственностью в России кардинально отличается от принятой нашими зарубежными коллегами. А ноу-хау — это более защищенный товар, и более продаваемый”. О той же практике Андрей Пересыпкин: “Ноу-хау — по-моему, в сегодняшних реалиях это более востребованная вещь, чем патенты. У нас по договору с правительством области создан региональный депозитарий ноу-хау, сейчас там уже более трехсот ноу-хау. И по нашему мнению, предприятия более активно идут на приобретение ноу-хау, чем на покупку патента — все боятся потерять приобретаемые разработки”.

Суметь продать

Было высказано немало пожеланий к будущему развитию рейтинга изобретательской активности университета. Большинство из них так или иначе касались экономической значимости изобретений и проблемы коммерциализации научных разработок.

— Стоит задаться вопросом об экономической модели интеллектуальной собственности в системе доходов университета. Пока мы такую модель не построим, исследования патентной активности не будут иметь реального воздействия на управленческий процесс. — Рассуждает Сергей Кортов. — Нынешняя экономическая модель университета — это доходы от услуг и доходы от активов. Изобретения — это, вообще-то, активы. Пока мы их не переведем в активы, управление университета этой деятельности не видит. Но даже в виде активов, изобретения нынче не приносят видимого дохода для большинства университетов. Либо университет может получать от изобретений административные дивиденды: если включить индекс изобретательской активности, скажем, в число показателей программы 5—100, уверяю вас, что мы тут же увидим активизацию этой деятельности у отечественных вузов. В таком первичной должна стать, как это часто и бывает, административная воля нашего учредителя, однако пока таких решений мы не наблюдаем. Да и не хотелось бы: персонально мне приятнее оставаться в парадигме экономической целесообразности.

Если говорить о развитии рейтинга в сторону экономической модели, то, по словам профессора Кортова, надо сосредоточиться на числе активных патентов в расчете на одного НПР, доля патентов, которые поддерживаются дольше двух сроков, объеме доходов от продажи лицензий и самих патентов (особое внимание уделить экспортной выручки), доле зарубежных патентов. По мнению Дмитрия Гайворонского, также стоит учитывать объем выполняемой университетом хоз.договорной деятельности и объем работы, выполняемой в рамках федеральных целевых программ — это позволит более объемно показать эффективность патентной деятельности на фоне общего бюджета научной деятельности университета.

— Когда себя презентует MIT, он не показывает свои места в публикационных рейтингах. Там с ходу демонстрируют очень простую цифру — суммарную капитализацию компаний, созданных выпускниками. В этом смысле нам всем не надо просто смотреть на нашу публикационную или изобретательскую активность, но надо смотреть дальше — а как мы в будущем будем зарабатывать деньги на тех ученых, которые у нас есть, на их публикациях, и на тех лабораториях, которые действуют в нашем университете. Поэтому для нас в МФТИ крайне важно, чтобы наши лаборатории не просто учились публиковаться в Nature and science (это барьер уже многими отечественными университетами взят), но и учились коммерциализовать разработки. И я уверен, что в этом смысле мы все — все российские университеты — находимся в одной лодке, нам всем нужно найти пути успешной коммерциализации своих разработок, — высказывается на ту же тему, но в ином ключе Виталий Баган.

Звучали мнения, что стоит за наблюдение патентов как таковых и вовсе не стоит браться, так как патент — это не итог работы, а лишь инструмент в процессе коммерциализации разработки, поэтому вернее измерять только итог — успех коммерциализации. Мы, однако, не согласны с таким мнением и склоняемся к позиции, емко сформулированной Евгением Крюковым: “Меня приятно удивило, что Аналитическим центром проведено принципиальное разделение между изобретательским рейтингом и инновационным, ведь это действительно разные вещи — invention и innovation. И invention — это еще далеко не innovation, это еще лишь начало процесса, его база, которая зарождается внутри университета. И новый рейтинг АЦ “Эксперт” важен как раз тем, что это целенаправленная работа по изучению именно начальной стадии процесса (изобретательского потенциала) — ведь предметно на нее в нашей стране обращается немного внимания”. Однако, добавим, она этого внимания необходимо заслуживает, особенно если мы говорим о настоящей комплексной оценке инновационного процесса целиком, а не только его конечной стадии.

Однако при этом мы вовсе не умаляем необходимости обратиться к успешности коммерциализации университетских разработок: повторимся, что эта работа — исследование предпринимательской результативности отечественных вузов — запланирована АЦ “Эксперт” на 2018 год.

Дополнительные материалы:

Аргумент в переговорах с реальным сектором

Алексей Романов, и.о. проректора Сибирского федерального университета по науке и международному сотрудничеству об успехах сотрудничества с бизнесом и необходимости грамотной оценки интеллектуальной деятельности:

— Мы считаем создание университетских рейтингов очень важной деятельностью. Если говорить о рейтинге изобретательской способности, то для нас важна не столько позиция, в которой находится тот или иной университет, сколько появление в стране инструмента для оценки и демонстрации уровня квалификации университета в изобретательской сфере. Это особенно важно, когда университет ведет диалог с бизнес-структурами о реализации НИОКР (будь то продажа доли инновационного предприятия или создание совместных стартапов). Очевидно, что университеты, лидирующие в известных международных рейтингах, при переговорах с представителями бизнеса, имеют добавочный повышающий коэффициент, в том числе и в вопросе оценки стоимости услуг. Таким образом, рейтинги являются инструментом продвижения вуза в инновационной среде. Считаю, что рейтинги АЦ “Эксперт” становятся для российских университетов существенными аргументами в переговорном процессе.

По итогам первого года расчета рейтинга изобретательской активности вузов Сибирский федеральный университет показал очень хорошие результаты. Мне видится, что мы их добились за счет двух основных причин. Первое — количество реализуемых проектов в рамках федеральных целевых программ и программ в рамках 218 Постановления Правительства о развитии кооперации российских вузов. В таких работах изначально требуется показать результат деятельности в виде оформленного патента, а у нас один из лидирующих показателей в стране по числу выигранных и поддержанных проектов совместно с индустриальными партнерами.

Благодаря этому у нас много патентов, выполненных в коллаборации и с другими организациями: есть требование — если вуз выполняет совместный проект с индустриальным партнером, индустриальный партнер должен в конце использовать интеллектуальную собственность в своей практической деятельности. В идеальном случае вуз прилагает максимальные усилия для того, чтобы грамотно оценить свою разработку. В отечественной практике часто бывает, что организация занижает цену — чтобы было легче передавать компании-партнеру. В таком случае университет обесценивает собственный вклад, более того, он фактически передает государственную собственность на несправедливых условиях в коммерческий сектор. Мы не стали идти по такому пути.

Второе — это большое количество иностранных патентов. Здесь сказывается наше тесное сотрудничество с таким гигантом как ОК «Русал» по технологиям металлургии, в частности в сфере литья — в последние годы это очень актуальная тематика. Сюда же относятся проекты, выполняемые в рамках 220 Постановления (”О мерах по привлечению ведущих ученых в российские образовательные организации…”). При работе с международными коллективами ученых, мы заинтересованы в том, чтобы наш вклад в разработку был представлен и защищён на глобальном рынке. Особе внимание СФУ уделяет практике регистрации так называемых ноу-хау.

Разумеется, для нас важен не сам факт патентования — нам нужно обозначить приоритетность наших разработок перед тем, как они идут в рынок, поэтому часто сам по себе российский патент нам не интересен, ведь в Северной Америке, в Европе и в Азии — везде действует отдельное патентное право. Кроме того, здесь стоит учитывать важный момент — соотношение патентов и публикаций, есть ряд особенностей. Например, по американскому праву, если вы только опубликовали научную идею (понятно, что вы вряд ли будете полностью раскрывать своё ноу-хау), за вами сохраняется право приоритета — никто на ваш результат не может подать заявку на патент в течение определенного периода времени. В российской практике часто бывает наоборот: выходит, скажем, в отечественном научном журнале статья с идеей, и практически тут же на патентном поле появляется заявка от другого лица на ее регистрацию, которую подает вовсе не «наивный» автор первичной публикации, не задумавшийся над защитой своей идеи. Поэтому для всех наших разработок, за которыми мы видим коммерческую конкурентоспособность, мы стараемся закрыть патентное поле: по три-пять патентов для одной технологии. Конкретно для технологий металлургии мы обязательно действуем на трех рынках: Северная Америка, Китай и отечественный рынок.

Важно, что сейчас изобретатели вынуждены конкурировать сразу на глобальном рынке технологий. Это рынок со сложившейся культурой и традициями: многие значимые патенты транснациональных компаний нередко поддерживаются еще с конца XIX века. Мы же такими традициями похвастаться не можем, поэтому считаю, что публичные рейтинги изобретательской способности позволяют повысить уверенность отечественных университетов на рынке интеллектуальной собственности и поднимают общую отечественную культуру в этой сфере.

Подготовил Глеб Жога

Шаг в правильном направлении

Алексей Окунев, проректор Новосибирского госуниверситета по программам развития, о важности зарубежного патентования и необходимости повышения отечественной культуры обращения с интеллектуальной собственностью

— Мы благодарны АЦ “Эксперт” за большую проделанную работу. Когда данные собраны и осмыслены — это самое главное, этого уже достаточно, чтобы обратить внимание университетов. Конечно, о формировании комплексных индексов можно долго спорить, но если бы АЦ “Эксперт” не собрал и не подготовил исходные данные, то подобное сопоставление не было бы доступно в принципе. Так, мы не считаем, что стоит уделять много внимания продленным патентам, поддерживать патенты — это совсем несложно и недорого. Возможно, никто в университете даже и не замечает, что те или иные патенты продлеваются: очень часто такая работа ведется с объяснением “просто пусть будут”. Не стоит переоценивать и значительность совместных патентов: на мой взгляд, крупным компаниям совместное патентование часто не нужно. Им дольше и сложнее будет согласовывать структуру совместной интеллектуальной собственности с вузом, чем просто заплатить и сразу забрать весь патент себе целиком. В этом смысле более показательным является количество продаж патентов университетами.

С другой стороны, на мой взгляд, самый большой вес надо назначать патентам, регистрируемым зарубежом. Особенно в странах с высокой патентной культурой — США, Европейский Союз. Там этот процесс, действительно, долгий и дорогой, и точно никто не будет им заниматься только для того, чтобы, скажем, отчитаться по госконтракту. Для Западного патентования нужна высокая квалификация написания заявок, чтобы пробиться через всестороннюю экспертизу заявки. Так что если кто-то из отечественных университетов на это идет, то они точно понимают, для чего это делают, зачем в это вкладываются — значит, у них по-настоящему серьезные намерения.

Ценно, что АЦ “Эксперт” обратился сначала к публикационной активности факультетов, а в этом году посмотрел именно на патентную активность. Ведь действительно: очень разные сферы, и каждая достойна отдельного внимания. Один из моих активно публикующихся коллег как-то сказал, что принципиально не может писать патенты. Когда мы стали разбираться, то выяснили фундаментальное отличие патентов от научных публикаций. Когда мы пишем статью, то логически обосновываем выводы, подтверждаем их доказательствами. А когда мы начинаем по той же схеме писать патент, его отвергают: все же, мол, очевидно, одно следует из другого, никакой новизны в этом нет. Поэтому для патента надо формулировать, грубо говоря, так: сами не понимаем, как так получается, но на практике оно работает. В нашей стране фактически никто не учит писать патенты (в отличие, например, от написания научных статей), поэтому отечественные патенты часто очень слабые. Хорошо понимаешь это, когда читаешь зарубежные патенты: в них все написано стройно и красиво, при этом закрыто все, что только можно закрыть, и видно, что работали профессионалы.

Уровень квалификации в отечественном патентовании низкий не только при написании заявки, но и при ее экспертизе. Вот простой пример из нашей практики: мы писали патент на технологию обеззараживания токсичных проливов с помощью пероксидных соединений. Тема, в общем, разработанная, но мы указали специальные условия, в которых повысилась эффективность. Через некоторое время нам приходит ответ: ваша заявка пройти не может, потому что окисление токсичных соединений с помощью активного кислорода описано уже много раз. Только дело в том, что в химии такой частицы как активный кислород не существует: есть пероксиды, есть супероксиды, гидроксильные радикалы — а активный кислород бывает только в рекламе стирального порошка. Мы им и написали, в стиральном порошке активный кислород, конечно, бывает, но не могли бы вы уточнить, что конкретно имеете в виду.

В России предстоит пройти большой путь по совершенствованию культуры работы с интеллектуальной собственностью. И представленный АЦ “Эксперт” рейтинг — это шаг в правильном направлении.

Подготовил Глеб Жога

Что и как мы считали

Рейтинг 2017 года строится на основе патентных информационно-аналитических систем: ФИПС, Google Patents и Patent Lens. Период рассмотрения показателей 2012—2017 годы.

Общий балл университета рассчитывается с помощью нормализованных значений рассматриваемых показателей, взвешенных на их вес в общем рейтинге.

Сбор и верификация данных для рейтинга проведены при поддержке Центра интеллектуальной собственности Уральского федерального университета. За помощь в подготовке проекта «Эксперт» благодарит персонально директора Центра Дмитрия Шульгина и его сотрудника Михаила Вьюхина.

Описание и веса исходных показателей

Материалы для скачивания:

Отчет: Индекс изобретательской активности российских университетов.xlsx