В столице муниципальной реформы — Челябинске — утвердили районных префектов

Семь челябинских районов, которые в прошлом году получили статус самостоятельных управленческих единиц со своими бюджетами и депутатами, обрели глав администраций.

Напомним, в июне 2014 года южноуральское Заксобрание приняло решение об образовании в Челябинске внутригородских районов — самостоятельных муниципалитетов.

Всего в России 67 городов с районным делением, но большинство из них противятся появлению автономных образований. Два новых типа МО — городской округ с внутригородским делением и внутригородской район — введены законом, который Владимир Путин подписал в мае 2014-го. Регионы тогда получили право выбора механизма формирования органов власти в муниципальных образованиях. Быстрее всех это право реализовали на Южном Урале. Летом в Челябинске появились семь самостоятельных МО. В сентябре избрали районных депутатов (всего их 170), из их состава выбрали глав районов (они же председатели районных собраний). Теперь пришел черед глав администраций — префектов. По сути, это сити-менеджеры районного масштаба, которые были отобраны с помощью конкурсных процедур. 

Обошлось без интриг: в шести муниципалитетах советы депутатов утвердили действовавших ранее руководителей. Например, префектом Металлургического района выбран Дмитрий Петров, Ленинского — Александр Орел, Калининского — Сергей Колесник, Тракторозаводского — Евгений Крехтунов, Советского — Михаил Буренков, Центрального — Виктор Ереклинцев. Курчатовский район возглавил новый руководитель — Максим Осипенко, который сменил в этой должности Ирину Подивилову. Осипенко ранее уже возглавлял администрацию района, но уходил с должности, чтобы поработать в челябинском правительстве.

Челябинский политолог Александр Подопригора пишет в своем блоге, что накануне челябинский губернатор Борис Дубровский обсуждал ход реформы МСУ с полпредом президента РФ в УрФО Игорем Холманских:

— Эта «закрытая встреча» подтверждает очевидный факт: так называемая реформа МСУ в Челябинской области сворачивается, поскольку ее первые результаты оказались политически вредными для самой власти как стратегически, так и на ближайшую перспективу… Смысл раскрутки реформы в Челябинской области для инициировавших ее чиновников сводился к радикальной и повсеместной отмене выборности глав городов и районов населением и переходу к их фактическому назначению губернатором. Считалось, что лидерство в такой политике даст областной власти массу плюсов и бонусов в глазах федерального центра, также нацеленного на продление «вертикали власти» до самого маленького сельского поселения — то есть не на реформу, а на ликвидацию местного самоуправления и любых форм выборности глав. Однако в последнее время «что-то пошло не так». Федеральная власть в условиях кризиса стала значительно осторожнее и демонстративно не настаивает на тотальном переходе на фактическую назначаемость глав и отмене всех и всяческих выборов (очевидно понимая опасность ситуации, когда любой житель любого города может сказать в сложный момент: «я эту власть не выбирал»). «Новая схема нуждается в доработке», — сказал Холманских, оценив «челябинские инициативы».  Это не случайно.  Превращать социальную стабильность в регионе в залог карьерных амбиций чиновников в условиях обостряющегося кризиса нельзя. Следует еще и еще раз объяснять чиновникам, что сложный социальный организм, каковым является область и любой ее муниципалитет — не войсковое подразделение, не корпорация и не заводской цех: «управлять» ими невозможно, а «единоначалие» здесь чревато большими социально-политическими рисками.