Мировое правительство есть
Блокировка Дональда Трампа твиттером (а потом и другими соцсетями) создала инфоповод мирового масштаба. Россияне, для которых вопрос свободы слова не менее актуален, чем для американцев, также разделились на два лагеря и принялись спорить друг с другом.
Большинство копий сломано вокруг двух тезисов, лежащих на поверхности, хотя проблема имеет гораздо больше слоев.
Обозначим эти тезисы. Первый: являются ли действия соцсетей — частных компаний — цензурой (которая запрещена во многих странах) или так называемой частной дискриминацией, то есть основана на договорных отношениях. Второй: был ли виновен Трамп в захвате Капитолия, необходима ли была блокировка его аккаунтов для предотвращения дальнейших беспорядков, следует ли наказывать (речь об отключении от соцсетей) Трампа за совершенные действия и на какой срок. Если взять шире — должны ли соцсети самостоятельно осуществлять цензуру для предотвращения правонарушений — как серьезных (призывы к насильственным действиям), так и мелких (оскорбление, в том числе оскорбление чувств)?
Теперь о слоях проблемы.
Что такое социальная сеть — частная компания, предоставляющая бесплатную (?) услугу и устанавливающая собственные правила, или она должна подчиняться законам страны, то есть законам США (поскольку почти все соцсети с мировым охватом находятся под американской юрисдикцией).
Должно ли на социальные сети и другие электронные сервисы (например, мессенджеры или магазины приложений) распространяться действие антимонопольного законодательства?
Нужна ли и возможна ли сплошная модерация контента соцсетей на предмет противодействия не только противоправным действиям, но и так называемым фейкам?
Каким образом пользователь или группы пользователей соцсети могут защитить свои права?
И наконец, правильно ли применять американский взгляд на все эти проблемы к пользователям других стран?
Очевидно, не может быть свободы слова только для носителей одних взглядов и запрет на высказывание противоположных. Исключением являются прямые призывы к насилию («Отрезать голову учителю за показ карикатур»), которые попадают под действие уголовного права.
Главная проблема соцсетей — правовая неурегулированность. Когда писалась первая поправка к Конституции США, никто и представить себе не мог, что такое будет свобода слова (и печати) через 230 лет. Еще десять лет назад, когда соцсети уже появились, мало кто понимал, что из почти двух миллиардов сайтов люди более всего будут пользоваться десятком.
Тезис о том, что частные компании устанавливают свои правила, и государство в них не вмешивается, не верен. Государство давно зарегламентировало все виды деятельности от банковской и телекоммуникационной до медицинской и образовательной. Более всего досталось торговле табаком и алкоголем. Проще сказать, что не попадает под госрегулирование. Соцсети пока попадают в правовую лакуну. Если государство их не может пока в полной мере контролировать, но это может делать общество, оказывая моральное влияние.
Свобода договора — краеугольный камень в частном праве. Но уже давно государство поняло вред монополий и ограничивает их. Не столь важно, как компании получили монопольное положение. В случае с соцсетями имеет место как естественная монополия (кому нужен второй видеохостинг, да и два мессенджера в телефоне — неудобно в дополнение к стандартным СМС), так и сделки слияния-поглощения для усиления монопольной власти (Facebook, Instagram, WhatsApp — это одна группа). То, что услуга якобы бесплатна (платой является прежде всего показ пользователям рекламы), не меняет суть дела.
Должна ли частная компания выполнять правоохранительную функцию, то есть исключительную прерогативу государства? Ответ очевиден — нет. Не вижу причин, почему не заблокировать твиттер Трампа, скажем, по решению Верховного суда США. По факту Трампу не вынесен импичмент, ему не предъявлено обвинение, а пожизненная блокировка со стороны частной компании-монополиста — есть. Вместе с Трампом блокировке подверглось множество его сторонников и целые соцсети, и все это сделано безымянными модераторами без возможности апелляции. Свобода договора? В то же время прямые призывы к насилию должны пресекаться. Хотя провести грань порой сложно.
Здесь же лежит проблема фейк-ньюс: с недавнего времени соцсети стали помечать такой контент и сопровождать комментариями. Только вот чем сторонники концепции плоской земли, отрицатели глобального потепления и ковид-диссиденты отличаются от тех, кто полагает, что у Трампа украли победу, и тем более от адептов любой религии, считающих только свое мировоззрение единственно верным? Несмотря на всю иррациональность, эти взгляды нельзя назвать экстремистскими.
Еще менее понятно стремление насаждать политкорректность. Нет ни одного документа, запрещающего слова «негр» или «хохол», как собственно «либераст» или «ватник», но одни запрещены, а другие нет, причем даже в анекдотах, взятые в кавычки (достаточно жалобы неуравновешенного пользователя). Если в СССР сажали за анекдоты, то фейсбук банит за анекдоты. По сути, компания навязывает всем свои моральные принципы. Логично обойтись в таких случаях личным черным списком.
Хотя есть еще более простое решение. Если человек выступает под своим настоящим именем, то все им сказанное влияет на его репутацию. Фейсбук декларирует, что в нем могут присутствовать только реальные люди: «вы обязаны использовать имя, которым вы пользуетесь в повседневной жизни. Указывать точную информацию о себе. Создать только один аккаунт (ваш собственный) и использовать свою хронику в личных целях». Очевидно, что на практике это правило не выполняется, достаточно зайти в любую ветку, где обсуждают политику, чтобы увидеть много подозрительных аккаунтов. О какой репутации может в этом случае идти речь? Фейсбук заявляет, что банит по миллиону фейковых аккуантов ежедневно, но, видимо, не в русском сегменте.
Есть возможность верифицировать аккаунт (получить синюю галочку), но эта непростая процедура доступна только бизнес-аккаунтам.
Фейсбук мог бы, если не банить автоматически подозрительные аккаунты, то хотя бы предупреждать, что данные не соответствуют действительности (например, местом жительства указан Бильбао, а пользователь из Тулы не выезжает), можно ввести своеобразный рейтинг действительности аккаунта.
Все соцсети интернациональны, но большинство подчиняются американскому праву. Тем самым подтверждается тезис о мировом господстве США. Только оно осуществляется не военной силой, а посредством частных ИT-гигантов.
С одной стороны, хорошо, что авторитарные режимы, коих много на планете (в мире более 200 государств), не могут давить на соцсети, в крайнем случае, только попытаться их заблокировать. Но с другой, не всегда очевидно, что есть черное, а что белое. Если в случае с некоторыми государствами нет сомнений, то влияние соцсетей на европейскую политику это больной вопрос. Будут ли они блокировать приверженцев независимости Каталонии или Шотландии как сторонников Трампа? По своему усмотрению или просьбе законного правительства?
Можно лишь незаметно «подкрутить» алгоритм формирования информационной ленты и изменить результаты выборов во Франции или Германии. Европейские политики уже выражают озабоченность по этому поводу.
Должен ли соблюдаться главный принцип фейсбука — аккаунт представляет реального человека, ведь в ряде стран инакомыслие преследуется? Или в таких странах соцсети могут использоваться только для лайкания фото котиков?
Напрашивается решение — наднациональный орган, регулирующий весь спектр упомянутых проблем. Естественно, независимый от национальных правительств. Нечто подобное — Наблюдательный совет по модерации контента — создал в мае 2020 года Фейсбук. Как скоро подобными обзаведутся другие соцсети и такие сервисы, как App Store?
Опрос: «Какими соцсетями вы пользуетесь?»