Экспорт. Дорого

Экспорт изделий из драгметаллов ЕЗОЦМ

Уральский бизнес взял курс на расширение экспорта высокотехнологичных изделий из драгметаллов. Их поставки за рубеж гораздо выгоднее, чем сбыт на внутреннем рынке. Но планы под вопросом: правительство вводит на экспорт пошлину, которая делает эту продукцию неконкурентоспособной на мировом рынке

Екатеринбургский завод обработки цветных металлов (входит в ГК «Ренова») запустил в конце октября первую в России автоматическую линию по беспламенному производству изделий из золота. Новая технология пришла на смену традиционной плавке в тигле и только начинает применяться как в нашей стране, так и за рубежом. Пока ее освоили чуть больше десятка предприятий во всем мире. Уральские плавильщики прозвали новый комплекс «шайтан-машиной»: чтобы получить слиток, необходимо лишь загрузить в установку гранулы чистого золота, остальное она сделает сама. Ежедневно оборудование итальянской IkoiSrl способно выпускать до 70 слитков массой 12 килограммов каждый. При необходимости здесь можно делать и более сложные изделия из драгметалла: от гранул для ювелиров до анодов и проката для различных отраслей промышленности. С новым комплексом можно вдвое нарастить выпуск изделий из золота, чтобы укрепить позиции на мировых рынках, рассказывает генеральный директор ЕЗОЦМ Денис Боровков.

— Денис Анатольевич, но 70 золотых слитков — почти тонна чистого металла в сутки. Кому нужны такие объемы?

— Конечно, это очень много. Вряд ли мы будем использовать новую установку на полную мощность каждый день. Но есть ситуации, когда необходимо залпово произвести большой объем слитков в 400 тройских унций, соответствующих требованиям Good Delivery. Как правило, речь идет о крупных заказах от клиентов из разных стран мира, и исполнить их нужно в кратчайшие сроки, в пределах пяти дней. Потому что золото — крайне ликвидный товар и цены на него очень волатильны. В прежних условиях мы просто не могли позволить себе брать все заказы, которые к нам поступали, так как сильно зависели от загруженности плавильщиков. Они заняты на производстве не только банковских слитков, но и других изделий. Теперь мы можем разделить производственные потоки.

— Новая установка практически удваивает мощности завода. На что вы рассчитываете?

— Уверенность нам придают растущие потребности наших партнеров в Европе, Азии, Северной Америке. В прошлом году мы сумели выйти на рынки Армении, Турции, Ирана, ОАЭ. Началось развитие сотрудничества с крупными банковскими и трейдинговыми структурами США, Великобритании и Швейцарии. В этом году мы стали поставлять золото в Сингапур, Таиланд, Японию. Расширяем поставки по всей Юго-Восточной Азии — региону, в котором традиционно высок спрос на золото и серебро как инвестиционный металл и металл для ювелирной отрасли. Видим в этом направлении достаточно высокий потенциал. Активно развиваем сотрудничество с Индией — мировой ювелирной кузницей. Прежде на этих рынках ЕЗОЦМ не работал, ориентировался лишь на европейские заказы. Отмечаем возможности для увеличения сбыта золота и в России: в связи с западными санкциями Центробанк РФ начал скупать золото на внутреннем рынке.

— В прошлом году завод уже резко увеличил экспорт: в долларовом выражении — почти на 23%, в рублевом — в два с лишним раза. С чем это связано?

— Это наша новая стратегия. По итогам 2014 года рост будет еще значительнее. Рассчитывали, что по сравнению с 2013 годом выручка от экспорта вырастет на 40% до 200 млн долларов. Уверен, мы перекроем эти планы.

За рубежом есть большой спрос на изделия из драгоценных металлов, не только на банковские слитки. Конечно, наши основные партнеры на мировом рынке — крупные представители финансовой сферы Лондона, Швейцарии. Поэтому в структуре экспорта очень значительна доля золота — она уже достигла 70%. Но сегодня все больше усилий мы прикладываем для того, чтобы увеличить экспорт технических изделий из драгметаллов: продукции высокого передела для ВПК, электроники, химпрома. Например, специальной проволоки и материалов на основе иридия и родия для электроники и электротехники, каталитических сеток для химической промышленности, мишеней и фильерных питателей для производства стекловолокна, лабораторной посуды. Это позволяет снизить риски, связанные с колебаниями на рынке драгметаллов.

Себестоимость нашего производства не всегда позволяла быть конкурентными на экспортных рынках. Поэтому за последние три года мы вложили около 30 млн долларов собственных и заемных средств в модернизацию всего производственного комплекса, развитие инфраструктуры, выпуск новых изделий и разработку необходимых для этого технологий. Автоматизированная установка по производству слитков — лишь малая часть этой программы. Год назад запустили в эксплуатацию вертикально-фрезерный универсальный станок для производства банковских слитков из платины и палладия, камерную электрическую печь для высокотемпературного отжига продукции из металлов и сплавов платиновой группы, вертикально-фрезерный станок с ЧПУ для изготовления плоских мишеней из серебра. Новое оборудование позволяет повысить производительность, снизить издержки, трудозатраты, потери драгоценного металла.

Теперь мы возвращаем себе российские рынки, частично утраченные после переезда завода из центра Екатеринбурга на промплощадку в Верхнюю Пышму, и активно выходим на мировые: для наших амбиций рынка России недостаточно.

 — Потребности страны растут не так быстро, как хотелось бы?

— Внутренний рынок сформирован, здесь прорывного роста спроса со стороны тех или иных отраслей мы не ждем. Конечно, растет потребление в ВПК. Но наша задача — удвоить обороты. Это возможно только за счет международных рынков. Мы уже начинаем теснить сильных мировых поставщиков с их традиционных рынков, предлагая продукцию аналогичного качества, но дешевле: издержки производства у нас несколько ниже, чем у европейских производителей, и это позволяет нам хорошо конкурировать в цене. Еще один наш плюс — наличие сырьевой базы по драгметаллам в России. Это позволяет нам делать более выгодные предложения и в некоторых случаях подвигать конкурентов. Мы не демпингуем: наши цены на внешнем рынке выше, чем на внутреннем. Сейчас выход на международный рынок для нас более выгоден, чем сбыт в России. Если, конечно, российские чиновники не задушат нас новыми экспортными пошлинами.

     — Вы имеете в виду перспективу введения пошлин на экспорт изделий из металлов платиновой группы, предложенных Минэкономразвития РФ? Речь шла о поднятии ставки с нуля до 6,5%. Это критично?

— Как только она будет введена, экспорт по этому направлению и нашего завода, и других сразу обнулится. Потому что мы не можем продавать изделия дешевле металла, из которого их делаем. А если поднимем цену, их просто перестанут покупать. Единственным, кто сможет позволить себе платить 6,5% и экспортировать, будет, наверное, «Норильский никель»: у этой компании себестоимость добычи платины и палладия равна нулю как у побочного продукта, получаемого при добыче никеля. У остальных российские границы для экспорта попросту закроются. Для нас это станет серьезным ударом — в структуре нашей выручки на экспорт изделий из металлов платиновой группы приходится 30%. Их производство — основное направление нашего развития: не так много промышленных изделий, которые делают из золота и серебра.

— Вы предлагаете оставить пошлину на нуле?

— Это как максимум. По минимуму — хотя бы разделить таможенные коды, на которые хотят ввести пошлины. Проблема в том, что под одними и теми же кодами (2843 90 000 0 и 7115 90 000 0 ТН ВЭД ТС. — Ред.) идут различные виды технических изделий: с низкой степенью обработки, как аноды, и высокой, как стеклоплавильные аппараты или фильерные питатели для получения стекловолокна. Почему готовые изделия с разными производственными процессами облагаются по одной ставке? Рассчитывая получить дополнительные средства в федеральный бюджет с доходов «Норникеля», чиновники фактически бьют по всем предприятиям отрасли. Вместе с Торгово-промышленной палатой России мы уже обращались и в правительство РФ, и в Госдуму.

Вводить в период санкций заградительные пошлины — значит, сыграть на руку западным конкурентам. С одной стороны, правительство требует развивать производство высокотехнологичной продукции, с другой — вводит на ее экспорт пошлину, которая делает эту продукцию неконкурентоспособной перед западными производителями. Экспортная валютная выручка позволяет нам модернизироваться, не топтаться на рынке аффинажа, а развивать металлообрабатывающее производство, закупать новые технологии, предлагать клиентам новые продукты, в том числе на внутренний рынок. В частности, нам удалось разработать катализаторную сетку, для производства которой требуется на 30% меньше драгметаллов. При этом технические характеристики продукта не ухудшились.

— А желания организовать новые производства изделий из драгметаллов за рубежом нет? В прошлом году проходила информация о ваших планах создать такие СП в США и Китае…

— У меня нет сомнений — мы должны присутствовать на мировых рынках, в том числе и за счет создания подобных СП. Импортные пошлины на определенные группы товаров в США и Китае снижают наши возможности для поставок на эти рынки — крупнейшие в мире. Но если мы хотим быть глобальной компанией, то должны присутствовать на них. В Америке сейчас проводим маркетинговые исследования, чтобы определиться с направлением. С Китаем тоже не все так просто. Рынок КНР достаточно емкий — для нас это перспективное направление развития бизнеса. Здесь есть все экономические предпосылки для создания СП по переработке драгметаллов в продукцию с высокой добавленной стоимостью. На декабрь запланированы переговоры с нашими потенциальными партнерами, осталось ударить по рукам и начать формировать производственную площадку.