Сирийский реванш

Сирия и перспективы ВПК

Наступательная операция ВКС России на Ближнем Востоке придаст импульс развитию уральского военно-промышленного комплекса

Вмешательство России в вооруженный конфликт в Сирии может привести к переделу мирового рынка вооружений. Успешное проведение военной операции против «Исламского государства» (ИГ, признано в РФ террористической организацией) на Ближнем Востоке позволит нашей стране изменить геополитическую расстановку сил в регионе в свою пользу, а также пополнить список стран-покупателей отечественного оружия. Это окажет позитивное влияние на развитие уральского военно-промышленного комплекса.

Перезагрузка

Еще несколько лет назад этот сценарий казался нереалистичным. После начала «Арабской весны» в 2011 году отечественные оборонные компании отмечали — нашу страну выдавливают с ближневосточного рынка вооружений. Россия фактически лишилась возможности экспортировать военную технику в Египет, Ливию и Йемен. Новые власти этих стран переориентировались на США, Великобританию, Германию. В последние годы нашу технику в крупных объемах приобретали только Сирия, Ирак и Алжир.

Список покупателей мог сузиться еще больше. В частности режим Башара Асада с 2011 года втянут в кровопролитную гражданскую войну. В любой момент он мог прекратить существование. Из-за дефицита финансовых ресурсов и давления стран Запада сирийские власти долгие годы не могли закупать российскую военную технику в необходимом количестве.

Также большие вопросы вызывали перспективы иракского рынка. После свержения Саддама Хусейна эта арабская страна львиную долю вооружений закупала в США. Соединенные Штаты являлись главным спонсором и союзником местных властей. Поэтому заключение крупного военного контракта в 2012 году с Россией (на общую сумму 4 млрд долларов) многие интерпретировали как единичный случай, который не приведет к долгосрочному сотрудничеству.

Основными покупателями БМП-3 в последние годы были Азербайджан, Индонезия и Венесуэла

Таким образом, эксперты всерьез обсуждали перспективы полной потери ближневосточного рынка вооружений. Однако ситуация неожиданно развернулась в обратную сторону. В 2014 году новые власти Египта во главе с Абдул-Фаттах Ас-Сиси заявили о планах восстановить военное сотрудничество с Россией. В конце года между странами был заключен контракт на поставку систем противовоздушной обороны, боевых вертолетов, истребителей МиГ-29 и противотанковых комплексов (общая сумма — 3,5 млрд долларов). В июле 2015 года «шестерка» международных посредников договорилась о постепенном снятии с Ирана оружейного эмбарго. В перспективе Россия получит доступ на один из крупнейших рынков вооружений Ближнего Востока.

Сейчас мы наблюдаем еще более глубокие геополитические сдвиги. Российская военная операция против позиций ИГ в Сирии стала катализатором сближения РФ с некоторыми ближневосточными странами. Самый яркий пример — сотрудничество с Ираком. После введения российских войск на Ближний Восток арабская страна начала активно критиковать политику США в регионе, вступила в коалицию с Россией и Ираном, а также разрешила проводить военные действия на своей территории. Очевидно, что в случае успешного завершения российской операции против ИГ количество союзников РФ в регионе может значительно увеличиться. Наша страна имеет все возможности заполнить геополитический вакуум, который образовался из-за провальной американской стратегии на Ближнем Востоке.

Геополитические успехи России на Ближнем Востоке могут позитивно сказаться на российских производителях вооружения и военной техники, и в немалой степени — уральских.

Пока экспорт военной техники и вооружений из России показывает негативную динамику: в 2014 году он составил 13,2 млрд долларов, что на 2,5 млрд долларов меньше уровня 2013 года. Из-за этого некоторые крупнейшие предприятия ВПК на территории Большого Урала испытывают серьезные финансовые проблемы.

Но уже в ближайшие годы ситуация может измениться.

Товар лицом

Наиболее позитивные перспективы имеют производители комплектующих для военной авиации — Уральский оптико-механический завод (УОМЗ, Екатеринбург) и Уфимское моторостроительное производственное объединение (УМПО). Свердловское предприятие — крупнейший российский производитель прицельных систем и оптико-локационных станций для истребителей и вертолетов. Уфимский завод выпускает авиадвигатели для российских самолетов Су-25, Су-27 Су-30СМ, Су-30МКИ, Су-30МКМ, Су-35С.

Экспортная стоимость танка Т-90 — 5 — 7 млн долларов

Сейчас уральские предприятия имеют шансы нарастить портфель заказов за счет роста влияния России на Ближнем Востоке и демонстрации возможностей отечественной авиации против ИГ. Большинство самолетов, которые воюют на территории Сирии, имеют сравнительно небольшой опыт участия в боевых действиях. В частности, новейший российский бомбардировщик Су-34 официально принят на вооружение только в 2014 году. Во время испытаний два самолета применялись в ходе войны в Южной Осетии. Модернизированная версия штурмовика Су-25 (Су-25СМ) появилась в российской армии 2006 году. Эти самолеты также участвовали в войне 2008 года. Современная модификация многоцелевого истребителя Су-30 (Су-30СМ) была принята на вооружение в 2012 году. В военных операциях модель никогда не участвовала. Сейчас у российской авиационной группировки появилась возможность добрать боевой опыт. Это повысит конкурентоспособность отечественных самолетов и вертолетов на мировом рынке вооружений.

В 2015 году Россия экспортировала авиатехнику в Алжир, Анголу, Бангладеш, Белоруссию, Вьетнам, Индию, Ирак, Китай, Сирию и Перу. В ближайшее время список может пополниться новыми странами-клиентами. Практически каждое действие российской авиации и флота против ИГ сопровождается качественным мультимедийным сопровождением. Ролик об обстреле позиций «Исламского государства» с акватории Каспийского моря набрал в интернете свыше 3,5 млн просмотров. Кроме того, Минобороны РФ ежедневно публикует видео с беспилотников, которые демонстрируют эффективность работы российской авиации. Многочисленные отчеты о боевых вылетах моментально выходят в «топ» новостей ведущих мировых информационных агентств. Таким образом, отечественная техника получила качественную рекламную площадку.

Закрыть стальной броней

Уральские производители военной техники для сухопутных сил оказались в менее выгодной ситуации. Россия не использует танки и боевые машины пехоты (БМП) против боевиков ИГ. Однако отечественные предприятия также могут выиграть от последних геополитических событий.

Курганмашзавод (КМЗ, единственный российский производитель БМП) в ближайшее время может получить новые рынки сбыта. 30 сентября, в день начала российский операции в Сирии, первый вице-президент концерна «Тракторные заводы» (владеет контрольным пакетом акций КМЗ) Альберт Баков сообщил, что Ирак планирует приобрести у России 500 боевых машин пехоты БМП-3, Саудовская Аравия — 950 штук. Ранее во время международной выставки вооружений Russia Arms Expo-2015 стало известно, что Мьянма и Марокко подали заявки на приобретение 60 единиц БМП-3. Отметим, что после отгрузки последней партии боевых машин пехоты в 2015 году в Кувейт в портфеле КМЗ не осталось заказов на приобретение БМП из стран Ближнего Востока (предприятие до начала 2016 года будет исполнять контракт с ОАЭ на модернизацию 135 БМП-3).

ЗРПК «Панцирь-С1» находится на вооружении девяти стран мира

Не менее позитивные перспективы имеет НПК «Уралвагонзавод» (УВЗ, Нижний Тагил, единственный российский производитель танков). В последние годы предприятие экспортировало боевой танк Т-90 в одну ближневосточную страну — Алжир. В 2014 году был заключен контракт на лицензионное производство 200 танков из российских машинокомплектов (оценочная стоимость — 1 млрд долларов). По неофициальной информации, сейчас активно ведутся переговоры о закупках Т-90 Ираком. Очевидно, что после запуска серийного производства техники на платформах «Армата» и «Курганец-25» на Ближнем Востоке начнется настоящий бум интереса к военной продукции УВЗ и КМЗ.

«Мотовилихинские заводы» (Пермь, производитель ракетно-артиллерийского вооружения) также могут получить свой кусок «ближневосточно пирога». В последние годы предприятие поставляло ракетные системы залпового огня (РСЗО) и самоходные артиллерийские установки (САУ) в Венесуэлу и Азербайджан. Не исключено, что в ближайшее время «Мотовилихинские заводы» выйдут на новые для себя рынки. Военные эксперты отмечают высокий экспортный потенциал САУ «Нона-СВК», САУ «Вена», РСЗО «Торнадо» и РСЗО «Смерч».

«Зонтик» для региона

Уральские подрядчики концерна «Алмаз-Антей» (объединяет разработчиков и производителей систем противовоздушной обороны) — екатеринбургские ОКБ «Новатор» и завод им. Калинина — смогут еще больше укрепить позиции на ближневосточном рынке. Предприятия работают в связке, делают зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) средней дальности «Бук-М2», комплектующие для систем ПВО С-300 «Фаворит», С-400 «Триумф» и ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1».

Сейчас «Алмаз-Антей» имеет всего один крупный контракт в регионе. В 2014 году Египет закупил у России 22 единицы ЗРС С-300В и ЗРК «Бук-М2» (на общую сумму 500 млн долларов). Срок действия договоров с другими иностранными партнерами истек. Последняя партия комплекса «Панцирь-С1» в Сирию была отправлена в 2012 году, в ОАЭ — в 2013 году, в Алжир и Ирак — в 2014 году.

Отметим, что до конца 2015 года Россия должна экспортировать в Иран пять готовых дивизионов ЗРС С-300 из средств Минобороны РФ. Поставки аналогичного оружия в Сирию (оценочная стоимость контракта — 105 млн долларов) были заморожены в 2013 году по просьбе Израиля, который высказал опасения, что ЗРС угрожают национальной безопасности страны.

Система ПВО С-300 «Фаворит» может сбивать воздушные цели на расстоянии до 300 км

На фоне последних геополитических событий портфель ближневосточных заказов «Алмаз-Антея» может снова вырасти. Как известно, российские специалисты развернули в Сирии комплексы С-300 и «Панцирь-С1» для охраны своей авиабазы. Поэтому продукция концерна косвенно участвует в борьбе за потенциальных клиентов.

Сейчас или никогда

Уральские оборонные предприятия могут нарастить объемы экспорта не только за счет роста геополитического влияния Москвы и демонстрации современной боевой техники, но и по причине общего ухудшения внешнеполитической ситуации. В последние годы мир стал гораздо менее безопасным. С каждым годом растет число «горячих точек». Сейчас полыхают Украина, Сирия, Ирак, Йемен, Ливия. Поэтому многие страны не чувствуют себя защищенными, следовательно, закупают гораздо больше оружия, чем раньше.

Российские власти также вкладывают значительные средства в модернизацию армии. Несколько лет назад чиновники планировали резкое сокращение объемов гособоронзаказов (ГОЗ) после окончания реализации госпрограммы развития вооружений 2011 — 2020 годов. Однако после украинского кризиса государство отказалось от этих планов. В ближайшее время в России утвердят новую версию этой программы до 2025 года, где не предусмотрено масштабное сокращение ГОЗ (бюджет будет увеличен с 20 до 36 трлн рублей).

Еще одним позитивным фактором для уральского ВПК является падение курса российской валюты. Себестоимость отечественной военной техники в долларах заметно снизилась. Поэтому производители могут снизить цены, соответственно, сделать свою продукцию более конкурентоспособной.

В итоге уральские предприятия ВПК способны предложить на мировом рынке лучшее оружие по соотношению «цена — качество». Это может привлечь даже те страны, которые традиционно считались союзниками США на Ближнем Востоке и практически всегда закупали американское вооружение: Саудовскую Аравию, Кувейт, Катар, Бахрейн, ОАЭ. Многое будет зависеть от результатов войны в Сирии и успехов российской дипломатии.

Фактор без неожиданности

Длительность российской военной кампании в Сирии зависит от истинных целей вмешательства РФ в конфликт на Ближнем Востоке

Руководитель кремлевской администрации Сергей Иванов сообщил СМИ причины начала военной операции в Сирии: «ситуация стала нетерпимой». Он заверил, что у России в данном случае «нет никаких внешнеполитических амбиций» и что вступление в сирийский конфликт не является попыткой «перевести стрелки» с Украины, а обусловлено сложившейся ситуацией с терроризмом в Сирии: «Стараемся сделать так, чтобы в Россию некому было ехать из ИГ». По его словам, решение об отправке российского воинского контингента на базу под Латакией принималось без спонтанности или спешки, все действия предварительно обдумывались. В прессе есть и другая точка зрения — истинная цель Кремля в Сирии состоит в том, чтобы помочь ее президенту Башару Асаду отвоевать максимальное количество утерянной территории. О причинах начала военной кампании и развитии ситуации на Ближнем Востоке «Э-У» рассказал арабист, старший преподаватель департамента политической науки НИУ ВШЭ Леонид Исаев.

— Леонид Маркович, продолжается антитеррористическая операция в Сирии коалиции стран под эгидой России. С вашей точки зрения, каковы первые результаты этой операции? Какие выводы можно сделать? Как долго ВВС России будут присутствовать в Сирии?

— О результатах российской антитеррористической операции в Сирии говорить пока преждевременно. Сейчас нельзя рассуждать даже о предварительных итогах нашего присутствия на Ближнем Востоке. Главный вопрос связан прежде всего с боеспособностью сирийской армии. С моей точки зрения, нет никаких гарантий, что после прекращения российской воздушной поддержки сирийская армия удержит отвоеванные территории. Во-первых, потому что у нее все меньше ресурсов, которых очевидно не хватает для того, чтобы контролировать всю территорию Сирии. Во-вторых, уровень поддержки населения асадовского режима на неподконтрольных ему территориях крайне низок. С этим-то и связана та позиционная война, которая ведется сейчас на сирийской территории. Отсюда вытекает и ключевой вопрос относительно длительности нашего присутствия в Сирии. Если мы хотим бороться с ИГ, то эта операция займет годы и с большой долей вероятности может закончиться крупномасштабным геополитическим поражением. Если цель заключается в поддержке Асада, то поддерживать его наступательную операцию мы будем бесконечно долго, поскольку без нашей помощи в воздухе он непременно будет терять свои позиции. Если же мы будем способствовать тому, чтобы Асад попытался удержаться хотя бы на той территории, которую он контролирует сейчас (по линии Латакия — Дамаск), то здесь можно говорить о более коротких сроках российской военной операции.

— Будут ли наши действия согласовываться с США? Есть ли у нас союзники на Ближнем Востоке?

— Вопрос согласования российско-американской позиции является ключевым, если мы хотим достичь максимального уровня эффективности в противодействии терроризму. Сам факт необходимости борьбы с ИГ не ставится под сомнение ни в Вашингтоне, ни в Москве. Однако ключевой вопрос, с моей точки зрения, лежит в «имиджевой» плоскости: кто будет задавать тон в гипотетической объединенной коалиции, кто будет играть роль первой скрипки? И в этом плане РФ и США будет договориться очень сложно. США говорят о том, что они на протяжении последних полутора лет воюют с ИГ и РФ должна присоединиться к американской антитеррористической коалиции. В свою очередь Москва делает основной акцент на неэффективности (или даже антиэффективности) американской борьбы с ИГ в регионе и предлагает выстраивать антитеррористический фронт (вместе с Хезболлой, Ираком и Ираном) заново по своему усмотрению. На сегодняшний день не видно, чтобы одна из сторон пожертвовала бы своей репутацией ради достижения общей цели.

— Насколько возрастут расходы на нацоборону в бюджете 2016 года?

— Бюджетные расходы безусловно вырастут. Пока сирийский расклад и перспективы нашего присутствия на Ближнем Востоке остаются весьма туманными, о конкретных цифрах говорить не приходится. Но тот факт, что военные нужды в обозримом будущем будут ложиться тяжелым бременем на и без того дефицитный бюджет (особенно с учетом крайне неблагоприятной экономической ситуации в стране), не вызывает никаких сомнений.

Экспорт вооружений любит тишину

Новые разработки и высокотехнологичное оборудование сделают предприятия ОПК менее зависимыми от политической конъюнктуры и региональных военных конфликтов, считает генеральный директор Союза предприятий оборонных отраслей промышленности Свердловской области, член Свердловского регионального отделения «Союза машиностроителей России» Владимир Щёлоков

— Владимир Федорович, может ли ситуация на Ближнем Востоке повлиять на экспортные заказы для уральского военно-промышленного комплекса?

— Экспортные поставки продукции предприятий ОПК Свердловской области регулируются государственной компанией Рособоронэкспорт и, как показывает практика, рост или снижение экспорта не связано с военными действиями в какой-либо стране или регионе мира.

Экспорт военной техники — дело тонкое и любит тишину. Полагаю, что сирийские события обозначат потенциальную точку роста экспорта как по странам, так и по видам боевой техники.

— Какие сегменты российской военной техники наиболее конкурентоспособны по сравнению с иностранными аналогами?

— По целесообразности применения и продемонстрированным тактико-техническим параметрам это в первую очередь авиация, ракетные комплексы, средства ПВО и разведки. Могу предположить, что и обычные вооружения, бронетанковая техника и стрелковое оружие, также подтвердили высокую надежность и востребованность. Именно сочетание надежности, простоты в применении, эффективности действия и конкурентоспособной цены всегда составляло преимущество продукции наших предприятий перед аналогами других производителей.

— В чем вы видите долгосрочную перспективу для ОПК региона?

— Предприятия ОПК Свердловской области имеют в общем объеме выпускаемой продукции достаточно большую составляющую товаров и услуг для потребительского рынка. Наращивание именно этой составляющей поставлено перед нами как важная задача на ближайшие десять лет. Наличие новых разработок, применение высокопроизводительного и высокотехнологичного оборудования позволит увеличить выпуск востребованной продукции машиностроения, укрепит финансовую и экономическую устойчивость предприятий, сделает их менее зависимыми от политической конъюнктуры и региональных военных конфликтов.