Забудьте о «Метафраксе»

Химическая промышленность

Компания строит новое производство, превращается в глобального игрока и меняет название

Минувший 2018 год накопил сразу несколько серьезных информационных поводов написать о группе компаний «Метафракс» — крупнейшем в стране игроке на рынке метанола и его производных. Главное событие — начало строительства на головном предприятии группы в Губахе (Пермский край) комплекса по производству аммиака, карбамида и меламина (АКМ). Первый кубометр бетона в фундамент заложен в марте 2018 года, завершить строительство предполагается в 2021 году, одним из генеральных подрядчиков выступает екатеринбургская компания «Уралэнергострой». Проектная мощность комплекса рассчитана на выпуск до 575 тыс. тонн карбамида, 308 тыс. тонн аммиака и 40 тыс. тонн меламина ежегодно, здесь будет трудоустроено около 400 человек. Общая стоимость проекта — свыше 950 млн евро, что делает его одним из крупнейших реализуемых сегодня в Уральском регионе.

При таком масштабе инвестиционной деятельности «Мета­фракс» сохраняет многомиллионные социальные программы и остается одним из очень немногих в России предприятий, обеспечивающих своих работников жильем. Так, в ноябре 2018 года в Губахе силами собственной строительной организации сданы две девятиэтажки по 81 квартире в каждой. Жилье в этих домах получат и сотрудники будущего комплекса АКМ, и медицинские работники: «Метафракс» помогает местным властям привлекать в Губаху врачей узких специальностей. В ближайшем будущем компания намерена построить в городе присутствия еще четыре девятиэтажных дома.

Наконец, повод написать о «Метафраксе» состоит в том, что компания с таким именем скоро исчезнет: началась процедура ребрендинга, предусматривающая в том числе и смену названия. Нынешнее имя «Метафракс» получил в 1993 году по первым буквам названий основных видов продукции — метанола, формалина, аминов, кислорода, смол. Новое должно в полной мере отражать главные направления современной деятельности. Обновленный бренд будет представлен в июле 2019 года.

Приятно удивляет тот факт, что руководство компании постоянно живет и работает на территории присутствия основного актива. В этом мы, группа журналистов, смогли убедиться лично, посетив в Губахе градообразующее предприятие и пообщавшись с генеральным директором «Метафракса» Владимиром Даутом.

Для города всё, кроме налогов

— Владимир Александрович, трудовую биографию вы начинали на этом же заводе?

— Да, с рабочего. Потом поступил в Пермский политехнический институт по специальности «инженер, химик-технолог». По окончании вуза вернулся на завод, работал на производстве ракетного топлива, поэтому долгое время был невыездным. Затем окончил в Москве Академию народного хозяйства при Совете министров СССР по специальности «ведущий специалист по управлению».

— Среди работников предприятия также в основном жители Губахи?

— Костяк — безусловно наш. Периодически мы проводим эксперименты, пытаемся приглашать сотрудников с других территорий. Но заканчивается это, как правило, тем, что остаются единицы. Где родился, там и пригодился. Да и зима у нас суровая.

Акцент в наборе делаем на местное население, молодежь отправляем в лучшие технические вузы страны. Например, сейчас по профильным специальностям в вузах Перми, Екатеринбурга и Казани учатся 150 студентов. Если кто-то выбрал московский вуз, не возбраняется и обучение в столице.

— Компенсируете им затраты на обучение, если оно платное, и выплачиваете стипендию?

— Да.

— Помимо обеспечения жильем отдельных категорий сотрудников, что входит в социальный пакет на предприятии?

— Социальный пакет сегодня равен примерно 180 млн рублей. У нас есть коллективный договор, там все подробно расписано. Предусмотрены денежные выплаты, начиная с рождения ребенка, по уходу за детьми в возрасте до трех лет и заканчивая проводами в армию. Два раза в год, на День химика и на Новый год, я и мои заместители встречаемся с трудовым коллективом в цехах: выступаем, отвечаем на вопросы. Кроме того, два раза в год собираем руководителей общественных организаций, также разговариваем, подводим итоги.

— Какие социальные программы реализуете в Губахе?

— Практически все, что делается в городе, делается с нашим участием. Деньги, которые город должен вложить в программы, это наши деньги. Без ложной скромности. Даем квартиры врачам, учителям. Приглашаем профессоров-преподавателей читать лекции, чтобы поднимать уровень образования нашей молодежи.

— Понятно, что все предприятия должны платить налоги по месту нахождения производственных активов. В данном случае — в Губахе. Но ведь есть еще управляющие компании, торговые дома. Где они у вас зарегистрированы?

— С этим все хорошо. Мы зарегистрированы в Губахе, здесь и платим налоги. Единственное, что плохо: с учетом нашего налогового законодательства львиная доля денег уходит не городу Губахе, а в федеральный бюджет или краевой. За 2017 год мы выплатили налогов на 2 млрд рублей, а городу достались крохи, в муниципальный бюджет попало миллионов 50 — 70.

Раньше было по-другому. Если ты выполнил план по налоговым платежам, то все сверх этого шло в местный бюджет. Тогда и города хотя бы немного развивались. А сейчас их не очень радует то, что на их территории находятся предприятия. Потому что в муниципалитет попадает только НДФЛ и часть налога на имущество, все остальное идет в федеральный и краевой бюджеты. А потом все ходят и просят под всякие программы: «Дайте нам, чтобы мы с голоду не умерли».

— Как сочетается строительство масштабного химического комплекса на «Метафраксе» с деятельностью горнолыжного центра в Губахе? Не увеличит ли новое производство экологическую нагрузку?

— Нет, не увеличит. Нехорошо говорить, но все, что плохо, делают наши соседи. Потому что у них уровень технологий восемнадцатого века. Губахинский коксохимический завод дымит, не имея никаких очистных сооружений. У нас есть лимиты на выбросы, которые мы используем всего на 60%, все производства соответствуют требованиям XXI века, требованиям западных компаний, потому что установки, кроме одного цеха, к сожалению, западные: в стране нет хороших технологий и оборудования. У нас высокая степень автоматизации. Так что по этому поводу беспокоиться нечего. Мы здесь живем, дышим тем же воздухом, поэтому за этим делом следим.

От Камы до Дуная

— Об использовании зарубежного оборудования: вас коснулись санкции?

— Если санкции введут по-настоящему, то мало всем не покажется. Например, все катализаторы, которые мы используем, западные. Из всего нашего оборудования — отечественного всего процентов 30.

— Отправляете ли своих сотрудников на обучение за границу?

— Мы купили завод в Австрии, в городе Кремс. Там работает научно-исследовательская лаборатория по разработке рецептур для смол. Мы в этом очень заинтересованы, поскольку, по самым скромным подсчетам, в этой области западные компании опережают нас лет на десять. Новые разработки сначала пробуем внедрять там, потом здесь. Поэтому, бывает, австрийцы к нам приезжают, иногда мы к ним. Я туда летаю раз семь-восемь в год.

— Вероятно, основные потребители продукции вашего предприятия в Австрии тоже западные компании?

— В Австрии мы производим синтетические смолы, по объемам выпуска этой продукции являемся второй-третьей компанией в Европе. Эти смолы используются, в частности, при производстве строительных материалов — ДСП, MDF, OSB. Основные производители таких материалов — западные компании (Kronospan, Kronostar, Egger и другие). Мы с ними плотно работаем. По производству теплоизоляционных материалов, за исключением российской «Технониколь», — тоже все западные компании. Наши предприятия в Кремсе и здесь работают в основном с глобальными игроками на этих рынках.

— Есть ли проблемы с отгрузкой вашей продукции за границу с учетом санкционных и торговых войн?

— Проблем с отправкой продукции на экспорт нет. Проблемы есть внутри страны. Потому что железная дорога, скажем мягко, работает не очень хорошо. Прошедшим летом в связи с проведением в России чемпионата мира по футболу мы чуть не завалили выполнение контрактных обязательств — из-за запрета на перевозки грузов. И мы прилагали героические усилия, чтобы эту гору сдвинуть. Всем звонишь — и никто решение не принимает. Создали какие-то комитеты, межведомственные комиссии. Тем не менее удалось избежать штрафных санкций.

— В небольших уральских городах сегодня развивается промышленный туризм. А вам это интересно?

— Я видел, как развивается промышленный туризм там, где когда-то что-то работало, потом производство остановилось. В той же Австрии. Или туристы посещают действующее предприятие — например, пивной завод. Смотришь через стекло, потом дегустируешь продукцию. Но я категорически против промышленного туризма на наших производствах: есть технологический процесс, и люди должны заниматься тем, чем надо. Иначе будут приходить туристы, их отвлекать. Нам это не нужно. Кроме головной боли ничего хорошего из этого не выйдет. При наших оборотах это семечки — 10 млн рублей. А в нашем бюджете даже 300 миллионов погоды не сделают.