Новая реальность
Банковский сектор
Задача национального проекта поддержки МСБ не в том, чтобы снизить издержки предпринимателей и всяческие барьеры, а в том, чтобы всеми этими мерами запустить новую волну амбиций, поиска добавленной стоимости, считает руководитель среднего и малого бизнеса ПСБ банка Константин Басманов
На международной промышленной выставке Иннопром, завершившейся на прошлой неделе в Екатеринбурге, председатель Промсвязьбанка Петр Фрадков и врио губернатора Челябинской области Алексей Текслер подписали соглашение, предусматривающее расширение возможностей поддержки в этом регионе предприятий малого и среднего бизнеса (МСБ). Промсвязьбанк давно и предметно занимается проблемами малого и среднего бизнеса. С 2014 года совместно с «Опорой России» ежеквартально проводит исследование деловой активности малого и среднего бизнеса Russia Small Business Index (RSBI), охватывающее почти 2 тысячи компаний из 24 регионов страны. Банк не только участвует в программах стимулирования кредитования субъектов малого предпринимательства, предлагаемых Минэкономразвития России, Банком России и Корпорацией МСП, но и предлагает расширить действие последней из них — программы —«8,5».
Чем определяются настроения, перспективы, деловая активность малого и среднего предпринимательства и как конкурируют за него банки, рассказывает руководитель среднего и малого бизнеса ПСБ банка Константин Басманов.
Ни дна, ни крышки
— Константин Владимирович, если сравнить результаты исследования RSBI за четвертый квартал 2018 года и первый квартал 2019-го, то: в 2018 году ухудшения условий для развития бизнеса ожидали 46% предпринимателей, а улучшения — всего 11%, и это были самые плохие показатели за пять лет. По данным за первый квартал 2019 года, на улучшение деловой активности рассчитывают уже 27% предпринимателей, а ухудшения ожидают только 22%. Что повлияло на смену настроений?ОК
— Наибольшее влияние оказало замедление динамики доступности кредитов: вспомните, как при слове «кризис» ключевые игроки начали ужесточать кредитную политику, портфели резко сократились. Из этого состояния рынок начал выходить с 2015 года, а 2016-й показал уверенный рост: основным драйвером стало снижение ключевой ставки в экономике. Есть четкая корреляция: снижается эта ставка, вслед за ней снижаются ставки банков — и тут же растут оценки бизнеса в части доступности финансирования. 2016 — 2018 годы стали в итоге годами двухзначного роста на кредитных портфелях по работе с малым бизнесом у серьезных игроков. А с удешевлением стоимости денег уменьшалось и количество разговоров про кризис. Я бы сказал, предприниматели нащупали дно. Рост в экономике, даже слабый, на один-два процента, — все равно рост, а значит, новые возможности.
— Бизнес осознал, что происходящее не кризис, а новая реальность?
— Резкий рост курса, падение рубля перезагрузили бизнес-модели предпринимателей. Вы сами видите: там, где закрывались одни магазины или кафе, сейчас открываются новые. Допустим, парикмахерские редко открывались в центре, экономика не позволяла. А сейчас на каждом углу барбершопы. Что произошло? Упали арендные ставки. С одной стороны, это ударило по экономике девелоперов, с другой — предприниматели смогли начать дело в каких-то проходных местах, которые раньше не были доступны. И такое восстановление идет с 2016 года.
Бизнес адаптировался к новым условиям: появились новые возможности, плюс деньги стали дешевле. Это безусловно стимулирует спрос на кредиты, поэтому рост кредитных портфелей и объем выдачи и в прошлом году был двухзначным, а в этом году банки поставили себе соответствующие планы, и пока они выполняются. И тренд к повышению спроса на кредиты устойчив.
— Но согласно Индексу RSBI продажи не растут четыре года подряд.
— Слабый рост экономики, снижение потребительского спроса, то есть невозможность увеличивать средний чек на клиента и прибыльность от одной сделки, требуют от предпринимателей стратегий, направленных на контроль издержек. Меньше предпринимателей стали отвечать на вопросы во время проведения исследования, касающиеся будущего: думают ли они об экспансии в другой регион, например, или о запуске инновационных продуктов. Как правило, говорят о том, что занимаются повышением эффективности, снижают издержки. Это как раз и отражает ограничения потребительского спроса. И этот фактор гораздо серьезней, чем волатильность, обусловленная с доступностью финансирования, или инвестиции: предприниматели, которые не видят возможности наращивать прибыль, очень осторожны с точки зрения инвестиций. А без наращивания прибыли, без инвестиций невозможно запустить новую волну роста. Поэтому общая стагнация доходов населения, медленный рост экономики служат этакой крышкой сверху, ограничивающей амбиции малых предпринимателей. Таковы генеральные тенденции.
— Откуда тогда оптимизм?
— Основной источник ресурсов для реализации производственных и коммерческих программ предприятий малого и среднего бизнеса — банковские кредиты. То есть усилия банков по совершенствованию условий кредитования дают эффект.
Есть доля тех, кто видит уникальные возможности. Игроки нишевые или на новых рынках выдают тысячи процентов роста. Замечу, что среди молодых предпринимателей наблюдается больший процент тех, кто занимается расширением бизнеса, кто отмечает возможности, связанные с выпуском нового продукта или выводом его на новые рынки. Молодые предприниматели более оптимистично настроены относительно условий ведения бизнеса. Это благодарная аудитория, она быстрее откликается на новые возможности, именно на нее должны быть направлены меры господдержки.
Есть идеи — работай и не бойся
— Как вы оцениваете программы нацпроекта по развитию малого и среднего предпринимательства в целом?
— Мы в эту историю верим. Чем больше доля малых, средних предприятий, чем устойчивее экономика, налоговая база, тем активнее развивается экономическая среда, больше диверсификация. Малые предприятия более гибки с точки зрения реакции на всякие изменения в технологиях, поэтому это в целом полезно для страны. Я считаю, задача национального проекта не в том, чтобы снизить издержки предпринимателей и всяческие барьеры, а в том, чтобы всеми этими мерами запустить новую волну амбиций, поиска добавленной стоимости. Посыл, на мой взгляд, заложен такой: «Есть идеи — не бойся, инвестируй в этой стране. Создавай, экспериментируй, пробуй, мы тебя поддержим и поможем».
— Но МСБ важна прагматичная составляющая — удешевление стоимости ресурсов. Еще работает программа с конечной ставкой «6,5», но уже запущена «8,5».
— Ее масштаб в несколько раз больше. Цель — охватить специальными субсидиями до 20% рынка финансирования малого бизнеса. Около триллиона кредитов должно быть просубсидировано в этом году. Это очень амбициозная и абсолютно правильная цель, потому что если субсидировать небольшую долю рынка, это незаметно.
Но есть объективные сомнения: сможет ли финансовая система вместе с Минэкономразвития и Корпорацией МСП выдать такой объем субсидий? Программа стартовала несколько позже: в мае скорректировали условия, убрали самые серьезные ограничения. В итоге за первые полгода освоено менее трети от заявленной суммы.
Мы обсуждали ситуацию на площадках «Опоры России». Нам кажется, если у государства есть цель масштабировать программу, достичь большего объема субсидий, нужно смелее поддерживать не только производственные малые предприятия, но и предприятия торговли и сферы услуг. Им можно предоставлять ту же субсидию, но с меньшим ограничением по ставке, потому что эти виды деятельности более рискованны, чем производство. Тогда банки будут с большим аппетитом брать риск. А субсидия может быть такая же. Или разрешить предприятиям пользоваться этой программой на цели финансирования оборотных средств. Если есть цель поддержать производственный МСП, учитывая, что субсидии недовыбираются, можно этот неиспользованный остаток направить на более крупную субсидию именно производственному предприятию, которое хотели бы целевым образом поддержать. Все это относится и к технологичным компаниям новой экономики.
Конкуренция: от эксперимента к индустриальному стандарту
— Чтобы выполнить программу, к ней уже подключились не только крупные, но и более сотни региональных банков. Банки вышли на очень конкурентное поле. В чем особенность конкуренции сегодня?
— Впервые за последние пятнадцать лет наблюдается тренд сокращения стоимости тарифов: банки идут за привлечением новых клиентов, в том числе ценой. Новые технологии в финансовом деле перестали быть инновацией, это сейчас индустриальный стандарт. Банки, которые не умеют предоставлять онлайн, без бумажек, основные продукты, которые не умеют сокращать себестоимость и время проведения операции, — это банки, которые не смогут конкурировать на этом рынке через три-пять лет. Поэтому индустриальным стандартом и трендом является удаление из процесса взаимодействия с клиентом всех бумажных документов. Банки пытаются документы цифровым образом создавать, интегрироваться с государственными информационными системами, чтобы перестать запрашивать у клиентов регистрационную информацию, информацию, связанную с налогами, с финансовой отчетностью, а брать ее напрямую у государственных институтов, онлайн. Поскольку растет количество цифровых форматов взаимодействия с клиентом, остается большое количество цифровых «следов», данных. Это создает новые возможности с точки зрения отношений с клиентами, управления каналами продаж и себестоимостью. Соответственно банки активно экспериментируют с изучением не только финансового, но и потребительского поведения клиентов, чтобы улучшить способность предоставлять клиенту услугу тогда, когда ему нужно, тем способом, который ему наиболее выгоден, и по той цене, которую клиент ожидает. Так что борьба за диджитализацию, цифровизацию рутинных операций и взаимодействия с клиентом — это уже не инновации, это просто инвестиции каждого банка каждый день.
— Эта логика ведет к развитию нефинансовых сервисов. На них удается зарабатывать?
— Банки — такие же бизнесмены, как и сами малые предприятия сферы услуг. Их основной актив — клиент. Они пытаются придумать, как еще можно сделать этого клиента лояльнее, какие дополнительные услуги предоставить. Это связано с борьбой за средний чек, за возможность не снижать доход, когда у тебя конкуренция требует снижать цену. У банков точно такая же ситуация: конкуренция в секторе заставляет снижать цену на традиционные банковские услуги, доходность падает. Поэтому они активно экспериментируют с нефинансовыми услугами, которые органично состыковывались бы с финансовым обслуживанием. Банки уже стали одним из крупнейших каналов продаж для страховых компаний, сейчас идут эксперименты с пенсионными фондами, как только у предпринимателя накопятся излишки, появится история, связанная с управлениями и сбережениями. Есть эксперименты с построением полноценной экосистемы: это попытка охватить весь спектр потребностей клиента, связанных с обслуживанием бизнеса. Жизнь покажет, какая стратегия будет более успешна: продуктовые комбинации или построение экосистемы вокруг предпринимателя.
Мы тоже экспериментируем: предоставляем клиентам авторизованные юридические, страховые, бухгалтерские продукты, набор услуг по участию в государственных закупках и контрактациях, связанных не только с банковским сопровождением, но и самой контрактной деятельности. Платформы, которые обслуживают бизнес-клиентов по небанковскому направлению, например, бухгалтерские или операторы фискальных данных, уже пытаются добавлять кредитное предложение в свои пакеты. Так что вокруг предпринимателя будет складываться не одна, а несколько экосистем, а какая из них станет основной и самой удобной, то ли банк внутри бухгалтерии, то ли бухгалтерия внутри банка, покажет только время.