Остаться в системе

Перспективы банковского сектора

Капитализация и прибыль банковского сектора будут восстанавливаться, но это не спасет от ухода с рынка каждого десятого игрока. Под ударом в основном окажутся средние кредитные организации

Международное рейтинговое агентство Fitch прогнозирует спад ВВП России в 2016 году на 1,5%. «Низкие цены на нефть сокращают корпоративные доходы, а также провоцируют ужесточение бюджетной политики, в то время как высокие процентные ставки и сокращение реальных зарплат давят на потребление», — утверждают аналитики агентства. В декабре 2015 года Fitch предсказывал повышение ВВП РФ на 0,5%. Прогноз по экономическому развитию России ухудшило и другое авторитетное агентство — Standard&Poor's: плюс 0,3% в первоначальных расчетах сменил минус 1,3%. По расчетам S&P, рост ВВП в 1% восстановится только в 2017 году. Наконец, последний участник «большой тройки» Moody's сообщил о намерении пересмотреть суверенный кредитный рейтинг России. Если в декабре 2015-го агентство повысило прогноз с «негативного» до «стабильного», то теперь оно оценивает перспективы скептичнее: годовой рост ВВП России в ближайшие четыре года — на уровне 0,4%, а бюджетный дефицит — более 3% ВВП.

Российские эксперты Центра развития Высшей школы экономики подтверждают — спираль рецессии продолжает закручиваться: «Особенно заметно на показатель ВВП действует спад потребительской активности. Нет спроса — нет и развития производства, снизившегося за год почти на 5%. Внешних импульсов для роста в виде подорожания “черного золота” пока также не ожидается».

— Длительное, в отличие от 2009 года, падение цен на нефть стало главным «негативным шоком». По оценкам главы Экономической экспертной группы Евсея Гурвича, в результате экономика недополучила нефтегазовых доходов на сумму 150 млрд долларов, или порядка 12% ВВП 2015 года. И еще около 4% ВВП — недобор доходов по линии внешних займов и притока прямых иностранных инвестиций в связи с санкциями. Внутренняя экономика еще недостаточно мощна, чтобы такие шоки не столкнули нас в зону отрицательных темпов, — диагностирует заместитель главного редактора журнала «Эксперт» Александр Ивантер.

Сохранение негативной тенденции развития макроэкономической ситуации служит серьезным вызовом для банковской системы, которая первой приняла на себя удар нынешнего кризиса, начавшегося с глубокой девальвации. Государство многое сделало, чтобы облегчить банкам прохождение этого периода. Однако в первую очередь помощь ушла флагманам. Средние банки вынуждены активно крутиться в поисках лучшей жизни. Состояние отрасли обсудили участники традиционной банковской конференции, организованной в начале марта аналитическим центром «Эксперт» и журналом «Эксперт-Урал».

Считаем потери

Банковская система в 2015 году оказалась в сложной ситуации: жесткая монетарная политика в условиях ослабления рубля и разгона инфляции, закрытые внешние рынки и ухудшение состояния крупнейших отечественных заемщиков. Главная задача, стоящая перед банками, — сохранить рентабельность — для многих игроков видоизменилась в «избежать больших убытков». Банки нарастили заимствования у Центробанка, который за счет регулятивных послаблений (льготный порядок начисления резервов под реструктурированные ссуды, льготный валютный курс при расчете обязательных нормативов) и инструментов рефинансирования де-факто помог системе справиться с замедлением притока вкладов и ограничением доступа к традиционным банковским источникам внешнего фондирования. Напомним, в декабре 2014 года ЦБ поднял ключевую ставку до 17% годовых, на 6,5 п.п., что ежемесячно обходилось банкам в дополнительные 40 млрд рублей, еще на 40 млрд рублей выросли расходы по депозитам компаний. В 2015 году регулятор снижал ставку (сейчас — 11%), а банки — долю его средств в пассивах (в апреле 2015-го она достигла максимального в этом году значения — 10,4%).

Банковский кризис в 2014 — 2015 годах обошелся экономике в 3,4% ВВП — 2,6 трлн рублей. По оценкам старшего управляющего директора, главного аналитика Сбербанка Михаила Матовникова, страховые выплаты вкладчикам банков-банкротов составили за этот период 572 млрд рублей, плюс рекапитализация банков за счет облигаций федерального займа — 800 млрд рублей, рекапитализация ВТБ и Россельхозбанка за счет бюджета — 250 млрд рублей, санация кредитных институтов — 800 миллиардов. Потери юрлиц по депозитам и расчетным счетам, пропавшим в банках с отозванной лицензией, добавили еще свыше 200 млрд рублей (0,9% всех средств на текущих и депозитных счетах предприятий-резидентов в банках).

В прошлом году активы банков вроде выросли на 6,9% до 83 трлн рублей, но на деле, за вычетом валютной переоценки, сократились на 1,6%. На сжатие повлияло несколько факторов, в том числе использование избыточной ликвидности для погашения ставших дорогими денег ЦБ и стагнация кредитования.

— Это результат адаптации банков к высоким процентным ставкам, — считает Михаил Матовников. — Сжатие активов произошло в первую очередь за счет задолженности банков перед ЦБ по инструментам рефинансирования: на начало 2015-го она превышала 7,5 трлн рублей, но в течение года и двух месяцев нынешнего сократилась до менее чем 2 триллионов.

Банки еще долго будут ощущать последствия кризиса: им, например, придется своими силами решать проблему достаточности капитала. «В прошлом году коэффициент достаточности капитала по банковской системе сократился до 11,9%, — рассказывает Михаил Матовников. — К текущему показателю достаточности капитала система пришла после вливаний в объеме 1,1 трлн рублей в 2015 году. Рассчитывать на аналогичные объемы поддержки уже не приходится. Единственная возможность — аккумуляция  прибыли, но с этим будут проблемы, так как рентабельность банковского сектора не восстановилась». По статистике ЦБ, российские банки в 2015 году получили 192 млрд рублей прибыли. Но если исключить Сбербанк, дивиденды и помощь акционеров, она обернется убытком в 230 млрд рублей.

Основной причиной убытков стало падение чистого процентного дохода. Из-за того, что стоимость пассивов резко выросла, а стоимость кредитов увеличилась непропорционально, маржа банковского сектора значительно снизилась.

Чистый процентный доход уменьшился с 2,5 трлн рублей в 2014 году до 2 трлн рублей в 2015 году.

— Самый низкий уровень маржи был в первом квартале 2015 года, потом он рос. Маржа восстановилась в достаточной степени, можно рассчитывать на возврат 600 — 700 млрд рублей в доход. При этом было создано 1,6 трлн рублей резервов. Это довольно много, — убежден главный аналитик Сбербанка. — Если мы повторим этот результат, за три года будет создано около 5 трлн резервов. При восстановлении чистого процентного дохода в этом году это будет означать, что доналоговая прибыль банков в 2016 году может составить 700 млрд рублей. Это позволит в той или иной степени восстанавливать достаточность капитала банков за счет внутренних ресурсов.

Еще одна хорошая новость — закончилась острая фаза кризиса ликвидности. За год, с января 2014-го, вклады физлиц в валюте выросли на 9,3 млрд долларов, вклады в рублях — на 2,9 трлн рублей.

— Это явно переток из наличных, а не конверсия, — считает Михаил Матовников. — По итогам 2014 года физические лица вынесли из банков примерно полтриллиона рублей и более 10 млрд долларов, часть этих денег ушла за границу, часть в наличную валюту.

В 2015 году эти деньги стабильно возвращались в банковскую систему. К концу мая 2015 года валютные вклады восстановили потери 2014 года. Их приток пришелся на период, когда резко упал спрос на валютное кредитование. В результате у многих крупных банков сформировалась валютная ликвидность. Это очень важный фактор, он меняет сам принцип существования финансовой системы, к которой мы привыкли. От валютных кредитов сейчас отказываются даже экспортеры. Смотришь на финансовые результаты работы некоторых крупнейших российских металлургических компаний в нынешнем году и видишь: EBITDA выросла в два раза, а при этом убыток колоссальный. Это эффект переоценки валютного долга. Корпорации-экспортеры в значительной массе были закредитованы и предпочитали именно валютные кредиты, так как они казались существенно дешевле, исходя из гипотезы плавного изменения валютного курса. Когда же курс рубля отпустили в свободное плавание и он начал скакать, эти компании стали активно гасить свои внешние валютные обязательства. В результате сложилась парадоксальная ситуация — в системе сформировался избыток валюты, с которым пока делать нечего.

Провожаем «второй» эшелон

Надежда на постепенное восстановление финансовых показателей не должна вводить игроков в заблуждение: ЦБ продолжит зачистку сектора. По итогам 2014 — 2015 годов регулятор отозвал лицензию у более чем 180 банков. По 70 из них материалы переданы в Генпрокуратуру и Следственный комитет МВД. Чаще всего в таких банках после проверки обнаруживается огромная недостача средств: они выдавали кредиты заемщикам, которые не собирались возвращать деньги, привлекали вклады, не отражая их у себя на балансе, фальсифицировали сведения о портфеле ценных бумаг. Есть еще две причины для отзыва: отмывание денег и неспособность расплатиться с кредиторами.

В России сегодня менее 700 действующих банков. «До конца этого года лицензий могут лишиться еще 10, — прогнозирует Михаил Матовников. — Под основным ударом окажутся, как и в прошлом году, банки «второго эшелона», они самые уязвимые. В 2015 году среди банков, занимающих по размеру активов места с 21-го по 50-е, лишились лицензии или были санированы три, или 10%. Среди банков, занимающих в рейтинге места с 50-го по 500-е, не дожили до конца года 27%, за пределами пятой сотни — 24%».

В 2015 году регулятор активно применял механизм санации. Под финансовое оздоровление попали как середнячки (Фондсервисбанк, «Таврический»), так и крупный игрок — Уралсиб. Его санацией, на которую ЦБ выделил 81 млрд рублей, занялся бизнесмен Владимир Коган, предложивший на конкурсе наиболее выгодные условия. Впервые инвестором в рамках процедуры финансового оздоровления стало физическое лицо.

— Когда спасали банки, которые никто не знал, у клиентов сложилось впечатление, что если банк более или менее крупный, его не обанкротят, — рассказывает Михаил Матовников. — Но механизм рыночных санаций себя изжил, так как состоял в выдаче большого кредита под 0,51%. Вы за счет кредита много лет зарабатываете деньги, потом возвращаете кредит, и все замечательно. Проблема стоит в том, что объемы предоставленных кредитов начинают быть сопоставимы с объемами, например, кредитования банков со стороны ЦБ, то есть с объемами, характерными для главных инструментов денежного предложения. Это означает, что они начинают влиять на валютный курс, инфляцию и становятся механизмом денежной эмиссии. В ситуации, когда политика ЦБ сфокусирована на минимизации инфляции, на контроле за валютным курсом, продолжать раздавать сотни миллиардов рублей ради санации бессмысленно.

С осени 2015 года ЦБ явно изменил политику, стараясь уменьшить стоимость санаций, но все равно вынужден был предоставить 135 млрд рублей на эту процедуру для Уралсиба, Крайинвестбанка, Балтинвестбанка, а еще 110 миллиардов на выплаты вкладчикам через АСВ. При этом ЦБ не стал проводить санацию группы Пробизнесбанка (занимал 51 место, сам был санатором), а отозвал у него лицензию, и кредиторы-юрлица потеряют почти все средства (23 млрд рублей). Кредиторам НОТА-Банка и Внешпромбанка объявили мораторий, но в итоге у банков все равно отозвали лицензию. Тогда все поняли, что даже если в банках есть счета крупных
госкомпаний и известных чиновников, им это не поможет.

По словам первого зампреда ЦБ Алексея Симановского, регулятор прекратит активный отзыв лицензий, «как только не останется банков с глубоко отрицательным капиталом, которые не поддаются лечению, как только закончатся банки, которые сопровождают криминальный бизнес».

Определенным «маркером» риска стало наложение ЦБ ограничений на прием во вклады средств физических лиц, адресатами которых стали 78 банков. Эти банки — наиболее вероятные кандидаты на вылет. Наличие такого риска привело к закономерному перераспределению корпоративных клиентских ресурсов из небольших банков в банки покрупнее.

Делаем ставки

— Это необычный кризис. Труд в России стал дешевле, чем в Китае. Прибыль предприятий выросла в полтора раза. По результатам первого квартала это заметила бюджетная система: она очень консервативно спланировала региональные бюджеты и ждала, что собираемость налога на прибыль упадет в два раза, а та выросла, — констатирует Михаил Матовников. — Дело в том, что в этот кризис девальвация рубля была намного глубже, чем в 2008 году, ее масштаб превысил уровень падения долларовых цен на все товары нашего сырьевого экспорта за исключением нефти. В результате даже при падении экспортных цен и стабильности физических объемов у большей части наших экспортеров рублевая выручка растет, и при постоянстве издержек они получают рублевую прибыль. Безусловно, у нас есть проб­лемные отрасли — стройка, где просрочка только по рублевым кредитам составляет около 20%; авиатранспорт. За счет стройки падает металлургия, стройматериалы, да и вообще все, что так или иначе связано со строительством. Но у нас есть и флагманы. Это пищепром, который растет на 2%. Это текстильная промышленность, которая, казалось бы, падает на 12%, но на самом деле падает только производство готовой одежды, выпуск тканей стабилен, а шелка — вообще вырос на 44%. Растет химическая промышленность, фармацевтика. Резюме: падение производства не исключает улучшения финансового результата. Кроме того, статистика падения производства также не означает, что у нас нет очагов роста. 

Банки нарастили заимствования у Центробанка, который за счет регулятивных послаблений и инструментов рефинансирования помог системе справиться с замедлением притока вкладов и ограничением доступа к традиционным источникам внешнего фондирования

Очаги есть: Кировский завод Candy начал поставки в Европу, Австралию и Японию. Предприятие Bosch и Siemens планирует удвоить экспорт электроники. Завод Hyundai начал выпуск автомобилей для Египта и Ливана. Volkswagen будет экспортировать в Европу двигатели из России. «Ашан» начал экспорт российских продуктов в Таджикистан (инвестиции компании в Россию в 2016 году превысят 16 млрд рублей). «Икея» планирует вложить в РФ 2 млрд евро до 2020 года. P&G экспортирует 30% продукции своих российских заводов, растет экспорт L’Oreal, Unilever, Oriflame. «Монокристалл» стал крупнейшим производителем сапфировых стекол в мире благодаря AppleWatch. Растет бизнес компаний офшорного программирования, в 2015 году российский ИT-экспорт составил рекордные 7 млрд долларов. Портфель экспортных контрактов ОПК составляет 50 млрд долларов, а портфель экспортных контрактов Рос­атома на десять лет достиг отметки в 300 млрд долларов.

Санкции продолжаются, и это тоже хорошая новость для многих секторов, но если за это время не провести модернизацию, эта фора уйдет, уверен Михаил Матовников.

Все эти сигналы сулят банковской системе рост корпоративного портфеля. В прошлом году, по данным ЦБ, он увеличился на 12,7% до 33,3 трлн рублей, но реальный (очищенный от валютной переоценки) рост оказался небольшим — 2,5%. Тем не менее это лучше, чем в 2009 году, когда корпоративное кредитование выросло всего на 0,3%. Данные ЦБ показывают, что банки в прошлом году существенно нарастили в своих портфелях кредиты производителям пищевых продуктов и табака (их доля в кредитах резидентам выросла с 6,7 до 13,6%). Также увеличилась доля кредитов компаниям сельского хозяйства (с 1,7 до 2,1%). При этом банки сократили доли кредитов оптовой и розничной торговле и строительным компаниям (с 28 до 23,9% и с 5,7 до 4,2% соответственно).

Прогноз на 2016 год: 6 — 7% роста кредитного портфеля без валютной пере­оценки. Прирост доли проблемных кредитов в рублях, вероятно, будет ниже, чем в 2009 году, из-за более осторожной политики банков и самих заемщиков в предкризисный период, меньшей доли наиболее «токсичных» кредитов (например, под строительство на нулевом цикле или коттеджных поселков).

Эксперты также ожидают в 2016 году восстановления розничного кредитования, которое в прошлом году сократилось на 6,3% до 10,7 трлн рублей. Рост не будет высоким, скажется закредитованность заемщиков, падение реальных доходов населения, скрытая безработица. Поддержит розницу продолжающийся рост ипотеки: качество ипотечных кредитов остается высоким, просрочка — 1,7% (1,1% по кредитам в рублях). Тем не менее самый неприятный этап банковская система прошла, считает Михаил Матовников.

Ищем ниши

Банки пытаются сохранить в кредитных портфелях долю малого и среднего бизнеса (МСБ). Сделать это будет чрезвычайно сложно.

— Сегодня спрос на финансовые услуги со стороны МСБ крайне низкий. Неблагополучный экономический фон, ужесточение требований законодательства, — все это привело к тому, что его интерес к заемным ресурсам заметно сократился, особенно сильно это заметно в сегменте кредитов 3 — 5 млн рублей, — обозначил вектор развития ситуации президент Уральского банка реконструкции и развития Антон Соловьёв. — Бизнес, в частности ИП, вновь вернулся к так называемому ломбарду, когда предприниматель для коммерческой деятельности оформляет кредит как физическое лицо под залог своей недвижимости. В период стабильности экономики у нас были возможности, чтобы предложить альтернативу этому явлению. Сегодняшние реалии таковы, что малые и средние предприятия предпочитают до последнего обходиться собственными ресурсами, в том числе из-за высоких требований банков. Банки же не могут сделать кредитные продукты для бизнеса более привлекательными в силу объективных причин. В итоге проблема недофинансирования бизнеса в условиях кризисных явлений неблагоприятно сказывается как на перспективах малых компаний, так и на состоянии экономики в целом.

Банковский кризис в 2014 — 2015 годах обошелся экономике в 3,4% ВВП — 2,6 трлн рублей. За этот период только страховые выплаты вкладчикам банков-банкротов составили 572 млрд рублей

— Ситуация в секторе кредитования малого и микробизнеса начала меняться. Если два последних года это направление находилось в нисходящем тренде, то уже с марта 2016 года его кредитный портфель начал расти, — оптимистичен управляющий Свердловским отделением Сбербанка Михаил Кисель. — В конце 2015 — начале 2016 года мы предпринимали активные действия, чтобы этот тренд изменить. Активизация овердрафтного кредитования, ускорение расчетных сервисов и прохождение кредитных заявок позволили добиться прироста кредитного портфеля сектора малого и микробизнеса. Тенденция к росту есть, и мы ее поддержим.

— Работа с малым и средним предпринимательством отнюдь не остановилась. Доказательство этого — трехкратный рост клиентской базы, который показал Промсвязьбанк на Урале в прошлом году, — подчеркивает заместитель управляющего Уральским филиалом Пром­связьбанка Анна Позднякова. — Правда, в части кредитования МСБ пока находится в фазе ожидания, приоритет отдается производителям-лидерам отраслей и клиентам, которые уже имеют опыт работы с нашим банком, С чем мы столкнулись в этом году? Банки снижают риск необдуманных операций в сфере кредитования той части бизнеса, которая не на подъеме. В то же время в каждой отрасли есть свои лидеры, за обслуживание, в том числе кредитование, которых поборется любой банк. С такими клиентами мы работаем индивидуально. Нужно признать, что такие лидеры, как правило, уже накопили достаточный ресурс и обходятся собственными средствами. Это означает, что нам сейчас самое время развивать РКО, а также гарантии и факторинг.

Выход для МСБ — так называемую ломбардную ипотеку — предложил руководитель офиса Банка жилищного финансирования в Екатеринбурге Станислав Дехтулинский:

— Россия в лидерах по доле недвижимости, находящейся в частной собственности граждан, — около 80%. Но этот актив используется собственниками в лучшем случае лишь для целей получения арендного дохода. Наш банк, уверенный в формуле «недвижимость должна быть работающим активом, а значит актив = деньги», сфокусировался на менее рисковых кредитах с качественным обеспечением в виде объектов жилой недвижимости — квартир и индивидуальных жилых домов. Тем самым мы удовлетворяем колоссальный спрос в получении заемщиками денежных средств, причем как на различные потребительские нужды, так и на бизнес-цели. Это ипотечные кредиты по своему содержанию и стоимости, т.е. с наименьшей из любых альтернативных инструментов заимствования кредитной нагрузкой — за счет процентных ставок и длительных, до 20 лет, сроков кредитования. В части изменения стратегии бизнеса банк сделал акцент на развитии залоговых кредитов, заемщик (как физическое лицо, так и ИП, учредитель, соучредитель бизнеса) может получить деньги на различные цели. С одной стороны, это обеспеченный залогом недвижимости кредит, что положительно для банка. С другой стороны, такой продукт позволяет нам работать с клиентской аудиторией с явно неудовлетворенным с конца 2014 года спросом на кредитные средства. Это потребители, которые планируют дорогостоящий ремонт, покупку загородного дома или участка, квартиру в любой новостройке, независимо от аккредитации застройщика, покупку объекта коммерческой недвижимости или объекта за рубежом на абсолютно любые цели бизнеса. Такой подход в кредитовании с успехом можно использовать как в крупных федеральных, так и в региональных банках. Поэтому у нас большие планы на 2016 год по росту объемов кредитования, и мы открыты к предложениям банков и инвесторов, готовых выкупать пулы банковских активов, обеспеченных ипотекой.

Банки еще долго будут ощущать последствия кризиса: им, например, придется своими силами решать проблему достаточности капитала. В прошлом году коэффициент достаточности капитала по банковской системе сократился до 11,9%

Другие региональные банки также активно ищут новые решения и подходы в ведении бизнеса.

— В сложившейся экономической ситуации, когда рост потребительского кредитования замедлился, мы стали активнее работать с корпоративными клиентами и предпринимателями. В основном клиенты кредитуются для поддержания текущей деятельности и завершают ранее начатые проекты, — рассказала заместитель генерального директора — начальник ОПЕРУ Челиндбанка Марина Власенко. — Из новых тенденций можно отметить интерес корпоративных заемщиков к проектам по импортозамещению.

В качестве одной из тенденций, наметившихся в 2015 году, Марина Власенко отметила разворот в сторону региональных банков клиентов, которые раньше в большей степени кредитовались в крупных кредитных организациях: «К сожалению, мы не можем конкурировать с федеральными банками в части процентных ставок. Нашими преимуществами являются хорошее знание специфики и потребностей регионального бизнеса, а также гибкость и оперативность в принятии решений. И клиенты это ценят».

С этим трендом согласен председатель правления банка «Кетовский» Евгений Кафеев:

— Если в 2014 — 2015 годах госбанки переманивали крупных клиентов к себе, то сейчас ситуация обратная — они идут к нам. После ужесточения политики по отношению к заемщикам клиенты с хорошими кредитными историями приходят в небольшие банки, потому что в крупных очень сложно принимаются решения. Они подвергаются проверкам, вынуждены перестраховываться. Мы видим информацию абсолютно по каждому заемщику: просрочку, оборот, динамику и забираем предпринимателей, которые достаточно успешно работают, но по каким-то причинам не смогли договориться с крупным кредитором. «Кетовский», например, кредитует строительные компании, которые работают по госпрограмме переселения из ветхого и аварийного жилья в Курганской области. Это очень большая программа с федеральным финансированием. Кредитуем серьезных игроков в сельском хозяйстве. Преимущество небольших банков в том, что они персонально работают с каждым клиентом. У нас есть свои ниши.
 
Когда верстался номер, стали известны прогнозы ЦБ: по итогам 2016 года банки смогут заработать прибыль в размере 400 млрд рублей, что вдвое лучше результата 2015 года. Основанием для радужных прогнозов стал тот факт, что, по мнению регулятора, система уже перестроилась на работу в новых условиях. Кроме того, впервые за последнее время банковский сектор стал прибыльным (в январе — феврале 83 млрд рублей без учета Сбербанка, основного источника прибыли для рынка). Однако сами банкиры пока более скромны в ожиданиях: старые проблемы в виде санкций, нехватки капитала, роста просрочки и повышенных отчислений в резервы никуда не уйдут.      

Дополнительные материалы: