А олени лучше

Перспективы северного сельского хозяйства обсудили в Салехарде (ЯНАО) в конце ноября участники международной конференции по устойчивому развитию Арктики. Развитие отрасли они связывают с образованием агропромышленных кластеров. Прежде всего речь идет об оленеводстве. Ямальское стадо насчитывает свыше 650 тыс. голов - это около 40% общероссийского и более трети мирового поголовья одомашненных северных оленей. Причем в последнее десятилетие наблюдается устойчивый рост: с 1998-го по 2009 год - 111 тыс. голов. Правда, оленеводы столкнулись с истощением растительного покрова тундры: сказалось промышленное освоение территории. Есть и другие проблемы - федеральная поддержка отрасли сократилась в четыре раза по сравнению с 2009 годом, до 17 млн рублей. Как помочь традиционным видам хозяйствования на Крайнем Севере?

По словам директора департамента по развитию агропромышленного комплекса Ямало-Ненецкого автономного округа Вячеслава Кучеренко, разрабатываются два новых стратегических документа - Концепция социально-экономического развития сельских территорий и агропромышленного комплекса ЯНАО до 2020 года и Концепция продовольственной безопасности ЯНАО. Обе направлены на развитие агропрома, в том числе с помощью кластерного подхода.

- На Ямале уже есть агропромышленные кластеры?

- Пока нет. Но есть предпосылки. Основой для одного из них может стать, например, предприятие «Ямальские олени» (создано в 2002 году на территории Ямальского района): здесь действует замкнутый технологический цикл - от забоя оленей до производства и реализации продукции глубокой переработки: компания выпускает более пятидесяти их видов. В будущем году предприятие поставит до 430 тонн оленины в Финляндию и Германию. Строится цех по переработке оленьей крови: мощность - 80 тонн крови в год. Будет реализован проект переработки пантового и ферментно-эндокринного сырья для нужд фармакологии и косметической промышленности.

Рогами в Европу

- Это единственная сельскохозяйственная компания на Ямале, которая получила европейскую сертификацию. Насколько мне известно, вы возглавляли предприятие как раз в тот момент, когда решался вопрос о получении разрешений для выхода на международный рынок. Насколько это трудоемкий процесс?

- Получить сертификат в Евросоюзе очень сложно. Мы шли к этому лет пять. Для начала финны смонтировали в Яр-Сале высокотехнологичный убойный комплекс, сертифицированный в Европе. Специалисты прошли стажировку в Лапландии. По требованию европейцев, всех без исключения оленей привили от болезней. Затем в Брюссель ушел увесистый пакет документов для оформления разрешения на экспорт. А чтобы привезти к нам инспекцию Агентства по пищевым продуктам и ветеринарии Комиссии Евросоюза, пришлось задействовать личные связи экс-губернатора ЯНАО Юрия Неелова с дипломатическими ведомствами. Определенное лобби мы получили и со стороны потенциальных немецких покупателей: они внесли свою лепту в сертификацию ямальской оленины. До этого момента мы четыре года занимались бесполезной пересылкой бумаг в Минсельхоз РФ.

- Что ожидали европейцы увидеть в Яр-Сале?

- Наверное, сарай, где все на коленках делается... А приехали и увидели высокотехнологичное производство, современное оборудование, соблюдение всех норм и правил. Через полгода, после устранения несущественных замечаний, «Ямальские олени» были внесены в реестр европейских поставщиков (этот список согласовывается с каждой из стран ЕС). Заветный сертификат выписали. Но едва ли не самое главное - Ямал был занесен в перечень территорий, отвечающих евростандартам. Первая партия ушла в Германию в 2008 году: реализацией оленины занялся «Ямал БиоЛюкс» - СП «Ямальских оленей» и немецкой фирмы Absicht Media. Здесь оленину разделывали и упаковывали по европейской технологии. Потом оптом продавали. Очень выгодно: забой заканчивается в январе, а в феврале уже поставки начинаются. Так мы открыли дорогу на Запад.

- Почему именно в Германию? Там особый спрос на мясо оленя?

- У них есть своя специфика: мясо оленя реализуется в основном в течение двух месяцев - перед рождественскими праздниками. По традиции, в эти дни на каждом столе должна быть оленина. Немецкие партнеры закупали мясо весной и держали его в холодильниках до ноября, а потом выбрасывали на рынок. Кроме оленя, они продавали кабана и других диких животных.

- Рынок сбыта будете расширять?

- Кому нужен этот продукт в больших количествах? В малых как экзотику ее готовы многие брать, но это нерентабельно. Продукцию можно реализовать в Китае, Норвегии, Финляндии, Швеции, Дании, Франции. Шведы в первый же год после сертификации начали сотрудничать, но по цене начались трения. Финны сегодня готовы покупать до тысячи тонн в год. Но у нас таких объемов пока нет.

- Почему?

- Нужны дополнительные мощности: построили убойный комплекс в Сеяхе. Планируем открыть цеха глубокой переработки в местах максимальной концентрации сырья - в Тазовском и Приуральском районах.

- А «Ямальские олени» самостоятельно не справятся?

- Они дают 500 тонн - это довольно много. Если перевести на сырье, получится тонн 700: после обвалки остаются кости, их тоже будем перерабатывать. Кстати, финны у нас и шкуры планируют покупать. Была идея перерабатывать шкуры до полуфабриката. В прошлом году одна партия ушла: прибыли никакой, даже небольшие убытки получили. Это очень затратно.

- Новые производства потребуют дополнительной сертификации?

- Да, с точки зрения заборов воды, проб ягеля. По сути, измеряется среда, в которой выпасают поголовье оленей. Европа свой рынок хорошо охраняет.

- Я вчера тушенку из оленины попробовал. А какие еще продукты из этого мяса производятся?

- Для внутреннего рынка мы делаем разные деликатесы, колбасы, пельмени. Раньше тушенки больше делали. Потому что мясо никуда не уходило, а консервы выгодны длительным сроком хранения.

Рыбой об лед

- Консервами известен Салехардский комбинат - я о рыбной продукции. А можно ее поставлять в ЕС? В округе самое большое в мире стадо ценных сиговых пород...

- Мысли провести сертификацию были, но Европу интересует только благородная рыба - муксун, нельма, щекур. А на эти виды квот мало, муксуна только 300 тонн можно выловить, раза в три меньше, чем раньше. Наблюдается устойчивая тенденция уменьшения поголовья ценных пород. Территория промышленной экспансии постоянно захватывает новые участки рыбных нерестилищ. Необходимо искусственное разведение как деликатесной рыбы, так и более многочисленных сиговых пород.

- Ваш департамент недавно обсуждал перспективы строительства рыборазводного завода вблизи поселка Харп на реке Собь...

- Для пополнения рыбных запасов необходимо выпускать в водоемы до 130 млн экземпляров мальков. Существующих мощностей для этого не хватает. Завод, который планируется построить, сможет выпускать до 40 тыс. молодых особей. Затраты - 300 млн рублей. Ожидается, что уровень выживания икры в искусственных условиях будет значительно выше, чем в естественной среде.

- А сколько рыбы добывают на Ямале?

- Около 9 тыс. тонн ежегодно. Этим занимаются восемь предприятий: крупные артели, имеющие промысловые участки и квоты на вылов.

- И всю ее везут в Салехард на переработку?

- Перерабатывающий завод есть еще в Тарко-Сале, но его мощность (600 тонн в год) в четыре раза уступает Салехардскому комбинату. Да и специализация у него другая - готовит пресервы и разные копчения.

- А выгоднее консервы делать?

- Консервы убыточны. Выгоднее полуфабрикаты, правда, их реализовать надо в течение четырех месяцев. Лучший вариант для рыбодобывающей, рыбоперерабатывающей отрасли - продавать в мороженом виде. Расходов мало: добыл, заморозил, сохранил. Есть шоковая заморозка. В рефрижераторах ее можно хоть на Луну везти.

- А какова роль комбината в такой схеме? Ее замороженной и рыбодобывающие предприятия смогут продавать...

- Вряд ли. Это особая технология: рыбу специальной глазурью покрывают. А потом надо ведь ее от головы избавить, внутренностей и чешуи, отсортировать, сформировать партии. Разным поставщикам нужно разное количество разной рыбы.

- Основные затраты связаны с логистикой?

- На Ямале большие расстояния. Тонну рыбы привезти в Салехард автотранспортом по зимнику стоит 30 тыс. рублей. Это 400 километров. Из Салехарда продукцию надо вывезти в Тюмень кораблями - сухогрузами и рефрижераторами. Но это в летнее время, зимой реки замерзают, тогда везем железнодорожными составами. Хоть и работает программа компенсации затрат на транспорт, все равно средств не хватает. Дорожные расходы растут не по дням, а по часам. Ну и сырье дорогое - рыбу здесь тяжело добывать.

- А из Тюмени куда везете?

- В Санкт-Петербург, Свердловскую, Челябинскую области.

- Сейчас комбинат специализируется на консервах?

- Новому рыбозаводу пять лет, построили всего за полтора года. А прежний начал работать еще в 1932 году: он снабжал консервами весь соцлагерь. Мы решили специализацию не менять: на что есть спрос на рынке, то и производим. Здесь выпускается 22 наименования консервов (около 3 млн банок в год) и более 40 видов рыбопродукции. Это деликатесы из сиговых рыб, балычные изделия, копченая и вяленая рыба, а также различные полуфабрикаты из щекура, сырка, пыжьяна, ряпушки, щуки, налима и окуня. Большое внимание уделяется качеству упаковки - полуфабрикатные изделия фасуются вакуумным методом, используется удобная «евробанка» с кольцом.

- И тем не менее производство убыточно...

- Да. Пока мы его субсидируем. Где-то около 100 млн рублей в год. Поэтому и цена на рыбу небольшая. Доля сырья в конечной стоимости продукта - 80%, то есть переработка - всего 20%. Хотя цена после переработки должна вырасти раза в два.

- Я правильно понял, что на рентабельность будете выходить с помощью увеличения доли заморозки в общем объ­еме продукции?

- В том числе. Ну и полуфабрикаты нас на безубыточность должны вывести. Сейчас ищем для них новые рынки сбыта.

Дорогая лиса

- А пушниной выгодно на Ямале заниматься?

- Катастрофически нерентабельно. Китай выбрасывает большие партии пушнины по низкой цене. Наше производство встало. По максимуму сократили зверофермы. Оставили только две: одна работает с крупным зверем - лисой, песцом, другая - с норкой и соболем. Мы их используем как утилизатор отходов от производств рыбозавода и «Ямальских оленей».

- Но ведь по качеству Китай про­игрывает...

- А что качество... Сегодня смотрят на цену. Себестоимость лисы у нас где-то порядка 6 - 7 тыс. рублей. А на рынке она стоит 800 - 900 рублей. Да и мода на длинношерстных ушла. Пытаемся в Пуровском районе разводить соболя, но в этих климатических условиях это сделать сложно.

- Зато местные дикоросы вне конкуренции...

- По дикоросам есть интересное предложение. Финны готовы покупать ягоды, морошку например. Но опять упираемся в вопросы логистики, ценовой политики. Нужны заготовители, базы для хранения, оборудование для сушки и заморозки. По большому счету все это решаемо.