«Через семь лет мы не узнаем Свердловскую область»

Андрей Козицын

Стратегия на каждый день

— Андрей Анатольевич, назовите дватри самых важных с вашей точки зрения проекта, которые УГМК реализует на территории Свердловской области.

— В цветной металлургии я бы отметил как стратегически важный для нас проект реконструкцию Среднеуральского медеплавильного завода, которая должна завершиться в 2007 году. Она фактически на 100% решит экологические проблемы в районе Ревды и Первоуральска, в той части, которая связана с СУМЗом. Одновременно позволит значительно увеличить объемы производства. На севере Свердловской области мы занимаемся развитием группы месторождений меди Тарньер, Шемур и Новый Шемур. В комплексе с реконструкцией Красноуральского медеплавильного комбината (ОАО «Святогор») этот проект также имеет для нас огромное стратегическое значение. Мы закончим его в следующем году. Тогда же завершится второй этап реконструкции на ОАО «Металлургический завод им. А.К. Серова»: это уже черная металлургия. В течение ближайшего месяца мы должны будем принять решение о начале третьего этапа реконструкции. Фактически на базе старого завода в Серове появится совершенно новый, соответствующий европейским стандартам. С моей точки зрения, все это чрезвычайно важно для области, потому что связано и с серьезным ростом объемов производства, и с расширением номенклатуры.

— Какие объемы инвестиций вы направляете на реализацию этих проектов?

— По Среднеуральскому медеплавильному заводу — 150 млн долларов, Серов (на момент окончания второго этапа) — около 70 млн евро, в модернизацию «Святогора» вместе с освоением месторождений, реконструкцией обогатительной фабрики будет вложено около 80 млн долларов.

Я бы хотел сказать еще об одном очень интересном и важном для нас проекте, который мы реализуем на комбинате «Уралэлектромедь» в Верхней Пышме. Буквально на днях мы запускаем там цех горячего цинкования. Речь идет вот о чем: мировой опыт показывает, что железнодорожные опоры, конструкции для поддержания ЛЭП, другие сооружения, в том числе дорожные ограждения, эффективнее всего покрывать слоем цинка. В России различного вида опоры пока по старинке делают либо из бетона, либо из стали с последующим окрашиванием. Красить приходится каждый год, а это дополнительные хлопоты и затраты. Мы предлагаем дорожным службам, энергетикам, железнодорожникам более современный вариант — оцинковку конструкций. Уверен, услуга будет пользоваться большим спросом, это очень перспективный рынок, который толькотолько зарождается. Наше производство рассчитано на 25 тыс. тонн металлоконструкций в год при двухсменной работе.

— Есть ли у вас конкуренты на этом рынке?

— Примерно такие же мощности имеются в Москве, СанктПетербурге и Тюмени. Но, повторяю, рынок очень перспективный, поэтому места хватит всем. Я говорю об этом с твердостью: мы проводили презентацию проекта и убедились, что у свердловских промышленников к нему огромный интерес. Согласитесь, гораздо удобнее оцинковать конструкцию на месте, в Свердловской области, чем везти ее в Москву или Питер. Таким образом, одно из наших преимуществ — географическое. Есть и другие, но о них я бы не хотел говорить.

— Какое оборудование вы поставили в цех горячего цинкования?

— Печь американская, ванны немецкие. Все оборудование новое, соответствует евростандарту. Его приобретение стоило нам чуть более 20 млн долларов.

Куда деть «лишнего человека»

— Промышленная политика Свердловской области строится на основе Схемы развития и размещения производительных сил. Этот документ рассчитан до 2015 года и уже очень хорошо разрекламирован как внутри области, так и за рубежом. Между тем в начале этого года губернатор Свердловской области Эдуард Россель заявил, что Схема — не догма и требует корректировок. Как вы оцениваете этот стратегический документ, насколько он интересен для вас как руководителя промышленного холдинга и президента Союза металлургов Свердловской области?

— Напомню, что этот документ создавался на основе данных, которые направили в правительство области крупные промышленные предприятия и холдинги, в том числе УГМК. То есть Схема учитывает наши производственные планы. Если говорить обобщенно, задача промышленников заключается в масштабной реконструкции производственных мощностей. Вместе с тем нас не может не беспокоить тот факт, что в результате внедрения новых технологий на многих предприятиях произойдет высвобождение рабочих рук. Это объективная реальность. Новые технологии производства не требуют такого количества людей, которое задействовано сегодня. Соответственно, мы думаем о том, как трудоустроить население, которое не по своей вине лишается работы. Вариантов решения этой проблемы с нашей стороны два: либо увеличение объемов действующего производства, расширение номенклатуры выпускаемой продукции, либо организация новых производств. Промышленники области мыслят в обоих направлениях. Документ, который вы упомянули, конечно, не догма, его следовало бы конкретизировать в части решения назревающей проблемы. И в первую очередь в так называемых моногородах, городахзаводах. Это забота не только промышленников, но и властей. Мы слышим много разговоров о малом и среднем бизнесе. Однако мало что делается. В различных докладах и отчетах нас информируют о том, что в Свердловской области десятки тысяч малых предприятий. Но для принятия действенных решений нужна максимально объективная информация, четкое понимание того, что на самом деле происходит с трудовыми ресурсами, каким образом они перетекают в сферу малого и среднего бизнеса и перетекают ли вообще. Чтобы реально оценить ситуацию, недостаточно просто знать количество малых и средних предприятий, нужно оценить объемы их работы — в рублях. Тогда картина станет яснее.

— В каких городах из тех, где УГМК ведет бизнес, ожидается высвобождение рабочих рук?

— Я бы не хотел вызывать лишнюю панику. Люди и без того перепуганы всякого рода безответственными заявлениями ответственных лиц. Скажу так: если у нас в Красноуральске работает 4 тысячи человек, мы сделаем все, чтобы никто из этих людей не попал в число безработных.

— Специализация Свердловской области — тяжелая промышленность, в первую очередь, металлургия. Сейчас ситуация для этой отрасли благоприятная. По вашим расчетам, какую долю должен занимать малый бизнес в структуре валового регионального продукта?

— Оптимист, наверное, скажет, половину. Пессимист — процентов тридцать. Понятно, что при любом раскладе, другая половина ВРП Свердловской области останется за тяжелой промышленностью. Действительно, сегодня ситуация на мировом рынке такова, что металлургам живется неплохо. Но завтра она может стать иной. На мой взгляд, у металлургов есть серьезные резервы для роста за счет внутреннего рынка. По потреблению металлопродукции в расчете на душу населения Россия отстает от развитых стран в разы: в Германии, например, оно составляет 7 — 8 кг меди, у нас — 1,5 кг. При этом из 900 тыс. тонн российской меди, произведенной в прошлом году, всего треть осталась в стране, остальное ушло на экспорт. Если мы возьмем за основу западные стандарты потребления цветных металлов, то увидим: Россия должна потреблять как минимум в четыре раза больше меди. При таком раскладе ей и своей меди не хватит, придется импортировать.

— В каких отраслях страна могла бы использовать больше меди?

— В первую очередь в жилищнокоммунальном хозяйстве. Эффективность применения меди здесь в разы выше, чем алюминия и металлопластика. Да, медь дороже, но скупой платит дважды. Финны это понимают, мы — нет. В ЖКХ Финляндии 70% труб — медные, в России этот показатель составляет ноль целых, ноль десятых. А крыши, сливы? Если они сделаны из меди, они практически вечные.

— Знаете, в прошлом году я был на строительной выставке в Бирмингеме. Там предлагалось очень хорошее мелкое строительное оборудование, сделанное из цветных металлов, в том числе из меди. Но уральские строители проходили эти стенды, не глядя. На мой вопрос, разве вас это оборудование не интересует, ответ был простой: «Все равно украдут»…

— Если будет создан кондоминиум и собственники жилья решат, что выгоднее выложить крышу из меди, я вас уверяю, ее не украдут. Ведь у каждого в отдельности столько не крадут, сколько крадут у всех вместе.

Социалка выходит в «ноль»

— Как бы вы могли оценить уровень производительности труда на предприятиях Свердловской области? Есть ли резервы для его увеличения?

— Резервы, безусловно, есть. Что делать? Самый простой ответ: внедрять современные технологии производства, которые изначально подразумевают определенный объем задействованных рабочих рук. Не больше, и не меньше. Этим и задается уровень производительности труда.

Сегодня на промышленности лежит еще и бремя социальной сферы — дома культуры, детские лагеря и прочее. Они содержатся только за счет чистой прибыли. Так вот, если предприятия со временем перестанут содержать объекты соцсферы, если они вовремя и в полном объеме реализуют планы реконструкции производственных мощностей (а реконструкцией сегодня заняты практически все основные холдинги, работающие в Свердловской области), то к 2010му, максимум к 2012 году уровень производительности труда на большинстве предприятий горнометаллургического комплекса Свердловской области будет таким же, как в Западной Европе.

— Как предприятиям следует освобождаться от социалки?

— С одной стороны, системно повышать зарплату работникам, с другой — делать объекты социальной сферы юридически самостоятельными. Если люди смогут платить за услуги дома культуры, он вполне будет способен существовать как самостоятельный бизнес, по крайней мере, на уровне безубыточности. Мы каждый год повышаем для объектов социальной сферы план по доходам. И когда видим, что тот или иной объект выходит «в ноль», отпускаем его в свободное плавание. Скажем, сегодня Дворец культуры Серова — самостоятельное предприятие, учрежденное металлургическим заводом, входящим в УГМКхолдинг. Его клиенты — не только работники завода, но и все жители города. В течение пятисеми лет такая схема будет реализована повсюду.

— Как вы оцениваете ход диверсификации экономики Свердловской области? В последнее время много говорят о становлении абсолютно новых отраслей, например индустрии делового туризма. УГМК, кстати, тоже в этом участвует.

— Сегодня в Свердловской области, особенно в Екатеринбурге идут такие процессы, что через пятьсемь лет мы просто не узнаем область, а тем более — ее столицу. УГМК ведет в Екатеринбурге строительный бизнес, мы возводим и офисные, и жилые здания. Это отдельные бизнеспроекты, самый большой из которых — строительство пятизвездочного отеля Hyatt. Работа очень затратная, сложная, но крайне интересная для нас и важная для города и области. Напомню, что сначала у нас родился проект строительства отеля, но когда мы вынесли его на обсуждение властей — губернатора, председателя правительства области, главы Екатеринбурга, тут же стали возникать новые идеи. Так появился проект создания Ситицентра. Он востребован жизнью. Всем ясно, что области не хватает объектов инфрастуктуры, в том числе деловой: отелей, современных офисных зданий.

— В чем еще остро нуждается Свердловская область?

— Наверное, на те деньги, которые есть у государства, нужно сделать две вещи и в Свердловской области, и в Екатеринбурге. Первое: всетаки перестать говорить об ипотеке, а реально запустить этот механизм. Почему этого не происходит, я не понимаю. Ипотека позволит не только улучшить жилищные условия наших граждан, но даст мощный толчок развитию промышленных отраслей. Возникнет дополнительный спрос на металлоконструкции, цемент, кирпич и т.д. Второе, и мы этого вопроса уже касались: надо четко объяснить людям правила игры, по которым они могут заниматься предпринимательством. Развитие малого бизнеса нужно стимулировать дешевыми деньгами. Конечно, выдавать их следует под конкретные проекты, под гарантии возврата, но эти условия должны быть понятными и прозрачными для каждого.

Возвращаясь к теме диверсификации, хотел бы сказать, что, на мой взгляд, Свердловская область должна восстановить позиции в машиностроении. Я говорю не только о предприятиях ОПК, и не только о вагоностроении. Меня как жителя области волнует весь машиностроительный комплекс, который когдато был гордостью Среднего Урала. Сейчас он находится, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Но нельзя забывать, что во всем мире основную добавочную стоимость создают не сырьевики, металлурги и нефтяники, а именно машиностроители.

Чайнатаун на Уралмаше

— И что делать с машиностроением?

— Есть ряд ответственных лиц, которые должны искать варианты решения этих проблем. Вы меня спрашиваете, какие резервы имеются у области для роста экономики, — я вам их называю. Что вам даст, если я скажу, что для наведения порядка на Уралмаше оттуда нужно выгнать собственников, которые неэффективно управляют предприятием? (Разговор состоялся до того, как министр экономики Грузии Каха Бендукидзе продал свой пакет акций ОАО «Объединенные машиностроительные заводы», в которое входит «Уралмаш». — Ред.)

— И все же Уралмаш — это отдельный объект. А в целом, на ваш взгляд, почему металлурги Свердловской области — сильные, а машиностроители — слабые?

— Машиностроители слабые, потому что с начала приватизации на том же Уралмаше ничего не происходит в части глобальной модернизации. У завода только забирали, но ничего ему не давали. Кто бы что ни говорил, это реальность. Почему элементарные дробилки мы покупаем теперь за семью морями? Потому что по цене они сопоставимы с уралмашевскими. Оборудование Урамаша считалось хорошим еще в 70е годы прошлого века. Кто еще, если не хозяин, должен заниматься модернизацией, планировать будущее предприятия? Металлурги к 2010 году станут по всем аспектам выглядеть современно, на уровне европейских стандартов. Почему в машиностроении этого не происходит? Все плохо, потому что металл дорогой, — на мой взгляд, не объяснение. Мы тоже работаем по ценам Лондонской биржи металлов. Да, сегодня обстановка благоприятная. Но до этого в течение трех лет металл стоил вдвое дешевле, чем сейчас. И мы не говорили, что у нас реализация низкая, поэтому мы ничего делать не будем. А почему у них ничего не расцвело за те три года, что они брали у нас металл по низким ценам? Еще дватри года такого управления, и от Уралмаша останется 350 га земли в хорошем месте Екатеринбурга, с неплохой инженерной инфраструктурой. Что там будет? Может, огромный торговый центр построят, а может, китайский квартал появится. Но «Уралмаш» как гордость отечественного машиностроения навсегда уйдет в историю.

— А почему металлурги не направили деньги в машиностроение? Почему они не стали выстраивать холдинги с акцентом на эту отрасль?

— Потому что металлургические холдинги нужно было еще построить, а это требовало времени и денег. И нужно было иметь определенные гарантии по сырью. Сейчас практически все металлургические холдинги заняты реконструкцией: все, что создано, требуется привести в соответствие мировым стандартам. Более того, во всем мире каждый делает свое дело, металлурги машиностроением практически не занимаются, для них четвертый, пятый передел — потолок.

Корова — тот же станок

— УГМК начинает активно инвестировать в сельское хозяйство Свердловской области. Насколько выгоден этот бизнес?

— Жизнь покажет. Пока он затратный. Если за дватри года мы сделаем все, что наметили, бизнес будет эффективным. Сегодняшние расчеты говорят, что это реально. О результатах давайте поговорим в 2007 году. Мы реконструируем агрофирму «Патруши», куда вошел совхоз имени Свердлова, полностью, с заменой дойного и племенного стада. Вообще, я пришел к выводу, что сельское хозяйство — это то же производство со своей технологией. Корова — тот же станок, который нужно правильно содержать. Для этого требуется хорошо обученный, мотивированный промперсонал, а не какието люди, которых мы называем то селянами, то колхозниками. Это слова из другой оперы, не имеющей отношения к сельскохозяйственному бизнесу.

— Андрей Анатольевич, как, повашему, выглядит Свердловская область со стороны, как ее воспринимают иностранные инвесторы, ваши партнеры из других регионов?

— Сегодня у нее намного больше плюсов, чем минусов. Она развивается очень быстрыми темпами. Я уже говорил: через пятьсемь лет здесь все будет подругому. Столько, сколько могут зарабатывать западные инвесторы на Среднем Урале, да и вообще в России, у себя на родине они никогда не заработают. Да, здесь есть риски, но и доходы высоки. Свердловская область очень привлекательная территория, но чтобы иностранцы это поняли и начали в нас вкладывать, нам надо уметь о себе рассказывать. Это непростая работа. Какието сказки, пустые словеса не произведут впечатления на серьезного человека, занимающегося бизнесом. Он будет судить о состоянии территории по конкретным показателям, цифрам, уровню подготовки инвестиционных проектов, их адаптации к западному пониманию происходящего в нашей области и в стране в целом.

Дополнительные материалы:

Основные объекты ООО «УГМКхолдинг», расположенные на территории Свердловской области

ОАО «Богословское рудоуправление»: разработка железнорудных месторождений Северного Урала.
ЗАО СП «Катуринвест»: производство медной катанки
ОАО «Ревдинский кирпичный завод»: производство кирпича, огнеупоров, железобетонных изделий
НИИ «Уралмеханобр»: выполнение исследовательских работ по обогащению, шахтоподготовке полезных ископаемых; проектирование обогатительных, агломерационных и окомковательных фабрик
ОАО «Среднеуральский медеплавильный завод»: выплавка меди из первичного сырья, производство серной кислоты, выпуск минеральных удобрений, бутилового ксантогената, триполифосфата натрия (сырье для производства синтетических моющих средств)
ОАО «Святогор»: производство медного, цинкового, железнованадиевого, пиритного концентратов, черновой меди, серной кислоты, химикатов, коагулянта, строительного кирпича
ОАО «Уралэлектромедь»: производство медных катодов, медных электролитических порошков, сернокислого никеля, технического селена, технического теллура, медного купороса, изделий из медных порошков, серебра и золота в мерных слитках банковской чистоты, алюминиевых сплавов, литейной латуни, безоловянной литейной бронзы, свинцовосурьмянистых сплавов, черновой меди и окиси цинка
ОАО «Металлургический завод им. А.К. Серова»: производство чугуна и стали (более 200 марок), насосных штанг
ООО «Березовское рудоуправление»: добыча золота, серебра, песка, производство щебня

Не медью единой

15 ноября в Верхней Пышме состоялось торжественное открытие Дворца спорта УГМК. На постройку суперсовременного сооружения в стиле хайтек ушло три с половиной года и 638 млн рублей (20 млн долларов).

Хотя официально новостройка называется Дворцом спорта, на самом деле это многофункциональный комплекс, который состоит из двух частей — спортивной и развлекательной. Их общая площадь — 16 тыс. кв. метров.

Спортивная часть Дворца — это два зала (игровой, где будет проводить матчи женская баскетбольная команда УГМК, и тренировочный, в котором, кроме баскетбола, можно заниматься волейболом, теннисом и минифутболом), а также вся необходимая инфраструктура в виде раздевалок, душевых и т.д. Трибуны главного зала вмещают 1800 зрителей, но наблюдать за матчами пышминской команды смогут гораздо больше болельщиков: Дворец имеет собственную телестудию, которая оборудована по последнему слову техники и может вести прямые трансляции.

В развлекательную часть Дворца входят боулинг, бильярдная и танцевальный зал.

Международная федерация баскетбола (FIBA) признала пышминский зал соответствующим всем мировым стандартам и разрешила проводить в нем соревнования любого уровня. Первый матч в своем новом доме команда УГМК проведет 7 декабря. В этот день она в рамках очередного розыгрыша женской Евролиги сыграет с венгерским клубом «EuroleasingSopron».

Владимир Васильев